– Я смогу издавать крики и шуметь по-мужски и сам хвататься за ненужные инструменты. Вам же лучше поехать домой и лечь спать.

– Я не готова, – отозвалась Эйбра и пожала плечами. – Если вы не слишком возражаете, могу составить вам здесь компанию. Заночую у вас. Буду признательна, если у вас найдется для меня бокал вина.

– Конечно, найдется, – сказал Эли, заподозрив, что бы она ни сказала Морин, ей жутко не хочется оставаться одной дома. – Мы с вами напьемся и запустим этот чертов генератор.

– Замечательный план. До того, как вы приехали, я там хорошенько прибралась, во всяком случае, на большей части вашего винного погреба. Вглубь не заходила, да и Эстер, полагаю, тоже. Причем она туда явно много лет не заглядывала. Остальная часть погреба огромная и темная, сырая и немного жутковатая, – призналась Эйбра, когда они спускались вниз. – Не могу назвать это место моим любимым.

– Жутковатая? – переспросил Эли и поднес снизу фонарик к подбородку, произведя эффект эпизода из фильма ужасов.

– Да. И прекратите это. Печи издают жуткие звуки, скрип, скрежет и лязг. Кроме того, там масса разных комнаток и коморок. Как в подвале в фильме «Сияние» [6]. Поэтому…

Она зашла на кухню и сама взяла бутылку вина.

– Храбрость от перебродившего винограда, которая может также нейтрализовать воздействие выпитого на ночь кофе. Как там дела у вас дома? В Бостоне?

– Все отлично. В самом деле. – Если ей нужно поговорить о чем-то еще, то он поболтает о чем угодно. – Бабуля выглядит окрепшей, родители не такими обеспокоенными, как раньше. Сестра ждет второго ребенка. Короче, было что отпраздновать.

– Замечательно.

– Это, так сказать, помогло переключить рычаги, если вы понимаете, что я имею в виду, – сказал он, наблюдая за тем, как Эйбра наливает в бокалы вино.

– Выпьем за новое начало, за будущих детей и за электричество, – ответила она, чокаясь с ним.

Сделав глоток, она решила захватить бутылку с собой в подвал. Может быть, она выпьет там и это поможет ей уснуть.


* * *

Подвальная дверь скрипнула. Естественно, подумала Эйбра и взялась согнутым пальцем за «собачку» на ремне Эли.

– Теперь нас не разлучат, – пошутила она, когда тот оглянулся.

– Это не «Амазон» [7].

– Еще какой «Амазон»! Большинство домов в округе не имеют подвалов. А такие внушительные лабиринты – редкость.

– Но и на скалах домов тут почти нет. Кстати, часть подвала находится выше уровня земли.

– Подвал есть подвал. В этом слишком уж тихо.

– А по-моему, наоборот, он издает чересчур много звуков.

– Это все печи. Сейчас они молчат, потому и тихо. И еще там стоят насосы и прочая техническая начинка. Все как будто замерло в ожидании.

– Вот это да! Вы уже начинаете меня пугать.

– Не хочу бояться в одиночку, пусть кто-то боится со мной за компанию.

На нижней ступеньке Эли вынул из зарядного устройства фонарик. Еще шаг, и они оказались в идеально обустроенном винном погребе.

А ведь были дни, представил он себе, когда в каждой нише было по бутылке… лакей регулярно переворачивал сотни таких бутылок. Даже по нынешним временам у него имеется добрая сотня бутылок отменного вина.

– Пришли. Теперь мы разделимся, чтобы вы могли дать мне сигнал. Я подниму на ноги поисковую партию.

О подвале Блафф-Хауса Эйбра привыкла думать как о пещере. О целой системе пещер. Часть стен была когда-то просто высечена в толще скалы. Здесь имелись проходы и низкие арки. Не выйди из строя генератор, она бы щелкнула выключателем, и эти темные своды тотчас бы залил теплый, приветливый свет, однако теперь темноту прорезали лишь лучи их с Эли фонариков.

– Мы с вами совсем как Скалли и Малдер из «Секретных материалов», – прокомментировала Эйбра.

– Истина где-то там…

Услышав его слова, она улыбнулась и решила держаться поближе к нему и не отставать. Неудивительно, что, когда Эли, нырнув под арку, свернул влево и остановился, Эйбра едва не налетела на него сзади.

– Извините.

Эли хмыкнул и поводил лучом фонарика по облупившейся красной краске какого-то исполинского механизма.

– Похоже на инопланетный космический корабль.

– Или агрегат из другого времени. Спрашивается, почему его не заменили на новый, современный? Ведь ему давно место на свалке металлолома.

– Перебои в подаче электроэнергии Эстер не волновали. По ее словам, они помогали ей не забывать о том, что во всем нужно полагаться только на себя. У нее всегда имелся большой запас батареек, свечей, дров, консервированных продуктов и прочего.

– С новым надежным генератором, который я тут установлю, она вообще не будет зависеть от внешнего мира. Судя по всему, в этом допотопном монстре кончился бензин. – Эли легонько пнул генератор. Затем, сделав глоток вина, он поставил бокал на полку с инструментами и открыл пятигаллоновую канистру бензина. – Отлично, горючее у нас есть. Давайте проверим эту инопланетную махину.

Сказав это, он обошел генератор кругом.

– Вы знаете, как он работает?

– Угу. Мы с ним несколько раз сталкивались. Надеюсь, я ничего не забыл. – С этими словами Эли оглянулся на нее и поводил лучом фонарика по ее левому плечу, сделал испуганное лицо. – Ой!

Эйбра вздрогнула и резко обернулась, все так же держа в одной руке бокал, во второй – бутылку.

– Он заполз на меня? Заполз? Кыш! Убирайся!

Она тут же застыла на месте, услышав смех Эли – глубокий искренний смех. Он одновременно и успокоил ее, и разозлил.

– Черт возьми, Эли! Ну что за создания вы, мужики! Вы как дети, ей-богу!

– Вы не побоялись дать отпор налетчику, одна, в полной темноте. И визжите, как резаная, вообразив, что на вас забрался паук.

– Не вижу ничего удивительного. Я же женщина, – ответила она и опрокинула свой бокал. – Это было жестоко с вашей стороны.

– Зато смешно, – ответил Эли и попытался открутить крышку с горловины топливного бака. Бесполезно. Он попытался еще раз. – Да, не везет так не везет!

– Может, вам требуется моя помощь? – спросила Эйбра, кокетливо опустив ресницы.

– Пожалуйста, прошу вас, уважаемая йогиня!

Она подошла ближе и, встав вплотную к нему, напрягла бицепсы и дважды тщетно попыталась открутить злополучную крышку.

– Прошу прощения. Она, похоже, заварена.

– Нет, просто заржавела. Тот, кто закручивал ее последним, явно перестарался, доказывая свою молодецкую силу. Тут без гаечного ключа не обойтись.

– Эй, вы куда?

Эли остановился.

– Кладовка с инструментами была раньше где-то рядом.

– Не хочу возвращаться туда.

– Я сам схожу и поищу там гаечный ключ.

Эйбре меньше всего хотелось оставаться одной, но она не хотела вновь признаться в том, что ей страшно.

– Продолжайте говорить. Только не издавайте хрипов и стонов. Этим вы не произведете на меня впечатления.

– Если на меня нападет подвальное чудовище, я буду сражаться с ним молча, обещаю вам.

– Просто продолжайте говорить, – повторила Эйбра свое требование, когда Эли шагнул куда-то в глубь подвала. – Когда вы потеряли девственность?

– Что вы сказали?

– Первое, что мне пришло в голову, вот я и захотела спросить. Хорошо, я расскажу первой. Это случилось ночью, во время выпускного бала в школе. Такая, знаете ли, шаблонная фраза. Я думала, что у нас с Тревором Беннингтоном любовь навсегда. Продлилась же она два с половиной месяца, ну или полгода, если считать до нашего первого секса. Эли!

– Я слушаю. И кто кого бросил?

– Мы просто тихо расстались, по взаимному согласию. А зря. Потому что так неинтересно. Нужно было разойтись громко, со скандалом.

– Ну, это еще как сказать. – Голос Эли отразился от стен зловещим эхом. Эйбра поспешила сделать дыхательное упражнение и провела вокруг себя лучом фонарика.

Затем до ее слуха донесся глухой удар и ругательство.

– Эли! – позвала она.

– Черт побери, откуда это здесь взялось?

– Не смешите меня.

– Я только что ударился лодыжкой об эту гребаную садовую тачку, потому что она стояла прямо посредине этого гребаного пола. И я…

– Вы поранились, Эли?

– Идите сюда, Эйбра.

– Не хочу.

– Тут нет пауков. Нужно, чтобы вы взглянули на это.

– О боже! – воскликнула она, подойдя ближе к источнику его голоса. – Оно живое?

– Нет, ничего подобного.

– Если это глупый мальчишеский розыгрыш, то я вряд ли удивлюсь. – Эйбра поводила лучом фонарика. В круге света возник Эли, и она задышала гораздо спокойнее. – Что это?

– То, что видите, – сухо ответил он и скользнул вперед узким лучом света.

В этом месте пол, являвший собой утрамбованную землю и камни, зиял от стены до стены разверстой пастью темной ямы, примерно шести футов в длину и глубиной не менее трех [8].

– Здесь кто-то был похоронен?

– Я бы сказал, что тело с большей вероятностью зарыли бы, нежели стали бы выкапывать.

– Зачем кому-то понадобилось копать землю здесь, в подвале? Эстер никогда не рассказывала ни о каких раскопках. – Эйбра поводила фонариком у краев ямы, высветив кирку, лопаты, ведра и кувалду. – Чтобы перерыть здешнюю землю ручными инструментами, ушла бы целая вечность.

– Но электроинструменты производят шум.

– Да, пожалуй… О господи. Так что же тут искали этим вечером? Для чего спустились сюда и рыли землю? Легендарное приданое Эсмеральды? Но это же смешно… однако, похоже, так оно и есть.

– Значит, он понапрасну тратит время и силы. Боже мой, ведь будь тут сокровище, неужели бы мы о нем не знали?

– Я не хотела сказать, что…

– Извините. – Эли отошел в сторону. – Все это было сделано не вчера. Тут копать надо было всю неделю подряд, по нескольку часов в день.

– Значит, он бывал здесь и раньше. Но на этот раз он отключил электричество и взломал дверь. Эстер меняла код сигнализации, – вспомнила Эйбра. – Она попросила меня обновить его, когда попала в больницу. Она тогда сильно расстроилась и, хотя в этом не было смысла, все-таки настояла на своем. Потребовала новый код и чтобы в дверь врезали новый замок. Я все сделала. Примерно за неделю до вашего приезда, Эли.

– Она не просто упала. – Внезапное понимание этого факта было сродни удару кулаком в солнечное сплетение. – Вот же сукин сын! Неужели он толкнул ее? Получается, что она потеряла равновесие и упала. Он же бросил ее в таком положении. Оставил лежать на полу.

– Нужно позвонить Винни.

– Звонок может подождать до завтра. Яма от нас никуда не уйдет. Кажется, я свернул не туда. Мне нужен был гаечный ключ. Я заблудился. Я не был здесь много лет и теперь свернул не в том направлении. Это самая старая часть дома. Послушайте!

Эли умолк, и она четко услышала: шлепки волн о камни, завывание ветра.

– Мы как будто слышим голоса давно умерших людей. Погибших пиратов и мертвых ведьм из Салема. Не могу вспомнить, когда в последний раз я заходил в подвал так далеко. Бабуля сюда уже никогда не вернется. Она здесь ничего больше не хранит. Я просто свернул не туда, иначе я бы ни за что не нашел эту яму.

– Пойдемте отсюда, Эли.

– Хорошо, – ответил он и повел ее к выходу, но перед первым поворотом остановился, чтобы взять с полки старый разводной ключ.

– Сокровище – это бриллианты, Эли, – заявила Эйбра, когда они вернулись к генератору. – Это единственное, что имеет смысл. Вам не обязательно в них верить. Главное, что в них верит он. Согласно легенде, клад стоит целое состояние. Алмазы, рубины, изумруды – чистой воды, волшебные, изысканные. И золото. Приданое королевы.

– Приданое дочери богатого герцога, если быть точным, – произнес Эли и открутил гаечным ключом крышку топливного бака. – Они существовали, эти драгоценности, и сейчас, возможно, стоят миллионы. Разумеется, часть их покоится на дне океана, в трюме корабля, вместе с останками экипажа. – Он подсветил фонариком и заглянул в горловину бака. – Сухо, как кое-что у старой девственницы… Как пыль, – торопливо поправился он. – Извините.

– Вы едва не сказали вульгарность.

Эйбра посветила, чтобы ему было удобнее заливать бензин. В одной руке она держала фонарик, в другой бокал. Эли тем временем щелкал выключателями и вглядывался в измерительные приборы.

И наконец нажал рубильник. Агрегат заурчал и запыхтел, как живой. Эли повторил процедуру еще раз и еще. Генератор заработал.

Эли принял из рук Эйбры бокал с вином. Их руки на мгновение соприкоснулись.

– Господи, Эйбра, да вы замерзли!

– Представьте себе. Чему удивляться, ведь мы в сыром, нетопленом подвале.

– Пойдемте быстрее наверх. Я разожгу камин.

Он машинально обнял ее за плечи.

Пока они шли, она инстинктивно прижималась к нему.

– Эли, я не хочу в это верить, но, может, это дело рук кого-то из местных жителей? Они ведь знали, что вас нет дома. Они не стали бы рисковать и отключать свет, зная, что вы у себя.