Джил Лэндис - Приди, весна

– Я скучал по тебе, – прошептал он.

– А я по тебе.

Он снова ее поцеловал. Это был уже более страстный поцелуй, который мог бы продолжаться очень долго, если бы Роза, вспомнив, куда ездил Кейс, первой не оторвалась от него.

– Где твоя сестра?

Она посмотрела в смуглое красивое лицо и убрала прядь волос, выбившуюся из косички, в которую он завязал их украшенной бисером тесемкой. Лицо его омрачилось.

– Сядь сначала. – Он попытался подтолкнуть ее в сторону гостиной.

Но Роза осталась стоять на месте.

– Нет, сначала скажи мне.

Вздохнув, он выдвинул из-под стола в кухне стул.

– Тогда сядь здесь.

– С ней все в порядке?

– Сядь, – настаивал он.

Роза села, зная, что он ничего не скажет, если она не послушается.

Он сел на другой стул, поближе к ней, и взял ее за руки.

– Аннику похитили с поезда.

– Ты шутишь, да?

– Хотел бы я, чтобы это была шутка.

– Но почему? Кто-то знал, что ее родители богаты? Они потребовали выкуп?

Кейс пожал плечами.

– Проводник сказал мне, что человек, похитивший Аннику, принял ее за свою невесту по переписке.

– Какую невесту?

– Невесту по переписке, – со вздохом объяснил Кейс. – Бывает, что женщина обручается с мужчиной, которого она никогда не видела. Они пишут друг другу письма и договариваются о свадьбе заочно.

– Но почему…

Он прервал ее дальнейшие расспросы.

– Я не знаю почему, Роза, но этот мужчина похитил мою сестру и уехал с ней.

– А что ее мать и Калеб? Ты телеграфировал им?

Он покачал головой.

– Нет еще. Не хочу беспокоить их понапрасну. Я предложил большое вознаграждение и расклеил повсюду объявления, пока был в Шайенне. Но через несколько дней придется им сообщить, потому что у меня взяли интервью и история наверняка получит широкую огласку. Мне бы не хотелось, чтобы они узнали обо всем из газет.

– Чем я могу помочь?

Она внимательно наблюдала за ним, молясь про себя, чтобы похищение сестры не заставило его снова нацепить полицейский значок.

– Ты можешь приготовить мне кофе. На улице так холодно, что и полярному медведю захотелось бы где-нибудь укрыться.

7 февраля. Скалистые горы

Когда я перечитываю последние записи в этом дневнике, я вижу, что до сих пор не понимала, как благосклонна была ко мне судьба. Сегодня утром я пишу это, сидя, согнувшись над старым ободранным столом, и надеюсь, что чернила не замерзнут опять.

Меня похитил мужчина, не похожий ни на одного из тех, кого я до сих пор знала, житель гор, но ничем не напоминающий тех романтических персонажей, которые, как пишут в дешевых журналах, сплошь и рядом встречаются на Западе.

Не буду пачкать страницы моего дневника, называя его имя. Достаточно сказать, что он грубый, неухоженный, неулыбчивый и некультурный тип, и это лишь некоторые из его многочисленных «достоинств». Это настоящий медведь, одетый в меха и шкуры, и живет он вместе с маленькой девочкой с ангельским личиком. Я пытаюсь не замечать ее, но у меня ничего не получается. Он похитил меня, ошибочно приняв за женщину, на которой должен был жениться, но жена нужна ему лишь как служанка и нянька. Он попытался и меня приобщить к хозяйству, но обнаружил, что я не слишком-то послушна.

Я чувствую себя грязной и усталой, не говоря уж о том, что мне страшно, хотя сейчас, когда я провела в его обществе четыре дня и он не причинил мне ни малейшего вреда, мои страхи несколько уменьшились. Не то чтобы он был неспособен на жестокость, но, думаю, у него есть свой свод правил, моральный кодекс, запрещающий насилие по отношению к женщине. Во всяком случае молю Бога, чтобы я оказалась права.

Уверена, что моя семья с ума сходит от беспокойства, не зная, где я. Мне не хочется быть причиной их страданий, и я молю Бога, чтобы Кейс поскорее разыскал меня. Я знаю лишь, что мы живем в жалкой хижине где-то в горах к северо-западу от Шайенна, штат Вайоминг.

Думаю, если бы мне было во что переодеться, я бы лучше приспособилась к ситуации.

Оглядываясь вокруг, я не могу не думать о моей матери. Я спрашиваю себя, как ей удалось выжить в те годы, когда ее домом была землянка в прериях Айовы. Пытаюсь представить, каково приходилось одинокой женщине, к тому же эмигрантке, в дикой необжитой местности. Раньше я с легкостью представляла ее жизнь как романтическое приключение. Теперь я уверена, что в действительности все было иначе.

– И давно вы встали?

Анника подпрыгнула, поставив кляксу на последнем предложении, когда голос Бака Скотта прервал ее размышления. Перекинув на спину свою длинную косу, она гневно уставилась на Бака. Он полулежал на своей широченной кровати, подложив под спину подушки и скрестив руки на груди, обтянутой красной нижней рубашкой. Ниже талии он был закрыт одеялами.

– В отличие от вас, мистер Скотт, я не собираюсь проводить день как медведь в спячке. Я встала некоторое время назад.

– Вы начали готовить кофе?

– Нет.

– Вчера вечером я сказал, что тот, кто проснется первым, начнет готовить кофе, – напомнил он.

– Мне кажется, именно поэтому вы и проспали так долго. – Она закрыла чернильницу и за отсутствием тряпки попыталась вытереть пальцы о край стола.

– Вы пачкаете мой стол. – Он почесал в голове.

– Разве это видно? Он и так уже грязный.

Он откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Анника отвела глаза и уставилась на лежавший перед ней дневник. Лицо ее запылало.

– Это мой единственный стол, мисс Сторм, пусть даже он не похож на те, к которым вы привыкли. Так что же насчет кофе?

Она услышала шуршание брюк, которые он поднял с пола. Он надевал их, стоя не далее чем в двух футах от нее.

– Так как же?

Не глядя в его сторону, она сказала:

– Я забыла, вы сказали кипятить воду перед тем, как класть кофе, или после?

Бак объяснил приглушенным голосом – он в этот момент стоял на коленях и шарил под кроватью в поисках мокасин:

– Я сказал наполнить кофейник водой и довести воду до кипения. Пока она будет закипать, надо помолоть зерна. Потом положить в кипящую воду кофе и немного раздавленной яичной скорлупы. Скорлупки лежат в банке рядом с кофейной мельницей.

– Сколько класть кофе?

– Ложка на чашку плюс еще одна. Я кладу девять-десять на кофейник, если хочу сделать покрепче. Когда кофе приобретет нужный вам цвет, надо по капельке влить холодную воду, чтобы осадить зерна.

– Я не запомню все это.

– Думаю, вы не хотите запомнить. Вы ведь, по-моему, сказали, что учились на учительницу?

– В момент слабости я призналась в этом, да.

– Тогда, я полагаю, вы в состоянии запомнить такую простую вещь, как приготовление кофе. Да через год-другой Бейби будет в состоянии сварить кофе.

– Неужели вы так долго будете ждать чашку кофе?

– Я и не собираюсь. Вы сварите кофе.

– Или?

– Или мы останемся без кофе.

Анника готова была согласиться, но ее остановила мысль о том, что тогда она не сможет вдохнуть аромат кофе, у нее не будет возможности подержать в руках, которые никак не удавалось согреть, горячую чашку с дымящимся напитком. Она промолчала, хотя это и означало уступку Баку, и, встав, начала наполнять кофейник водой из бочки у двери.

– Вам нужна приличная плита.

Не обратив на ее слова внимания, Бак надел свою фланелевую рубашку. Застегивая пуговицы, он думал о тишине и покое, которыми наслаждался до появления в его доме Анники Сторм. Он сожалел о том, что перепутал ее с Алисой Соумс, но в общем был рад, что все так получилось и он не женился. Он мог представить жалобы на отсутствие удобств, на изолированность его жилья, которые ему тогда пришлось бы выслушивать. Он видел это в глазах Анники каждый раз, когда она смотрела вокруг. Каждая фраза его жены начиналась бы со слов: «Ты знаешь, что тебе нужно…». И ему пришлось бы мириться с этими жалобами или без конца ездить в Шайенн и доставать то, что ей потребовалось бы.

К тому времени, когда он полностью оделся, он окончательно убедил себя в том, что никогда не женится. Жене понадобятся вещи, которых он не мог ей дать. С другой стороны, наблюдая, как Анника Сторм наполняет кофейник водой, он не мог не отметить, что ни ночная рубашка, ни наброшенная сверху вторая, его, рубашка не скрывают женственных изгибов ее фигуры. Он не мог отрицать, что физически его тянет к ней. И, хотя он изо всех сил старался не показывать этого, он ловил себя на том, что слишком часто и слишком пристально смотрит на нее. Его завораживало в ней все – и то, как она расчесывает волосы, и как ходит по комнате. Жена могла дать ему то единственное, чего он долгое время был лишен.

Не зная, что он разглядывает ее, Анника, моловшая кофе, бросила через плечо:

– И почему вы вообще охотитесь? Я думала, что зимой в лесу не на кого охотиться.

– Ловушки. – Он подошел к полке и достал две эмалированные кружки и две ложки. – Я доволен, когда бобры, волки, кролики попадают в мои ловушки, потому что звериные шкуры особенно хороши зимой. Шкуры животных лучше всего бывают в те месяцы, в названии которых есть буква «р» – сентябрь, октябрь, ноябрь, де…

– Я знаю названия месяцев, – перебила его Анника. Она стояла, скрестив руки на груди, и ждала, когда вода закипит. – Почему вы не уедете в Шайенн? Тогда вам не надо было бы беспокоиться о Бейби или красть себе жену. Вы могли бы нанять домоправительницу.

Бак, отмерявший овсянку для утренней каши, замер. Впервые за эти дни она задала ему вопрос, который можно было считать личным. Он с любопытством посмотрел на нее – она заглядывала в кофейник, который поставила поближе к огню.

– И что бы я там делал?

Она пожала плечами.

– Что угодно.

– Занимался бы складской работой? Чистил конюшни? Работал в кузнице? – Он покачал головой. – Это не для меня. Зачем мне работать на кого-то, если я могу жить свободно и быть сам себе хозяином.

Теперь уже она внимательно изучала его, пока он наливал кипящую воду из почерневшего чайника в горшок с овсянкой.

– Почему вы считаете, что способны только на это?

Он поставил чайник, плюхнув его на плиту с неожиданной для самого себя силой, и нахмурился, но, встретив ее взгляд, увидел, что она не смеется над ним, а действительно хочет получить ответ.

– Посмотрите на меня, мисс Сторм. Я охотник. Это все, что я знаю, что умею делать. Я зарабатываю достаточно, на жизнь мне хватает. Проблема в том, что бизонов больше не осталось, но я делаю, что могу, и получаю неплохие деньги за шкуры других животных. Кроме того, у меня нет образования для какой-то другой работы и я ненавижу города.

Анника оглядела убогую комнату с жалкой обстановкой и задалась вопросом, какой же заработок представляется Баку «достаточным».

Мой брат владеет ранчо. Он пытается разводить бизонов, и, я, уверена, ему нужны работники. Вы с вашими знаниями…

– Я знаю, как убивать их, мисс Сторм. Кроме того, неужели вы думаете, что Кейс Сторм встретит меня с распростертыми объятиями? – Он рассмеялся подобной мысли. – Да мне еще повезет, если он не всадит в меня пулю, прежде чем я успею объяснить, что вся эта история произошла по ошибке.

Покрошив яичную скорлупу, Анника смешала ее с кофе и всыпала нужное количество в кофейник. Он прав, подумала она. Что бы она ни говорила, она не могла представить, что брат предложит Баку Скотту работу после всего того беспокойства, которое по вине этого самого Бака Скотта ему пришлось претерпеть. Она знала, что такое было не в характере Кейса, и почти как наяву услышала, как эти двое орут друг на друга. Не могла она представить и Бака Скотта, живущего в городе вроде Шайенна и соблюдающего строгие правила и законы общества. При мысли о Баке, одетом в твидовый костюм, она едва не расхохоталась. Но Анника твердо верила в то, что человек может стать тем, кем захочет, и решила придумать, чем Бак Скотт мог бы заняться в Шайенне.

Отвлекшись от своих мыслей, она обнаружила, что Бак снова пристально смотрит на нее.

– На что вы смотрите?

Он начал помешивать кашу.

– Да вот размышлял, почему вы тратите время на то, чтобы придумать, как я могу зарабатывать на жизнь, живя в городе с Бейби. По-моему, после того, как я с вами поступил, вас не должно волновать, что с нами будет.

Анника задавала себе тот же вопрос. Она попыталась, не говоря правды, найти ответ, который удовлетворил бы Бака.

– Бейби нужен приличный дом.

– А этот разве не приличный? Голубые глаза смотрели на нее с вызовом.

– Если вы в состоянии заботиться обо всех ее нуждах, зачем было писать Алисе Соумс?

Не желая признавать, что он уже сожалеет о затее с женитьбой на Алисе Соумс или вообще на ком бы то ни было, Бак попытался перевести разговор на другое.

– Почему вы не следите за кофе?