— О боже! — скрежетал он зубами и стискивал кулаки.

— Кто-то сегодня малость не в духе, — бодро съязвил Маркус, подъезжая к Джону.

— А кто-то отвратительно весел безо всякой причины, — откликнулся Джон.

— Ну-ну, смягчись, — усмехнулся Маркус. — Сегодня у меня свидание с хорошенькой служанкой леди Элисон. Но я, так и быть, готов сделать одолжение и подраться с тобой, если тебе станет легче после того, как я разукрашу твою физиономию.

— Ты, видимо, забыл, что случилось во время нашей последней драки.

— Нет, отчего же. У меня целую неделю глаз не открывался, — безмятежно признал Маркус, оценивающе глядя на Джона. — Но в тот раз в бешенстве был я.

— Я вовсе не в бешенстве, — возразил Джон. Он еще раз взглянул на Селию, которая кивала в ответ на какие-то слова лорда Ноултона. Плечо она больше не растирала, но и не улыбалась.

— Тебе виднее, — сказал Маркус. — Но я нисколько не виню тебя за мрачный вид. Вынужденное путешествие посреди зимы даже мое радужное настроение способно омрачить. А погода между тем, кажется, окончательно портится.

Джон так углубился в созерцание Селии, что даже не заметил, что ветер становится все резче, дорогу сковывает льдом, и их продвижение вперед замедляется. На самом деле караван едва тащился. Он посмотрел на небо и увидел, что облака сгустились и почернели. Едва только перевалило за полдень, а стемнело так, словно опустился вечер. В воздухе ощутимо запахло морозом.

— О господи! — воскликнул Джон. — Нам не успеть добраться до ближайшей деревни, вот-вот повалит снег.

— Просто надо прибавить ходу, — предложил Маркус. — В конце концов, впереди нас ждет теплая постель…

* * *

Гостиница была забита путешественниками, искавшими убежища от ледяного дождя, хлынувшего с неба, но приличные комнаты предоставили только важным персонам вроде лорда Дарнли и его спутников. Селии досталась каморка в углу на двоих с леди Элисон, там она торопливо переоделась в сухое платье и заняла место поближе к камину в общем зале, где накрывали ужин.

Отпивая из кружки горячий густой глинтвейн, Селия оглядывала заполненную людьми комнату. Рядом с ней расположился лорд Ноултон и завел разговор о последних придворных новостях, услужливо подавая ей тушеное мясо с деревянного подноса. Во время сегодняшнего переезда он проявлял к ней особенное внимание, всегда был рядом, скрашивал утомительные часы пути. Он был немного постарше ее, казался приятным человеком, вполне безобидным, с мягкими карими глазами, был щедр на комплименты и заботлив.

Обычно Селия сторонилась мужчин, но общество лорда Ноултона ее нисколько не тяготило. Селия его почти не замечала, не то что Джона Брэндона, чье появление она мгновенно чувствовала и всегда безошибочно угадывала, где он находится в данный момент, хотя сегодня он весь день держался от нее на расстоянии. Он притягивал ее как магнит.

Она слегка повернула голову, чтобы отыскать его взглядом. Джон сидел в затененном углу рядом с лордом Маркусом и еще двоими мужчинами. На коленях Маркуса устроилась одна из гостиничных служанок, они весело хохотали, но Джон, кажется, их вообще не замечал. Он задумчиво уставился в свой кубок, явно мыслями витая где-то очень далеко от затрапезной гостиницы. Этот его взгляд был ей очень хорошо знаком.

Он медленно постукивал пальцами по изрезанной ножом столешнице, и Селия поймала себя на том, что завороженно смотрит на ритмичные движения его руки. Какие у него красивые руки, и пальцы длинные и изящные, они умеют обращаться со шпагой и укрощать норовистых коней…

И ласкать женщин.

Он внезапно поднял глаза и встретился с ней взглядом. Потаенный гнев кипел в этих синих глубинах, и Селия почувствовала, как щеки у нее запылали. Внешне Джон выглядел изящным и очаровательным придворным джентльменом, безупречно одетым по последней моде. Но Селия знала, что этот безупречный джентльмен умел драться, как уличный вор с Ист-Энда, и занимался любовью с испепеляющим пылом.

Поймав его взгляд, она отчетливо вспомнила, как это было, и ей захотелось сейчас же вскочить и убежать. Она чувствовала, что сегодня его потаенное «я» вот-вот выйдет из-под контроля.

— Не правда ли, мистрис Саттон? — спросил лорд Ноултон.

Услышав свое имя, Селия отвела глаза от Джона, но продолжала ощущать на себе его выжидающий взгляд. Он ждал от нее чего-то.

— Простите, лорд Ноултон, — сказала она, — кажется, я не расслышала ваши последние слова.

Он с улыбкой посмотрел на нее добрыми карими глазами:

— Да. Здесь слишком шумно. Я просто спросил, собираетесь ли вы задержаться при дворе королевы Марии после того, как мы доставим туда нашего подопечного. — Он кивнул на лорда Дарнли, игравшего у камина в кости со своими друзьями. Его тонкое породистое лицо уже покраснело от выпитого, глаза опасно сверкали.

— Если его доставят в целости и сохранности, — пробормотала Селия. — До Эдинбурга еще далеко.

Лорд Ноултон засмеялся:

— К счастью, нас тут немало, чтобы справиться с заданием. Если только мы не замерзнем где-нибудь на полпути. Вам хотелось бы поскорее оказаться в Холируде, мистрис Саттон?

Селия улыбнулась. Восхищенные взгляды лорда Ноултона заставили ее расслабиться. Давно мужчины не смотрели на нее с простодушным, ни к чему не обязывающим восхищением, и это было приятно.

— Не могу сказать, что жду этого с таким уж большим нетерпением. Хотя, по-моему, там будет довольно интересно.

— Это мягко сказано. — Он, улыбаясь, подлил ей эля. — Говорят, что королева Мария — очаровательная женщина.

— И невероятная красавица.

— Да, и это тоже. Посмотрим, каков окажется ее двор по сравнению с двором ее величества. Чего вы ждете от пребывания в гостях у шотландской королевы, мистрис Саттон?

Попивая эль, они мило проговорили в таком духе остаток вечера, о Шотландии и политической ситуации в этой стране, о жизни в Англии, а в комнате тем временем становилось все более душно и шумно.

Внезапно Селия почувствовала, что устала. Голоса вокруг слились в хаотичный гул, и когда лорд Ноултон в очередной раз предложил наполнить ее кубок, она покачала головой.

— Я, пожалуй, пойду спать, лорд Ноултон, — сказала она. — Час уже поздний. Но я рада, что мы с вами так приятно побеседовали.

— И я тоже, мистрис Саттон. Я, право, очень рад. — Он поднес ее руку к губам, и внезапно его взгляд, обращенный на нее поверх их соединенных рук, сделался напряженным. А губы, приникшие к ее коже, раскрылись.

По спине Селии пробежала тревожная дрожь, прежнее спокойное удовольствие от его общества померкло. Отчего все переменилось? Она не поняла, что за мысль сейчас промелькнула в его голове и почему ей вдруг вспомнился покойный муж.

Селия отняла руку, осторожно отодвинулась и встала:

— Доброй ночи, лорд Ноултон.

— И вам доброй ночи, мистрис Саттон.

Селия повернулась и заспешила прочь. Обстановка в зале ей совсем не нравилась. Хотелось поскорее отыскать свою постель и остаться в одиночестве.

Но едва она шагнула на первую ступеньку лестницы, ведущей в спальни, как услышала крик.

Она резко обернулась и успела увидеть, как рослый дородный мужчина схватил лорда Дарнли спереди за камзол и толкнул к стене. Приятели Дарнли всем скопом набросились на этого человека, стол опрокинулся, со звоном посыпалась посуда, завизжали дамы. Странное напряжение, которое Селия уже некоторое время ощущала в атмосфере, разразилось настоящей дракой.

Она взбежала на верхнюю площадку лестницы, откуда могла видеть потасовку, не подвергаясь опасности. При виде насилия ее затошнило, и она прижала ладонь ко рту. Но когда она разглядела в центре свалки Джона, ей стало еще хуже. Его кулак молниеносно поражал челюсти, его локти вонзались в шеи и спины, ноги сшибали противников наземь. Во всех его движениях была какая-то жестокая грация и сила, но Селии стало страшно за него, ей захотелось громко позвать его, броситься в середину свалки и вытащить в безопасное место этого неуемного мужчину.

Джон схватил человека, молотившего Дарнли по физиономии, и отшвырнул. Дарнли отполз подальше, но нападавший заревел от ярости и ринулся теперь на Джона. Тот ушел от удара, отступив в сторону, поднырнул под занесенную руку и нанес удар кулаком противнику под дых.

Но он не видел другого нападавшего, и тот сзади ткнул Джона в бедро суковатой дубинкой. Нога окрасилась кровью, и Селия завизжала от охватившего ее первобытного ужаса. Она кинулась в самую гущу драки, протиснулась между буянами, которых пытались растащить хозяин гостиницы и его работники. К Джону она пробилась почти одновременно с Маркусом.

— Джон! — крикнула она, вовремя подхватывая его под руку, потому что он пошатнулся.

Он отстранил ее и прижал к ране ладонь:

— Пустая царапина.

— Все равно уйдем отсюда, — сказал Маркус, обхватывая Джона за плечи и увлекая его за собой. — Пока кто-нибудь не попортил твою красоту. Мистрис Саттон, найдите нам какую-нибудь комнату.

Не слушая протестов Джона, Селия упросила хозяйку отвести их в небольшую комнатку с горящим камином.

— Давайте сюда, — позвала Селия Маркуса, смахивая со скамьи кучу тряпья.

Маркус решительно уложил Джона на скамью и выпрямился:

— Что бы она с тобой ни сделала дальше, приятель, ты это заслужил тем, что полез в эту свару.

— Полностью с вами согласна, — подтвердила Селия, опускаясь на колени рядом со скамьей и стараясь не замечать свирепый взгляд Джона. Страх, пережитый Селией, когда она увидела, как Джона ранили, все еще не отпускал ее, и руки заметно дрожали. — Разве обязательно надо было вступаться за этого полоумного Дарнли?

— К сожалению, это моя прямая обязанность, — выдавил Джон. — Будь моя воля, я для него и пальцем бы не пошевелил.

— Но зачем? — Селия осторожно, словно боясь, что он как волк бросится на нее и укусит, закатала на его раненой ноге разорванные бриджи. — Зачем вообще нужно его защищать?

Джон вцепился пальцами в край скамьи, но не отдернул ногу.

— Дарнли не должен прибыть в Шотландию по частям, — прошипел он.

— Непонятно только, ради чего, — пробормотала Селия. Она внимательно осмотрела кровоточащую рану, стараясь не задерживать взгляд на гладкой теплой коже, по-мужски покрытой жесткими волосками. — Не думаю, что мы много потеряем, если кто-то в самом деле выведет его из игры.

Джон переглянулся с Маркусом за ее спиной.

— К сожалению, не мы принимаем решение, — беззаботно пожал плечами Маркус.

— Пока что, — добавил Джон.

Селия не была настроена вникать в подоплеку их высказываний. Ей нисколько не хотелось углубляться в личные дела королевы и ее родни. У нее хватало и своих забот. Например, изо всех сил не обращать внимания на то, что происходило с ней, когда она рядом с Джоном. Она вздохнула с облегчением, когда служанка принесла ей дорожную сумку. Селия открыла ее и выудила оттуда бальзам и травяную настойку, предусмотрительно захваченные в дорогу. Когда она поставила флаконы на пол, Маркус заявил:

— Оставляю друга вашим заботам, мистрис Саттон. Уверен, что теперь с ним все будет в порядке.

Поклонившись, он повернулся на каблуках и вышел, затворив дверь. Одно мгновение Селия слышала звуки спора, доносившиеся из общего зала, брань, крики хозяйки, требовавшей заплатить за разбитую посуду. Потом снова наступила тишина, и Селия осталась наедине с Джоном в освещенной пламенем камина комнатке, полной таинственных колеблющихся теней.

Она закусила губу, силясь подавить нервную дрожь. сучок пропорол Джону ногу от паха до колена, оставив длинный порез. Кровь почти остановилась, свернулась по краям раны, только слабо сочилась из середины. Селия чувствовала ее острый медный запах, но теперь вид крови не заставит ее лишиться чувств. У нее было время закалиться.

Но вот запах Джона… От него у нее кружилась голова. Замша, вино, пряный аромат мыла, пот… мужской мускусный дух. Пьянящий, соблазнительный. С этими запахами к ней с новой силой вернулись воспоминания о том, как когда-то они с Джоном были настолько близки, насколько бывают близки мужчина и женщина…

Селия отодвинулась от него на более безопасное расстояние, села на корточки и, еще покопавшись в сумке, достала чистую салфетку, обильно смочив ее лавандовой водой.

— В рану попали занозы, — сказала она. — Придется вынуть их, а уж потом перевязать.

Он сильнее сжал края скамьи. Она увидела, что его костяшки разбиты — видно, противникам досталось больше, чем ему. Но все могло кончиться куда хуже. Что, если бы сучок вонзился выше?

— Тебе еще повезло. — Селия решительно стиснула зубы и, наклонившись, промокнула края раны салфеткой. Мышцы его ноги напряглись, но он не издал ни звука. — Чуточку повыше, и все придворные дамы погрузились бы в траур.