Лора Мартин - Приглашение на бал

— Как он погиб?

— В автокатастрофе. Они с приятелями угоняли машины и катались на них по округе. Он врезался в стоящий автомобиль на скорости под сотню километров в час.

— И Робби совершенно ничего о нем не знает?

— Нет. У меня были фотографии, но я порвала их после того, как Стив предложил мне сделать аборт.

Дэниел нахмурился.

— Он так сказал тебе?

— Да, и много чего добавил. — Кэти едва заметно улыбнулась. — Но тебе не обязательно выслушивать остальное. Поэтому я ничего не говорила Робби. Как можно сказать ребенку, что родной отец не хотел, чтобы он родился? Конечно, я сама виновата, что связалась со Стивом…

— Но если бы не связалась, у тебя сейчас не было бы Робби. Вот живое доказательство того, что все, что ни делается — к лучшему.

— Да. — На ресницах Кэти блестели слезы. — Робби — все для меня.

— И это заметно. — Дэниел поднял руку и погладил Кэти по щеке. В его темных глазах светилось сочувствие. — Ты выглядишь усталой.

— По-моему, я все время уставшая, — пробормотала она. — Этот переезд дался мне тяжелее, чем я ожидала.

— Хочешь лечь? — Дэниел улыбнулся. — Не красней. У меня еще куча работы. Ты можешь спать в моей комнате. А я лягу в мастерской.

— Ты… уверен?

— Абсолютно.

— Если бы ты знал, как я ценю твое отношение ко мне. Я всего лишь плаксивая, запутавшаяся дурочка, но…

— Кто здесь говорит о дурочках? У тебя было тяжелое время. Ты кажешься такой ранимой…

— Я не хочу казаться ранимой. Я хочу быть сильной и отважной! — возразила Кэти.

— Очень интересно. — Дэниел одарил ее самой очаровательной улыбкой. — Эй! — Он нахмурился, нежно погладив ее по щеке. — Кэти, кисонька, не плачь. Зачем плакать?

— Просто я такая… такая… — Она покачала головой, моментально забыв все слова.

— Красивая? Смелая?

— Не шути! — Кэти отвернулась, избегая его прикосновения, и вытерла глаза. — Плакса, — веско добавила она — вот я кто!

— Ты не плакса. — Дэниел взял ее за плечи и снова развернул лицом к себе. — Не говори так. Ты смелая и красивая женщина, у которой была трудная жизнь, и которая заслуживает лучшего.

— Я трусиха.

— Почему?

— Сам знаешь, почему, — смутившись, пробормотала Кэти. — Любая другая женщина…

— Потому что ты не хочешь переспать со мной? — искренне удивился Дэниел. — Кэти, не суди себя строго. Я умею ждать. Ну, может, терпение не самая сильная моя сторона, но в отношении тебя я буду очень стараться вести себя хорошо.

— Почему ты так говоришь? Я… — Она покачала головой и посмотрела на входную дверь. — Наверное, мне лучше уйти.

— Ты действительно этого хочешь? — Темные, завораживающие глаза не отпускали ее. — В таком случае я отвезу тебя домой. Верь мне, Кэти, когда я говорю, что твое желание важнее для меня всего остального. — Дэниел подумал о собственных желаниях и решил на время забыть о них. Черт! Это было не просто. Он не знал, откуда и силы берутся. — Тем более, меня ждут дела, — с улыбкой добавил он.

— Какие дела? Живопись?

— Живопись?… — Дэниел попытался собраться с мыслями. — Нет, не живопись. — Но позже он непременно собирался вернуться к работе над портретом. — Нет… бумаги. Это связано с благотворительностью.

— А, ясно. — Кэти улыбнулась. — Ты добрый самаритянин?

— Зови меня святым Дэниелом из Лэнгфорда! — усмехнулся он. Кэти была так близко и бесподобно пахла жимолостью и шиповником. — Я покажу тебе мою спальню, — резко сказал Дэниел. — Она напротив комнаты, где спит Робби.

Он упорно старался держаться от нее на расстоянии: не переступил через порог, не прикоснулся к ней.

— Я буду в мастерской, если тебе что-то понадобится.

— Дэниел… — Кэти поймала его за руку. — Спасибо.

— Мне это в радость, — хрипло пробормотал Дэниел. И, к своему собственному удивлению, понял, что это правда.

Дэниел подчистил контур мастихином, нанес еще несколько мазков огненно-алой краски и шагнул назад, оценивая результат. Он стремился отразить на холсте невинность и уязвимость Кэти, и чувствовал, что ему это удалось.

Он критически осмотрел полотно; возможно, этот портрет — лучшее его творение на сегодняшний день. А что будет дальше? Кэти, без сомнения, вдохновляет его. Можно только надеяться, что это чудо действует на обоих.

Дэниел потер ладонью ноющую шею, взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти три часа ночи. Дела Лэнгфордского благотворительного фонда отняли у него больше времени, чем он ожидал, а затем, как частенько бывало, он слишком увлекся работой над картиной.

Откуда-то доносились тихие сдавленные звуки, похожие на хныканье. Дэниел прислушался. Шум повторился, на этот раз еще громче. Дэниел положил мастихин на маленький столик и вытер руки промасленной тряпкой. Надо пойти и посмотреть.

Робби дрых без задних ног. Дэниел закрыл дверь спальни для гостей и направился к своей комнате.

Кэти спала беспокойно. Она металась и ворочалась на широкой двуспальной кровати, беспорядочно размахивая руками. Ее лицо в падающем из коридора свете казалось искаженным от боли. Она выкрикнула что-то неразборчивое, и Дэниел вбежал в комнату, плотно закрыв дверь, чтобы не разбудить Робби.

— Кэти… тсс… кисонька, это всего лишь сон… — Он присел на край кровати и легонько тронул ее за плечо. — Кэти… Ты спишь. Просыпайся… — Она снова вскрикнула, и Дэниел обнял ее, прижимая к себе. Он нежно шептал ее имя, убирая с ее лица влажные пряди волос. — Кисонька… все хорошо… все хорошо…

Кэти проснулась в объятиях Дэниела. Она услышала его низкий голос и, зажмурившись, прильнула к его сильному телу. Чудесное ощущение. После кошмара… Кэти плотно закрыла глаза. Ей не хотелось вспоминать свой сон. Она всхлипнула, осознав, что Робби жив, здоров и крепко спит в соседней комнате.

— Милая…

Его голос звучал для нее, как самая сладкая музыка. Он обволакивал ее во тьме. Кэти опустила голову Дэниелу на грудь, чувствуя, что их разделяет лишь тонкая ткань.

— Дэниел… это был ужасный сон. У меня забрали Робби, и я пыталась найти его, но где бы ни искала… — Кэти с дрожью перевела дыхание. — Там был человек с обожженным лицом и когтями на пальцах…

— Тсс. — Он крепче ее обнял. — Не думай больше об этом. Робби в безопасности… ты в безопасности.

— Да… — Кэти вздохнула снова. Ее возбуждал острый, чувственный запах мужского тела. — Дэниел?…

— Что?

Кэти сглотнула и подняла голову, глядя на него в мягком лунном свете.

— Ты не… поцелуешь меня? — спросила она.

Комнату затопила тишина. Сначала Кэти подумала, что он не расслышал, затем — что он не хочет ее целовать, что она совершила чудовищную ошибку и снова выставила себя дурой. Но потом Дэниел наклонился к ней, и она почувствовала жаркое прикосновение его губ…

Его губы были мягкими и теплыми, источающими медленную, томительную нежность. Кэти прижалась к нему, поддавшись охватившему ее желанию. Она никогда не испытывала такой страсти, такого радостного предвкушения, возбуждения и восторга, слившихся воедино.

— Кэти… — Голос Дэниела был хриплым от желания. Ей нравились эти резкие звуки, проникающие прямо в душу, нравились ласки его сильных рук. — Ты уверена?

— Гмм… — Кэти утратила дар речи, когда он начал покрывать поцелуями ее шею.

Дэниел снова уложил ее на постель. Кэти ощутила разгоряченной кожей прохладное прикосновение простыни.

— Ты знаешь, что я хотел тебя с самой первой секунды? — Дэниел приподнялся, чтобы видеть ее глаза. — В тебе есть что-то необыкновенное, Кэти. Ты меня очаровала. Я чувствую… — Он покачал головой, словно не находя слов. — Позволь, я покажу тебе… — хрипло пробормотал он.

Проснувшись на следующее утро, Кэти не сразу поняла, где находится. Она открыла глаза и увидела перед собой стопку книг и маленький будильник в серебряном корпусе, часовая стрелка которого замерла на восьми.

Затем она начала вспоминать, и по ее телу пробежала дрожь восторга. Прошлая ночь была самой прекрасной в ее жизни. Ужасный кошмар обернулся сказочным сном. Она вспоминала, как Дэниел обнимал ее, прикасался к ней, ласкал. Они любили друг друга, и это были самые чудесные, самые захватывающие и приятные мгновения ее жизни…

Снаружи донесся знакомый вопль. Кэти отбросила одеяло, схватила халат, который надевала прошлым вечером, и подошла к маленькому решетчатому окну.

Робби в саду играл с мячом. Кэти, присев на подоконник, с улыбкой смотрела, как ее сын носится между заросшими сорняками цветочными клумбами.

— Дэниел! — Он повернулся и радостно закричал. — Иди еще поиграй со мной, Дэниел!

Кэти открыла окно.

— Робби, тише! Не надо так орать.

— Привет, мама. — Лицо Робби светилось от радости. — Мы с Дэниелом играли в футбол.

— Правда, котенок? — улыбнулась Кэти. — И ты победил?

— Да! Дэниел показал, как надо бить по воротам, и у меня получилось. Ты долго спала. Я давно уже хотел прийти к тебе, но Дэниел сказал, что тебе надо отдохнуть.

— Очень мило с его стороны… — В дверь спальни постучали. Кэти перевела дыхание и пригладила растрепанные волосы. — Войди!

Дэниел вошел. Он был одет в шорты и облегающую футболку. У Кэти екнуло сердце при виде его мускулистых рук и ног.

— Я подумал, что тебе будет приятно позавтракать в своей спальне.

— Это твоя спальня, — поправила его Кэти. Она улыбнулась, глядя на поднос в его руках: там стоял кувшин с апельсиновым соком, кофейник и полная тарелка горячих, истекающих маслом тостов. — Как здорово! Спасибо.

— Пожалуйста. — Дэниел поставил поднос на подоконник и поцеловал ее в губы. — Сегодня будет прекрасный день.

— Да… — Кэти лучезарно улыбнулась. — Думаю, да…

Внизу раздался очередной громогласный вопль. Кэти с неохотой отвернулась от Дэниела и выглянула в окно. Робби гонял мяч по саду.

— Он очень рано проснулся?

— В шесть часов.

Кэти поморщилась.

— Он всегда был жаворонком… — Она взглянула на Дэниела, вспоминая прошлую ночь. — Выходит, ты совсем не выспался?

— Любовь требует жертв. — Он наклонился к ней, взял в ладони ее лицо и снова поцеловал. — Я в любом случае встал бы пораньше. Не знаю, что бы почувствовал Робби, если бы обнаружил нас с тобой в постели. — Он помолчал. — После всех моих обещаний…

— Да… — Кэти нахмурилась. — Дэниел… ты не жалеешь о том, что случилось?

— Как я могу жалеть? А ты не жалеешь?

— О, нет! — Кэти рассмеялась. — Ни капельки. Я просто до сих пор поверить не могу.

— Это случилось. — Его взгляд был полон страсти. Чувственные губы изогнулись в улыбке. — И даже не один раз. — Дэниел взял кувшин и разлил апельсиновый сок по стаканам. — Нам стоило бы выпить шампанского, чтобы отметить.

— Не надо. — Кэти сделала огромный глоток. — Я однажды пила шампанское, но мне оно не понравилось. Оно было сухое и кислое, и от пузырьков щекотало в носу.

— Приятного мало, — с улыбкой согласился Дэниел. — Но шампанское шампанскому рознь. Стоит только раскошелиться, и ты получишь бесподобный вкус.

— Ты говоришь, как знаток. — Кэти радостно улыбнулась. — Ну и чем ты занимался все утро? Робби сказал, ты научил его бить по воротам.

— Из него выйдет отличный игрок. К тому же, мы вместе поработали в мастерской.

— Рисовали?

— Да. Робби дал мне очень важный совет по поводу моей последней картины. У него цепкий глаз.

— Ты святой, ты знаешь это? Не спишь, развлекаешь моего сына, готовишь мне завтрак…

— Я не святой. — Его голос оставался серьезным.

Кэти взглянула на Дэниела и наткнулась на его напряженный взгляд.

— Нет? — мягко переспросила она.

— Вовсе нет. — Дэниел шагнул к ней. — Если бы ты знала…

— Мама, смотри, что я сделал! — Робби влетел в комнату с огромным листом бумаги в руках. — Дэниел помог мне смешать краски, но рисовал я сам.

Кэти неохотно отвела взгляд от полных страсти глаз Дэниела и обняла Робби за талию.

— Чудесно! — воскликнула она, любуясь оранжевыми и красными завихрениями. — А что это?

— Закат, конечно! — Робби удивленно выгнул брови. — Я нарисовал его сегодня утром.

— А, ясно! — Кэти улыбнулась его ошибке. Решила поправить, но затем передумала. — Ты знаешь, какой ты умница?

— Дэниел тоже так говорит. — Лицо Робби вдруг стало серьезным. — Он говорит, что я не должен драться и обижаться, когда меня дразнят в школе.

— Тебя дразнят? — Кэти нахмурилась. Она отбросила прядь шелковистых волос с лица сына и посмотрела ему в глаза. — Почему? Почему они тебя дразнят?

Робби потупился.

— А… так просто.

— Почему? — Кэти прижала его к себе. — Скажи, лапа. Другие дети обижают тебя? Поэтому ты не хочешь ходить в школу?

— Я хочу еще поиграть в футбол! — Робби начал вырываться.

— Но, Робби!…

— Отпусти меня!

Кэти разжала руки и проводила мальчика испуганным взглядом.