ПРИГОВОРЕННЫЕ К ЛЮБВИ


Роман/Пер, с англ. Л.С. Девочкиной.— М.:

 Издательский Дом «Панорама», 2003.—192

ISBN 5-7024-I615-5

© Filding Nora, 2000





ГЛАВА 1


Мой старенький автомобиль медленно, слов­но черепаха, полз по широкой серой ленте шоссе. Машин было немного. Видимо, все автомоби­листы решили остаться сегодня дома, выражая таким необычным способом мне сочувствие и поддержку, что было очень кстати. За рулем я сидела второй раз в жизни, а видимость равня­лась практически нулю.

Ушли в прошлое знаменитые лондонские ту­маны, но сегодня их успешно заменили мои сле­зы. Крупные капли текли по щекам, я судорож­но их сглатывала, пытаясь разглядеть дорогу.

Как эта мучительная поездка не похожа на мою первую, когда я, сияя от счастья и гордос­ти, вела свою машину — автомобиль «до-шво», один из первых выпусков «ситроена», дата рож­дения которого, по-видимому, совпадала со временем правления во Франции династии Бур­бонов.

Моя машина была настолько стара, что даже продавец — молодой парень с нахальными гла­зами, способный столетнюю старуху предста­вить покупателю невинной девочкой, — не от­важился ее расхваливать.

— Лично я лягушатникам не доверяю, но этот «ситроен» служит долго, — выдал он сомнитель­ный комплимент продаваемой машине.

Конечно, я знала, что древность не самая ценная характеристика автомобиля, на котором собираешься ездить. Но что мне оставалось де­лать? Денег у меня было кот наплакал — еле-еле хватало на этот полусгнивший драндулет. Вот я его и купила!

Была и еще одна причина, по которой я не могла заглядываться на более или менее снос­ные автомобили. Эрик абсолютно был против наличия у меня машины.

— Что ты, лапочка? О чем говоришь? Всегда можно вызвать такси и спокойно доехать до любого места, куда тебе захочется, — терпеливо убеждал он меня.

Я словно наяву услышала голос Эрика и за­рыдала, причитая на манер профессиональных плакальщиц:

— Эрик, миленький, как ты мог со мной так поступить? Ты не такой! Рыжая ведьма соврала! Это неправда, неправда, неправда...

Я причитала настолько громко, что меня ус­лышали в проезжающей мимо машине. Сидя­щие на заднем сиденье дети от удивления прильнули к стеклу. Их рты растянулись в улыб­ках, и они стали что-то возбужденно говорить, показывая на меня пальцами.

Радостное восприятие жизни этими детьми так не вязалось с моим, а пришедшее на ум вос­поминание, что совсем недавно я была такой же счастливой, как они, окончательно меня раздавило. Я снова зашлась в крике, словно гром­кость голоса могла снять с моего жениха все обвинения. Эрик вернется, и все разъяснится, повторяла я снова и снова, как будто хотела себя загипнотизировать.

Постепенно мысли перенеслись в прошлое. Моя мать умерла в день моего рождения, ког­да мне исполнился двадцать один год. У нее было больное сердце. Я всегда боялась, что оче­редной приступ отберет ее у меня, но мама выдерживала все жизненные трудности, с ма­ниакальной настойчивостью встающие у нее на пути. Папа нас бросил, когда я была еще в очень нежном возрасте. Маме приходилось про­являть чудеса изобретательности, чтобы меня вырастить.

Жили мы очень бедно, и только в последний год маминой жизни все переменилось к лучше­му. Умерла моя двоюродная бабушка, мамина тетя, а мама была ее единственной наследни­цей. Мы переехали жить в шикарную квартиру в Челси. Мама начала мечтать о том, чтобы я по­лучила хорошее образование, приобрела про­фессию, которая позволит мне не бояться бед­ности. И вот, когда жизнь обещала стать к нам более благосклонной, мамино бедное сердце не выдержало и ее не стало.

Я же по-прежнему продолжала работать продавцом в книжном магазине. Воплотить в жизнь мечту мамы об овладении какой-нибудь денежной профессией я была еще морально не готова.

Я любила читать и предавалась этому заня­тию с похвальным увлечением, теша себя мыс­лями, что скоро найду для себя интересное и прибыльное дело. Еще я любила грезить о Пре­красном принце, который появится в моей жиз­ни. И он появился!

Эрик, спасаясь от дождя, зашел в наш мага­зин на Чаринг-кросс-роуд, находящийся рядом с Трафальгарской площадью. Потом он часто говорил о нашей первой встрече:

— Я не верил в любовь с первого взгляда, считал ее выдумкой поэтов, до тех пор пока не увидел тебя. Я никогда не забуду этот момент. Я вошел, а там ты... Я понял, что пропал. Ты та, которую я искал. Звезда моя!

Естественно, нежные и ласковые слова быс­тро нашли отклик в моей душе. Я никогда не считала себя красавицей, способной привлекать взоры мужчин. Единственное мое неоспоримое достоинство волосы — длинные, густые, пуши­стые, но... Именно в этом «но» заключается горь­кая правда.

Вы когда-нибудь видели, чтобы чудесные волосы не были украшением женщины? Если нет, то вам стоит взглянуть на меня. Мои длин­ные волосы делали меня приземистой и неак­куратной, и все мои манипуляции с ними не могли исправить этого. Волосы были сами по себе, а я... Я явно не вписывалась в свое рос­кошное обрамление.

Другой минус — цвет моих волос. Я блондин­ка, но разве в наш век можно соперничать с достижениями химии? Золото моих волос при­рода щедро разбавила серым цветом мышиной шкурки.

Возможно, если бы я родилась столетием ранее, моя белокурая шевелюра вдохновила бы поэта. Но сегодня рядом с роскошными грива­ми подруг, с помощью химии превратившихся в ярких блондинок, рыжих или брюнеток, мои волосы выглядели блеклыми. И я их покрасила в цвет, который производители краски назвали интенсивно-соломенным, а в моем случае он почему-то оказался ядовито-желтым. Это было абсолютно противопоказано моей коже, ибо делало ее землистой. Мне хотелось поменять цвет, но я боялась, что получится еще хуже.

Была у меня и одна страшная тайна, в кото­рую я никого не посвящала, даже Эрика. Меня звали Ребекка. Вы можете вообразить себе со­временную девушку в джинсах и коротенькой кожаной курке, зовущуюся именем, которое навевает ассоциации с рыцарскими романами средневековья? Лично я не могу. Я представля­лась как Джейн.

И вот такую девушку — далеко не первую кра­савицу, с нелепым именем — выбирает парень, чья внешность оценивается высшим баллом. Раз­ве можно найти слова, чтобы описать Эрика? Даже невысокий рост его не портил.

Однажды мой любимый спросил меня:

— Джейн, ты хочешь жить в Лондоне?

Я была согласна жить где угодно, лишь бы Эрик был со мною рядом, поэтому ответила вопросом на вопрос:

— Не знаю, а что ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, — торжественно начал Эрик и продолжил уже обычным голосом: —Обзавестись собственным домом где-нибудь в маленьком городке, старин­ном английском местечке.

Стоит ли говорить, что я с восторгом согла­силась? Кольцо, надетое Эриком на мой палец, окончательно вознесло меня на вершину бла­женства.

Эрик любил подчеркнуть свою материальную обеспеченность, но я не знала, где он работает и кем. Иногда я его спрашивала об этом, но он не спешил удовлетворить мое любопытство, почти всегда отделываясь высокопарными сло­вами типа:

— Высокие технологии! Котенок, это очень скучно. Твоя мама была права: тебе надо учить­ся. А сейчас, как бы я ни объяснял, ты все рав­но не поймешь. Ты должна усвоить только одно: я в состоянии о тебе позаботиться.

Это меня вполне устраивало. Откровенно го­воря, мне было безразлично, богат или беден мой избранник. Я осталась бы с ним вне зависи­мости от его состояния.

После нашей помолвки мы стали подыски­вать себе дом и каждое воскресенье отправля­лись осматривать очередной объект недвижимо­сти. Эрик не торопился. Он обстоятельно осмат­ривал каждое предлагаемое нам жилье и находил много недостатков.

— Дом покупается на всю жизнь. Я хочу най­ти такой, в котором нам будет удобно жить, — наставительно произносил он, отказываясь от очередного предложения.

Наконец он нашел то, что искал.

Дом, увиденный нами на этот раз, недалеко от деревни Лонг-Мелфорд, напоминал сказку. Представьте себе особняк из красного камня в елизаветинском стиле, весь увитый плющом. К нему примыкала пристройка, на крыше кото­рой был разбит цветник. Извилистые дорожки, тенистые грабы и раскидистые вязы в неболь­шом парке, окружающем дом, навевали мысли о многих поколениях людей, жизнь которых протекала здесь долго и счастливо.

— Мы не можем купить этот дом. Он стоит очень дорого. Нам это не по карману, — про­шептала я, когда спазм восторга чуть-чуть от­пустил меня и я смогла выговорить слова, сразу разрушившие атмосферу безоблачного счастья, в которую я погрузилась, увидев дом.

— Цена, кажется, подходящая, — также ше­потом ответил мне Эрик и спросил у сопро­вождающего нас риелтора — мужчины средних лет, спокойного и уверенного: — Дом обойдет­ся нам в два миллиона фунтов?

— Нет, вы ошибаетесь! В два миллиона четы­реста тысяч фунтов. Вы забыли о налогах и ко­миссионных.

Эрик смутился как школьник. Он покраснел и пробормотал, обратившись ко мне:

— Прости меня, котенок, я неправильно под­считал. Конечно, этот дом нам действительно не по карману. Пойдем отсюда. Мы только на­прасно потратили время мистера Кларка.

Глаза моего жениха стали подозрительно по­блескивать. Я еще никогда не видела Эрика в та­ком состоянии, и мне стало его безумно жаль. Все вместе — и смущенный, растерянный любимый, и дом, который успел запасть мне в душу, — по­будило меня к решительным действиям.

— Мистер Кларк, сколько может стоить квар­тира в Челси?

Риелтор снисходительно усмехнулся.

— Я не могу ответить на ваш вопрос, мэм. Надо сначала увидеть объект, о котором вы ве­дете речь. Цена может колебаться в значитель­ных пределах.

Я принялась описывать доставшуюся мне после смерти матери квартиру в Челси.

— Вполне реально получить полмиллиона, — вынес вердикт риелтор.

— Эрик, любимый, мы можем купить этот дом! — радостно подвела я итог.

Эрик молчал. Потом взял меня за руку и из­винился перед мистером Кларком.

— Моя невеста находится под влиянием чувств, которые у нее вызвал дом. Но я привык рассчитывать на свои деньги и не собираюсь жить за счет жены. Это мой принцип, и я ему не из­меню. Простите, мистер Кларк, что мы вас по­тревожили. — И Эрик решительно повел меня к машине.

— Нет! — от возмущения вопиющей глупос­тью Эрика, зачем-то проявляющего никому не нужную щепетильность, заорала я. — Мистер Кларк, я хочу продать свою квартиру. Вы може­те мне помочь?

— Если вы окончательно решите продавать, — в голосе риелтора звучали нерешительные нот­ки, — возможно, я смогу помочь.

Мне пришлось потратить много сил, чтобы добиться согласия Эрика. Последней каплей, заставившей его уступить, стали мои слова, что я разорву с ним помолвку, если он не вложит вырученные от продажи моей квартиры деньги в приобретение понравившегося нам дома.

Эрик тяжело вздохнул, потом схватил меня в охапку, крепко сжал в своих объятиях и про­шептал:

— Что ж, котенок, ты победила! Признаюсь, я тоже мечтаю об этом доме.

Стоит ли рассказывать, что я возликовала и стала приставать к Эрику, чтобы он тотчас свя­зался с мистером Кларком?

Тот уже через неделю нашел нам покупате­лей. Но здесь снова возникла череда неурядиц: владелец дома куда-то срочно уехал, а без его подписи нельзя было окончательно совершить сделку.

Мистер Кларк любезно предложил нам вре­менное жилье. Фирма, в которой он трудился, оказывала своим клиентам и такие услуги. Мы ими не воспользовались.

Купившие мою квартиру пожилые супруги оказались настолько милыми людьми, что со­гласились подождать с переездом. Именно в эти дни в моей голове зародилась мысль об автомо­биле.

— Эрик, как ты думаешь, владелец дома дол­жен нам еще немного уступить из-за неудобного положения, в которое нас поставил своим неожи­данным отъездом? Я бы хотела купить себе маши­ну — недорогую, подержанную. Что ты скажешь?

Эрик тяжело вздохнул.

— Это немыслимо. Прости меня, котенок, но я тебя обманул. Я никак не могу собрать эти два миллиона. Акции, которыми я владею, упали, и мне не дают той суммы, на которую я рассчи­тывал.

Я встревожилась:

— И много не хватает?

— Нет, самую малость. Я не хотел тебя рас­страивать — вот и выдумал насчет отъезда вла­дельца. Мистер Кларк согласился участвовать в моем обмане.

— А хозяин дома не может продать его кому-нибудь еще, пока мы будем собирать деньги?

— Нет, моя радость. Он обещал подождать. Дал честное слово джентльмена.

Тревога, несмотря на уверения Эрика, меня не отпускала. Я, словно ребенок, желала во что бы то ни стало получить понравившуюся иг­рушку и предложила Эрику воспользоваться деньгами, которые достались мне от бабушки после смерти матери. Мой жених на этот раз не возражал.