Сюзанна Форстер - Приходи в полночь

Он бросил полотенце, которым вытирал руки, на стол.

– Еще один неожиданный визит?

Его сардонический тон резал как ножом. Он сразу вывел Ли из сумеречной зоны ее воображения.

– Я вижу, вы нашли мою тетрадь, – натянуто произнесла она. – Могли бы позвонить и сообщить мне.

– Мог… но тогда вы бы за ней не приехали, верно? – Ее записи блестели в центре круга.

– Я приехала, – заверила она его. – И хочу ее забрать. – Ли подошла к столу, захлопнула и взяла тетрадь, не позволив ему остановить себя.

– Это вам не поможет, – сказал он ей. – Я прочел все до слова… «Гипнотически опасно, сексуально завораживает, животное обаяние»… Это должно льстить мне, доктор? Это ваше клиническое мнение? Или то, что вы чувствуете?

– Разумеется, это мое клиническое мнение. И я имела в виду ваши работы, а не вас.

Она отступила назад и попыталась сориентироваться, когда вышла из светового пятна. Только бы подобраться поближе к двери.

– Вы, кажется, что то забыли.

– Что вы хотите этим сказать?

На шее у Ника висел предмет, похожий на матерчатый пояс. Он снял его и принялся небрежно пропускать полотняную ткань между пальцами. Ли узнала в ней пояс от его спортивного пальто. Еще она признала в нем потенциальное оружие. На фотографии Ника глаза Дженифер Тейрин были завязаны похожим поясом – поясом пальто, которое было на ней надето.

– Что я забыла? – спросила она.

Он качнул поясом в сторону темного предмета, прислоненного к ножке стола.

– Это вам нужно?

Это был кейс Ли. Она было сказала «да», но потом сообразила, что это ловушка. Он хотел, чтобы она подошла за ним.

– Отойдите от стола, – резко приказала она. Монтера пожал плечами, как бы говоря: нет проблем.

Он отступил назад, но недостаточно далеко для Ли. Глядя, как он протягивает пояс сквозь пальцы, она поняла, что он не собирается отпускать ее с чемоданчиком. И вполне возможно, вообще не собирается ее отпускать.

– Отойдите дальше от стола, – потребовала она, чуть отступая от него.

Ли уже решила оставить кейс, но не хотела, чтобы он это понял. Если она хочет отсюда выбраться, то должна сделать это сейчас. Она сделала еще один осторожный шаг назад и наткнулась на что то крепкое и острое. Сначала ударился ее каблук, а затем дверная ручка впилась ей в бедро. Громко простонали дверные петли, и преграда подалась под ее весом. Ли круто развернулась, но было поздно. Она ударилась о движущуюся дверь плечом и захлопнула ее. Прижав тетрадь к груди, она поняла, что попала в ловушку.

– Передумали? – спросил Монтера.

Она повернулась к нему, готовая, если потребуется, защищаться. Адреналин толчками поступал в кровь, но интуиция подсказала ей, что непосредственной опасности нет. Он обмотал пояс вокруг своего запястья и рассматривал Ли с тем пристальным вниманием, какое мужчина испытывает к женщине, вызвавшей у него интерес. Одетый в джинсы и белую хлопчатобумажную рубашку, с забранными в хвост волосами, Ник Монтера почти соответствовал расхожему клише: высокий, темноволосый, красивый. Почти…

Тени сгладили латиноамериканскую лепку его лица, подчеркнув глубокий рельеф в провалах, созданных крепкими мышцами его челюсти. Нет, он был не красив, а прекрасно опасен, как бывает прекрасна страшная опасность.

– Вы хотите, чтобы я вам его подал? – спросил он.

– Нет…

Он снова пожал плечами:

– Как угодно.

Когда он стал приближаться к Ли, бежать ей было некуда, она ничего не могла предпринять… только смотреть на пояс, теперь напоминавший живое существо. Пояс заскользил вниз, и она мысленно взмолилась, чтобы Ник позволил ему упасть. Она работала с закоренелыми преступниками. Она знала, как разрядить опасную ситуацию, но это была опасность совсем иного рода. Она никогда не сталкивалась с угрозой, подобной той, что исходила от него. Эта угроза была направлена против ее страхов, ее женственности, скрытых и неуправляемых импульсов. И до этого дня это возбуждало ее настолько же сильно, насколько и путало.

До этого дня…

Она дернулась, когда он поймал ускользнувший было пояс и протащил его сквозь сжатые в кулак пальцы. С тщательностью завзятого палача Ник растянул его, словно определяя, хватит ли его для ее шеи.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она.

Блеск его глаз сказал ей, что он получает удовольствие от ее неуверенности.

– Небольшая тренировка рук. Не хотите стать помощницей чародея?

Она покачала головой, а он тем временем завязывал на поясе узел за узлом. Ник действовал так быстро, что казалось, даже не касается пояса, и, когда закончил, пояс стал похож на узел червяков в жестянке рыболова.

Он дал ей другой конец и велел как следует за него потянуть. Она подчинилась, и все узлы до единого с легкостью распустились, вызвав легкую волну.

– Вы тоже проделываете фокусы, верно? – насмешливо заметил он. – Я поражен.

Ли протянула ему пояс, только на этот раз он повесил его ей на шею, так, чтобы конец его свободно свисал с ее плеча, касаясь груди.

Он отвернулся, чтобы взять ее кейс.

– Не могу отпустить вас без него, – сказал он.

– Мне пора, – прошептала она. Ее сердце колотилось с такой силой, что она едва слышала сама себя. – Я спешу.

– Я тоже, доктор… никогда так не спешил в своей жизни. – К удивлению Ли, он вручил ей кейс, затем отодвинулся в сторону, словно давая ей пройти. Она увидела проем и поняла, что это ее шанс. Она могла открыть дверь и уйти. Он отпускал ее. Но она сделала ошибку, посмотрев на него, когда ей следовало бежать. Бежать!

Она повернулась не в ту сторону – к нему, – и он двинулся к ней. Настигнув ее в дверях, он обхватил шею Ли рукой и повернул ее лицо к себе. Их губы оказались на расстоянии нескольких дюймов. Она почувствовала слабый запах кофе, густого и горячего, а еще запах мяты, вызвавший у нее эротические образы. Она почувствовала, как второй рукой он свободно обматывает пояс вокруг ее запястья.

Тетрадь и кейс упали на пол.

Пролетали секунды. Наэлектризованные, пульсирующие секунды, в течение которых она ждала, что он что то сделает, заломит ей вторую руку за спину, свяжет ее. Реакция ее тела оказалась поразительной. Ей показалось, будто ее пронзила молния. Она почувствовала себя ослабевшей, ослепшей.

Его большой палец мягко провел у нее под подбородком. Его дыхание опалило ее губы.

– Что вас сюда привело, доктор? – спросил он. – Чего вы хотите?

– Я приехала за своей тетрадью. Я думала, что смогу найти ее и уехать, не потревожив вас.

– Не получилось, не так ли? Вы меня очень растревожили.

– Я сейчас уеду… Пожалуйста! Я даже не стану заниматься вашим делом. Они назначат другого врача, пожалуйста…

– Я не хочу другого врача, я хочу…

– Что?

Ворот ее шелковой блузки распахнулся, и он это заметил. Тыльной стороной руки Ник дотронулся до влажной кожи, провел по ключицам, потом спустился вниз, до того места, где начиналась выпуклость ее груди. Возбуждение пронзило ее, как электрический ток.

Ли издала неясный, сексуально насыщенный звук. В нем должно было бы прозвучать отчаяние, но прозвучал секс, черт побери. Она ничего не могла с собой поделать.

Ник посмотрел на нее потемневшими от удовольствия глазами.

– Вот это, – хрипло выговорил он. – Только этого я и хотел… узнать, врач или женщина написала эти слова.

Ли все еще трясло, когда она вошла в кафе на Хилл стрит, где должна была встретиться с Джеком Тагтартом. В маленьком ресторанчике, специализировавшемся на ленчах, пахло беконом и луком, а с полдюжины посетителей, наклонившись над столами с пластиковым покрытием, с аппетитом заправлялись холестерином.

Таггарт сказал Ли, чтобы она искала его в отдельном кабинете у запасного выхода. Он не сообщил, что ему слегка за тридцать, что у него рыжеватые волосы, а сам он красив грубоватой мужской красотой. Может, она приготовилась увидеть седого, с обгрызенными ногтями, подстриженного под машинку и с бритой шеей копа, но поджидавший ее мужчина ничуть не походил на жестокого человека, описанного Полой Купер.

– Доктор Раппапорт? – спросил он, поднявшись, когда Ли подошла к кабинке. – Я Джек Таггарт.

Он, казалось, немного удивился, когда Ли протянула ему руку, но пожатие его было крепким и дружеским. Когда они уселись, он протянул ей меню.

– Тунец здесь совсем неплох, – сказал он.

Мысль о еде чуть не заставила Ли бежать в туалет. Она все еще чувствовала себя не в своей тарелке после встречи с Монтерой этим утром, и от ресторанных запахов ее замутило.

– Я поздно обедала, – объяснила она. – Я выпью только воды «Эвиан»… – Она спохватилась, когда его бровь презрительно приподнялась. – Воды, – сказала она. – Просто воды, безо льда.

Таггарт заказал бифштекс с жареным картофелем и обычную кока колу в бутылке. К тому моменту, когда еду принесли, у Ли сложилось впечатление, что он достаточно приятный человек, разве что немного скованный. Но их застольная беседа увяла, когда она взялась за тепловатую воду, а он приступил к еде. Выложив кусочки картофеля в одну шеренгу, как заключенных перед командой, отряженной для расстрела, он полил их кетчупом и стал один за другим методично поедать, начав с правого края тарелки. Было ясно, что это своеобразный ритуал, и Ли стало интересно, доставляло ли это ему вкусовое наслаждение или давало ощущение порядка.

Дожевав последний кусочек и запив его колой, Таггарт поднял глаза.

– И что вы думаете о Нике Монтере, доктор? Он сумасшедший?

– Это не касается его рассудка, – объяснила Ли.

– Да, не касается, – подчеркнуто заявил он. – Если этот парень сумасшедший, тогда я – Джек Потрошитель. Он змея, доктор Раппапорт. Он один из этих гладких удавов. Он оборачивается вокруг женщин, как будто любит их, но только на самом деле он их не любит. Он их убивает. Они очень быстро слабеют и не могут сопротивляться, но он продолжает сжимать их, пока они не умирают.

Ли поставила стакан.

– У вас нет сомнений, что Монтера опасный человек?

Шея Таггарта в вороте красной рубашки из хлопчатобумажной фланели напряглась. Он оттолкнул тарелку с нетронутым двойным бутербродом.

– У меня нет сомнений в том, что он мерзкий убийца! Он нападает на вожделеющих женщин. Затягивает их и высасывает из них жизнь. Он убивает их медленно, и они даже не понимают, что это происходит.

Ли перебила его:

– Но с Дженифер Тейрин получилось совсем не так. Кто то задушил ее. Вполне намеренно.

В серо стальных глазах полицейского промелькнула ярость.

– Черт побери… – Он осекся. – Да, это было сделано намеренно. Это была месть. Он хотел, чтобы она вернулась. Он был одержим мыслью отнять ее у меня, но не для себя. Он хотел заставить ее заплатить за то, что она сделала ему, когда они были детьми.

– Вы имеете в виду обвинение в непреднамеренном убийстве? – Таггарт кивнул и сердито отпил еще глоток колы.

– Дженифер любила немного выпить, по крайней мере когда я с ней познакомился. Как то раз она набралась довольно сильно и призналась, что дала ложные показания. Она сказала, что Монтера ее изнасиловал и заколол ее друга. Обвинения в изнасиловании были сняты, но из за ее показаний Монтеру на три года упекли в тюрьму.

– И он ее убил? Из мести?

Бутылка с кока колой брякнула о стол, сильно покачнувшись, прежде чем восстановить равновесие на толстом кружке подставке.

Таггарт наклонился вперед, опершись на руки и словно освободившись от давящего на него веса.

– Это случилось не из за того, что она посадила его, доктор. Никакой мужчина не станет из за этого убивать. Он убил ее потому, что любил. Он ее любил, мэм. А она его – нет.

Ли не могла сдержать дрожи. Он произнес это с такой убежденностью, что ей не захотелось расспрашивать его дальше. Стакан с водой оставил влажные крути на сияющей столешнице, и Ли, взяв салфетку, принялась их вытирать.

Немного погодя Таггарт выпрямился и откинулся на темно бордовую спинку диванчика.

– Монтера заслуживает смерти, – тихо произнес он полным злобы голосом. – Я бы задушил его голыми руками. А еще лучше – задушил бы на глазах у него женщину, которая нравится ему.

Ли пребывала в растерянности и решила быть еще более осторожной.

– Вы сказали, Дженифер не любила Ника Монтеру. Если это правда, то почему она бросила вас из за него?

– Она растерялась, только и всего. Дженифер не могла жить с тем, что сделала ему. Она думала, Монтера простит ее, но он меньше всего думал о прощении. Он выследил ее как животное, заманил в ловушку и убил.

– Сержант Таггарт, у вас есть доказательства? – Полицейский попытался улыбнуться:

– Мне не нужны доказательства, доктор. Окружной прокурор собрал достаточно доказательств, чтобы обвинить этого ублюдка, а заодно и его мать… только за то, что она произвела его на свет.

* * *

Кто то вломился в его студию в баррио. Ник заметил признаки этого, еще только въехав на своем джипе «ренигейд» на подъездную дорожку, ведущую к обшарпанному оштукатуренному дому. Трещины в косяках дверной коробки ясно давали понять: кто то пытался проникнуть внутрь, возможно, с помощью лома. Ржавая металлическая ручка болталась на одном шурупе.