– Интересно, а ты как считаешь? Кто виноват и почему так получается?

– Я считаю, что все вы похотливые бараны и виноваты. Все вас налево тянет.

– Типично женская точка зрения, а если попытаться взглянуть со стороны, объективно? Если мужчину тянет налево, значит он что-то недополучает в семье, со своей женой, согласна?

– Нет, не согласна. Это распущенность, которая порождена безнаказанностью. Я бы приняла закон и кастрировала всех таких козлов.

– Это отрицательно скажется на демографии, на это мы пойти не можем, – едва сдерживая улыбку сказал Александр, – а вот как по твоему совместный быт влияет на любовь? – продолжил он.

– Конечно быт не способствует романтической любви.

– А как с этим бороться?

– Не разбрасывать по квартире грязные носки.

– И все же, как ответить на твой вопрос: куда уходит любовь?

– Я первая спросила! – ответила Кира.

– Мне интересно твое мнение, только не надо снова про козлов и баранов, это примитив.

– Если честно, не знаю. Наверное, у каждой пары все по своем у.

– Точно, по Толстому – все несчастливые семьи несчастливы по своему.

– Да, но как правило виноваты мужчины.

– Опять! Тогда цитата из Пушкина: в чужом глазу соломинку мы видим, в своем не видим и бревно. Женская логика: виноват кто угодно, только не мы. Как в том анекдоте: Дорогой я была не права, но если ты любишь меня, попроси у меня прощения, – Александр уже начал немного заводится.

– Может быть, просто у любви короткий век? – решила разрядить ситуацию Кира, – как ты считаешь?

– Я много думал об этом, сравнивал разные точки зрения на проблему, мнения психологов, сексопатологов, консультантов по семейным вопросам и пришел к определенному мнению.

Лично для меня в этом вопросе все ясно.

– Серьезный подход, значит эта тема тебе глубоко не безразлична, и какие же выводы? – спросила Кира.

– Мое мнение такое. Во-первых, в разрыве виноваты всегда двое – это аксиома. Почему, ты сейчас поймешь.

Дело в том, что большинство людей рассматривают любовь, как что-то данное свыше. Это действительно так, это чувство часто возникает неожиданно, не подчиняется логике, а иногда даже здравому смыслу. Но это не значит, что если к тебе пришла любовь, надо только получать от этого удовольствие и все. Любовь требует душевной работы, поддержки и защиты. Я могу сравнить это прекрасное чувство с огоньком свечи на ветру, который надо оберегать ураганов. Любить надо не только сердцем, но и разумом. Надо всегда стараться понять своего любимого человека, поддержать его, уступить ему, надо быть готовым к компромиссам ради спасения главного.

И если хотя бы один из двоих влюбленных не понимает этого, то любовь обречена, а если оба, то у нее будет действительно короткий век.

– Как странно, – сказала Кира, задумчиво глядя, как огромный оранжевый диск солнца медленно скрывался за горизонтом, как будто погружаясь в море, – я тоже думала об этом, только не могла так хорошо выразить эту мысль.

Александр молча думал о чем-то своем, не отрываясь от величественного зрелища заката. Так молодые люди помолчали несколько минут, погруженные в свои мысли. И вдруг тишину прервал резкий звонок в дверь номера и тут же сильный стук в дверь.

– Откройте, полиция – послышался грозный крик из-за двери. Молодые люди с вытянутыми лицами переглянулись. Хотя ничего страшного еще не произошло, словно предчувствуя что-то, Кира ощутила как по ее спине пробежал холодок, неприятно закрутило в нижней части живота. Александр быстрее справился с замешательством и начал действовать.

– Звони на ресепшн, а я посмотрю, кто там, – скомандовал он Кире. Кира сняла трубку, но не услышала гудка.

– Нет гудка, что-то с телефоном, – сказала она Александру, когда тот появился в комнате с озабоченным лицом.

– Я видел их в глазок, – бросил Александр, – один в полицейской форме, двое в штатском. И почему-то они мне не нравятся.

Между тем крики за дверью поутихли, зато давление на дверь нарастало. Незваные гости просто пытались ее сломать. Александр сдвинул шкаф в прихожей, чтобы он подпирал дверь. Затем запер дверь в комнату и забаррикадировал ее кроватью. Вскоре входная дверь в номер с треском сломалась, и послышался грохот упавшего шкафа. Затем раздались недовольные крики и ругательства мнимых полицейских, увидевших перед собой новое препятствие в виде закрытой двери в комнату. Под аккомпанемент ударов в комнатную дверь молодые люди отступили на балкон. Кира находилась в состоянии нервного возбуждения, ее руки дрожали, в пульсировала только одна мысль: «Надо что-то делать, как – то спасаться.»

– Ты сможешь перелезть на соседний балкон? – спросил Александр. Кира с сомнением посмотрела вниз с высокого третьего этажа.

– Я очень боюсь высоты, – ответила она. Перед ее глазами промелькнули отрывки из многочисленных страшных снов, в которых она срывалась и падала с высоты.

– Может быть, мне не случайно снились все эти кошмарные падения с высоты, – неожиданно пришла к Кире жуткая мысль, – и сейчас наступит мое последнее мгновение в жизни. Секунда, и все, ты уже лежишь в нелепой позе, распластавшись на асфальте в луже крови.

– Нет, – сказала Кира, – я очень боюсь.

– У нас нет выбора, – быстро ответил Александр, – я перелезу первый и подам тебе руку.

Аккуратно, просчитывая каждое движение, Александр шаг за шагом перебрался на соседний балкон.

– Скорее, они сейчас будут здесь! – торопил он Киру. Та начала робкие попытки перенести ногу за перила балкона.

В этот момент раздались звуки сирены, и под балконом появилась огромная красная пожарная машина. Из нее мгновенно выскочило с десяток человек, среди них Кира сразу узнала долговязую фигуру Папы Джона. Пятеро его людей быстро растянули под балконом какую-то ткань, чтобы поймать Киру.

– Прыгай, Кейра! Прыгай сейчас же! – закричал Джон. И тут дверь в комнате Киры треском разлетелась под напором нападавших, которые тут же ворвались в комнату. Едва первый из них открыл дверь на балкон, снизу раздались сухие хлопки пистолетов с глушителями, это стреляли люди Большого Джона. Со звоном разлетелись разбитые стекла, трое нападавших бандитов отступили в комнату.

– Прыгай! – во всю силу заорал Джон. Кира закрыла глаза и перевалилась через перила балкона.

Кира пришла в себя на сиденье пожарной машины, склонившийся над ней Джон слегка похлопывал своей огромной ладонью по ее щекам. Несколько секунд ей потребовалось, чтобы понять, где она находится.

– Джон, – она улыбнулась ему, как старому знакомому, – Папа Джон, что все это значит?

– Потом поговорим, сейчас нам предстоит дальняя дорога, – ответил Джон.

Через час быстрой езды по узким, извилистым дорогам, лежащим в стороне от главной трассы, которая шла вдоль побережья, пожарная машина остановилась рядом со стоящим на обочине черным джипом. В черную машину перебрались Джон, двое его людей и Кира, и они продолжили путь вглубь острова. Чем дальше от побережья продвигался джип, тем сложнее было ехать. Вскоре кончился асфальт, и началась каменистая грунтовая дорога, которая становилась все уже и все круче поднималась в гору. Густые джунгли все плотнее сжимали дорогу с двух сторон. Несколько раз приходилось останавливаться, чтобы убрать с дороги упавшее дерево или расчистить путь от груды камней. Резко начало темнеть, и когда, после нескольких часов пути, джип, наконец, въехал в маленькую деревушку, состоящую из десятках причудливых деревянных хижин с коническими крышами высоко поднятых над землей на деревянных столбах, было уже совсем темно.

Когда Джон и Кира вышли из машины, Кира взяла его за руку и отвела чуть сторону.

– Я хочу знать, куда мы приехали и что все это значит, – спросила она, глядя на него снизу вверх.

– Я просто хочу, что бы ты подышала чистым горным воздухом с примесью лесных трав, провела время вдали от городской суеты, как хорошая, порядочная девочка на каникулах, – в усах Джона пряталась усмешка, в глазах заиграли озорные огоньки.

– Папа Джон, – взмолилась Кира, – мне не до шуток. Ты обещал узнать, кто меня преследует, что все значит, и кто за всем этим стоит.

– Ты же знаешь, Кейра, – посерьезнел Джон, – я тебе обещал, а слово свое я держу. Я узнал кое-что, но это было не легко.

– Что, что ты узнал?

– Не много. Есть у нас тут одна компания совсем плохих парней, а главарь у них Однорукий Джошуа. Жуткий тип, полный отморозок. Я по сравнению с ним просто паинька, прилежный прихожанин воскресной школы. Говорят, руку он потерял, когда в юности участвовал в боях без правил. Против него выпустили трех аллигаторов, пару тигров и рой пчел-убийц, укус каждой смертелен. Он всех победил, а потом жутко напился, празднуя викторию, заснул и отлежал руку.

– Пчелы-убийцы, отлежал руку… – растерянно произнесла Кира, – Джон, ты что, издеваешься надо мной! Ты можешь говорить серьезно? Я не понимаю твой юмор, и мне совсем не смешно! – повысила голос Кира.

– Ладно, ладно, успокойся! Куда делось твое чувство юмора? – Джон с иронией поглядывал на Киру сверху вниз.

– Ну как ты не понимаешь, – почти закричала Кира, – я не могу так жить больше, я устала от всего этого.

– Тихо, тихо, успокойся, – примирительно замахал руками Джон, – узнал я вот что. Команда Однорукого имеет тесные контакты с твоей родиной, поставляет туда товар, оттуда кое-что получает, и вообще плотно сотрудничает. По их информации у тебя имеется код от банковского вклада на кругленькую сумму, которая должна перейти к ним. Они считают, что ты забрала их деньги, это плохо. Тебе грозит серьезная опасность, по их понятиям смерть – это самое легкое наказание за такой поступок. Мой информатор сообщил мне, что они запланировали похитить тебя, поэтому я примчался, как на пожар. Решил тебе помочь, Кейра. А кстати, где ты прячешь банковский код? – подмигнул ей с улыбкой Джон, но холодные глаза его были серьезны.

– Джон, клянусь тебе, я ничего, ничего не знаю! – Кира в отчаянии заломила руки.

– Я, конечно, тебе верю, но согласись, все это выглядит очень странно. Надеюсь, у тебя будет время хорошенько обдумать свое положение, – сказал Джон.

– Хорошо, я подумаю, – отрешенно согласилась Кира.

– Ну вот и хорошо, а теперь я познакомлю тебя со старостой этой деревни и главным бокором этих мест.

– Бокором? – переспросила Кира.

– Так называют шаманов Вуду, – пояснил Джон.

По направлению к ним уже ковылял одетый в шкуру леопарда невысокий чернокожий толстяк. На его огромной голове было надето некое подобие короны с рогами буйвола. Волосы, заплетенные в косички-дреды, торчали из-под короны во все стороны, как иголки у дикобраза. Толстый живот свисал над широким кожаным ремнем, опоясывающим его талию. Ремень был снабжен множеством карманчиков и отделений, из которых торчали самые разнообразные предметы: курительная трубка, рукоятка ножа, зачем-то дорогая авторучка, и мертвая голова петуха с поникшим гребнем. При виде Джона его круглое морщинистое лицо сплющилось в улыбке, так, что глаза превратились в щелочки.

– Привет, Большой Джон, – произнес он низким, хриплым голосом.

– Рад тебя видеть, великий Бокор, – почтительно произнес Джон.

– Это моя хорошая знакомая, – продолжил он, обнимая Киру, – я бы хотел, чтобы она пожила какое-то время у тебя.

Колючий взгляд Бокора пронзил Киру словно рентген.

– Конечно, – снова расплылся в улыбке шаман, – конечно, Большой Джон. Я сейчас же покажу ей бунгало, где она будет жить.

Ведомые гостеприимным шаманом, Кира и Джон направились к хижине, которая стояла на отшибе, недалеко от леса. Хижина, как и все другие строения в деревне, стояла на высоких деревянных сваях. «Великий Бокор» неожиданно ловко для своей комплекции поднялся по ступенькам ведущим наверх и открыл скрипучую дверь. Внутреннее убранство помещения отличалось скромностью граничащей с аскетизмом. Из мебели имелся топчан с постеленным на нем туристическим спальным мешком, кривоногий стол, небрежно сколоченный из толстых веток деревьев и досок разбитого ящика, такая же табуретка и старый сундук.

Картину дополняли имевшиеся кое-где щели в стенах, через которые хорошо слышалось пение ночных птиц в джунглях. Единственным украшение были развешанные на стенах зловещие ритуальные маски. Кире вспомнился ее пятизвездочный номер в гостинице, и она невольно улыбнулась.

– Отель минус пять звезд, – подумалось ей. Джон заметил ее ироническую усмешку и как всегда мрачно пошутил:

– По моему очень мило, много свежего воздуха, по крайней мере, здесь не так душно, как в гробу.

– Итак, будьте моим гостем, – Бокор обозначил улыбку и широко развел руки, изображая гостеприимного хозяина, – Устраивайтесь на ночлег, а утром я назначу вам в помощники кого-либо из моих людей.

С этими словами они с Джоном вышли, прикрыв за собой дверь. Направляясь к центру деревни, они оживленно о чем-то разговаривали. Вечер был тихий, безветренный и до ушей Киры долетали обрывки их фраз: