Виктория Александер - Прикоснись ко мне нежно

Эдриан застонал, пытаясь перехватить ее руку.

– Довольно, – хрипло прошептал он. Сжав ее запястье, он опустил ее руку на подол. – Придерживай юбки.

– Что ты собираешься делать?

Он сел на стул и притянул ее к себе. Теперь Эбби поняла, что он задумал. Она села на него верхом и позволила ему вести ее до тех пор, пока не почувствовала знакомое прикосновение к лону. Девушка глубоко вздохнула, зажмурилась и медленно опустилась.

Этот миг был еще лучше, чем ее воспоминания – ощущение наполненности затронуло тайные струны ее сердца. Эбби услышала, как Эдриан напряженно выдохнул, и, улыбнувшись, приподнялась. Инстинкт подсказал ей, когда остановиться и опуститься вновь.

Эдриан чувствовал ее восторг – раньше они еще так не любили друг друга. Стиснув зубы, он постарался сдержать желание командовать и позволил ей экспериментировать.

Позволил ей любить его. Пять насыщенных минут спустя Эдриан понял, что она делает – зажмурившись, Эбби использовала свое тело, чтобы дарить ему наслаждение, полностью поглощенная происходящим. На ее лице застыло выражение страстной сосредоточенности. Понимание этого пошатнуло его контроль над собой.

И в этот самый момент мышцы ее лона сжались.

Эдриан не выдержал. Застонав, он схватил ее за ягодицы и остановил. Его пальцы впились в упругую плоть. Он сумел вырвать у Эбби бразды правления и знал, что должен удержать их.

– Погоди.

Он надеялся, что ее любопытство сыграет ему на руку. Эбби снова заставила его сделать то, что не входило в его намерения. Этим вечером он не собирался переводить ее на новый уровень сексуального подчинения. Тем не менее…

Отпустив ее ягодицы, Эдриан провел ладонями по ее восхитительно длинным ногам.

– Обхвати лодыжками ножки стула, вот так. – Он показал ей, и она выполнила его просьбу.

Эбби застонала, когда он сжал ее бедра, приподнял и начал двигаться внутри нее. Прежде чем она поняла, что потеряла равновесие и теперь только Эдриан контролирует ее движения, он впился в ее губы пылким поцелуем, а потом начал поднимать и опускать. Они продолжали заниматься любовью.

Теперь ее тело было полностью в его распоряжении. Эдриан воспользовался своим мастерством, сосредоточившись на том, чтобы удовлетворить ее, ублажить, подарить ей наслаждение.

Вначале Эбби испугала собственная готовность подчиняться, испугала внезапная смена ритма. Но затем, сперва нерешительно, а потом с растущей уверенностью, она отдалась во власть его ласк. Отдалась ему.

Все еще сжимая в руках подол, Эбби наслаждалась поцелуем, позволяя Эдриану любить ее так, как ему хотелось. Позволяя каждому его движению наполнять ее, возносить на вершину блаженства. Позволяя ему овладевать ее телом, дарить ей растущее наслаждение.

А потом Эдриан отстранился и опустил голову. Эбби вскрикнула, когда его губы сомкнулись на ее набухшем соске. Их чувственный танец достиг кульминации, наслаждение и страсть слились воедино, захватив их обоих, объяв их обоих, – в мире не было ничего, кроме этого мгновения, ничего, кроме их разгоряченных тел. Блаженство разлилось по их венам.

И затем волна желания, чувственной жажды, острого блаженства и любви поднялась в них обоих и последовал взрыв, вознесший их на самый верх. Эбби охнула. Отпустив юбку, она обвила руками плечи Эдриана и крепко прижалась к нему, пока они летели. А затем наслаждение схлынуло и они медленно опустились на землю.

Эдриан тихо застонал, а потом поднял голову и вновь коснулся ее губ поцелуем.

– Просто люби меня, Эбби. Всегда.

По-прежнему сжимая его в объятиях, она прильнула к его устам, чувствуя его глубоко внутри. Она любила его.

На следующий день после большого бала у Уордсли все лондонское высшее общество пересказывало слухи о последних распутных деяниях – и сопутствующей неизбежной женитьбе – скандального виконта Деа.

Леди Рэйчел Норкросс окинула взглядом заполненный людьми бальный зал и постаралась выбросить из головы слова покойного мужа. Но это было так же невозможно, как остановить биение собственного сердца. Строки врезались ей в память, едва она прочла их этим утром в письме, пришедшем спустя два года после смерти Джорджа.

Она шла сквозь толпу, кивая и улыбаясь, уверенная в том, что никто не заподозрит, что она сейчас думает о чем-то, кроме новогоднего бала леди Бредборн, что мысленно она сейчас пребывает где угодно, только не в нынешнем, 1815-м, году.

Будет ли здесь сегодня он? Это вполне возможно. Рэйчел слышала, что на этой неделе он вернулся в Англию, и готовилась к неизбежной встрече. В конце концов, Джейсон Норкросс был двоюродным братом ее мужа и единственным наследником. После смерти Джорджа Джейсон стал герцогом Линдхерстом.

Рэйчел надеялась, что, покончив с делами при помощи делового подхода и сведя к минимум личные контакты, избавится от ответственности за поместье и за все, что сопутствовало наследству Джейсона. Если повезет, она и вовсе с ним не встретится, предоставив вести дела адвокатам, как и поступала все время со дня смерти Джорджа. Но этот план, как и все, на чем держалась ее жизнь, рухнул в одночасье, едва Рэйчел прочла письмо.

Официант предложил ей бокал шампанского, и она с равнодушным видом взяла шипучий напиток.

«Боже мой, Джейсон думал, что я мертва!»

Осознание этого заставило женщину замереть. Письмо Джорджа объясняло, какую роль в этом обмане сыграл ее собственный отец. Пальцы Рэйчел стиснули ножку бокала. Она чувствовала, как ее охватывает горечь.

Ее собственный отец… Даже на смертном одре он не искал примирения или прощения. Несомненно, это было к лучшему – Рэйчел не знала, как отреагировала бы на такую его просьбу. Но лишь сейчас она осознала истинные масштабы его предательства.

Предательства? Она пригубила шампанское, будто пытаясь смыть привкус этого слова с языка. Как бы грубо оно ни звучало, все же оно было недостаточно сильным. Ее отец позаботился о том, чтобы человек, которого она любила, не мог даже послать ей письмо с извинениями. Или разыскать ее, чтобы объяснить, почему он ее оставил. Или облегчить ее страдания.

Совсем наоборот: отец позаботился о том, чтобы Джейсон Норкросс оставил ее с разбитым сердцем, противоречивыми воспоминаниями и половинкой золотой монеты.

Десятью годами ранее

– Есть здесь кто-нибудь? – Холодной декабрьской ночью Рэйчел Грешем заглянула в темную конюшню, кутаясь в накидку.

Осторожно ступая, девушка вошла в старое строение и вздрогнула – как от холода, так и от волнения. Рэйчел уже наловчилась поздно ночью выскальзывать из дому незамеченной. Возможность новых открытий и ощущение опасности лишь усиливали азарт от недозволенного приключения.

Ее тень падала на землю. Ярко светила луна. Рэйчел замерла, позволяя глазам привыкнуть к темноте обветшалого здания. Тут и там лунный свет пробивался сквозь прохудившуюся крышу, становившуюся все более дырявой с каждым прошедшим годом, и освещал устеленный соломой пол. Несколько лет назад отец Рэйчел построил новую конюшню и собирался снести эту, и сейчас она служила разве что для хранения сена, да и то не всегда.

Но для целей, которые преследовала Рэйчел, это место подходило идеально. Девушка улыбнулась. Если бы ее отец только знал, для чего она собиралась использовать это место!

– Есть здесь кто-нибудь? – повторила она и прислушалась к ночным звукам.

Действительно ли она была здесь одна?

Рэйчел сделала шаг вперед. Солома под ногами захрустела. Еще один шаг… Что за шум за ее спиной? От страха по спине девушки побежали мурашки. Сердце Рэйчел учащенно забилось, норовя выпрыгнуть из груди. Возможно, она слишком часто испытывала судьбу. Возможно…

Внезапно чья-то ладонь закрыла ей рот. Кто-то обхватил ее сильными руками и прижал к своему телу. Рэйчел пыталась сопротивляться, но хватка стала лишь сильнее.

– Тихо, – прошептал голос ей на ухо, и девушка замерла. – Что такое прелестное создание, как ты, делает здесь в одиночестве среди ночи, где какой-нибудь зверь может сотворить с тобой все, что пожелает? – Рука скользнула под ее накидку, накрывая грудь.

Рэйчел вздохнула и повернулась к нему лицом.

– Ждет зверя вроде тебя.

Она обвила руками его шею, и их губы слились в жадном и страстном поцелуе. Он прижал ее к себе еще крепче. Его поцелуй был жестким и требовательным, и Рэйчел ответила на него с той первобытной жадностью, которая жила в ней с тех самых пор, как они впервые возлегли вместе.

Он поднял ее на руки и отнес в угловое стойло, к накрытой покрывалом куче сена, которая служила им постелью.

– На миг я подумала, что ты не придешь, – сказала Рэйчел, лаская губами его шею. – Думала, что ты забыл.

– Никогда! – Его голос дрожал от страсти. – Я не мог забыть.

Рэйчел выскользнула из его объятий и потянула за завязку накидки, сбрасывая ее на пол. Он стянул простое платье, которое она выбрала именно из-за простоты, с ее плеч и наклонился, чтобы попробовать на вкус жаждущую его прикосновения плоть. Забравшись руками под его плащ, Рэйчел провела пальцами по мускулистой груди, ощущая жар тела сквозь ткань рубашки. Она дернула за плащ, и юноша сбросил его с плеч, неохотно оторвав губы от ее кожи.

Оттянув лиф платья, чтобы обнажить ее груди, он накрыл их руками и медленными круговыми движениями стал гладить большими пальцами ее соски – сладкий контраст с грубым поцелуем в губы. Опустившись перед девушкой на колени, он скользнул губами ниже, к ложбинке между грудей. Рэйчел закрыла глаза, запрокинула голову и прижала юношу к себе, запустив пальцы в его волосы.

Он посасывал то одну, то другую грудь, заставляя девушку отдаваться струящимся по ее телу сладким ощущениям. Его руки забрались под ее платье и скользнули по голым ногам, задирая юбки. Изнемогая от желания, Рэйчел пошатнулась, увлекая юношу за собой, и они вместе упали на сено.

Она погладила бугорок в его штанах, лучше всяких слов говорящий о его возбуждении. Это заставило юношу застонать. Его рука скользнула между ее ног, коснувшись тела девушки в самом чувствительном месте, уже пульсирующем от желания. Рейчел застонала, подавляя желание молить о немедленном продолжении. Схватившись за пояс юноши, она стянула с него штаны, освобождая мужское достоинство. Лаская его, Рэйчел в очередной раз подумала о том, как странно в мужском теле сочетаются сталь и бархат. Юноша вздрогнул от ее прикосновений.

Она уже знала его тело так же хорошо, как и свое собственное, знала, какую силу имеет над ним ее прикосновение. Как знала и собственные желания, и то удовольствие, что мог доставить ей только он.

Рэйчел обвила ногой его ногу, подаваясь навстречу юноше. Он схватил ее за ягодицы и подтянул к себе, входя в нее быстрым движением с легкостью, подтверждающей, что это место было создано для него одного – они совпадали идеально, как ключ и замок, как рука и перчатка, как звезда и небеса. Рэйчел застонала, вцепившись в ткань его рубашки и прижимаясь к юноше. И он заполнил ее тело и ее душу.

Он двигался в такт с биением крови в ее жилах. Не мешкая, Рэйчел присоединилась к нему в отчаянной спирали экстаза, отвечая на каждое его движение, ощущая необходимость чувствовать его внутри себя, принять нарастающее в ней пламя, которое разгоралось все жарче, взметаясь выше и выше, всепоглощающее, всемогущее, заставляющее трепетать все ее естество. Ее тело вздрагивало под ним, спина выгибалась под ударами волн наслаждения, омывавших ее. Юноша застонал, когда его тело напряглось в оргазме.

Затем они лежали и Рэйчел наслаждалась тем, что все еще чувствовала его внутри. Кровь медленно переставала стучать у них в ушах. Дыхание юноши замедлилось, и он осторожно отстранился, продолжая удерживать Рэйчел в объятиях.

Она подумала об обстоятельствах, которые свели их вместе. Менее месяца назад она была еще девственницей, а теперь бесстыдно жаждала удовольствия, которое мог дать ей только он.

– Я скучала, – тихо сказала Рэйчел.

Юноша рассмеялся.

– Вряд ли у тебя была такая возможность. Мы были вместе вчера ночью. И за ночь до этого.

– И за ночь до этого тоже. – Она перевернулась на бок и приподнялась на локте. – Но этого все равно мало.

– Ты очень требовательная. – Юноша протянул руку и погладил Рэйчел по обнаженному бедру – ее юбки все еще были задраны до талии.

– Даже если и так, в этом целиком и полностью твоя вина, – сказала она, стараясь не обращать внимания на его пальцы, скользящие вверх и вниз по ее все еще чувствительной после недавнего соития коже.