Брина подошла к прикроватному столику и взяла приглашение, присланное на адрес ее офиса в Портленде. Вверху было напечатано: «Встреча выпускников 1990 года школы Геллитона». Ниже были перечислены мероприятия. Список открывали вечеринка с коктейлями и танцы. Завтра утром организационный комитет предполагал катание на лыжах и поездку в старую школу, а ночью – празднование Нового года. Встреча заканчивалась воскресным завтраком.

Брину не удивляло то, что комитет решил провести эту встречу в канун Нового года вместо обычного летнего времени. Геллитон Пасс был небольшим городком, оживавшим в период лыжного сезона. Он мог похвастаться лишь белоснежными склонами, и, поскольку никаких особых достопримечательностей там не было, летом город практически пустовал. Новый год в Геллитон Пасс всегда был масштабным событием – местные жители старались вытрясти из туристов побольше денег.

Внизу в бальном зале одноклассники Брины начали собираться еще полчаса назад. Вместе с ней школу окончили семьдесят восемь человек, и ей было интересно, кто из них приедет.

Брина знала, что ее лучшая подруга, Стефани, приехать не смогла. Она жила в Восточном Техасе и лишь недавно родила вторую дочь. Оставить новорожденную Стефани не решилась, а о том, чтобы везти младенца в Геллитон, не могло быть и речи. Не стоило рисковать ради того, чтобы повидать людей, которые, будучи детьми, ее игнорировали.

В Геллитон Пасс никогда не было среднего класса. Здесь жили люди, которые имели все, и люди, у которых не было ничего. Были те, у кого был бизнес в курортном городке, и те, кто на них работал. Брина и ее друзья относились ко второй категории.

Листок бумаги выскользнул из ее руки и упал на кровать. Брина нарочно медлила, и отдавала себе в этом отчет. Она работала частным детективом в фирме «Кейн, Фостер и Морган», разыскивала людей, которые не желали, чтобы их нашли, и раскрывала факты, которые предпочитали замалчивать. В начале карьеры Брина занималась супружескими изменами, но теперь ей в основном поручали розыск пропавших людей и вещей и расследование случаев мошенничества со страховкой. Не однажды она доказывала, что так же хорошо справляется с этим, как и любой мужчина. Брина могла быть очень напористой, разговаривая с родителями, не желающими поддерживать материально своего ребенка, или с супругами, которые предпочитали, чтобы их считали пропавшими без вести.

Взяв красную шелковую шаль, Брина накинула ее на плечи. Вернувшись домой, она снова почувствовала неуверенность. Но она должна была приехать. Должна была показать им, что смогла чего-то добиться. Что она больше не была той неприметной девочкой, которая отчаянно пыталась привлечь к себе внимание. Девочкой, которая во время этих попыток потеряла кое-что важное.

Брина взяла сумочку и вышла из номера триста шестнадцать в «Тимбер Крик Лодж», не остановившись для того, чтобы бросить последний взгляд на свое отражение. Спустившись в лифте на первый этаж, она услышала звуки вечеринки, доносящиеся слева по коридору. В гостиной справа у камина отдыхали лыжники.

Брина подошла к регистрационной стойке. Перед ней стояли лишь мужчина и женщина, похоже, его жена, которая была на сносях. Вскоре Брина уже смотрела в глаза Минди Франклин, главе группы поддержки и секретарю класса. Минди была по-прежнему симпатичной. Казалось, что она вот-вот начнет размахивать помпонами, требуя от окружающих продемонстрировать боевой дух школы. Только теперь на ее табличке значилось: «Минди Бертон». Наверняка она вышла замуж за своего парня, капитана лыжной команды и наследника «Тимбер Крик Лодж», Бретта Бертона.

– Ваше имя?

Она и не надеялась, что Минди ее узнает. После выпуска Брина подросла на пять сантиметров, а ее грудь и бедра заметно округлились.

– Брина Макконнелл.

– Брина Макконнелл? – Минди открыла рот от удивления. – Я тебя не узнала.

– Я поздно расцвела.

– Не ты одна. Подожди, увидишь Томаса Мака. – Минди выдала Брине бейдж. – Но ты и так, наверное, его все время видишь. Он ведь был твоим парнем?

Да, недолгое время Томас Мак был парнем Брины, но до этого они с первого класса были друзьями. Брина вспомнила мальчика с большими синими глазами и длинными черными ресницами. Он всегда был высоким не по возрасту, таким худым, что были видны его кости, и таким умным, что ведущие университеты страны предлагали ему стипендию.

Она приколола бейдж к платью и ответила:

– Нет, я не видела Томаса с двенадцатого класса.

«С тех пор как бросила его в год выпуска ради Марка Харриса, здорового, мускулистого быка, который был квотербэком футбольной команды».

Одиннадцать лет они с Томасом были близкими друзьями. Шесть месяцев, летом и осенью 1989 года, они были больше, чем друзьями. Но последние одиннадцать лет они не разговаривали. С той самой ночи, как Брина пришла к нему домой, чтобы сказать, что Марк Харрис пригласил ее на рождественский бал и она согласилась. Она разрушила свои отношения с Томасом ради такого парня, как Марк. Слава богу, что она выросла и поняла свою ошибку.

Тогда же Брина думала, что очарована им, – в таком маленьком городе, как Геллитон, квотербэк футбольной команды был местной знаменитостью, ярче которой сияла разве что звезда капитана лыжников. Марк был кем-то, и он заметил ее.

Брина не хотела ранить Томаса, не хотела терять его дружбу и шла тем вечером к нему домой, надеясь, что они останутся друзьями. Как же она ошибалась! В тот день, когда она порвала с Томасом, он посмотрел на нее холодным взглядом и сказал: «Ты всегда хотела добиться чего-то большего. Это твой шанс. Но не ожидай, что я буду помогать тебе, когда твое сердце разобьется. Меня рядом не будет». И его действительно не было рядом с ней.

Ровно месяц спустя Марк бросил ее, а Томас продолжал жить своей жизнью. С тех пор, если они с Бриной оказывались в одном помещении, он делал вид, будто не знаком с ней.

– Он добился успеха.

– Кто?

– Томас Мак. Он организовал компанию про производству программного обеспечения. Слышала, недавно он продал ее за несколько миллионов.

«Вот и хорошо», – подумала Брина. Томас всегда хвастался, что к тридцати годам станет миллионером. И похоже, ему это удалось. Он был одним из изгоев. Родителей Томаса убили, когда он был еще ребенком. Мальчика воспитали бабушка и дедушка, которые любили его, но не могли обеспечить всем необходимым. Но он добился успеха. Здорово будет снова его увидеть.

– Уверена, мы еще встретимся, – сказала Брина Минди и вошла в бальный зал.

Комната была украшена белыми лентами серпантина, а по полу были разбросаны белые воздушные шарики. В дальнем конце зала виднелась сцена, украшенная серебристыми блестками. Музыканты раскладывали инструменты, но, кроме них, на сцене никого не было. На дюжине подставок были размещены фотографии выпуска 1990 года. У каждой подставки собралась небольшая толпа, вспоминающая славные школьные деньки. Брина на фотографии не смотрела. Скорее всего, ее не было ни на одной из них.

Огромные окна во всю стену и двери с левой стороны зала выходили на террасу, откуда открывался вид на полную неровностей лыжную трассу под названием «Снежная лодка». В стекле отражались люди, находившиеся внутри, но если присмотреться, можно было увидеть, что снаружи идет снег.

Брина прошла мимо расставленных по периметру зала круглых столов и заметила несколько знакомых лиц. В баре она заказала джин с тоником и оглядела зал в поисках высокого нескладного мужчины с непослушными волосами. Ее взгляд скользил от столика к столику, затем остановился на группе, стоявшей у фонтана с шампанским. Брина знала их всех по школьному оркестру. Кроме одного.

Мужчина, которого она не узнала, обернулся, будто почувствовав ее взгляд, и внезапно Брина ощутила не только волнение, но и легкое возбуждение.

Его темные волосы были коротко подстрижены, но все равно выглядели так, будто им нужна расческа. Она не могла разглядеть цвет его глаз, но они были глубоко посажены, и в его ответном взгляде можно было прочесть напряжение. У мужчины были широкие скулы и квадратная челюсть, а темно-синий костюм сидел на его широких плечах идеально – он явно был сшит на заказ. Одна пола пиджака была отброшена в сторону. Левую руку мужчина держал в кармане брюк. Белая рубашка прилегала к груди, синий галстук удерживала на месте тонкая золотая булавка.

Брина поднесла к губам стакан. «Какой-то девушке очень повезло с мужем», – подумала она, когда его взгляд скользнул по ней, с губ и шеи на грудь. Обычно ее оскорбляло подобное бесцеремонное разглядывание, но сейчас было не похоже, что этот мужчина смотрел на нее с сексуальным интересом. Скорее с любопытством, изучая ее. Но когда его взгляд переместился на ее ноги, а затем снова пополз вверх, на губах мужчины появилась одобрительная улыбка, увидев которую Брина едва не подавилась кусочком лимона, плававшим в ее стакане.

Возможно, он не женат, подумала она. Наверное, какая-нибудь девушка упросила этого красавчика сопровождать ее сегодня. Или наняла манекенщика. Брина и сама подумывала над этим, но решила этого не делать – это заставило бы ее чувствовать себя неуютно.

– Брина Макконнелл?

Брина отвлеклась от созерцания мужчины в другом конце комнаты и перевела взгляд на женщину, стоявшую перед ней. Она мгновенно узнала эти зеленые глаза и темно-рыжие волосы.

– Карен Джонсон? Как дела?

Они с Карен были президентом и вице-президентом клуба «Будущие домохозяйки Америки» и не раз напивались домашним вином отца Карен.

Карен развела руки в стороны, затем положила ладонь на круглый живот.

– Беременна в третий раз, – ответила она.

В третий? С тех пор как Брина окончила школу, она вступала в серьезные отношения всего дважды, и ни разу они не были продолжительными.

– Кто твой муж?

– Который по счету? – рассмеялась Карен.

Брина не знала, что на это ответить. «Срань господня» было явно неподходящим выражением. Вместо этого она спросила:

– Ты видела Томаса Мака? Я слышала, что он здесь.

Карен огляделась, а потом указала на манекенщика:

– Да вот же он.

* * *

Томас Мак мог определить с точностью до секунды, когда Брина Макконнелл его узнала. Ее глаза округлились, рот удивленно открылся, прежде чем она сказала: «Боже, ты шутишь!» До этого момента она даже не догадывалась, кто перед ней. Он изменился со школьных лет. Как и она. По сравнению с той девочкой, которую он знал, Брина похорошела, да и формы у нее округлились.

Томас вспомнил, как увидел ее впервые – в первый день занятий в первом классе, ее карие глаза и огромную косу. У Брины всегда были пышные волосы, отчего ее голова казалась слишком большой.

Он также вспомнил, как впервые купил ей подарок. Это было в третьем классе, после того как Брине удалили миндалины. Томас приобрел для нее голубое мороженое на палочке, которое стоило четвертак и растаяло по пути к ее дому.

Он вспомнил день, когда умерла его собака, Скутер, похороны, которые они устроили старому черному лабрадору. Томас обнимал Брину, когда она плакала навзрыд. Томасу было тринадцать, и он не плакал, но ему тоже хотелось разрыдаться. В этот день он впервые заметил изменения, происходящие с ее телом. Он держал ее в объятиях, пытаясь вести себя как мужчина и сдерживая слезы, а руки Брины, обнимавшие его в ответ, и маленькие груди, прижимавшиеся к его груди, сводили его с ума. Томас старался не представлять ее обнаженной. Он вспомнил, как оттолкнул ее и велел идти домой, потому что от ее нытья ему только хуже. Брина ушла, разозлившись, и так и не узнала, что он прогнал ее вовсе не из-за слез. Он поступил так из-за странного ощущения в груди и в паху. С того самого дня Брина Макконнелл мучила его, сама не зная об этом.

Лишь летом перед выпускным классом Томас решил, что с его чувствами к Брине нужно что-то делать. Они с друзьями были в кинотеатре «Рил ту Рил», смотрели фильм «Человек дождя», когда он наклонился к ней и впервые поцеловал. Брина не была его первой девушкой, но, когда порвала с ним, оказалась первой, кто причинил ему боль. Понадобилась пара лет и несколько подружек, чтобы Томас наконец забыл Брину Макконнелл.

Он многого добился с тех пор, как десять лет назад уехал из Геллитон Пасс. Томас поступил в Беркли и стал получать стипендию. Во время школьных выпускных экзаменов он набрал достаточно высокий балл, чтобы пойти сразу на второй курс. Три года спустя Томас защитил диплом по экономике и информатике. После колледжа он устроился на работу в «Майкрософт», но быстро понял, что не хочет работать на кого-то другого. Спустя недолгое время он и двое его друзей уволились и основали собственную компанию по производству программного обеспечения, «БизТех». Они разрабатывали программы для анализа тенденций рынка, и поначалу работа Томасу нравилась. Но вместе с компанией росло его разочарование.

День, когда они выпустили «Форчун 500» и о «БизТех» заговорили, был днем, когда Томас вспомнил, почему ушел из «Майкрософт». Компания больше не принадлежала ему, а до конца жизни думать о долях рынка и об акционерах ему не хотелось. Пять месяцев назад он продал свою долю и ушел.