– Как минимум дня на четыре, а то и на неделю, – сказала она, вернувшись за стол. – Знаешь, как это бывает – несколько дней тепла, а потом начинается…

Сев на место, Эбби внимательно поглядела на Эдриана. Он не помнил о том, что произошло ночью, – ее предположение оказалось верным. Теперь она наконец успокоилась.

– Ты говорил, что едешь в Беллевер, – ты имел в виду ненадолго?

Он взглянул на нее. «Какие у него странные янтарные глаза», – подумалось Эбби.

– Беллевер вновь будет моей резиденцией.

Ее недавно обретенная уверенность в себе опять пошатнулась, но все же Эбби удалось не выдать своего волнения.

– Это… чудесно! Это так много значит для деревни.

Лорд взглянул на нее, и на мгновение ему почудилось, что эти глаза смогут даровать ему покой. Смутившись, Эдриан кивнул и опустил взгляд на тарелку.

– Я намерен опять поселиться в поместье, нанять слуг – все как полагается.

Обрывки мыслей закружились у Эбби в голове. Наверное, он подумывает о женитьбе, иначе зачем ему все это? Сведя руки вместе, она спросила с, как ей показалось, точно отмеренной дозой интереса:

– Планируешь поселиться здесь и оставить Лондон?

– Достаточно с меня Лондона – более чем достаточно. – Эдриан взглянул на нее. – Я останусь дома.

Эбби смотрела, как он доедает завтрак, и пыталась представить, каково это – встретить его в деревне, прогуливающимся под руку с женой. «Интересно, – подумала Эбби, – кем же будет эта счастливица и смогу ли я вежливо улыбаться при встрече с ней?»

Эдриан отодвинул тарелку, и Эбби заметила, что он смотрит на нее, вопросительно подняв бровь.

– Я отведу тебя к Болту, если хочешь. – Она встала из-за стола.

– Если тебе не сложно.

Пока они поднимались по ступенькам, Эбби замечала взгляды, которые бросал на нее Эдриан, – как будто она была загадкой, которую он пытался разгадать. Но она не собиралась открывать ему свои истинные мысли.

Наконец Эбби довела Эдриана до каморки. Агнесс поднялась, едва они вошли внутрь.

– Он все еще спит, но виной этому обыкновенное истощение. – Агнесс кивнула на Болта. – С утра у него были признаки лихорадки, но это пройдет. Такое мое мнение.

На лице женщины не дрогнул ни один мускул, но этого и не требовалось, чтобы понять, что она о нем думает. Агнесс была достаточно стара, чтобы помнить, каким Эдриан был в молодости, помнить ходившие о нем слухи. Она не могла знать, что из всех женщин лишь Эбби он никогда не причинил бы вреда.

Склонив голову, Эдриан прошел мимо женщин и взглянул в лицо Болта. Во сне его кучер выглядел изможденным. Эдриан слышал, как Эбби и Агнесс шепчутся у него за спиной. Он поднял руку – почему-то ему захотелось разгладить морщины на лбу у Болта, но… Эдриан опустил руку, едва Эбби подошла ближе к нему.

Она протянула руку через его плечо и погладила Болта по лбу – именно это Эдриан и хотел сделать.

– Он уже давно у тебя служит, верно? – Казалось, она читает его мысли.

– Да. – Эдриан поднялся, засовывая руки в карманы. – Болт учил меня ездить на пони, хотя мама была против этого. Мне было два года. Болт тогда был лишь помощником конюха.

– У него в деревне есть семья?

Эдриан покачал головой.

– Его сестра живет около Эшбертона.

Эбби поправила одеяло на плечах у Болта и положила руку ему на лоб.

– Ни следа лихорадки. Думаю, он скоро проснется.

Эдриан посмотрел на стул, на котором до этого сидела Агнесс.

– Я останусь здесь и присмотрю за ним.

Эбби взглянула на него, а затем на дверной проем, в котором стояла Агнесс. Она хмыкнула, выражая неодобрение, и снова перевела взгляд на Болта.

– Если хочешь.

На мгновение Эбби коснулась руки Эдриана, а затем вышла вместе с Агнесс и направилась вниз.

Еще секунду Эдриан смотрел на лицо спящего Болта, а затем опустился на стул и стал ждать.

В конце концов Болт проснулся. Он был слаб и охрип, но немедленно узнал Эдриана. Устроив его поудобнее, Эдриан направился вниз за чаем – это все, чего захотел Болт на завтрак. Лорду нужна была Эбби.

Попросив у Агнесс на кухне чая, Эдриан нашел Эбби в гостиной вместе с Эсме. Войдя туда, лорд лишь кивнул в ответ на приветствие – и Эсме проводила его удивленным взглядом, но, не обращая на нее внимания, Эдриан утащил Эбби прочь.

– Болт как-то нехорошо кашляет. – Он сделал рукой неопределенный жест.

– Я схожу взгляну. – Эбби одарила его нежным взглядом.


Болту понадобилась секунда, чтобы узнать ее, а затем он покраснел.

– Не стоит вам из-за меня утруждаться, мэм.

– Чепуха, Болт. Твой хозяин беспокоится о тебе – конечно, мы должны убедиться в том, что с тобой все в порядке. Теперь открой рот и давай посмотрим.

Болт беспомощно взглянул на Эдриана, но тот, стоя в дверном проеме, никак на это не отреагировал. Осмотрев горло кучера, Эбби потрогала его лоб и осторожно уложила его обратно на подушку.

– Агнесс сейчас принесет тебе чаю, а я сделаю целебный отвар. Выпьешь его, и к полудню поглядим, как ты будешь себя чувствовать.

Эбби вышла из комнаты, и Эдриан последовал за ней. Он беспокоился о Болте, но, к счастью, Эбби понимала как это, так и то, каким беспомощным он себя чувствует. Она безропотно терпела его присутствие, пока занималась приготовлением отвара, и даже давала ему поручения – подать ей то или это, достать с верхней полки банку, зажечь лампу в ее спальне.

Весь день Эдриан ходил вокруг Болта, пока Эбби не выгнала его, а затем вокруг самой Эбби, пока она читала книгу в гостиной. Он не мог сидеть и читать и расхаживал из угла в угол, будто леопард в клетке. Снова начался снегопад, и было слишком рискованно идти сейчас к двуколке. Эдриан ничего не мог сделать. Эбби, казалось, не замечала его метаний; Эсме они поначалу настораживали, но когда спустя полдня она поняла, что Эдриан не опасен для общества, стали ее забавлять. Лорд притворился, будто не замечает этого.

У Болта начался кашель, но благодаря отвару Эбби, который она постоянно готовила в течение дня, уже к вечеру стало ясно, что сильной простуды удалось избежать.

Когда ранним вечером Эдриан последовал за Эбби в каморку и поставил поднос с ужином на колени кучеру, Болт улыбнулся им обоим. Несмотря на то что он, собственно, в течение дня ничего не делал, Эдриан счел это достижением.

Так что когда лорд сел ужинать вместе с Эбби и Эсме в маленькой столовой, он был куда более спокоен. Эсме разнообразила трапезу вопросами о его лондонской жизни, на которые он отвечал честно, но осторожно. Раздумывая, как ответить на вопрос, недвусмысленно касавшийся его репутации, Эдриан поймал на себе взгляд Эбби. Она быстро отвела глаза. Если бы он увидел в них насмешку, то не стал бы заострять на этом внимание, но это была не насмешка.

Отказавшись от предложенной порции спиртного, Эдриан проследовал за дамами в гостиную.

Эбби не могла бы с уверенностью сказать, почувствовала ли она облегчение оттого, что, как это часто бывало с Эсме, ее внимание переключилось на что-то другое – забыв о существовании Эдриана, она устроилась у камина, взявшись за вязанье. Эбби, помедлив, уселась на небольшой диванчик напротив стула Эсме, Эдриан же встал с другой стороны камина, положив руку на каминную полку и глядя на огонь.

Воспользовавшись моментом, Эбби принялась рассматривать его – острые скулы, волевой подбородок. Его губы были тоньше, чем она помнила, а выражение лица более решительным. Женщина перевела взгляд на его широкие плечи, крепкий, стройный торс – почти идеальное тело, как будто вылепленное каким-то божеством. Ее взгляд скользнул по его руке, небрежно, но грациозно опирающейся на каминную полку, по кисти с длинными пальцами, расслабленной, слегка согнутой, как прошлой ночью…

Эбби быстро перевела взгляд на тетю.

Эдриан повернул голову – она почувствовала его взгляд.

– Скажи мне, – произнес он, – учитывая то, что мне придется нанимать персонал, в деревне и на соседних фермах хватит людей или придется набирать работников издалека?

Эбби заставила себя сосредоточиться.

– А сколько человек требуется в Беллевере?

– Я полагаю…

Они обсудили горничных, садовников и поваров. Полчаса спустя Эсме отложила вязанье, пожелала всем спокойной ночи и ушла. Едва ее шаги затихли, как Эдриан отошел от камина и сел рядом с Эбби.

Ее сердце забилось часто-часто – пришлось бороться со вспыхнувшим желанием убежать вслед за теткой. Эбби знала, что Эдриан пристально смотрит на нее, и напомнила себе, что не имеет никакого права на недостойное поведение.

Диван был небольшим, и плечо Эдриана было всего в дюйме от нее – она могла чувствовать тепло его тела, более сильное, чем жар камина. Придав своему лицу дружелюбное выражение, Эбби повернулась, глядя лорду в глаза, – и в то же мгновение вспомнила, что его странные янтарные очи могут видеть куда больше положенного.

«Это было раньше, – напомнила она себе, но почувствовала, что его глаза притягивают ее, и испуганно подумала: – Действительно ли что-то изменилось?» Затем Эбби отвела взгляд.

– Скажи мне, Эбби, ты рада меня видеть?

Она почувствовала, что Эдриан колебался, прежде чем задать этот вопрос.

Его голос был очень тихим – шепот чуть более различимый, чем стук ее сердца. Широко улыбнувшись, Эбби подняла взгляд.

– Да, конечно! Будет здорово, если в Беллевер вернется жизнь, – деревня станет более оживленной.

Эдриан продолжал пристально смотреть ей в глаза, затем уголки его губ чуть опустились.

– Значит, в деревне очень скучно?

– Ну, там есть викарий, преподобный Босворт – ты его не знаешь, он недавно приехал…

Избегая очередного неловкого момента, она пустилась в подробные описания, рассказывая о деревенском укладе, о жителях, о ферме и поместьях в окрестностях. Когда Эбби сообщила обо всем, что знала, она поднялась с дивана, подошла к окну и выглянула наружу.

– Снегопад закончился. Думаю, завтра ты сможешь забрать свои сумки.

Эбби продолжала чувствовать на себе его взгляд. Она знала, что Эдриан встал и последовал за ней, но не могла заставить себя повернуться и посмотреть на него. По какой-то причине он очень внимательно следил за ней.

Лорд встал за спиной у Эбби и посмотрел в окно через ее плечо.

– Хм… Там, конечно, все замерзло, но к полудню, думаю, мы доберемся до брода.

– Будет хорошо, если ты заберешь свои вещи. Может, и твоя двуколка не так сильно пострадала… – Эбби осеклась – еще немного, и она начнет бормотать бессмыслицу. – Я так думаю…

Она обернулась, пытаясь проскользнуть мимо Эдриана, но это оказалось невозможным. Он взял ее за руку, прежде чем она успела его остановить. Когда его пальцы требовательно сомкнулись вокруг ее запястья, Эбби замерла и посмотрела ему в глаза. У нее не было выбора. Она старалась не показать, какой беззащитной чувствует себя, пойманная его взглядом. Пальцы Эдриана скользнули по ее ладони, и женщина невольно вздрогнула.

– Эбби. – Его голос был нежным, но настойчивым. – Ты жалеешь, что я здесь?

Ее глаза распахнулись – простые карие глаза, не обладающие гипнотической силой, как у него, силой, которую она чувствовала вновь. Эбби знала, что, если он решит привлечь ее к себе и поцеловать, она позволит ему это. Более того, она позволит ему гораздо больше. Ее губы раскрылись навстречу Эдриану. Ее тело хотело оказаться в его объятиях.

– Нет. – Слово само сорвалось с ее уст. – Именно тут ты и должен находиться.

Его губы растянулись в улыбке. Напряжение немного спало. Эдриан взял Эбби за руку и поднес ее к своим губам.

– Ты все понимаешь.

Эбби понимала, что если еще немного здесь останется, то совершит какую-нибудь глупость.

– Лучше пойдем наверх, – сказала она, отнимая руку. – Уже поздно.

Эдриан кивнул и отступил на шаг. Она повела его наверх, чувствуя спиной его взгляд и загадочный свет его янтарных глаз.


На следующее утро Болту стало лучше, но, воспользовавшись предложением Эбби и получив приказ Эдриана, кучер остался в постели до полного выздоровления. Эдриан и Том, просидевшие взаперти более суток, были рады выбраться наружу, чтобы принести багаж и подобрать остатки двуколки. Когда они очистили от снега порог, пришло время ленча, и сразу же после него лорд и Том собрались уходить.

– Я тоже пойду. – Эбби поднялась вслед за Эдрианом.

– Это не очень хорошая идея, – нахмурился тот. – Земля все еще скользкая…

– Если ты можешь идти, я тоже могу, – отрезала Эбби, направляясь в холл.

Эдриан посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на Эсме. Та в ответ пожала плечами.

– Эбби всегда была упрямой девицей.

Упрямой? Эдриану на ум приходило другое слово: «безрассудной».

Он честил ее последними словами, наблюдая за тем, как Эбби скользит вниз по склону – по его мнению, рискуя головой и конечностями. Ойкнув, она упала в сугроб, и он нагнулся, чтобы вызволить ее оттуда.