Валери Кинг - Прикосновение Купидона

На мое счастье, мадам Лоретт, осмотрительная, как настоящая француженка, припрятала парик до тех пор, пока эта леди не высказала мне все свои советы и не покинула наконец магазин. Я навсегда должница мадам!

Доживи я до ста лет, все равно никогда не забуду всего, что мне пришлось пережить в это утро! Я еще не решила, сжечь ли мне шляпу или разрезать ее на куски. Может быть, я сделаю и то и другое.

Но дома меня ждал другой сюрприз. Вернувшись несколько минут назад домой, я застала здесь Лоуренса. Он разговаривал с папой. Кажется, они вполне поладили. Ларри поддразнил меня из-за моего слишком яркого румянца и спросил, что еще я натворила или задумала натворить. Чтобы не отвечать на его вопрос, я обняла его с сестринской любовью, расспросила о разговоре с папой и проводила до дверей, извиняясь за свою головную боль и приглашая прийти к нам попозже сегодня днем, если он пожелает.

К моему удивлению, он не стал сопротивляться и даже не изъявил ни малейшего желания еще раз посетить нас. Вместо этого он улыбнулся озорной улыбкой и попрощался со мной. Если бы я не была так расстроена после встречи с леди Эпплдор, я бы непременно потребовала у него объяснений, что означают его лукавые взгляды и хитрая улыбка.

По правде сказать, голова у меня совсем не болит. Просто я должна побыть одна, чтобы немного прийти в себя, успокоить свое бешено бьющееся сердце и примерить мой парик!»

– Как это ты до сих пор не узнала, кто этот мужчина, Бронвин? – спросила Джулия сердито.

– Я очень извиняюсь, мисс, но даже верхние слуги не знают, кто это! Я спряталась в бильярдной, думала оттуда что-нибудь услышать, но ваш отец ни разу не назвал его по имени. Потом хозяин попрощался с ним, и, когда я спустилась по лестнице, он уже разговаривал с мисс Хартланд. О мисс Джулия! Я не знаю, кто он, но мисс Хартланд обнимала его! Я видела своими глазами! Потом мисс Хартланд пошла наверх, а он ушел. Как вы думаете, она собирается за него замуж?

Джулия готова была рвать и метать.

– Все-то ты видела, да только так и не узнала, кто он такой! – воскликнула она, наморщив лоб. – Если бы я знала, кто он, я бы хоть поняла, что задумала моя сестра, но в любом случае это не твое дело! Ты оказалась абсолютно беспомощной, и я очень разочарована, Бронвин. Можешь идти!

Как только дверь закрылась за побледневшей горничной, Джулия отвернулась и провела рукой по щеке. Ей хотелось заплакать, сама не зная почему. Судя по всему, Бронвин права – Диана собирается замуж. Неужели она ошиблась по поводу своей сестры? Что, если Диана вовсе не влюблена в Эверарда? И, что хуже всего, вдруг Диана только что была помолвлена?

Джулия спрятала голову под подушку. Нет, только не это, она не могла смириться с мыслью, что Диана выйдет замуж раньше ее самой! Джулия тихо заплакала и почувствовала, как рука Мэри начала ласково и успокаивающе гладить ее по спине. От этой ласки она совсем размякла, жалость к себе захлестнула ее. Почему Диана, эта кривляка, должна выйти замуж раньше ее, Прекрасной Джулии? Все, все рухнет в тот день, когда кольцо будет надето на безобразный веснушчатый палец Дианы. Этого не может быть! Этого не может быть!

Она резко отбросила подушку и повернулась так быстро, что рука служанки попала под нее.

– Ой! – вскрикнула Мэри, высвобождая свою руку.

Джулия быстро села.

– Прости, тебе больно? Ладно, неважно! Слушай меня! Ты должна немедленно пойти и привести сюда Диану! Я должна наконец узнать, с кем она и папа разговаривали!

Быстро схватив другую руку Мэри, Джулия умоляющим голосом воскликнула:

– Ну же, не подведи меня! Ступай сейчас же!

Мэри, все еще потирая запястье, уставилась на Джулию с выражением крайнего замешательства.

– Да-да, мисс, только успокойтесь! Вы плохо выглядите! Хотите, я пошлю за доктором?

Джулия приложила руку к виску и слегка потерла его.

– Нет, – ответила она нетерпеливо. Зачем мне доктор, я хочу видеть свою сестру! Иди же!

– Да, мисс! Конечно, мисс!

Только когда дверь закрылась наконец за служанкой, Джулия смогла перевести дух. Она снова упала в подушки и начала перебирать в уме всех знакомых джентльменов, к которым ее сестра проявляла когда-либо хоть малейший интерес. Однако, кроме Эверарда, она не могла вспомнить ни одного мужчину, с которым Диана была бы более чем просто вежлива и учтива.

«Смуглый мужчина со свирепым лицом!«Кто же это мог быть?

Она закрыла глаза, пытаясь расслабиться и успокоить свое сердце, готовое выскочить из груди. Сейчас Диана ей все расскажет. Нужно только немножко подождать.

Услышав, что дверь медленно приоткрывается, Джулия почувствовала облегчение. Но, когда она повернула голову к двери, готовая улыбнуться своей сестре, она увидела его!

Она раскрыла рот, чтобы закричать, но он ухитрился одним прыжком преодолеть расстояние от двери до ее кровати и зажать ее рот ладонью. Из ее горла вырвался лишь слабый писк. Он был темноволос и смугл – как и описывала Бронвин. Страх сжал ее сердце. Он поднял ее на руки и нежным шепотом произнес:

– Моя дорогая маленькая репка. Как я скучал по тебе!

Неожиданно он убрал руку от ее рта, и Джулия почувствовала на своих губах страстный поцелуй.

«Репка!»

Она боролась с ним, но он был слишком силен и, как она ни отталкивала его, все теснее сжимал ее в кольце своих объятий. Его губы были горячи и волнующи, и прежде чем она осознала, что происходит, она почувствовала, как теплая волна поднимается в ее груди. К своему собственному удивлению, она вдруг перестала сопротивляться, ее руки обвились вокруг шеи незнакомца – только он не был незнакомцем, она как будто давно знала его, хотя видела в первый раз! Он начал покрывать поцелуями все ее лицо, нежно повторяя это ужасное прозвище.

– Моя дорогая маленькая репка!

Вдруг словно молния вспыхнула в ее мозгу, она с силой оттолкнула его и, пораженная, уставилась на него.

Этого быть не могло!

И, однако, вот он, здесь, перед ней!

– Ларри? – прошептала она.

– Да, моя дорогая, это я. Я вернулся, чтобы взять тебя в жены.

– Лоуренс Эшвуд? – спросила она снова, не веря своим глазам, и ткнула пальцем в его грудь, как раз в великолепный полосатый жилет.

– Ты настоящий! – воскликнула она. – Это не сон?

– Да нет же, ты не спишь, глупышка! – ответил он, и его лицо озарилось такой нежной улыбкой, что она почувствовала, будто ее осветили теплые лучи восходящего солнца. – Давай же, поцелуй меня снова, моя любовь! Я докажу тебе, что это не сон и я не привидение, а тот мужчина, за которого ты должна выйти замуж!

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и только тут она пришла в себя и дала волю своим чувствам. Она громко вскрикнула, вырвалась от него и спряталась за ширму.

– Уходи! – закричала она. – С какой стати ты являешься в мою спальню таким… таким скандальным образом? И что за чушь ты несешь, будто хочешь жениться на мне? Тебя не было тридцать лет…

– Пятнадцать!

– Пятнадцать, сто, две тысячи – какая разница? Как… как ты посмел?

– Что? – спросил он, медленно подходя к ширме. – Что именно я посмел, моя маленькая репка?

Джулия топнула по ковру и в негодовании закричала:

– Никогда, слышишь, никогда, не называй меня этим ужасным прозвищем! Это как раз в твоем духе, Лоуренс Эшвуд, приехать в Лондон, когда я была уверена, что ты давно умер, прокрасться в мою спальню и изводить меня этим… этим именем. И еще ожидать, что я поцелую тебя и выйду за тебя замуж. Я ненавидела тебя, когда мы были детьми, и ненавижу до сих пор, даже больше, чем раньше, потому что ты… ты смуглый мужчина со свирепым лицом!

– Что? – воскликнул он, смеясь.

– Так про тебя сказала служанка, – ответила она, приседая за ширмой и показывая на него пальцем, – и ты действительно смуглый. Ты выглядишь, как морской пират, и если бы я не узнала тебя, клянусь, я бы подумала, что ты…

Она не успела договорить, потому что дверь распахнулась, и на пороге показалась Диана в сопровождении Мэри.

– Джулия! Я слышала твой крик. О Лоуренс! Что вы здесь делаете? – Она в изумлении отступила на шаг назад, прижав руку к груди. – О небо! Теперь я понимаю, почему вы не стали спорить со мной, когда я велела вам уходить. Вы собирались подняться сюда! Да как вы могли хотя бы подумать о том, чтобы пробраться в комнату моей сестры? Вы что, с ума сошли?!

– Диана! – воскликнула Джулия, глядя на пышные темные локоны на голове своей сестры. – Что с твоими волосами?

Диана испуганно схватилась за парик.

– О дорогая, – прошептала она в ужасе, изменившись в лице. – Это… Это… парик! Для маскарада! Я была у мадам Лоретт и просто примерила его и… Но это неважно! Лоуренс, папа сейчас внизу, но он может в любой момент подняться наверх!

– Я думал, он ушел!

– Я тоже так думала, но, видно, он уже вернулся. Если он застанет вас здесь, он никогда вас не простит, потому что подумает, что вы такой же, как… – она запнулась, краска залила ей щеки. – О, простите, я не должна была это говорить.

Он нахмурился и начал поглаживать свою верхнюю губу, как он имел обыкновение делать еще ребенком. Это означало, что он что-то обдумывает. Прошло не более пяти секунд, и он решил, что делать дальше. Быстро подойдя к ширме, он заглянул за нее, взял руку Джулии и пылко поцеловал ее. Со взмахом воображаемого плаща, таким знакомым Джулии еще с детства, он поклонился обеим дамам и сказал им adieu. Затем попросил изумленную Мэри проводить его по черной лестнице. Диана подтолкнула ее:

– Да-да, Мэри, иди быстрей и позаботься, чтобы никто его не увидел.

– Да, мисс, – ответила Мэри, побледнев, и сделала реверанс.

Как только дверь за ними закрылась, Джулия бросилась на постель и зарыдала. Диана села рядом с ней и начала гладить ее по голове.

– Дорогая, я не знала, что он здесь. Я думала, он ушел! Иначе я бы никогда не позволила ему войти в твою спальню!

– О, что за ужасный день! – в слезах воскликнула Джулия. – И зачем ему надо было приехать как раз тогда, когда все так хорошо устраивалось? Он же все испортит! Я точно знаю! О, лучше бы мне умереть!

Капитан Эверард чувствовал себя мальчишкой-школьником. Была уже ночь, и туман окутал улицы и переулки Лондона, клубясь под колесами экипажа, который вез Эверарда к зданию Оперы. Он был одет в черное домино, на голове шелковая треуголка, свою полумаску он держал в руках. Сидя в карете, он иногда мечтательно улыбался или даже тихо смеялся.

Мальчишка, в самом деле мальчишка!

Он покачал головой, удивляясь собственному легкомыслию. Капитан знал, что не должен был принимать совершенно неприличное приглашение Джулии на маскарад в Опере, но раз уж он собирался связать с ней свою жизнь до конца дней, то, разумеется, согласился на это скандальное свидание.

И вот он здесь, сидит и глупо улыбается в темноте, сам не зная чему, волнуется, как юнец, и готовится сделать ей этой ночью предложение, как только наступит подходящий момент. Хотя Эверард надеялся, что когда она увидит его улыбающееся лицо, то сразу же сама поймет его намерения.

Тут он неожиданно засомневался, поймет ли?

Джулия не отличалась большой сообразительностью, и Эверард знал это. Хотя она любила посмеяться, но в отличие от своей сестры ни в малейшей степени не отличалась ни умом, ни остроумием.

Мысль о Диане омрачила великолепное расположение духа. То, что она не одобряла его желание жениться на Джулии, беспокоило его. Воспоминание об их последней ссоре – если это можно было так назвать – все еще камнем лежало у него на душе. Почему, почему она считала, что он не способен составить счастье Джулии? Почему не хотела понять, что он именно тот мужчина, который нужен ее сестре? Даже лорд Кингзбридж сказал это сегодня утром, когда он попросил у него руки его младшей дочери. Если даже отец благосклонно смотрит на этот брак, то почему старшая сестра придерживается другого мнения?

Он вздохнул и посмотрел в окно. Вдоль улицы тянулся ряд известных магазинов. Дул легкий ветерок, и вывеска аптеки со скрипом покачивалась на крюках. Каким же сильным должен быть ветер, подумал Эверард, чтобы сбросить ее на землю? Слова Дианы оказались тем самым порывом ветра, который швырнул на землю его надежды и мечты о счастливом будущем с Джулией. Со времени того неприятного разговора сомнение начало подтачивать его решимость.

Черт возьми, если бы он не уважал Диану так сильно! Но он ценил ее мнение так же высоко, как мнение лишь нескольких избранных друзей, у которых решался просить мудрого совета. И если она считает, что его любви к Джулии окажется недостаточно, чтобы…

Нет! Он не желает больше об этом думать! Только время сможет доказать или опровергнуть его убеждение, что любовь, которую он питает к Джулии, сможет преодолеть любые преграды! Ему остается лишь надеяться, что с годами, видя, как Джулия счастлива с ним, как меняется в лучшую сторону ее нрав и развивается ум, как она расцветает в атмосфере любви и заботы и растет их большая дружная семья, Диана поймет, что ошибалась.