— Ошибаетесь, Уайатт, это я не намерена ничего менять в вашей жизни в отличие от Кэтрин. Кент ей наскучил, и она мечтает поскорее окунуться в светскую жизнь, стать графиней и принимать у себя весь аристократический Лондон. У меня таких стремлений нет. Кстати, милорд, не кажется ли вам, что Кэтрин уже старовата для того, чтобы родить вам здорового наследника? По крайней мере так говорит тетя Матильда. Что мешает вам обзавестись наследником с моей помощью? Тем более что наши земли тоже расположены по соседству?

Земли ее брата, подумал Уайатт, однако промолчал. Кассандра подалась вперед, выставляя все свои прелести. Несколько непослушных локонов выбились из прически и теперь кокетливо обвились вокруг шеи. И все-таки в глазах графа она оставалась наивным ребенком. Вряд ли ей известно, что ее ждет, если она действительно хочет произвести на свет наследника графского титула.

Но почему он в этом так уверен? У него имелся небольшой опыт общения с так называемыми невинными созданиями, и он не торопился его повторить. Не отводя глаз от представшей его взгляду картины, Граф решительно шагнул вперед.

— Ах вот оно что, миледи! И на какие же жертвы вы готовы, дабы осчастливить меня наследником? Признайтесь, Кассандра.

Та, как настоящая искусительница, наклонилась к нему еще ближе.

— Поцелуйте меня, Уайатт, и я покажу вам.

Она закрыла глаза и подставила ему губы. Граф растерялся.

— А что еще, Касс? Покажите мне, как вы подарите мне наследника?

Кассандра открыла глаза и с недоумением посмотрела на Меррика. По правде говоря, она имела весьма смутное представление о том, откуда берутся наследники. Более того, она вообще об этом не задумывалась. Дункан был наследником ее отца, так что, судя по всему, весь секрет в мальчиках. Правда, до сих пор ей вообще не приходилось иметь дело с малыми детьми. Она понятия не имела, откуда они берутся, да и не хотела знать. Но Меррик наверняка осведомлен о таких вещах и обучит ее, когда они поженятся. Зачем же он спрашивает ее об этом сейчас?

— Поскольку это полагается знать именно вам, милорд, то вам и решать. — С этими словами она, скрестив ноги, уселась на кровати и подняла взгляд на Меррика. Тот, сунув руки в карманы, навис над ней подобно сказочному великану. Почему-то ей показалось, что он смеется над ней, хотя взгляд его был скорее задумчив, нежели насмешлив. — Как бы то ни было, это не важно. Все равно нас сейчас хватятся и придут искать. И тогда вам не останется ничего другого, как поступить благородно по отношению ко мне. Или вы боитесь потерять Кэтрин?

Интересно, подумал Меррик, что будет, если ответить утвердительно? Устыдится ли она? Выпустит ли его из этой западни? Не похоже. Ведь она обдуманно пошла на такой шаг, поэтому отсутствие взаимности с его стороны вряд ли ее остановит. И сильно ли он расстроится, если место Кэтрин рядом с ним займет эта прекрасная юная нимфа? Его мать, конечно же, упадет в обморок. Слуги сбегут буквально на следующий день — не выдержат эскапад его молодой жены. Его репутации будет нанесен непоправимый ущерб. Однако графа это мало беспокоило. За свои тридцать лет он научился относиться к жизни по-философски. Поэтому перспектива стать мужем женщины-ребенка его почти не смущала. Правда, кое на чем он все же будет настаивать, хотя вряд ли Кассандра об этом задумывалась.

— Значит, вы хотите связать свою жизнь с тем, кто предпочитает городской суете одиночество сельской жизни и верную супругу? Я вас верно понял, леди Кассандра? Я не пью, не увлекаюсь азартными играми, не люблю принимать гостей и не ищу удовольствий в постели других женщин. Уверяю вас, такая жизнь покажется вам скучной и утомительной в сравнении с той, какую вы ведете в Лондоне. Почему бы вам, Кассандра, не открыть дверь? Давайте закончим этот спектакль! И если вам что-то нужно, я убежден, мы сможем найти решение, устраивающее нас обоих:

Неожиданно графа посетила ужасная мысль.

— Вы, случайно, не беременны? — смущенно произнес он.

— Разумеется, нет! — поспешила заверить его Кассандра, хотя толком не знала, что это значит. Судя по испуганному выражению лица графа, это было что-то страшное. — А что касается деревенской скуки, то меня она не пугает, Уайатт. Мне нравится жить в деревне. Только обещайте, что купите мне лошадь и собаку. И я не буду вам докучать. Вот увидите, я знаю, как себя вести.

Меррик нахмурился и лишь плотнее сжал губы, словно ждал, когда она одумается.

— Речь идет о супружеской жизни, Кассандра, — произнес он наконец, почти вплотную приблизив к ней лицо, — а не веселой поездке в деревню. Ведь нам предстоит провести целую жизнь вместе — есть за одним столом, спать в одной постели, тратить деньги из одного кармана. Захочется ли вам, просыпаясь утром, каждый день видеть рядом с собой мое лицо? Вы задумывались об этом?

В ответ Кассандра улыбнулась и погладила его подбородок.

— Уж лучше ваше, чем лицо Руперта. В любом случае брак — это как карты, кому как повезет. И я предпочитаю ваши карты вместо карт Руперта. Жаль только, что у Кэтрин сейчас масть лучше моей. Однако готова спорить на что угодно, что вы ошибаетесь.

Уайатт закрыл глаза, лишь бы не видеть рядом с собой восхитительные женские округлости. Лучи заходящего солнца окрасили волосы Кассандры в огненные тона, а от ее тела исходил нежный аромат, от которого кружилась голова. Граф поймал себя на том, что невольно подался вперед, желая ощутить свежесть дыхания Кассандры, отведать вкус ее сочных губ. Господи, почему он пытается оттолкнуть ее от себя?

Словно почувствовав его внутренние сомнения, Кассандра тоже подалась ему навстречу. Уайатт уже почти ощущал на щеке тепло ее губ. Он слегка повернул голову, и их губы соприкоснулись.

Чтобы сохранить равновесие, он привлек девушку к себе. Кассандра не сопротивлялась, только сжала пальцы в кулачки. Граф впился ей в губы жадным поцелуем.

В какой-то момент ему показалось, будто она не поняла, чего ему от нее нужно. Но уже в следующий раскрыла губы ему навстречу, впуская его горячий язык к себе в рот. Из глубины ее груди вырвался стон, и пальцы впились ему в плечи. Меррик тем временем продолжал пить с ее губ пьянящий нектар.

Раньше такие поцелуи ему дарили только продажные женщины. Но они были бессильны подарить ему то блаженство, какое он испытывал в эти мгновения. Он ощутил, как его собственное тело моментально отреагировало на эти ласки, и тотчас позабыл о предосторожности. Он сильнее схватил ее за плечи и крепко прижал к себе, чувствуя упругую девичью грудь и жадно впиваясь в губы. В следующий момент граф ощутил, как ее язык сначала робко, а затем уже смелее устремился навстречу его языку, и его, подобно молнии, пронзило желание. Весь остальной мир моментально отступил на второй план. Теперь для него существовала только она — ее тело, ее волосы, ее пьянящий аромат.

Его руки скользнули ей на спину, гладя, лаская, изучая изгибы ее стройной девичьей фигурки. Атласный халат распахнулся и соскользнул вниз. Уайатт едва удержался, чтобы не прижать к себе ее бедра. Он хотел, чтобы она ощутила его возбуждение, однако опасался отпугнуть ее. К тому же она такая горячая, так легко откликается на его ласки. Кстати, это явилось для него полной неожиданностью — он даже представить себе не мог, что от одного поцелуя и прикосновения его рук в ней вспыхнет огонь страсти. В глубине души он осознавал, что поступает дурно, и презирал себя за это, однако ничего не мог с собой поделать. Его рука легла ей на грудь, и Кассандра тихо застонала. Когда же сквозь тонкий батист он нащупал затвердевший сосок, по телу девушки пробежала дрожь. Где-то в глубине своего естества она ощутила огонь, обжигающее пламя, которое толкало ее в объятия Меррика, и она еще сильнее прижалась к нему. Его руки тем временем продолжали нежно исследовать ее тело.

Они не сразу услышали, как кто-то робко постучал в дверь. Неудивительно, ведь к этому моменту шпильки уже выскользнули и волосы волной упали на обнаженные плечи. Сначала Кассандра рассердилась, что кто-то посмел нарушить их уединение, но стук повторился, и это привело ее в чувство. Однако она продолжала прижиматься к Уайатту.

На сей раз стук прозвучал громче и требовательнее. Меррика словно окатили холодной водой, и он отстранил от себя Кассандру. Его первая жена никогда не позволяла ему подобных вольностей, а опыт общения с продажными женщинами оставил неприятный осадок. Но как ни странно, сегодня он испытывал невыразимое блаженство и, когда снова раздался стук, а за дверью послышались голоса, не почувствовал и капли раскаяния.

Пожав плечами, он усадил Кассандру на кровать и улыбнулся ей.

— Кажется, ваши мечты сбываются, миледи. Надеюсь, вы понимаете, чем все это может кончиться?

Кассандра вцепилась ему в руку, словно силы оставили ее. Чтобы успокоиться, она закрыла глаза, однако голова по-прежнему шла кругом, а в теле ощущалась приятная истома.

— Ответьте, милорд, боюсь, я не в состоянии этого сделать.

Уайатт нежно погладил ее по щеке и, превозмогая желание, заставил себя сделать шаг к двери.

— Дверь заперта! — бросил он через плечо, когда стук повторился. — Вам придется найти ключ.

Из-за двери донеслись изумленные возгласы, но Уайатт пропустил их мимо ушей. Его тело — впервые за много лет — отказывалось внимать голосу разума. Граф ощущал себя юнцом, который не в состоянии совладать с плотским желанием. Для человека, умевшего держать страсти в узде, не было ничего унизительнее.

— Милорд, Кассандра у себя? Что случилось? Почему вы не открываете? — прозвучал из-за двери пронзительный голос тетушки Матильды.

Меррик недовольно поморщился.

— Извините, леди Матильда, но случилось недоразумение. С Кассандрой все в порядке. Просто ключ упал в кусты под окном. Надеюсь, у дворецкого есть запасной.

Меррик обернулся и выразительно посмотрел на Кассандру. Та не сразу поняла, чего он от нее хочет.

— Со мной все в порядке, тетушка Матильда, — откликнулась она наконец. — Дверь захлопнуло сквозняком, вот и все. Граф ведет себя как истинный джентльмен.

Последнюю фразу она произнесла явно не подумав. Однако ничего лучшего ей в голову не пришло. Меррик набрал в грудь воздуха и подошел к открытому окну. Чресла его продолжал жечь огонь неудовлетворенной страсти, однако он старался об этом не думать. И вообще ни о чем не думать. Этим приемом он пользовался еще со времен своей юности, и весьма успешно, спасаясь от язвительных замечаний матери. Что касается данной ситуации, то исход ее ясен. Тогда тем более незачем о ней думать.

— Я бы советовал вам привести в порядок волосы, — произнес граф. Он не стал оборачиваться к растерянному простоволосому созданию, восседавшему посередине кровати. Зачем? Его мысленному взору предстала белоснежная шелковистая кожа, на фоне которой пламенели огненно-рыжие локоны. Еще несколько минут — и свидетелями этого зрелища станет толпа любопытных, которые томятся за дверью.

Кассандра покорно собрала шпильки и попыталась скрутить волосы в узел. Увы, рядом с ней не было горничной, и результат ее усилий оказался плачевным: упрямые волосы отказывались укладываться в прическу. Но ведь она дала Меррику слово, что будет во всем его слушаться. Волей-неволей придется его держать, и она взялась кое-как довести дело до конца, хотя и без особого успеха. От графа, казалось, исходил ледяной холод. Кассандра ощущала его едва ли не кожей.

Вскоре в замке повернулся ключ, и девушка от ужаса застыла на месте. Атласный халат соскользнул с плеч, открыв взору тесный лиф ночной сорочки. Граф с трудом сдержал стон, и в этот момент дверь распахнулась.

Первой в спальню вошла старенькая, седая и согбенная тетушка Матильда. Глаза ее, скрытые за толстыми стеклами очков, не выражали никаких эмоций. Впрочем, ничего другого Меррик и не ожидал; В конце концов, в Кассандре течет кровь Говардов. Тетушка же была не слишком высокого мнения о своих титулованных родственниках. Затем старушка перевела взгляд на мужскую фигуру у окна. Ни единый мускул не дрогнул в лице Уайатта.

В дверном проеме толпились любопытные, еще вчера — друзья и добрые знакомые.

— Уайатт! — прорезал гнетущую тишину крик Кэтрин, а затем сдавленный стон. Это взору его невесты предстало скандальное зрелище — сидящая на кровати простоволосая соперница. И хотя Кассандра пришла в себя и поспешила опустить руки, стон Кэтрин тотчас сменился обмороком. Мужчины подхватили его нареченную на руки и, холодно кивнув ему, унесли прочь. Что ж, Рэндольф давно ищет богатую невесту. Они с Кэтрин отлично поладят, подумал Меррик без всякого сожаления.

Затем сквозь толпу протиснулась хозяйка дома. Она с нескрываемым ужасом посмотрела на графа, пробормотав что-то про «объяснение», после чего вежливо, но настойчиво выпроводила любопытных вон из комнаты, оставив только тетушку Матильду.

Уайатт отошел от окна и отвесил учтивый поклон.

— Приношу свои извинения, миледи. Поверьте, это не более чем недоразумение, хотя я отдаю себе отчет в том, какой урон нанесен репутации вашей внучатой племянницы. Я беру на себя всю ответственность за случившееся и, как только вернусь в Лондон, буду просить у лорда Эддингса ее руки. Полагаю, по доброте душевной вы простите меня за то, что вам представляется скандальной ситуацией…