Ася Сергеева - Прикрой меня

Осталось понять, как мне хватит пакета до конца территории, если там уже четвертой части нет? А я только линию на два метра осчастливила.

Через полчаса пакетик закончился, и я вернулась к ковыряющемуся в земле Грунту. С причитаниями расходовать меньше, дал еще черными по локоть руками.

Продолжила свой монотонный процесс, медленно продвигаясь дальше и дальше. Солнце сегодня жгло нещадно. Обливалась потом и жалела, что не взяла выданную в комплекте косынку, другого головного убора здесь не предусмотрено. Устала нагибаться и перешла на корточки, низко опуская голову. Вдруг как наваждение… на моих свежепосаженных цветочках взгляд уперся в мужские летние туфли.

— Сюда нельзя наступать! — вспылила, чувствуя, как сердце обливается кровью. Трудишься тут при невыносимой жаре, а ему под ноги посмотреть облом.

Подняла голову, встретившись глазами с безразличным мужиком. Лицо показалось знакомым, одежда простая, брюки и льняная рубаха. Наличие бороды свидетельствовало о должности учителя, только без платья с определенным цветом и не разберешь, к какой команде относится. Самым примечательным заметила у него на лице крупную родинку меж бровей.

— Избранная, ты разве вправе повышать голос? — гневно принялся отчитывать, продвигаясь все ближе прямо по не притрушенным еще землей семенам.

— Так же как и вы топтаться по клумбам! — вернула подачу непонятливому бородатому мужику.

Стукнуть бы его граблями разок, чтоб знал. И даже встала, но вспомнила о Тисе. Ладно, не буду связываться. Еще узнает, потом замучает своими разговорами о поведении и угрозами заклеить рот.

— Выходит, муж тебя ничему не научил, — пробормотал себе под нос убийца семян и, накручивая прядь бороды на палец, удалился.

Достали приплетать мужа, которому меня сами же и навязали. Во рту пересохло от жажды. Подняла ведро и большими глотками принялась пить воду. Немного пришла в себя в тени раскидистой ивы и продолжила работу. Грунт не оставлял в покое и следил, чтоб спину не разгибала надолго, выкрикивая замечания писклявым голосом.

Конец моего рабочего дня совпал с запоздавшей идеей притвориться жертвой солнечного удара. Завтра точно постараюсь разыграть садовника. А то совсем обнаглел, весь день в тенечке провел. Зато меня гонял по солнцепеку.

В хижину добралась после Тиса, он был уже там. Ни говоря не слова, прижалась к единственно близкому в этом закрытом мире человеку. В плену его рук и чувственных поцелуев расслабилась, откидывая назад голову. Почувствовала облегчение с нарастающим желанием перебраться на кровать.

Бах. Раздался звук удара хлопающей двери об косяк.

Отпрянула резко в сторону, наблюдая за вошедшими учителями в коричневых платьях. Оба высокие, подтянутые под стать бойцам из своей команды. Даже похожи внешне, только заметна разница в возрасте. Мало того, что в хижинах нет возможности закрыться, так еще и вламываются без предупреждения.

— Избранная Кора, мы прибыли за тобой, — объявил учитель, тот, что старше.

Неужели опять отправят на работу? Странно в таком случае, что не Туча прибежала. Ей только дай волю. Повернулась к Тису и вообще растерялась. Он прикрыл глаза, и схватился за голову.

— Что ты натворила, Кора? — медленным вкрадчивым тоном, от которого мороз пошел по коже спросил, заметно сдерживаясь, чтоб не заорать.

Только открыла рот рассказать, как день провела, меня опередил младший учитель:

— За непозволительное поведение в присутствии старшего учителя Коре назначено двадцать плетей для просветления…

Тис

Коричневые змеи только вошли, и сразу понял — дурной знак. Ошибочно списал на свой счет. Раскопали компромат. Где-то допустил ошибку. Быть может, спалился, когда выслеживал доставку грузов. Варианты сменяли друг друга ежесекундно. Времени на отступление нет. Так же как и возможностей к противостоянию. Мне не составит труда завалить сейчас обоих бандитов, но выйти из логова не смогу.

Разорвав мою логическую цепочку, Лед, старший учитель в коричневой команде, назвал Кору…

Шок. Потрясение. И даже больше — это удар по больному месту. Насколько я готов был к вероятности попасться, но отдать свою нежную хрупкую девочку на растерзание выше моих сил.

Глядя в запуганные обращенные ко мне глазки, выбирал одно решение из двух. Первым значилось взорвать их богадельню к чертям собачьим. Но как требующий подготовки и обеспечения безопасности паствы способ не подходил в данный момент.

— Я беру наказание жены на себя, — высказал вслух второй вариант.

Кора прикрыла лицо руками и не решалась подойти. Слезы, объятия и успокаивающие слова сейчас сыграют против нас. Мысленно просил малышку держать себя в руках и стоять на месте.

— Тис, чего ты добиваешься? Хочешь пойти против истины? — напал не готовый к отступлению Лед. — Верующий муж сам приведет жену к столбу, ибо вера во спасение для нас на первом месте. А для тебя? — уставился в упор испытывающим взглядом

Проверяете все, ищейки долбанные. Годы тренировок помогли мне держать эмоции глубоко запрятанными за волевым замком от посторонних глаз. То что я говорю и показываю, может кардинально отличаться от того о чем на самом деле думаю. Сохраняя невозмутимое выражение лица, продолжал смиренно стоять.

— Кора виновна и понесет наказание для своего же блага, — принялся поддакивать коричневый сопляк своему боссу, — Потом еще благодарен будешь за послушную жену.

Ага. Если выживет, обязательно отблагодарю…

— Препятствовать наказанию Коры не стану, — произношу ровным спокойным тоном, — Могу даже сам отвести, — делаю паузу. На другом конце комнаты послышался тихий всхлип, и я продолжаю, — Но как настоящий избранный должен покаяться. В течение связывающей недели я ни разу не учил Кору послушанию и поведению в общине. Ее вина лежит на мне. Приму просветление для очищения души не справившегося со своими прямыми обязанностями мужа.

Змеи тут же обступили с разных сторон.

— В таком случае ты получишь в два раза больше. За свой грех и жены, — не растерялся Лед, искоса переглянувшись с помощником.

— На все воля вечности.

Подкатил глаза к потолку, вспоминая, что там еще полагается делать в такой ситуации зомбированным членам паствы. Думать о наказании начну в процессе, а сейчас чувствовал облегчение от того, что удалось отвести от жены расправу.

— Тис, нет! — подала взволнованный голос Кора, и глаза коричневых псов зажглись азартным огнем.

Сохранять спокойствие удавалось все меньше. Наблюдатели переключили внимание на нее. И я видел, что Кора держится из последних сил, сдерживая истерику. Белокурые волосы упали на вздрагивающие поникшие плечи. Полный отчаяния взгляд и закушенная нижняя губа. Кора, держись, держись, бросал ей посылы глазами, пока они не смотрели в мою сторону. Проявлять нерадостные или отрицательные эмоции, здесь считается нарушением. Все, что воспринимается против приказа, расценивается, как путь против истины.

— Мне можно подойти к жене перед уходом? — обратил вновь внимание на себя.

Лед ненадолго задумался, все еще косясь на Кору. Махнул, подчиненному в сторону двери, и направился вслед за ним. Возле выхода обронил не поворачиваясь:

— На сборы две минуты. Мы ждем на улице, — якобы пошли на уступки, покинув хижину.

Прекрасно зная о прослушке, вполне обдуманный ход. Учитывая то, что контроль и проверка лежит на коричневой команде. Это я также смог выяснить за время своего пребывания.

Не успела захлопнуться дверь, Кора дала волю слезам. Молча, пересек комнату и прижал крепко к себе. Какая же она маленькая. Едва достает до моего плеча. Сегодня я смогу ее спасти. А завтра? Расследование вышло из-под контроля. Чаша весов прыгала между личными опасениями и долгом.

— Так нельзя, — подняла вверх голову, стирая слезы ладошками, — Ведь я сама…

Закрыл ей рот рукой, не давая возможности продолжить.

— Ш-ш-ш… — приложил указательный палец к губам.

В два шага добрался до окна и выглянул, змеи стояли на дорожке с другой стороны хижины. Потянулся к верху рамы, отодвигая перекладину вперед, и отсоединил провод камеры. Для того чтоб ничего не заподозрили, сразу делать не стал. Минута еще есть в запасе.

Вернулся к ней и взял за плечи.

— Кора, произошло то, что рано или поздно могло произойти, — по глазам вижу, не принимает и не хочет понять. — Нам придется пройти через это. Со мной ничего не будет, выкарабкаюсь быстро, и похлеще перепадало, — вспомнил ранение в живот двухлетней давности в ходе перестрелки на облаве.

Подняла руку к моему лицу и провела подрагивающими пальчиками по скуле, плавно переходя к линии губ, впиваясь взглядом, будто видимся впервые. Боль, отчаяние, восхищение и бесконечную теплоту прочел в ее аквамариновых глазах.

— Зачем ты прикрываешь меня? — прошептала еле слышно, заглядывая в самое сердце.

А ведь у меня даже не было времени подумать о причинах. Быстро оценив ситуацию, принял наиболее близкий вариант. И только сейчас задумался. За короткий срок она стала для меня ближе, чем девушка. Желанней, чем любовница. Она стала частью меня…

На обсуждение времени практически не оставалось. Потому проигнорировал вопрос, подводя ее ближе к делу.

— Нам пора заканчивать, Кора, — ну вот, опять глазки заблестели, — Вернуть мы уже ничего не сможем. Твое признание приведет к столбу нас обоих. Но ты сможешь нам помочь!

— Как?

— Во время наказания ты будешь находиться там. Что бы ни случилось, ни в коем случае не показывай жалость или возмущение. Слезы должны остаться здесь. А там — стоять избранная Кора, разделяющая мнение толпы.

— Я не смогу, Тис, — отступила на шаг назад, — Как мне принять спокойно, когда ты будешь там, если чужих людей жалела?

— Считай это моей последней просьбой, — опять показал ей молчать. Поборол желание обнять напоследок и поцеловать малышку, слишком велик соблазн. Сейчас гораздо нужнее холодный разум.

Подбежал к окну, вставил провод. И ни говоря больше не слова, выскочил на улицу навстречу поджидающим коричневым гадам.

Кора

Оставшись одна, бессильно упала на кровать. Что я наделала? Тис предупреждал о молчании в присутствии членов общины. Просил потерпеть и тихо себя вести. Но я совсем не старалась подстроиться.

Вначале они меня не трогали, давая время привыкнуть. Чувствуя неприятие заточения, полностью погрузилась в себя. Специально не запоминала их фразы. Смеялась над именами. Правила вообще ни во что не ставила. Даже когда Свет освобождая от цепи, что-то вещал о более строгих рамках для замужних женщин общины, думала какие мужики идиоты. И вот только сейчас я поняла, что важнее не выбраться отсюда, а выжить здесь. В противном случае покидать логово уже не придется…

Раздался грохот барабанов. Дернулась, как от удара. Раз. Два. Три. Таков сигнал вызова жителей на площадь. Присутствовать на легких наказаниях могут не все члены. Сегодня, явно показательное выступление палача.

Бегу на негнущихся ногах на улицу. Жители не спеша ползут вперед, на площадь. Переговариваются между собой, улыбаются и машут тем, кто только вышел из хижины. Они вообще понимают куда идут? Хотелось наорать на пассивных людей, превратившихся в зомби. Испортить им вечно счастливое настроение. Только знаю уже — не поможет. Вывести из себя, довольную жизнью паству, сможет только что-то невероятное, отрезвляющее и то не факт, что они захотят воспринимать иную реальность.

Идти как все, не получалось. Еле сдерживалась, чтоб не побежать сломя голову. Скорее увидеть Его. Вдруг казнь отменят? Маленький огонек надежды все еще продолжать верить в спасение от казни.

Принеслась на площадь и… Огонек погас. Тис стоял, гордо расправив плечи и не опуская головы у столба. Своим видом будто показывая, что он не уязвим их ничтожными законами. И спокойно принимает правила игры.

Толпа постепенно создавала плотное кольцо, окружив место казни. Вспомнив его слова, протиснулась вперед и встала напротив так, чтоб Тис мог меня видеть.

Глядя на красавчика, сердце разрывалось на части. Неконтролируемые слезы опять подступили и готовились вырваться в любую секунду.

— Кора, я с тобой, — прочла с его губ безмолвное обращение.

И так же ответила:

— Тис, прости… прости…

Лицо моего спасителя озарила мимолетная улыбка, и взгляд словно повторяющий: «Успокойся. Все хорошо. Не плач».

Одна лишь мысль о том, что Тис взял мою вину на себя, а теперь меня же и успокаивает, привела окончательно в чувство. Ведь он будет страдать из-за меня, а я даже не в состоянии выполнить его единственную просьбу. Ко всем неприятностям осталось только разрыдаться и подставить его еще больше. Слабачка. Тис прав — я истеричка. Ругая себя последними словами, нахмурилась. Мой спаситель занервничал, не спуская с меня глаз. Все. Хватит ныть. Сжала до боли руки, впиваясь ногтями в ладони, и встряхнулась, сбрасывая искренние лишние эмоции.