Щелчок — и связь прервалась.

— Может, и нет, — угрожающе прорычала Грейс, — но я тоже еще не закончила.

— Глория Делотер, — прошептала Анна, слышавшая окончание разговора.

— В ней нет ничего человеческого. — Грейс поморщилась с гримасой брезгливости. — Если бы она была здесь, в этой комнате, я бы ее удушила. Удушила бы, как мерзкое животное. Я бы убила ее. Или попыталась убить.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Трудно думать о такой, как она, как о человеке. — Анна распахнула дверь, не сводя изумленных глаз с лица Грейс. Она и представить не могла, что в этой кроткой женщине таится такая ярость. — Я часто сталкиваюсь с подобным по работе, но так и не привыкла.

— Она омерзительна. Она приняла меня за тебя. Сначала я пыталась объяснить, но она не слушала. Она просто орала, угрожала, ругалась. Я не выдержала. Прости.

— Все нормально. Я слышала конец разговора. Ты прекрасно справилась. Не хочешь присесть?

— Нет, не могу. Не могу я сидеть. — Грейс закрыла глаза, но не избавилась от красной пелены бешенства. — Анна, она сказала, что вернется и заберет Сета, если вы не заплатите.

— Этого не будет. — Анна подошла к холодильнику и вытащила бутылку вина. — Выпей, успокойся. А я принесу блокнот, и ты постараешься повторить мне то, что она говорила. Поточнее. Сможешь?

— Смогу. Я все помню.

— Хорошо. — Анна взглянула на часы. — Мы все задокументируем. Если она действительно вернется, мы будем во всеоружии.

— Анна. — Грейс слепо уставилась на стакан с вином. — Нельзя допустить, чтобы Сет снова оказался в ее лапах.

— Я знаю. Мы обеспечим его безопасность. Я сейчас вернусь.

Анна все-таки усадила Грейс, и, когда они прошли телефонный разговор во второй раз, Грейс не выдержала, вскочила, забыв на столе недопитое вино, и схватилась за метлу.

— Ее тон был не менее омерзительным, чем слова. Если она так же разговаривала с Сетом… О господи, как можно разговаривать таким тоном с ребенком! — Грейс встряхнула головой и еще энергичнее продолжила уборку. — Она не считает собственного сына за человека. Он для нее вещь.

— Если тебя вызовут в суд, ты сможешь подтвердить под присягой, что она требовала деньги?

— И не один раз, — кивнула Грейс. — Анна, неужели дело дойдет до суда? Неужели придется тащить Сета в суд?

— Не знаю. Но если дойдет, мы прибавим вымогательство к списку уже имеющихся обвинений. — Анна довольно улыбнулась. — А ведь ты напугала ее. Я и сама испугалась.

— Когда я злюсь, слова сами собой срываются с языка.

— Я понимаю, о чем ты. Я тоже кое-что хотела бы ей сказать, но в моем положении… не, могу… — Анна вздохнула. — Не должна. Я отпечатаю эти записи и подошью их в дело Сета, а потом напишу ей еще одно письмо.

— Зачем? — Пальцы Грейс сжались на ручке метлы. — Зачем вступать с ней в контакт?

— Грейс, Кэму и его братьям необходимо знать, кем Глория Делотер и Сет приходятся Рэю.

— Неужели и они верят в дурацкие сплетни? — Грейс прекратила работу и с недоверием уставилась на Анну. — Профессор Куин никогда не изменил бы жене. Он был ей предан.

— И парням, и Сету нужны факты.

— Я дам тебе факт. У профессора Куина был хороший вкус. Он никогда не взглянул бы на такую, как Глория Делотер… если только с жалостью или с отвращением.

— Кэм тоже так считает. Но люди говорят, что, когда смотрят на Сета, видят глаза Рэя Куина.

— Ну, этому должно быть какое-то другое объяснение, вот и все.

Грейс отшвырнула метлу и совок, схватила из шкафчика ведро и швабру.

— Возможно. Но в браке Куинов могли быть проблемы, как и в любом другом. К сожалению, внебрачные связи — обычное дело.

— Плевать мне на статистику. И по телевидению, и в журналах твердят, что как минимум трое из пяти мужчин изменяют своим женам. — Грейс шлепнула ведро в раковину и открыла воду на полную катушку. Ее глаза горели праведным гневом. — Куины любили друг друга, уважали, восхищались. Невозможно было этого не видеть. А сыновья связали их еще крепче. Они были семьей, как вы сейчас.

До глубины души тронутая этим сравнением, Анна улыбнулась:

— Ну, мы стараемся.

— Просто вы еще не прожили вместе столько лет, сколько они. — Грейс выдернула ведро из раковины. — Они были одной командой.

«Команды, — подумала Анна — часто распадаются».

Если бы что-то случилось между Рэем и Глорией, Стелла простила бы его?

Грейс воткнула швабру в ведро и холодно взглянула на Анну:

— Ты бы простила Кэма?

— Не знаю. — Анна подумала секунду. — Вряд ли, потому что сначала я его убила бы. Но, возможно, в конце концов, отнесла бы цветы на его могилу.

Грейс удовлетворенно кивнула:

— Вот именно! Такую измену трудно простить. Следовательно, если бы между Куинами существовало напряжение, их сыновья почувствовали бы. Дети — не дураки, что бы ни думали о них взрослые.

— Да. Но какой бы ни была правда, они хотят ее узнать. Пойду отпечатаю свои заметки, — Анна поднялась. — Ты взглянешь потом, не надо ли что-то добавить или изменить?

— Конечно. Мне еще надо развесить остатки белья, потом…

Счастливый собачий лай они услышали одновременно. У Грейс сердце ушло в пятки. Она забыла о времени, и Этан вернулся домой.

Анна быстро сунула блокнот в кухонный ящик.

— Мы расскажем Сету о телефонном звонке, но сначала я хочу поговорить с Кэмом.

— Да, так лучше. Я…

— Можешь исчезнуть через заднюю дверь, если встреча с Этаном не входит в твои планы.

— Я должна развесить белье.

— Для одного дня ты уже сделала более чем достаточно.

Грейс гордо расправила плечи:

— Я привыкла всегда доводить дело до конца. — Она вошла в кладовку. Лязгнула крышка стиральной машины. — Чего нельзя сказать о некоторых.

Брови Анны поползли вверх. Ого. Этана ждет сюрприз. И любопытно посмотреть, как он его воспримет. Она, очень удачно оказалась поблизости.

19

Увидев на дорожке автомобиль Грейс, Этан с трудом удержался, чтобы не броситься в дом. Только взглянуть на нее. Один только взгляд — и он хоть немного успокоится.

Совсем недавно он и представить себе не мог, что возможно так скучать по женщине, по кому угодно, как он скучал по Грейс.

Каждую минуту, каждую секунду он чувствовал в себе жуткую, болезненную пустоту, которую ничто не могло заполнить. Он не мог есть. Он не мог спать по ночам. Ему казалось, что он сходите ума.

Он столько лет воздвигал стены, отгораживаясь от Грейс, они казались такими надежными, вечными… Но вот они с грохотом упали к его ногам, и он остался таким беззащитным.

Наверное, стоит мужчине хоть на шаг отступить от принципов, как уже невозможно вернуться к прошлому.

Этан напомнил себе, что оставил право выбора за Грейс. Однако за последние дни она ни шага не сделала в его сторону, и он боялся, что уже знает ее выбор.

И не мог винить ее.

Грейс найдет себе кого-нибудь другого… с кем сможет построить жизнь. Он сам предложил ей это, но мысль о другом мужчине в ее жизни приводила его в ярость.

Она заслуживает того, чтобы все ее мечты исполнились. У нее должна быть благополучная семья, дети, дом. Отец для Обри, мужчина, который поймет, какое счастье ему досталось.

Другой мужчина.

Другой мужчина будет обнимать Грейс, целовать, слышать, как убыстряется ее дыхание…

Какой-то безликий сукин сын, недостойный ее мизинца, будет поворачиваться к ней ночью, тонуть в ней. И самодовольно улыбаться каждое чертово утро, зная, что может делать это снова и снова.

«Господи, я точно сойду с ума!»

Глупыш ткнулся ему в ноги, отчаянно виляя хвостом. Этан наклонился, привычным движением выдернул из пасти драный теннисный мячик, размахнулся и швырнул его подальше. Радостно лая, щенок погнался за мячом, но Саймон бросился наперерез, перехватил мяч и подбежал к Этану, ожидая продолжения игры.

Этан только вздохнул. Ну что же, хороший предлог, чтобы не заходить в дом. Он поиграет с собаками, а если Грейс захочет его увидеть, она знает, где его найти.

Этан нашел палку и стал швырять ее вместе с мячом. Он следил, как собаки носятся по двору, дерутся за свои игрушки, и на душе становилось легче.

На собак можно положиться, думал он. Они никогда не просят больше, чем можешь им дать.

Он не увидел Грейс, пока не оказался на заднем дворе, и оцепенел.

Нет, он ошибался. Сильно ошибался. Одного взгляда было мало, очень мало.

Она закрепила на веревке простыню, наклонилась и достала из корзины наволочку, встряхнула, повесила рядом с простыней.

Этан не мог отвести от нее глаз. Каждая мелочь, каждая деталь, казалось, навечно отпечатывались в его памяти.

Какой у нее изящный профиль. Почему он не замечал раньше? Как красиво лежат ее волосы. Короткие. Нет, не очень. Когда они успели отрасти? Может, она решила изменить прическу? Какие красивые ноги!

Любовь нахлынула на него, затопила, ударила в самое сердце. Этан вытер вспотевшие ладони о штаны и продолжал стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу. Может, еще есть время незаметно улизнуть?

Этан нерешительно отступил на шаг и снова замер, потому что Грейс обернулась, окинула его долгим совершенно непроницаемым взглядом и наклонилась за очередной наволочкой.

— Привет, Этан.

От ее ледяного тона температура воздуха явно понизилась.

Этан с нарочитым равнодушием сунул руки в карманы.

— Привет, Грейс.

— Глупо обходить дом только для того, чтобы не столкнуться со мной.

— Я… я хотел проверить кое-что в лодке.

— Прекрасно. После того, как я поговорю с тобой.

— Я и не думал, что ты хочешь со мной говорить.

Он осторожно приблизился.

— Я хотела поговорить с тобой еще в тот вечер, но ты не был настроен слушать. — Она достала из корзины следующую вещь, оказавшуюся его трусами, и невозмутимо закрепила их на веревке. — А потом я решила все как следует обдумать, подождать, пока в голове все прояснится.

— И прояснилось?

— Пожалуй, да. То, что ты рассказал мне, ошеломило меня. Мне жаль того малыша, и я разрываюсь от ярости при мысли, что такое могло случиться. — Грейс искоса взглянула на него. — Ты не хочешь это слышать. Ты не хочешь признавать мои чувства.

— Да. Я не хотел, чтобы ты расстраивалась.

— Потому что я такая хрупкая, такая слабая от природы.

Этан нахмурился:

— Отчасти. И…

— И ты лелеял свое несчастье в одиночестве, — продолжала Грейс. — Думал, что я ничего не смогу понять. Думал, что знаешь про меня все. Считаешь меня открытой книгой, а себя — тайной за семью печатями.

— Нет, не так. Не совсем так.

— А как же?

«Риторический вопрос», — решил Этан и мудро промолчал.

— Я думала, Этан. О многом думала. Почему бы нам не вернуться к самому началу? Ты любишь все делать основательно, в логической последовательности, так давай постараемся быть логичными и основательными.

Понимая, что больше играть с ними не намерены, псы сбежали к воде, и Этан с завистью посмотрел им вслед.

— Ты говорил, что любишь меня много лет. Много лет, — повторила она с такой яростью, что он отступил ошеломленный. — Но ты ничего не предпринимал. Ты ни разу — ни разу! — не подошел ко мне, не спросил, не хочу ли я провести с тобой время. Одно твое слово, один твой взгляд сделали бы меня счастливой. Но нет, нет, только не Этан Куин с его невероятным самообладанием. Ты просто избегал меня, как будто так можно было решить все проблемы.

— Я не подозревал о твоих чувствах.

— Тогда ты не просто идиот, но и слепец, — огрызнулась Грейс.

Этан еще больше нахмурился:

— Идиот?

— Так ты еще и глухой? — Вид взбешенного лица Этана пролил бальзам на ее уязвленное самолюбие. — Я никогда бы не взглянула на Джека Кейси, если бы ты дал мне хоть крохотную надежду. А мне так хотелось быть кому-нибудь нужной, я была уверена, что тебе никогда не буду нужна!

— Минуточку, черт побери, — перебил ее Этан. — Я не виноват в том, что ты выскочила за Джека Кейси.

— Согласна. Эту вину я беру на себя, и ответственность тоже, но ни капельки не сожалею, потому что у меня теперь есть Обри. Но я обвиняю тебя, Этан. — И он видел свой приговор в горящих золотыми искрами зеленых глазах, — Я виню тебя за тупость, за то, что ты был слишком туп, чтобы взять то, что хотел. И ты не изменился ни на йоту!

— Ты была слишком молода…

Грейс сцепила руки и вложила в удар всю свою силу и весь свой гнев.

— Заткнись. Ты уже высказался. Теперь моя очередь.

Из кухни все было отлично видно, правда, приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова. Наконец Сет не выдержал и метнулся к двери, но Анна успела перехватить его: