Мистер Сканторп, смутившись от того, что его пригласили высказать свое мнение, раза два открыл было рот, затем снова закрыл его, поклонился и смешался окончательно.

— Он считает, что ты само совершенство, — перевел на нормальный язык эти телодвижения Бертрам. — Он не дока по части юбок, но парень что надо! Где какая заваруха, там и он!

Арабелла с интересом взглянула на мистера Сканторпа. С виду он производил впечатление весьма кроткого молодого человека; хотя его затейливый жилет выдавал в нем человека модного, светского. Арабелле показалось, что ему не хватает смелости. Мисс Тэллант учтиво поклонилась ему, отчего тот густо покраснел и принялся что-то невнятно бормотать. Бертрам понял, что он должен еще кое-что рассказать сестре о своем приятеле, и быстро начал:

— Ты его не знаешь: мы с ним вместе учились в Хэрроу. Он старше меня, но, представь, у него совсем нет мозгов: никогда ничего не лезло ему в голову! Я случайно встретил его в заведении.

— В заведении? — повторила Арабелла.

— Ну, ты же знаешь, в Оксворде! — важно ответил Бертрам. — Черт побери, Белла, разве ты забыла, что я должен был держать экзамены на бакалавра?

— Конечно, нет! — сказала она. — Софи написала мне, что ты поехал туда и что бедняга Джеймс не смог сопровождать тебя из-за желтухи. Я так переживала! Ну, и как твои успехи, Бертрам? Ты прошел, как ты думаешь?

— Откуда же я знаю! Один экзамен был дьявольски трудным — но это сейчас не имеет значения! Самое главное, что я встретился со стариной Феликсом! Именно он мне и нужен!

— Правда? — Арабелла вежливо улыбнулась. — Вы тоже держали экзамен на бакалавра, сэр?

Мистер Сканторп даже съежился от подобного предположения, он замотал головой и издал нечленораздельные звуки, которые, насколько поняла Арабелла, означали отрицательный ответ.

— Ну, конечно, нет! — сказал Бертрам. — Сколько раз мне повторять, что он не в состоянии чему-либо учиться? Он был в Оксфорде в гостях у друзей. Но и это показалось ему довольно нудным, разве не так, Феликс? Его приглашали на ученые вечеринки, кругом одни профессора, парики с косичкой, и бедняга даже не мог понять, о чем они там говорили. С ним просто сыграли злую шутку, потому что в такого рода компаниях он просто не мог не показаться круглым дураком. Однако я не это хочу тебе сказать. Дело в том, Белла, что Феликс покажет мне самые интересные места в Лондоне, он здесь чувствует себя как рыба в воде — ведь парень околачивается здесь с тех самых пор, как его выперли из Хэрроу.

— А отец тебе разрешил? — спросила Арабелла.

— Между прочим, — беззаботно сказал Бертрам, — он и не знает, что я здесь.

— Не знает, что ты здесь? — воскликнула Арабелла.

Мистер Сканторп откашлялся.

— Он надул его, — пояснил он. — Единственный выход.

Арабелла вопросительно посмотрела на брата. Тот несколько виновато сказал.

— Нет, так нельзя сказать, что я его надул.

— Ну, ввел в заблуждение, — исправился мистер Сканторп.

Бертрам хотел было возмутиться, но, начав опровергать это предположение, осекся.

— В общем, в какой-то мере это действительно так, — признался он.

— Бертрам, ты, наверное, сошел с ума! — Арабелла побледнела от страха. — Если отец узнает, что ты в Лондоне, да еще без разрешения…

— Штука в том, что он не узнает, — перебил ее Бертрам. — Я написал матери письмо, в котором сообщил, что встретился со своим другом Феликсом и тот пригласил меня к себе. Поэтому они не будут волноваться, если я немного задержусь. Они не узнают, где я, потому что я не дал им никакого адреса. И вот о чем я хочу предупредить тебя, Белла, за этим я, собственно, и пришел сюда. Я буду находиться в Лондоне под именем Энсти. Можешь сказать своей крестной, что я твой друг, я не возражаю, но ни в коем случае не проговорись, что я твой брат. Она обязательно сообщит об этом матери, и тогда скандала не избежать.

— Но, Бертрам, как же ты осмелился? — спросила пораженная Арабелла. — Отец так рассердится!

— Да, я это знаю. Он задаст мне редкостный нагоняй, но сначала я повеселюсь от души, а это стоит одной-двух выволочек, — сказал неунывающий Бертрам. — Я все продумал еще до того, как ты уехала сюда.

— Ах, Бертрам, меня просто трясет от страха, — сказала Арабелла, опускаясь в кресло. — Я ничего не понимаю. Как ты можешь позволить себе жить в Лондоне? Тебя пригласил мистер Сканторп?

— Нет, нет, старина Феликс тут не при чем. Я выиграл в лотерею! Белла, ты только представь себе! Сто фунтов!

— В лотерею! Боже мой, что подумает отец, если он и об этом узнает!

— Поднимет невообразимый скандал, естественно, но я ему не скажу. И, знаешь, раз уж я выиграл эти деньги, мне остается только потратить их, потому что, как понимаешь, надо от них отделаться прежде, чем о них узнает отец. — Видя, что сестра совершенно перепугалась, он с негодованием сказал. — Не понимаю, что здесь такого. Ведь, судя по всему, ты себе в удовольствиях не отказываешь.

— Нет, нет, разве мне жалко, Бертрам? Но видеть тебя и притворяться, что мы не брат и сестра, обманывать родителей… — Она осеклась, вспомнив свое собственное положение. — Ах, Бертрам, как это безнравственно!

Такие слова, похоже, встревожили мистера Сканторпа, но Бертрам возразил.

— Чепуха! Промолчать в письме родителям о том, что ты меня видела, не значит солгать.

— Ты ничего не знаешь! Все обстоит гораздо хуже! — прошептала Арабелла. — Бертрам, ну и влипла же я!

Он непонимающе уставился на нее.

— Ты? Что с тобой случилось? — Он заметил ее взгляд в сторону своего приятеля и сказал: — Феликс нам не помешает: он не из болтливых!

Арабелла и так уже догадывалась об этом, но, естественно, ей не слишком хотелось открывать свои секреты в присутствии незнакомца, поскольку, даже если он и не собирался выдавать их, все равно, невольно становился посвященным в ее тайну.

Мистер Сканторп подергал друга за рукав.

— Считаю своим долгом помочь твоей сестре выпутаться, приятель. К вашим услугам!

— Весьма признательна вам, сэр, но никто не в состоянии мне помочь! — с надрывом сказала Арабелла. — Единственное, о чем я могу вас просить, так это не выдавать меня.

— Конечно, он тебя не выдаст! — заявил Бертрам. — Так что же с тобой случилось, тысяча чертей!

— Бертрам, все кругом думают, что я богатая наследница, — призналась Арабелла с убитым видом.

Он с минуту пристально смотрел на нее и вдруг разразился хохотом.

— Ну, и дурочка же ты! Бьюсь об заклад, этого не может быть! Ведь леди Бридлингтон прекрасно знает, что это не так. Не хочешь ли ты сказать, что это она распускает подобные слухи?

Она покачала головой.

— Это сделала я, — призналась она.

— Ты? Но зачем, будь я проклят? Да и кто поддастся на эту удочку!

— Но все поверили! Вот и лорд Бридлингтон говорит, что вокруг меня увиваются все записные охотники за приданым — и это, увы, чистая правда, Бертрам. Я уже пятерым отказала.

Мысль о том, что нашлось пятеро джентльменов, пожелавших взять его сестру в жены, показалась Бертраму настолько забавной, что он снова разразился смехом. Чтобы убедить его, Арабелла, скрепя сердце, призналась ему во всем. Рассказ получился довольно бессвязным, так как часто прерывался многочисленными вопросами, а один раз нить повествования чуть было совсем не потерялась из-за сверлившего ее взглядом мистера Сканторпа, почувствовавшего вдруг приступ красноречия.

— Прошу прощения, мисс, вы сказали: мистер Бомарис?

— Да. Он и лорд Флитвуд.

— «Несравненный»?

— Он самый.

Мистер Сканторп набрал в легкие побольше воздуха и обратился к своему другу.

— Ты слышал, Бертрам?

— Ну, конечно, слышал.

— Наверное, нет. Видишь, какой на мне сюртук?

Брат и сестра в некотором недоумении уставились на его сюртук.

— Мой портной скопировал лацканы с сюртука «Несравненного», — пояснил мистер Сканторп с простодушной гордостью.

— Ну, и что с того? — вопросил Бертрам.

— Я полагал, что тебе это может быть интересно, — извиняющимся тоном пояснил мистер Сканторп.

— Не обращай на него внимания! — сказал сестре Бертрам. — Как это на тебя похоже, Белла, разозлившись, довести дело до абсурда. Но это я говорю не в осуждение. Это он распустил слухи по Лондону?

— По-моему, это лорд Флитвуд. Мистер Бомарис как-то сказал мне, что он ни с кем, кроме лорда Флитвуда, это не обсуждал. Иногда мне в голову приходит мысль: не догадывается ли он? Но, скорее всего, нет, потому что если бы он знал, как отвратительно я себя вела, то стал бы презирать меня и уж, конечно, не выбрал своей парой ни на одном из балов — а танцует он очень редко! — и не приглашал бы кататься в своем экипаже.

Это произвело большое впечатление на мистера Сканторпа.

— Это правда?

— О, да.

Мистер Сканторп с важным видом кивнул Бертраму.

— Знаешь, что я скажу, приятель? Твоя сестра не промах. Это точно. Знакома с лучшими людьми. Катается на коляске с Несравненным. Правильно сделала, что выдала себя за богатую наследницу.

— О, нет, нет. Я очень сожалею об этом, это так осложняет жизнь!

— Ладно тебе, Белла, не болтай вздор! Я же тебя знаю. Не рассказывай мне сказки, будто тебе не нравится быть предметом всеобщего увлечения, я тебе все равно не поверю, — сказал Бертрам по-братски откровенно.

Арабелла задумалась и нехотя улыбнулась.

— Что ж, может, мне это и нравится. Но когда я вспоминаю, что послужило тому причиной, то действительно жалею, что пошла на этот обман. Только представь, какое у меня затруднительное положение! Если сейчас откроется правда, я буду полностью скомпрометирована. Никто даже здороваться со мной не захочет, и я ужасно боюсь, что леди Бридлингтон с позором отправит меня домой. А если об этом узнает отец — а он узнает обязательно — то я, Бертрам, лучше в реке утоплюсь, чем выдержу этот скандал.

— Да, пожалуй, — согласился он. Его даже передернуло от такой перспективы. — Но до этого дело не дойдет. Если кто-то начнет меня расспрашивать о тебе, я буду говорить, что мы просто знакомы, то же скажет и Феликс.

— Да, но это еще не все, — сказала Арабелла. — Ведь теперь я не могу принять ни одного предложения и не осмеливаюсь представить, что подумает мама о таком эгоизме с моей стороны. Она так надеялась, что я найду себе подходящую партию, а леди Бридлингтон обязательно напишет ей, какое количество завидных женихов уделяло мне самое пристальное внимание.

Бертрам сдвинул брови.

— Если только… Нет, ты права, Белла; дьявольски трудное положение. Если ты примешь предложение, тебе придется раскрыть правду, и десять против одного, что жених даст задний ход. Вечно с тобой одни неприятности! Будь я проклят, если знаю, как тебе помочь. А ты знаешь, Феликс?

— Очень неловкое положение, — отвечал мистер Сканторп, покачивая головой. — Есть только один-единственный выход.

— Какой же?

Мистер Сканторп робко откашлялся.

— Мне пришла в голову одна мыслишка. Вам она, может быть, не очень понравится: мне и самому она не слишком нравится, но я не могу оставаться равнодушным, когда леди попала в беду.

— Ну, говори же!

— Предупреждаю, это только вариант, — сказал мистер Сканторп. — Если он вам не подходит, так и скажите. Мне он тоже не подходит, но мой долг предложить. — Заметив, что брат и сестра Тэлланты пришли в полное недоумение, он густо покраснел и проговорил сдавленным голосом. — Свою руку!

Арабелла посмотрела на него в упор и звонко рассмеялась. Бертрам сказал издевательским тоном:

— Ну, и мыслишки посещают тебя! Ты ведь не собираешься жениться на Арабелле.

— Нет, — согласился мистер Сканторп. — Я сделал это предложение, чтобы помочь ей выпутаться.

— Более того, — строго продолжал Бертрам, — твои опекуны ни за что этого не допустят. Ты еще несовершеннолетний.

— Я мог бы их уговорить, — обнадежил его мистер Сканторп.

Однако Арабелла, поблагодарив его за столь любезное предложение, сказала, что вряд ли они подошли бы друг другу. С большим облегчением он снова впал в молчание, которое, похоже, было для него естественным состоянием.

— Знаешь, что? Я что-нибудь придумаю, — сказал Бертрам. — Во всяком случае, постараюсь. Как, по-твоему, стоит мне засвидетельствовать почтение твоей крестной?

Арабелла горячо поддержала его намерение. Необходимость сохранять его инкогнито огорчила ее, но он откровенно признался, что перспектива постоянно сопровождать ее на светские вечера его не привлекает.

— Одно занудство! — сказал он. — Я понимаю, что, приехав в Лондон, ты с головой окунулась в светскую жизнь, но это не по мне. — Он перечислил все, что хотелось бы ему посмотреть в Лондоне. В основном, это были такие безобидные развлечения, как «Амфитеатр Эстли», Королевский зверинец, музей восковых фигур мадам Тюссо; карета Наполеона, выставленная в музее Буллока, «Тэттерстолл», выезд брайтонских почтовых карет от погребов «Белая Лошадь» и предстоящий военный парад в Гайд-Парке, и они не вызвали тревоги его заботливой сестры.