Лариса Шкатула - Приманка для двоих

«Башковитые ребята, далеко пойдут» — так говорил о них директор.

Недавно он заглядывал в фирму «Пиноккио» и, увидев Максима, одобрительно кивнул:

— Я так и думал, что вы не пропадете. И займетесь хорошим делом. О вас в городе поговаривают, высокую марку держите, молодцы!

А тогда они вовсе не были известны. Разве что в узком кругу пользователей древесины. И вот Димка на свой пригласительный билет привел Милу, а Максим Анюту. Случилось так, как бывает не часто. И девушки не понравились друг другу, и сами избранницы — каждому из друзей.

Максим ждал, что Димка начнет расхваливать Анюту, как обычно делали другие его знакомые, но он сказал:

— Подумай как следует, Макс! В ангельской внешности твоей Анны имеется едва заметная червоточинка, которая может обернуться крупным пороком. Тебя всего лишь временно ослепил блеск ее псевдоневинности. Ты делаешь ошибку. Поверь мне как другу.

Максим обиделся: как мог друг, которого он любил и чьим мнением дорожил, так отозваться о его возлюбленной!

— Что же ты не спросишь у меня о своей Милочке? — ядовито парировал он. — Ты ведь тоже собираешься на ней жениться. Но одно дело — ходить с ней на презентации и в рестораны, и совсем другое — жить с ней бок о бок каждый день. Я бы тоже не рекомендовал тебе на ней жениться.

Наверное, Димка передал невесте слова друга — в состоянии обиды, конечно, он никогда не был ябедником. Во второй раз Максим увидел девушку уже на свадьбе друга в качестве его невесты, куда пришел с Анной, уже неделю бывшей его женой.

Год друзья не общались, а потом встретились, обнялись, и каждый из них почти в один голос вскричал:

— Как ты был прав!

Так и получилось, что Максим никогда не бывал дома у Димки, зато тот с удовольствием приходил в дом к родителям Максима и с его матерью всегда общался как с доброй старшей приятельницей.

Он мог забежать на минуту, когда и Максима не было дома, и попросить:

— Тетя Даша, я голоден как волк. Не покормите?

— Конечно, Димочка, проходи, сейчас я разогрею обед.

Димка тоже в долгу не оставался и время от времени таскал Бобровым деликатесы, включая медвежье мясо, горный мед или копченую форель, которую в небольших количествах выпускало некое фермерское хозяйство. Здесь все было в комплексе: форель разводили, вылавливали и коптили.

Притом хозяин был заядлым охотником, а его тесть жил поблизости и держал пасеку.

Оба друга никогда не заговаривали о прошлом, хотя Максим не без основания подозревал, что красавица Милочка когда-то давно заявила: «Чтобы ноги его в нашем доме не было!»

То есть Максима Боброва.

Зато Максим знал всех любовниц Димки и был с ними в самых хороших отношениях. Последней из них — иными словами, ныне действующей — была Илона, продавщица хозяйственного магазина, добрая, непритязательная деваха, которая знала, что Димка со своей женой не разведется и, значит, ей нечего здесь и ловить. Тем не менее Илона встречалась с ним уже полгода и в любое время дня и ночи принимала его в любом настроении и состоянии. Такая безотказная, рубаха-парень…

Заметив, что друг опять отвлекся на какие-то свои размышления, Димка покашлял и учительским тоном начал говорить:

— А сделаем мы так. Возьмем справочник телефонов фирм нашего города, будем звонить в каждую фирму — конечно, не в ущерб основной работе — и спрашивать, не работает ли у них зам главбуха с именем Маргарита? Все гениальное просто. Скажи, что я не прав?

— Ты представляешь, сколько времени на это уйдет?

— Я же сказал, всегда есть другой выход. Ты можешь забыть о ней, словно и не было.

— Еще чего не хватало!

— Если бы ты был из тех, кто легко сдается, мы бы с тобой ничего этого не достигли. — Димка обвел руками пространство салона. Подмигнул Максиму и пошел прочь.

— Эй, — окликнул тот, — а у нас этого телефонного справочника нет.

— Ясный пень! Зайду к Илонке на работу, у ее директрисы в кабинете есть такой.

— Постой, а что ты там бурчал насчет цеха сувениров? — Максим бросился следом за быстро уходящим другом. — Ты же не соглашался его открывать. Говорил, пустая трата денег…

— Видишь ли, я сегодня не выспался. Может, поэтому мне в голову дурь всякая лезет? — Димка хохотнул и пошел к своей машине.

Между тем стали собираться работники салона. Пришла секретарша Максима — она же кадровик, она же компьютерщик — Лена. Шустрая девчонка училась заочно в университете, и когда уходила на сессию, Максим всегда чувствовал ее отсутствие.

Словом, собрался весь их небольшой коллектив, в котором не только был каждый на своем месте, но и при необходимости один всегда мог заменить другого. Тут Маргаритка была права: частные собственники не могут позволить себе держать лишних людей, а чтобы фирма процветала, надо, чтобы сотрудники ее работали с полной отдачей.

Максим выглянул из кабинета и, поздоровавшись, наказал секретарше:

— Лена, меня нет. Пусть все вопросы решает Григорий. В конце концов, кто у нас главный менеджер? Меня вызывать только в крайнем случае.

— Понятно, Максим Викторович, — откликнулась Лена.

Он сел за стол в надежде, что привычное рабочее настроение посетит его и он наконец подпишет бумаги и проверит отчет…

Но в голову опять полезли мысли о событиях прошедших выходных дней.

Ну куда мог задевать он номер ее телефона!

Надо же, какая глупость! Сейчас бы мог позвонить, спросить, как она доехала… Нет, она, наверное, уже на работе, а ее служебного телефона Максим не знает.

«Как и домашнего!» — ехидно напомнил внутренний голос.

У Маргариты удивительно красивое тело: нежное, гладкое. Он до сих пор ощущал его бархатистость своими ладонями.

А какие у нее грудки: округлые, упругие. Не маленькие, но и не большие — в самый раз! И попка, при ее тонкой талии, вовсе не худая, а такая… округло-пышненькая…

Прав Димка — он самый что ни на есть сексуальный маньяк. Причем стал им сравнительно недавно, в минувшую субботу.

Максим оторвал взгляд от зеленого плюща на соседней стене во дворе, куда выходили окна его кабинета. В эту узкую часть двора идеально вписывались их с Димкой машины. Ворота можно было и не запирать — никто не угонит. Попробуй развернись! Они, выезжая, могли сдавать только задом, на самой малой скорости…

Как странно перемешаны в его голове мысли. Будто кто-то как следует встряхнул банку, где аккуратно, как галеты в пачке, они лежали одна на другой, и теперь одна выскакивает неизвестно откуда и тянет за собой другую, совершенно к ней не относящуюся…

Вообще прежде Максим воспринимал секс несколько потребительски. Захотелось — желание выполнил и продолжал жить как ни в чем не бывало, будто ничего не случилось, но Маргарита своим появлением смешала не только его мысли, но и чувства, и желания. Наверное, ей и вправду он показался сексуально озабоченным: он хотел ее все время. Как в том анекдоте про неистового мужа, который даже на суде по поводу развода говорит: «А я ее и сейчас хочу!»

Маргарита летела в аэробусе бизнес-классом. И думала, что директор фирмы Юрий Григорьевич Маслаченко, по сути дела, еще совсем молодой и ему свойственны, как говорят подростки, понты. Обратно она полетит вместе с пассажирами, имеющими средний доход. Теми, кому бизнес-класс не по карману. Должен же в фирме кто-то экономить!

А еще в ее мозгу билась мысль: «Люська! Куда эта дурочка опять полезла!»

Решила доказать себе — или Маргарите? — что и ей по плечу такое же приключение пережить. И найти себе кого-то не хуже Максима. А главное, его не упустить!

Напрасно Маргарита пыталась отговорить эту авантюристку. Хорошо, ей самой повезло. Она соглашалась даже с тезисом Люськи, что дуракам — в смысле дурам! — везет. Решатся на глупый поступок, а глядишь, выиграли по трамвайному билету. Но не могут же все выигрывать по трамвайному билету! Муниципальный транспорт разорится.

Отчего Маргарита всегда считала, что Люська — человек опытный, а значит, и рассудительный? Могла бы сообразить, что далеко не все мужчины, которые дают пикантные объявления, непременно ведут себя как джентльмены и оставляют у женщин хорошее впечатление о себе на всю жизнь. Если бы это было так, все женщины откликались бы на такие объявления.

В конце концов, это может быть просто опасно.

Например, объявление, которое заинтересовало Люську, Маргариту откровенно насторожило. И она сама ему бы ни за что не позвонила. Мужик, его подавший, зазывал к себе «любительницу острых ощущений». Обещал, что она испытает то, чего прежде ей испытывать не приходилось.

Семена — в смысле его предложение — упали на благодатную почву. С мужем у Люськи не ладилось. По ее мнению, Дмитрий просто не мог по достоинству оценить женщину, с которой жил столько лет!

К тому же Люськина семейная жизнь стала такой пресной, в ней ничего интересного не происходило. Обычная рутина да кобелиные выходки мужа, зацикливаться на которых она считала ниже своего достоинства.

Впрочем, это она только так говорила, но наверняка была обижена: Митя, которого подруга всегда считала своей собственностью, вдруг сорвался с поводка, и привести его обратно стоило теперь больших трудов.

Люська на этой ниве трудиться не хотела. Прежде ей достаточно было шевельнуть бровями, и Митя оказывался у ее ног. А бороться за собственного мужа она считала ниже своего достоинства. Иное дело — ответить ему тем же!

Маргарита понимала, что отговорить Люську не сможет. Причем чем настойчивее она станет это делать, тем крепче упрется подруга. Но на всякийслучай она просила хотя бы сообщить кому-нибудь из своих приятельниц телефон этого мужика, Люська же только смеялась.

Еще один минус, как размышляла Маргарита, — это то, что Максим оказался человеком свободным, а тот, с кем накануне созвонилась Люська, женат. В своем объявлении он подчеркнул это особо. Мол, не рассчитывайте на серьезность отношений.

В принципе вроде какая разница, если встреча эпизодическая? Но Маргарита считала, что если мужчина дает такое объявление, имея жену, значит, либо она его чем-то не устраивает, либо он не может себе позволить с ней «острые ощущения».

То есть те, которые с женой нельзя, а с посторонней женщиной можно?

— Неужели тебе не страшно? — спрашивала Маргарита.

— Ты забыла, Савина, я никогда не была трусихой.

— Но ты же сама недавно уверяла, что не решилась бы на такое действие.

— Я просто злилась: отчего тебе пришло в голову то, что мне не приходило? Ведь и я могла бы позвонить этому самому Максиму.

Маргариту ее замечание больно задело. Хоть она и дала себе слово о Максиме не думать, но мысль о том, что он и с Люськой вел бы себя так же, как с ней, была ей неприятна. И подруга это чувствовала, но все равно не попыталась как-то смягчить свои слова или быть потактичнее, да она попросту с ней не считалась. Как впрочем, и всегда.

Наконец Люська сделала вид, что только теперь заметила обиду подруги:

— Маргоша, ну что ты надулась, как мышь на крупу? Я же шучу! Ты ведь не думаешь, что и это объявление дал Максим?

Маргарита так не думала. Она все равно была уверена, что Максим — человек порядочный и такого, про острые ощущения, никогда бы не написал.

— Ох уж эти мне идеалисты! — насмешливо сказала Люська.

В ее словах, как обычно, прозвучала снисходительность. Раньше Маргарита не обращала на это внимания, а сейчас рассердилась: что такое знает и умеет Люська, что недоступно ей? Что дает ей право ощущать и демонстрировать свое превосходство?

— Позвони мне из Москвы, — небрежно сказала та на прощание, — я тебе обо всем расскажу!

А Маргарита после ее ухода, уложив сумку, почти до трех часов ночи провалялась без сна, хотя прежде бессонницей вовсе не страдала.

Даже сейчас при одном воспоминании о минувшем вечере она почувствовала, что у нее от возмущения во рту пересохло. Почему она никогда не дает Люське отпор? Почему позволяет задевать себя обидными намеками, откровенно обижать? Что же это за подруга, которая постоянно говорит гадости о твоей внешности, о твоих поступках и даже покушается на твои святыни… Может, и не святыни, но все время не слишком с тобой церемонится. Или это свойство некоторых заурядных личностей, которые готовы стерпеть обиду от человека более сильного духом, лишь бы быть причастным к его свите… Но это уже Маргарита себя распаляла. Неизвестно зачем.

— Вино, виски, шампанское? — привел Маргариту в себя голос стюардессы.

— Вино. Полусладкое, красное, — сказала Маргарита и залпом отпила полбокала, так она была взбудоражена собственными мыслями.

Она заметила, что сосед по креслу, элегантный седеющий брюнет, с интересом покосился на нее. Подумаешь, пусть смотрит! После того как Маргарита позволила себе прежде несвойственный ей поступок — позвонила Максиму, остальные житейские мелочи не могли ее смутить. Разве запрещается женщинам пить вино? Это неприлично в общественном месте? Наверное, если бы сосед по креслу что-нибудь сказал такое Маргарите, она бы ему нагрубила.