Плащ длиной до щиколоток, наглухо застегнутый, полностью скрыл маскарадный костюм, так что до поры до времени он мог выглядеть несколько странно, но не настолько, чтобы привлекать к себе особое внимание.

Вечер начинался в десять часов вечера — видимо, директор концерна решил, что гости должны на его празднике веселиться всю ночь.

Маску Максим надел еще в такси и попросил подвезти его прямо к подъезду, прошел сквозь толпу, которая уже волновалась у входа, и вручил контролеру пригласительный билет. Она было окинула его недоуменным взглядом, но Максим — почему бы и не повеселить женщину? — нарочно для нее расстегнул пару пуговиц, и та ему понимающе кивнула, лишь скользнув глазами по яркому прямоугольнику билета.

В гардеробе он быстро скинул с себя плащ, ослепив золотом стоявших в очереди с верхней одеждой гостей.

— Ты видела? Видела? — неслось ему вслед. — Какой красавец!

— А что у него за костюм?

— Какой-то русский. То ли богатырь, то ли князь.

Чего греха таить, Максим волновался. Вообще в своей прежней жизни он обычно предпочитал не высовываться. Он не лез на трибуны, не произносил речи, не говорил громко, не хохотал, как другие парни. Смеялся как бы вполголоса. Словом, старался не привлекать к себе внимания, хотя его стать и рост мог не заметить только слепой.

Сейчас же — хочешь не хочешь — ему приходилось выйти на свет. И вот он шел сквозь толпу, как сквозь строй, как сквозь шпицрутены взглядов, и внутренне ежился, хотя на его лице была надета спокойная полуулыбка, чуть равнодушная и слегка выглядывавшая наружу. Все прочие эмоции Максим старался никому не показывать.

От волнения у него пересохло горло. И потому он не нашел ничего лучше, как отправиться в буфет, чтобы выпить бокал пива. Или легкого вина.

К нему тут же подошел официант с подносом и стал предлагать, слегка кивая:

— Сухое вино. Шампанское.

— А пиво есть?

— Вон у того официанта возьмите, — кивнул парень.

— Сколько я вам должен? — спросил Максим, утолив жажду.

— Все напитки бесплатные, — едва раздвинул губы в улыбке официант.

«Ишь, размахнулся этот Маслаченко! — искренне восхитился Максим. — Напоить такую ораву. Нам так не жить!»

И в этот момент он увидел Маргариту. Она вошла в зал в сопровождении еще двоих: мужчины и женщины. На мужчине был колпак а-ля звездочет и маска — их раздавали у входа. Как успел ознакомиться с «Правилами бала» Максим — они в виде огромного плаката висели у входа в зал, — гостям не разрешалось присутствовать на бале без масок, кроме обслуживающего персонала. Хотя и на подающих были не то шапочки, не то короны, щедро изукрашенные мишурой.

Желающие выпить могли видеть их издалека. И подзывать к себе.

Хотя Маргарита была в зеленой маске, закрывающей пол-лица, и пришитой к ней вуальке, прятавшей все остальное, Максим ее все-таки узнал! У нее, как он успел заметить прежде, очень милая привычка разглядывать что-то, слегка склонив голову набок. Будто птичка, высматривающая очередного червяка. Вот и теперь она вошла в зал, точно так же оглядывая окружающих.

Вдруг ослепительно, как молния, в его мозгу возникло воспоминание, как она, слезая с кровати, набрасывала его халат и на мгновение ее грудь приподнималась за ее руками, чтобы тут же скрыться под тяжелой материей. Максим ощутил такое горячее желание, что вынужден был прислониться затылком к холодной стене, чтобы хоть немного прийти в себя.

Спутница Маргариты была одета в какой-то русский костюм и выглядела очень привлекательно, а вот Маргарита…

Он в который раз подивился, как прихотливо плетет свои узоры судьба. Взять, к примеру, его маму. Разве она могла знать, во что нарядится ее будущая невестка? Иван-царевич и Царевна-лягушка! Нарочно не придумаешь.

Наверное, Маргарита недаром соорудила себе маску с вуалью. Не хотела, чтобы ее узнавали. Еще бы, главный бухгалтер концерна, и в таком легкомысленном эротическом наряде. Вон как обтянул грудь тонкий свитерок, а в разрезе юбки-листа просматривается чуть ли не все бедро.

Сапожки на высоком каблуке удлиняют и без того длинные ноги, так что в целом лягушка и вправду смотрится царевной.

Вообще-то она могла бы и не делать этот разрез до пояса и грудь чем-то прикрыть…

Максим с удивлением поймал себя на этом брюзжании. Маргарита только вошла, а он уже ревнует ее ко всем мужчинам в этом в зале, которые с интересом уставились на нее. Сколько их будет еще, раздевающих взглядов и тянущихся к ней рук!

Кстати, а что за мужчина рядом с ними? Кавалер Маргариты или той, другой, женщины. С обоими он обращается достаточно фамильярно, чтобы быть… Конечно, это ее брат, Слава. Вот он усадил обеих женщин и отправился добывать напитки. Он еще не знает, что их ему принесут.

Однако чем не повод?

— Здравствуйте, Слава!

Мужчина живо обернулся, и Максим вздохнул про себя с облегчением. Точно, брат! У них похож разрез глаз, вот только цвет несколько другой, без «серебра», как у сестры.

— Здравствуй. А ты уверен, мужик, что мы с тобой знакомы?

— Очно — нет, — признался Максим.

— Интересно девки пляшут… Ты хочешь сказать, что я тебе в армию письма писал?

Максим хохотнул, но пояснил:

— Познакомиться можно, например, по телефону.

— Тогда как ты узнал меня воочию? Мои портреты вроде по городу нигде не висят.

— Я узнал вас по Рите.

— А-а, что-то начинаю понимать. Слушай, давай отложим наше знакомство на более поздний срок. Мне надо своих девчонок напоить чем-нибудь, а то они обе вспотели от волнения. Кажется, им и «Риксона» не помогает. Скажи, где здесь буфет?

— Не нужно вам никакого буфета. Видишь, мужики с подносами бегают. Залови любого, он принесет все, что надо, прямо к вам. Бесплатно.

— Отпад! — восхитился Слава и схватил за рукав пробегающего мимо официанта. Тот покорно согласился следовать за ним. Брат Маргариты обернулся и крикнул на ходу: — Отыщи меня в зале.

И Максим опять остался один. Время не тянулось для него медленно, как он вначале боялся, а шло своим чередом — то есть отсчитывало где-то там свои минуты и часы, ему было не до этого. Совсем недалеко от него в яркой шумной толпе стояла Маргарита. Жемчужина. К ней можно было подойти совсем близко и даже пригласить ее на танец.

Между делом он, конечно, осмотрелся. Правду говорил Димка, тут собрался весь город. Еще никогда «Юг-продукт» так не заявлял о себе. Никогда прежде его тусовки не считались престижными. И что самое странное, Максим, узнав о вечере, думал, что заявка Маслаченко на бал-маскарад провалится, но ошибся. Даже в известном фильме «Карнавальная ночь» не было столько карнавальных костюмов, сколько в этом зале.

Создавалось впечатление, что люди давно собирались вот так по-настоящему оттянуться, к тому же будучи неузнанными. Причем большинство мужчин именно старались выглядеть так, чтобы остальные не догадались, кто скрывается за той или иной личиной, а женщины, наоборот, хотели, чтобы их узнавали.

Таких, которые подобно Маргарите закрыли бы лицо до подбородка, были единицы.

Друга Димы Левика с женой до сих пор не было, и Максим догадывался почему. Наверняка его Людмила соорудила такой костюм, который подчеркнет ее во всем блеске женской красоты. Что-нибудь вроде Клеопатры или еще какой легендарной царицы, костюм которой может хоть как-то выразить ее бесподобную суть.

«Ты злишься, Макс, — попенял он себе, — и на кого? На слабую женщину? Обуреваемая столькими пороками, она именно слаба от того, что не может быть просто доброй, обаятельной женщиной. Ей надо быть непременно роковой, и здесь она себя постоянно переоценивает, потому, видимо, терпит крах».

Его мысленный монолог грешил некоторой книжной красивостью, но Максим остался им доволен.

И надо же, он угадал. Людмила Левик не вошла в зал, а прибыла. Как раз в тот момент, когда будто для нее оркестр заиграл марш из оперы «Аида», которым устроители решили открыть официальную часть вечера.

А была Люда в костюме… Змеи, надеть который для иной женщины, наверное, требовалась определенная смелость. Другие женщины были нимфами, царицами и королевами, но Людмила была одна. Незаурядная женщина, Мила Левик, с такой, по-хорошему, лучше дружить, а не жить в состоянии войны… Видимо, она и по сути своей — змея. Большая, красивая и опасная.

Вся в золотом, с черным, платье, затянутом на ее фигуре так, что оно выглядело как бы ее второй кожей, Людмила ослепляла своим видом.

Разбросанные по плечам густые волосы кольцами, золотой ободок, поддерживающий этот черный водопад в виде змейки. И вместо маски — этакий змеиный макияж, нанесенный прямо на кожу лица. Постарался, видно, какой-то талантливый художник, потому что рисунок идеально соответствовал костюму: это была именно женщина-Змея. И она полностью затмила собой бедную Царевну-лягушку.

Возможно, для остальных окружающих, но вовсе не для Максима.

Глава двадцать шестая

Максим стоял и смотрел, как шеф концерна самолично продает его «Маргариту», и тихо злился. А потом еще и Димка стал строить из себя клоуна, раскланиваться да еще и брать от Маслаченко «половину прибыли».

Он протиснулся к своему товарищу, когда жена-Змея в очередной раз оставила его в одиночестве, и грубовато потребовал:

— Гони деньги!

— Какие? — нарочито изумился он.

— Пятнадцать сребреников из тридцати.

— Макс, ты, что ли? Вот это да! Где ты оторвал такой лапсердак?

— Мама сшила.

— Здорово! Я всегда говорил, что Дарья Алексеевна Боброва в жизни реализовала далеко не все свои таланты. Я бы тебя ни за что в этом прикиде не узнал. Ты Ритку нашел?

— Нашел, конечно, и даже танцевал с ней.

— А я не видел. Она в костюме?

— В костюме.

— А в каком?

— Может, тебя еще к ней подвести? Догадайся сам. И не заговаривай мне зубы.

Димка, вздохнув, полез в карман и отсчитал ему пятьсот баксов.

— Можно подумать, я бы тебе и так не отдал. Сейчас-то тебе они зачем?

— Пригодятся. А то кто вас, змеиных мужей, знает!

— А Ритка тебя узнала?

— Вроде нет.

— Ну, Бобров, с тобой не соскучишься. Милка тебя видела?

— Видела. Вот ее, думаю, нужно опасаться. Так что пока я от парализующего взгляда твоей жены стараюсь держаться подальше… Так, я пошел! Кажется, она приближается. Я бы на твоем месте последил за ней и за этим… Соколом!

— Бог с ними, но реклама какая получилась, ты понял? Все-таки Юрка знает в этом толк. Надо поторопиться с открытием магазина.

— Ага, откроем. Единственный образец нашего нового товара только что продали с аукциона.

— Так поторопитесь, Максим Викторович, неужели я вас должен учить? Наладьте производство, найдите специалистов…

— Пошел к черту! — беззлобно отозвался Максим, опять уходя в толпу.

Он не хотел видеться с женой друга. По крайней мере до срока. И не хотел раскрывать свое инкогнито перед Маргаритой. Странно, он был уверен, что Людмила Левик вычислит его моментально. В то время как Маргарита… Может, просто он ей безразличен? А он устроил из своего появления на вечере целое представление! И этот костюм… Максим чувствовал себя в нем как-то по-дурацки. Наверное, он все же Иванушка-дурачок, а вовсе не Иван-царевич.

Но раз уж пришел, придется соответствовать. И принимать участие. Положение обязывает. Иван-царевич должен быть блестящим. Не только благодаря костюму. Потому Максим вместе с другими любопытными гостями пошел по пути развлечений, которые предлагали устроители вечера.

В литературной викторине он за три правильных ответа получил игрушку — овцу, которая забавно мекала, когда слегка нажимали на ее животик. Потом в аттракционе, который он назвал про себя «Кто быстрее обманет», выиграл хохочущее плюшевое сердце.

Обе игрушки он отнес Маргарите. Опять изменил голос и сказал:

— Это вам. Пока она удивлялась, он опять пошел бродить по залу. Какая-то девушка остановила его и стала спрашивать, где он достал такой костюм. Максим охотно удовлетворил ее любопытство, рассказав, как они с мамой этот костюм мастерили.

— У вас удивительная мама, — сказала она. И Максим согласился: это так.

К двенадцати часам ночи музыка стихла и на эстраду опять взобрался директор концерна, все в той же судейской мантии, вместе с двумя девушками, одной из которых оказалась та самая, которая спрашивала Максима.

Судья стукнул молотком по гонгу, призывая всех к вниманию.

— Уважаемые гости! Дамы и господа! Только что закончило работу высокое жюри, которое в жарком споре, если не сказать в схватке, наконец распределило места, присужденные лучшим карнавальным костюмам. Случай беспрецедентный. Мне кажется, такого еще не было. Обычно первый приз вручается женщине… То есть что я говорю! Наверное, это всего лишь стереотип, как о том сообщили мне мои милые помощницы Вика и Наташа. Итак, результаты конкурса карнавальных костюмов: первое место занял костюм… Ивана-царевича!