Лариса Шкатула - Приманка для двоих

На нимфоманку она не похожа, как и на сексуально озабоченную. Нет в ней никакой пошлости, испорченности…

«А ты похож!» — опять вылез внутренний голос.

«Я тоже не похож! — мысленно огрызнулся Максим. — Просто у меня так сложились обстоятельства».

Но чего теперь гадать, похожа, не похожа, время покажет. Раз пришла, значит, и будем действовать по обстановке. Наверное, что-то этакое на его лице отразилось, потому что она на мгновение замерла, вглядываясь в него, но тут же опомнилась и опять смутилась. И он ей успокаивающе улыбнулся.

И хорошо, что она такая чуткая. Значит, не придется ему продираться через какие-то ее особые представления об отношениях между мужчиной и женщиной. Она и так поймет, что нужно для их гармонии. Пусть и кратковременной.

Только что это он все про себя рассуждает? Молчит, будто и вправду на казнь ее везет. «Ободри девочку, расскажи ей пару анекдотов. Ты что, язык проглотил?»

— Простите, Рита, вы замужем?

Вот так спросил! И долго думал? Наверное, она уже и не знает, плакать ей или смеяться.

— Разведена, — сказала она коротко и взглянула на него, слегка наклонив голову набок.

Девчонка нормально идет на контакт, а он элементарно не может беседу организовать. Ничего путного на ум не приходит. «Вспомни старые фильмы, в конце концов. Там в подобных случаях рекомендуют говорить о погоде: „Не правда ли, прекрасная погода, мистер Хиггинс! То есть мисс Дулитл!“»

Он опять улыбнулся, а она сразу среагировала — украдкой оглядела себя: может, у нее с одеждой не все в порядке? Ох, нелегкая это работа, когда чувствуешь себя не в своей тарелке, а надо делать вид, что ты весел и уверен в себе.

— Я тоже разведен, — наконец выговорил он, — и тому уже скоро пять лет.

Не правда ли, интересная тема для общения с девушкой? Просто море остроумия!

— Вы правы, не всегда получается поддерживать разговор с человеком, о котором тебе ничего не известно, кроме имени.

Максим уже не удивился, что она отвечает на его невысказанные мысли.

— Увы, это правда, я усиленно подбираю такую тему, которая была бы вам интересна, но в голову лезет такая чепуха. Вроде: «Вы слышали, что вчера в Госдуме опять учудил Владимир Вольфович?»

— А он действительно опять чудил?

— Не знаю, — откровенно признался Максим. — Я вчера не смотрел телевизор, а в машине включал только магнитофон. Но Жирику ведь это ничего не стоит. В том смысле, что ему чудить — как с горы катиться. Так что и вчера он вполне что-нибудь этакое мог…

Маргарита расхохоталась, и Максим стал с удовольствием вторить ей.

И сразу возникшее было в салоне напряжение волшебным образом испарилось, уступив место приятному и необременительному общению. Оказалось, что можно и с незнакомым человеком найти общие интересы, особенно с таким, который, кажется, не только любит то же, что и ты сам, но и думает точно так же.

Оставшееся время, что машина везла их к Звездному, пролетело незаметно. Максим и Маргарита стали почти приятелями, что было важно для обоих. Им предстояло в недалеком будущем переступить порог гораздо выше этого легкого общения.

Максим поставил машину на стоянку недалеко от дома, где у него была квартира, а Маргарита терпеливо ждала его у ворот, пока он вытаскивал из багажника многочисленные сумки и пакеты.

Два букета цветов, те, что он купил для оформления интерьера, пришлось нести чуть ли не в зубах, пока дошел до стоявшей Маргариты и нарочито беспомощным тоном простонал:

— Помогите!

Она тут же засуетилась, попыталась взять у него сумки — посмотрите, какая сердобольная девчонка! Но он покачал головой и отдал ей цветы:

— Вы понесете траву.

Тоже немного рисанулся. Букеты были красивые и дорогие. Не в том смысле, что он пожалел потраченных денег или собрался сейчас считать, сколько он на них потратил, а думается, любой женщине приятно было бы получить такие.

Ему хотелось, чтобы оформление тоже выглядело праздничным, раз уж сегодня он праздник объявил.

Потом Максим взял все пакеты и сумки в одну руку и повел ее к дому, осторожно поддерживая под локоть.

Маргарита узнала Максима сразу — никого похожего, да еще в сером костюме с галстуком поблизости просто не оказалось. Он прошел быстрым шагом совсем близко от нее, так что ей оставалось лишь встать с лавочки и пойти следом за ним.

Слава Богу, Максим оказался обыкновенным молодым мужчиной. Не маленьким и не плюгавеньким, как она сама себя пугала. Даже не намного старше ее. Неужели он, весь такой… с виду благополучный, не мог найти себе женщину каким-нибудь другим путем?

Отчего-то забылось, что она и сама не только читала «Пикантные объявления», но вот и позвонила ему. Может, он просто не умеет знакомиться с девушками? Потому что робкий…

«Рассказывай себе сказки, Маргарита. Где ты, интересно, видела привлекательного мужчину, уверенного в себе и — робкого? Да еще давшего такое объявление. Для этого нужна определенная смелость».

Опять она к нему привязалась! Почему он объявление дал, когда мог бы и не давать? А Маргарита могла бы и не читать. Недаром же их публикуют вверх ногами. Чтобы человек знал, на что идет.

Робкий! Это же надо такое придумать! Он вполне в себе уверен, держится с достоинством. И вообще какое ей дело до мотивов, заставивших его объявление дать? К ним же не требуют характеристику с места жительства. И вообще открещиваются как могут. Мол, редакция ответственности не несет. Эти нехорошие дядьки, без царя в голове. Что с них возьмешь. Другие объявления печатаем, вот и эти приходится…

Запоздалая мысль — а вдруг он извращенец? — так испугала Маргариту, что она, идя к его машине, вдруг споткнулась и даже помедлила у дверцы, которую Максим так галантно перед ней распахнул.

Коллега Маргариты, бухгалтер Варя, в шутку утверждает, будто поговорка «Поздно, Рита, пить боржом» придумана именно о ней, о Маргарите Савиной. А потому, что она сначала делает что-то, а потом думает.

Спроси ее Максим сейчас, чего она боится, от стыда умрет. «Своих подозрений», — могла бы сказать она.

Во второй раз ей стало не по себе, когда он выехал на новую трассу вдоль набережной и помчался куда-то, якобы в район, где он живет.

А если он вез ее куда-нибудь подальше, где без помех сможет… Кстати, а что он особенное сможет с ней сделать? Кроме убийства, конечно. На все остальное она и так дала согласие тем, что на встречу пришла. Догадывалась, что в слова «пикантные объявления» можно вложить какой угодно смысл.

В конце концов, и правда поздно бояться. Потому Маргарита откинулась на спинку сиденья и стала внушать себе, что наслаждается ездой.

Машина у Максима была, как видно, новая. В салоне все еще чувствовался запах новой обивки, чехлы нигде не потерлись. Негромкая музыка мягко обволакивала сознание. От симпатичного водителя пахло хорошей туалетной водой.

Но что главное — от него исходила мужская сила. Та самая мужественность, которой ей не хватало в Игоре. Он не производил ни впечатления субтильности, ни, наоборот, пустой быковатости. Он был просто представителем сильного пола, и этим все сказано…

Приключение Маргарите стало нравиться. Она опять украдкой скосила глаз на Максима. Хорошее спокойное лицо. Не красавца, но и не урода. Небольшие голубые глаза такого оттенка, о котором можно сказать — синий. Именно он такой, синеглазый. Щеки гладко выбриты. Волосы коротко подстрижены, открывают высокий чистый лоб. Крупный нос с небольшой горбинкой придает мужественности его лицу. И как точка, завершающая произведение, на подбородке его виднелась ямочка. Две жены у него будет, отчего-то подумала Маргарита, и тут же себя одернула. О каких таких женах она размышляет? О женах человека, с которым сегодня впервые встретилась, чтобы… чтобы трахнуться, вот как оно называется, хотя прежде Маргарита это слово терпеть не могла и в отношении к себе никогда не употребляла.

Мысли ее упорно крутятся вокруг запрещенной самой Маргаритой темы. Не думать о том, для чего они встретились, все равно как если бы приказать себе не думать о белом верблюде. Потому она охотно поддержала разговор, который Максим весьма неуклюже начал.

Кстати, а чего, собственно, Маргарита решила с ним гулять? Этак не успеешь оглянуться, ночь наступит, а она собиралась вернуться сегодня домой.

Она повернулась к нему:

— Наверное, Максим, я погорячилась. Поздновато гулять. Пока мы доедем, будет семь часов, а я бы не хотела долго злоупотреблять вашим терпением.

Вон как загнула. Словно всего лишь ехала к нему на прием.

Хорошо хоть, у него с чувством юмора все в порядке. Он улыбнулся уголками красивого рта. Вот что она опустила в своей оценке его внешности: губы. Старалась на них не смотреть, потому что представила, как он ее… целует… Эти гормоны, кажется, совсем взбесились!

— Наверное, вы правы. Давайте гулять не будем. Только поставим машину на стоянку и зайдем в хлебный магазин. Откровенно говоря, я чертовски проголодался! И, как всегда, забыл купить хлеб. Мы с мамой все время забываем купить самое необходимое. Например, соль или чай. Порой целую неделю…

— Вы живете с мамой? — подивилась она. Куда же тогда Максим ее везет?

Он смешался.

— Вообще-то я купил себе квартиру, но пока ночую в родительском доме. Папа… отец недавно умер, и я стараюсь быть рядом с мамой. Ее рана еще слишком свежа. У меня есть старшая сестра, но она живет слишком далеко от нас…

Странно, что его признание о том, как он беспокоится о матери, успокоило Маргариту. И упоминание о том, что надо купить хлеб. Человек, который прежде не сталкивался с бандитами и извращенцами, всякими там уголовными элементами, обычно представляет их себе какими-то выродками, живущими отлично от других, нормальных людей. Отморозками, как теперь модно говорить.

Словно у бандитов не умирают отцы и они не покупают себе хлеб. Или обязательно не любят своих матерей. Стереотипы владеют нашим сознанием. Если бы все было так просто, порок легко было бы выявлять и искоренять. Просто отделить белых в одну сторону, черных — в другую. И карать со всей пролетарской строгостью…

— Не хочется приставать к вам с расспросами, Рита, — сказал он между тем, — но, если не секрет, кто вы по профессии?

— Бухгалтер. — На его лице отразилось удивление, и Маргарита спросила: — А что, на бухгалтера я не похожа?

— Может, мне до сих пор не везло, но все мои знакомые бухгалтеры — такие пышные рыхлые тетки…

Маргарита улыбнулась:

— У нас в фирме нет ни одной пышной бухгалтерши… Вообще-то я по профессии экономист, университет закончила, но так получилось, что экономисты у нас уже были, а фирме срочно потребовался заместитель главбуха, и меня послали на курсы повышения квалификации.

— Странно, я раньше всегда думал, что бухгалтер по рангу стоит ниже экономиста.

— Смотря какой бухгалтер. Но бухучет хорошо знают далеко не все экономисты. Поэтому мне пришлось не переучиваться, а доучиться.

Он помолчал, но поскольку она больше ничего не сказала, заговорил сам:

— А я занимаюсь делом прозаическим — мастерю мебель.

— Вы — столяр? В смысле, краснодеревщик?

— Нет, — теперь ее незнанию улыбнулся он. — У меня тоже высшее образование, я инженер-строитель.

Но вот увлекся деревообработкой. У нас с товарищем свой мебельный цех.

— Так вы предприниматель?

— Обычно я говорю: у меня свое дело.

— Вы им довольны?

— Откровенно говоря, я был бы доволен куда больше, если бы мог заниматься только производством. Но мне приходится изучать рынок, непосредственно участвовать в торговых операциях. Раньше вообще к торговле я относился негативно. Опять же срабатывал стереотип — перекисные блондинки, крикливые и хамоватые, которые считают себя пупами Вселенной и воспринимают весь остальной мир в качестве докучливых покупателей…

— Однако какой вы категоричный.

— Что поделаешь, это тоже издержки прежнего воспитания. Нас так учили. Но знаете, оказалось, что настоящая торговля — это целая наука. Мне пришлось перечитать уйму литературы, в том числе и переводной, американской, и теперь я могу похвастаться, что наука меня не подвела. Пусть я и швец, и жнец, и на дуде игрец, но я вижу результаты своего труда. Мы в отличие от госслужащих не можем позволить себе раздувать штаты. Потому мой напарник добывает древесину — кстати, ему тоже пришлось многому учиться, а я сбываю нашу готовую продукцию. Могу при необходимости и баланс составить, и зарплату посчитать. Словом, вполне согласен со старыми людьми, что знания за плечами не носить. И всему, что может впоследствии пригодиться, я учусь охотно.

— Я, знаете ли, тоже работаю в частной фирме. Директор нам хорошо платит, но и пахать приходится как следует.

— Словом, всякий частный предприниматель — кровосос, потовыжималыцик!

Они рассмеялись, и Маргарита подивилась, как ей с ним легко. Всего полчаса назад они были не знакомы. Имеется в виду, лично.