Кэрри отрицательно помотала головой и с сочувствием посмотрела на «напарницу».

— Не от хорошей же жизни вы решаетесь… вот на это.

Она указала на стакан и сигару.

— А, — медсестра отмахнулась, — это чтоб получше выспаться, завтра снова весь день на ногах. Вы сами-то с пирса пришли? Тут кто-то из родни?

— Да нет… Просто я хотела помочь, — пробормотала Кэрри.

— Вот как! — Медсестра с уважением посмотрела на нее. — Хороший, значит, человек, хоть на вид и избалованная дамочка.

Кэрри улыбнулась.


* * *

Ресторан гостиницы оказался переполнен Главное событие нынешнего дня обсуждалось бесконечно и с мельчайшими деталями. Кэролайн, Роберт и Артур, разморенные и успокоившиеся, устроились на крепких дубовых стульях за угловым столиком. Мужчины пили бренди, Кэрри медленно тянула из бокала красное вино. Они уже были осведомлены, что опытный капитан знал все о маневренности и остойчивости своего корабля, принял в расчет направление и скорость ветра, помнил об особенностях местного течения, дал запас на инерцию судна, но никак не мог предугадать возникшие гидравлические изменения, вызванные углублением каналов. Хорошо еще, что обошлось без жертв, а помощь оказали вовремя и слаженно. И местные жители, и портовые работники, и моряки, и туристы сделали для спасения людей все, что можно.

Артур, испытавший неслыханное для его уютного внутреннего мирка потрясение, повторял и повторял, что это зрелище не забудет до конца жизни, а Роберт тревожился за Кэрри. Непривычно тихая, она лишь односложно отвечала на вопросы, так и не присоединившись к всеобщему обсуждению катастрофы.

Если бы Роберт мог себе это позволить — он бы силой отвел девушку в ее комнату и уложил в постель.

Но Кэролайн никак не походила на сонную, напротив, если ему удавалось перехватить взгляд мисс Джайлз, он видел упрямые ясные глаза, полные каких-то своих мыслей, то ли тягостных, то ли отчаянных.

— Мне кажется, вам с Артуром следует вернуться домой, — наконец не выдержал Роберт. — Я сам съезжу по оставшимся адресам.

— Мы еще не зашли к скупщику, — напомнил Артур. — Завтра сходим к Алистеру Джонсону, и потом уже можно будет возвращаться.

— Еще чего, — тихо возразила Кэрри и отвернулась.

— Но, дорогая, сегодняшнее потрясение слишком сильно сказалось на тебе, — заметил Артур, и в кои-то веки Роберт был с ним согласен. — Давай вернемся и отдохнем, если что — поиск можно вести из дома, письменно, а Роберт продолжит колесить по стране…

— Не обсуждается.

— Когда ты под присмотром тети Жанет…

— Мне не нужен присмотр.

— Но ты не видишь себя со стороны! — воскликнул Артур, и Роберт был ему очень благодарен за эту заботу.

Ах, если бы он мог вот так же говорить Кэрри, что знает ее лучше, чем она сама. И если ему и в самом деле удалось бы узнать ее лучше…

— У меня есть маленькое дорожное зеркале. Когда мне кажется, что со мной что-то не в порядке, я использую его, а не мнения окружающих, — твердо произнесла Кэрри и смерила брата уничтожающим взглядом. — Предлагаю оста вить эту тему. Вы оба мешаете мне думать.

Мужчины переглянулись и заказали себе ещебренди.

Они вернулись к обсуждению технических деталей строения причала, а Кэрри, уже немного раскаиваясь в своей категоричности, тем не менее хранила молчание.

Она была удивлена. Удивлена своим поведением и отношением к происшедшему. Кэрри очень давно и искренне считала, что сломя голову в непредвиденные приключения бросаются только глупцы, а «самоотверженность» — признак нетерпеливого человека, не способного дождаться помощи полиции или пожарных. И тут она сама не то что не осудила Роберта, но чуть не прыгнула за ним следом в осеннюю воду. А возня в больнице? Кэрри точно знала, что сегодня ее руки не были лишними, она помогла не одному человеку, а уходила даже с легким сожалением, что все наладилось, персонал организовал работу в привычном режиме и больше в ее участии никто не нуждается.

Завтра и врачи, и санитары вернутся к своим обязанностям, а она проваляется в постели до середины дня и спустится к накрытому столу. Или нет, пусть завтра они направятся к мистеру Джонсону, но все равно потом она будет бездельничать до прибытия вечернего экспресса, не говоря уж о возвращении домой, — рано или поздно маленькое путешествие закончится, и ей снова придется жить от одного светского мероприятия до другого…

Патриция и Элизабет, беззащитные маленькие девочки, в ее мыслях находились где-то далеко, на границах сознания, — вроде и жалко их, но что с ними случится, пусть сидят дома и ждут результатов… А вот ей, Кэрри, нравятся поиски украденного сокровища и погоня за коварным негодяем. К тому же Роберт все время близко. За пределами Лондона он другой — не обычный столичный сердцеед, а внимательный и остроумный спутник, рядом с которым просто очень хорошо.

Кэрри украдкой посмотрела на Роберта — и без того чуть смугловатая кожа на приморском ветру покрылась ровным загаром, делая его очень привлекательным. И хоть Кэролайн Джайлз, умная и рассудительная девушка, воспитанная серьезными родителями и строгой тетушкой, никогда не считала красоту особенным достоинством мужчины, сейчас она готова была оспорить эту истину. В качестве постоянного спутника красивый мужчина гораздо приятнее неказистого.

— Прошу прощения… — К их столику подошел сухонький старичок в черном плаще. — Меня зовут Рольф. Доктор Рольф.

Лицо Кэролайн озарилось светлой улыбкой.

— Присаживайтесь, доктор Рольф! Сегодня мы с вами славно потрудились. Вы с новостями из больницы?

Артур потеснился, а Роберт заказал еще один прибор.

— Нет-нет, я не голоден, благодарю вас… Просто хотел немного поговорить.

Доктор выглядел смущенным, но решительно настроенным.

Теперь уже и Роберт вспомнил, где и в какое время он его встречал: когда пытался утром обойти доктора Броуди, чтобы увидеть мужчину, попавшего в больницу с лихорадкой.

— Спасибо, но, к сожалению, этот человек оказался не тем, кого мы ищем, — произнес Вуд.

— Я знаю, — кивнул пожилой доктор, и все трое замолчали, внимательно прислушиваясь к его словам. — Потому что того, кого вы ищете, я видел несколько дней назад.

Кэролайн в нетерпении ухватила его за рукав:

— Откуда вы знаете, что это тот, кто нам нужен? Он представился?

— Напротив. Он согласился принять мою помощь только при условии, что ему не придется открывать свое имя.

— Что вы хотите за рассказ? — деловито поинтересовался Артур. — Сколько?

Доктор Рольф прижал указательный палец к губам:

— Тс-с-с! Не произносите при мне таких ужасных слов. Расценки на медицинские услуги вывешены в моей приемной, а в клинике я лечу больных бесплатно. Также я не стану отказывать в помощи человеку, попавшему в трудную ситуацию и постучавшему в мою дверь в середине ночи.

— Где он сейчас?

— Что с ним произошло?

— Как вы могли не сообщить в полицию?!

Рольф откинулся на спинку стула и с укоризной взглянул на них.

— Ай-ай, мои юные друзья, как нехорошо… Если вам сразу всем нужен ответ, то слушайте. Я понятия не имею, куда он делся и отчего так плохо выглядел. В полицию не сообщил, потому что у него не было следов огнестрельных ранений. Всего хорошего!

Он резво вскочил, шутливо откланялся и пошел к выходу.

Чувствуя, что они упускают что-то важное, Кэрри бросилась за доктором и чуть ли не силой притащила его обратно. Он явно не собирался продолжать разговор, но Артур и Роберт выглядели пристыженными, а Кэролайн была столь мила и очаровательна, что врач немного оттаял.

— Я бы вообще ничего не сказал вам, хотя еще утром, во время вот вашего, — он ткнул пальцем в Вуда, — визита в больницу, понял, кого вы ищете. Не так уж много людей в спешке пересекают наш город, если только не собираются покидать его на пароходе.

— Катастрофа как-то изменила ваш настрой? — поинтересовался Роберт.

Насколько ему хотелось приласкать и утешить Кэролайн, настолько же сильно чесались руки потрясти доктора за шиворот, чтобы слова посыпались из того хоть чуть-чуть быстрее.

— Не сама она, а ваши действия, — хмыкнул мистер Рольф. — Я видел вас троих на набережной и наблюдал редкое сочетание отваги и здравого смысла.

— Там были не только мы. Все действовали сообща, — потупилась Кэрри.

— Но именно вы, милая леди, подали им пример. И вас же я видел потом в больнице за работой, вы за день не присели ни на минутку, хотя, как я догадываюсь, медицине вы человек чуждый и, судя по неловким поначалу движениям, благотворительностью в подобных заведениях не занимались.

Кэролайн насупилась.

— Всего-то один раз уронила таз с ланцетом…

— Зато сколько было грохоту! — засмеялся Доктор Рольф. — Не переживайте. Вы быстро учитесь, и вам все удается, но я здесь не поэтому. Вы обладаете еще одним даром — добротой.

— Я хорошо притворяюсь, — сказала Кэрри, уже не зная куда деваться.

— Я стар и многое повидал, меня трудно обмануть, девочка, — заверил ее доктор Рольф. — И хоть сейчас речь идет не о вас, уверяю, я решился на этот разговор только лишь из симпатии к столь чистому и бескорыстному существу.

Девушка спрятала лицо в ладонях, жалея, что пол гостиницы и земли Саутгемптона не могут расступиться и укрыть ее от посторонних глаз.

— Значит, мой рассказ о людях, которые, вероятно, пострадают, вас не тронул, и вы промолчали… — заметил Роберт.

— Я же понимал, что вы говорите неправду, — пожал плечами доктор Рольф, — желая как можно быстрее посмотреть вещи больного.

Роберт возмутился:

— Вы приняли нас за воришек?

— Я же не произнес слов «завладеть его вещами», я сказал, что вы желали их посмотреть, а уж с какой целью — вы сами знаете лучше меня.

— Вы очень проницательны, — пробормотал Роберт и скрестил руки на груди.

— Я знаю. Так вот. Теперь я понимаю, что вашей троицей движут какие-то иные цели, нежели страсть к наживе, и думаю, что вам стоит знать то, что известно мне.

Доктор замолчал, чертя ручкой ножа на скатерти прямоугольники.

— Нашего знакомого зовут Эдвин Лоуэлл. И мы очень волнуемся, — сказала Кэролайн. — Пожалуйста, доктор Рольф, не томите нас больше. Неприятности могут быть не только у него, но и у двух сироток, ожидающих окончания наши поисков.

— Да-да, я и не собирался вас задерживать, тем более что завтра вам, наверное, стоит с раннего утра отправляться в путь.

— Мы еще хотели зайти к Алистеру Джонсону, возможно, он был знаком с…

— Уверяю вас, этого делать не имеет смысла.

— Но если Эдвин проговорился мистеру Джонсону…

— Он не успел с ним встретиться. Давайте я закончу свой рассказ. Я уже лег спать, устав после трудного дня, но, как и все люди моего возраста, ворочался в бесплодной войне с бессонницей, как вдруг услышал стук в дверь. Не требовательный, как у моих пациентов, порезавших палец или страдающих от головной боли, не короткий и уверенный, как у полицейских или посыльных, а такое дробное постукивание, знаете, когда человеку неловко и стыдно, но некуда деваться. Я не мог не откликнуться. Отперев дверь, иобнаружил бледного и взъерошенного молодого человека, который попросил стакан воды и разрешения посмотреть карту окрестностей. Я пригласил его войти, сказал, что врач и сумею помочь ему, но юноша стал заверять меня, что с ним все в порядке, а нуждается он только в информации, какие дороги и куда ведут из нашего города. Стараясь не нервировать молодого человека (понимаете, люди в болезненном состоянии вспыльчивы и могут натворить глупостей, лучше им не перечить), я дал ему карту и пошел заводой на кухню.

Когда я вернулся, он уже собрался уходить и стоял посреди гостиной, раскачиваясь и тяжело дыша. Воду юноша выпил залпом, я налил еще (я захватил с кухни целый кувшин, понимая, что молодому человеку грозит обезвоживание) и, чтобы завладеть его вниманием, напомнил, что из нашего города в четырех направлениях ходят поезда, а уж морские рейсы я даже не смогу с ходу перечислить, но он сказал, что все это его не интересует, он передвигается пешком или на лошади, правда, лошади у него сейчас нет. Я заверил гостя, что утром он без труда раздобудет коня и продолжит путь, и предложил ему ночлег. Подумав, он согласился. Я также хотел обследовать юношу, так как его вид казался мне подозрительным, но он сначала даже не разрешал к себе прикасаться, потом брал с меня клятвы, что я сохраню его анонимность. Я согласился, ведь вы понимаете, не зная имени этого человека, я бы все равно не смог его никому выдать.

Он жаловался на боли в затылке, но там я ни чего страшного, кроме небольшой шишки, не обнаружил, однако меня по-прежнему тревожило его состояние: неровные движения, затрудненное дыхание, бледность кожи в сочетании с багровым румянцем на скулах. Я развел для него порошок, снижающий болезненные ощущения и ломоту, который также дает временное избавление от жара, и напоил крепким бульоном (я прошу экономку всегда держать наготове супницу, мне нельзя есть твердую пищу). После этого он заснул в гостиной на диване, а утром попытался покинуть дом через окно. Так как мне все равно не удалось в ту ночь уснуть, я сидел в кресле, изучая истории болезней и ведя календарь профилактических осмотров, поэтому мне удалось перехватить его и уговорить выйти через дверь. На почтовую станцию за лошадью он отправляться передумал, горячо поблагодарил меня, крепко, до хруста, пожимая руку, и пустился в путь по западной дороге.