— Мы почти ничего не поняли, — миролюбиво ответила Элис, за что и удостоилась от сестры колючего взгляда.

— Будьте добры, расскажите всю историю сначала, — холодно произнесла Ребекка. — Телеграмма здорово подняла настроение девочкам, но, кроме пустых слов, она ничего не содержала. Где сокровище?

— Вот оно, — Роберт достал клинок.

Лиззи ахнула и закрыла лицо руками, но, несмотря на это, было заметно, как сильно пылали от стыда ее уши. Пэт же, наоборот, только при щурилась и еще сильнее вздернула носик.

— Можно мне взять его в руки? — спросила она, и Роберт незамедлительно исполнил желание девушки.

— Немного потрепались украшения у основания рукоятки, но, думаю, любой ювелир Лондона сумеет справиться с этой проблемой, — пояснил он.

— И «лапки» в оправе камня истончились и перегнуты, — пробурчала Пэт, внимательно разглядывая каргас.

Она провела пальцем по сапфиру, постучала ногтем по слонам, нахмурилась, что-то обнаружив в орнаменте, но внезапно успокоилась, вздохнула и положила клинок на колени.

— Создается впечатление, будто им кололи орехи, — негромко заметила Ребекка.

— Он достаточно крепок для этого занятия, — серьезно кивнул Роберт. — Лезвие может пробить грудную клетку, и всем нам повезло, что его не использовали по назначению.

Кэролайн, с любопытством наблюдающая за сестрами Беккет и Эндрюс, не сомневалась, что Ребекка сейчас заявит о недопустимости легкомысленного отношения к хранению таких вещей, но она лишь сурово поджала губы. За нее ответила Элис.

— Ах, если бы мы только знали о его существовании, поверьте, никогда не разрешили бы девочкам держать столь ценную вещь в доме. Мы… — она запнулась, словно решая, стоит ли об этом говорить, — чуть ли не обыскали племянниц, когда они к нам приехали, выясняя, нет ли у них дорогих украшений. Ведь, возвращаясь из колоний, многие привозят кольца или браслеты, на первый взгляд являющиеся безделушками. И мы… Я-то не решилась, а Бэкки…

— Я заставила их поклясться на Библии, что они не хранят никакого медальона в память о матери, а также не привезли дорогих серег, ниток жемчуга, диадем и прочей экзотики, — закончила Ребекка. Лиззи что-то пискнула, а Пэт еле успела открыть рот, чтобы сказать что-то в свое оправдание, но мисс Эндрюс сердито взмахнула рукой, призывая их к молчанию. — Кто бы мог подумать, что девочки найдут лазейку в наших словах: каргас достался им от отца, а не от матери, и он не является украшением!

Кэролайн не сдержала улыбки, а Артур, человек мягкий, видя эту сцену всеобщего покаяния, преисполнился сочувствия. Ему было жаль и пожилых леди, винивших себя за свою непредусмотрительность, и девушек, пусть и совершивших глупость, но, по сути, являющихся еще детьми, слабо разбирающимися в людях и жизни. Восстание в Индии, путешествие, переезды — кому и когда они могли довериться? Роберту, увлеченному флиртом с Кэролайн и состязанием с ее поклонниками? Лоуэллу, запутавшемуся в долгах своей матушки? Теткам, готовым по-первости попрекнуть куском хлеба?

Всего этого он, конечно, вслух произносить не стал, но разговор в другую сторону попробовал перевести:

— Думаю, нам не стоит сейчас валить вину на девочек или их опекунш. И те, и другие все сделали правильно, а украсть каргас могли у них в любую минуту.

— Если бы я не вынесла его из дома… — пробормотала Лиззи.

«То проболталась бы еще кому-нибудь, как и любая другая девушка, не способная хранить тайны», — подумал Артур, и мысль эта так ясно читалась в его взгляде, что Кэролайн даже пришлось предупредительно взять брата за руку.

— То рано или поздно вы стали бы жертвами воров или грабителей, — закончила Кэролайн. — И это просто чудо, что каргас оказался всего лишь в руках жадных до блестящих вещей цыганских мальчишек.

Взгляды присутствующих скрестились на Лоуэлле, которому не оставалось ничего иного, кроме как развести руками.

— Я догнал воришек, но не смог справиться с ними в одиночку, пропустил удар по голове, и…

— И почти через сутки, пролежав на холодной земле и еле придя в себя, опять пустился в погоню, — добавил Роберт, пресекая новый поток бессвязных оправданий.

Эдвин Лоуэлл, вызывающий у него симпатию своей бездумной отвагой, одновременно с этим раздражал Вуда способностью превращаться в тряпку при разговоре о женщинах, матери или Лиззи, и уж тем более в присутствии хотя бы одной из них. И если безволие Артура в подобных же случаях можно было расценить как желание сохранить собственное спокойствие, то Эдвин откровенно боялся. Весь путь от Солсбери до Брайтона он строил предположения, как построить линию защиты и какие свидетельства своей невиновности предоставить. Кэрри откровенно высмеивала его страхи, Артур и отложивший личные дела ради этой поездки Кайл уверяли, что доказывать очевидное не имеет смысла, а Роберт… Роберт понимал, что на последнем объяснении в доме мисс Эндрюс участие его и Кэрри в деле о похищенном сокровище сестер Беккет можно считать законченным.

И Кэролайн вернется к своей яркой и веселой жизни, а ему придется отвыкать от ее ежедневного присутствия рядом. Как все это грустно, и непонятно, что делать дальше, по сравнению с вполне определенными целями девочек: свалившимся на голову богатством все же надо распорядиться с умом.

— В этом весь наш Эдвин, — гордо добавил Кайл. — Его поступок подобен настоящему подвигу — и я горжусь таким другом!

— Получить по голове — подвиг? — уточнила Ребекка.

— Преследовать табор по всему острову, па гнать его на ярмарке в Солсбери и в одиночку посетить вардо цыганского главаря, вновь вступив в неравный бой! — горячо воскликнул Кайл.

— Предположим, я тоже одна ходила к табору и разговаривала с цыганами, — вдруг встряла Патриция. — И для этого мне не пришлось ввязываться в драку, цыгане — обычные люди, просто ведущие другой образ жизни. И если бы не моя вера мистеру Вуду и его уважаемым друзьям, — девушка кивнула в сторону Артура и Кэрри, — я бы ни за что не поверила подобным оправданиям. «Ударили по голове», «бежали», «украли каргас», «выдрали камень из оправы», «старые легенды» — слова из телеграммы я помню наизусть, но все еще не знаю, кто нарушил закон: кочевые кузнецы или человек, покидающий друзей в трудную минуту?

— Но, милая, — осадила ее Элис, — мы же договорились не упоминать о…

— А я сейчас не о Лиззи, — фыркнула Патриция, вставая и размахивая каргасом. — А о поспешном отъезде мистера Лоуэлла из Индии накануне кровопролитных боев, в которых погибли его товарищи и командир.

Роберт с изумлением повернулся к Эдвину:

— Это правда?

— Как и в истории с каргасом — не совсем, — вздохнул тот. — Моя драгоценная матушка решила, что полтора года — слишком долгий срок для отсутствия единственного сына… Я получил срочное письмо, написанное рукой ее лечащего врача. В нем сообщалось, что миссис Агнес Лоуэлл при смерти и желает проститься с сыном. Черт, я пошел к полковнику, показал послание и даже предупредил, что, возможно, все не так уж и страшно, здоровье моей матери нелегко пошатнуть. Но вы, мистер Вуд, наверняка слышали о полковнике Бредшоу, уважающем семейные ценности? «Первым делом — корни», — говорил он. Поэтому и подписал мне отпуск не раздумывая. Я покинул лагерь ночью, чтобы успеть на корабль, а полкового секретаря будить не стали, командир обещал оформить все по правилам утром.

— Но полковник Бредшоу, как и многие другие офицеры, оказался предательски убит на рассвете… — закончил Роберт, который знал это.

— Да, мне сообщили в офисе Ост-Индской компании, куда я пришел по прибытии в Лондон, как только выяснил, что с матушкой в самом деле все в порядке, а поводом к письму послужила банальная простуда! Я горячо жалел погибших друзей. Мне тяжело и больно было читать газеты с известиями из Индии, но мысль о том, что вокруг моего имени могут ходить слухи о дезертирстве, — приятные черты лица Лоуэлла исказила горькая усмешка, — никогда не возникала.

Он бросил взгляд на забившуюся и самым темный угол Лиззи, но она по-прежнему не поднимала глаз.

Патриция вернулась на свое место, чуть успокоившаяся, но все еще задумчивая, и Кэролайн исподтишка даже залюбовалась ею. Несмотря на свой юный возраст, Пэт оказалась не столь уж наивной — о молодых людях она судила не только по внешности, но и по репутации, даже придирчиво изучала всю подноготную, прежде чем довериться им.

Кэрри ощутила легкий укол ревности: такой девушкой Роберт вполне мог бы увлечься, побудь он с ней наедине подольше. Что до самой Патриции… Несомненно, ее речи выдавали восхищение Робертом и безграничное доверие к нему, но не крылось ли за этим более глубокое чувство?

Пока же он сам вкратце пересказывал их приключения, опустив лишь странное нападение Влада на Кэрри, Лиззи немного оживала, Патриция оттаивала, а сестры Эндрюс скучнели на глазах. Элис еле справлялась с артритными болями, вызванными переменой погоды, а Ребекка все чаще поглядывала в окно.

— Таким образом, оправа и камень воссоединились и вернулись к своим законным владелицам. Думаю, можно считать, что история завершилась благополучно, — театрально закончил Роберт и отвесил шутливый поклон.

— Вот и хорошо! — нетерпеливо воскликнула Ребекка, приподнимаясь со своего места. — Девочки достаточно много пережили, и я надеюсь — это было последнее испытание, выпавшее на их долю. Спасибо, мистер Вуд, вам и вашим друзьям за заботу. А теперь Элизабет и Патриция могут предложить наконец всем чаю, а я вас покину, уж извините. Вчера затеяла пересадку кустов, которую пришлось прервать после вашей телеграммы, чтобы подготовиться к встрече… Раз у девочек проблем с финансами теперь не: будет, я могу вернуться к прежним заботам и проследить, что там натворил наемный работник, боюсь, как бы он не повредил корни.

— Но мы бы хотели еще раз поблагодарить вас и вашу сестру за понимание, с которым вы… — начал было Роберт.

— Не стоит, — бросила Ребекка, не оборачиваясь, но все же остановилась на пороге и отрезала: — Мы, знаете ли, тоже уважаем семейные ценности и в первую очередь помним о корнях…

Мисс Элис встала, и далось ей это с трудом.

— Пойду прилягу, — улыбнулась она. — В последние дни пришлось понервничать. И, по-видимому, в ближайшие придется делать это снова, — загадочно добавила она.

— Я помогу вам дойти, — засуетилась Лиззи, вскакивая и открывая дверь перед теткой, и, ни с кем не прощаясь, исчезла в спасительной темноте.

— Что с тобой, Эдвин? — внезапно спросил Кайл, наблюдающий за другом. — Ты совсем бледный.

— Мне надо подышать свежим воздухом, — глухо сказал тот, вслед за Ребеккой Эндрюс выходя на улицу.

Кайл вздохнул и побрел за ним.

Роберт переглянулся с Артуром и Кэрри и обратился к Патриции:

— Мы уедем сегодняшним вечерним экспрессом, Пэт.

— Жаль, — девушка внимательно смотрела' на них, закусив губу и что-то обдумывая.

— Нет смысла оставаться в Брайтоне, и вам, и вашим тетушкам нужен отдых.

— Да.

— И, Пэт… — Роберт обратился к ней так мягко и нежно, что подозрения Кэролайн вновь заплясали в ее голове. — Пойми, нам придется взять это с собой, — он показал на каргас. — Положить для сохранности в банк. А от вас мне нужно согласие на обращение к оценщикам…

— Погодите, — Пэт хмурилась и морщилась, но все-таки решилась. — Да-да, забирайте и кладите в сейф, только скажите, эта штука очень дорого стоит?

— Да, очень, — кивнул Роберт, пытаясь разобраться в причинах ее тревоги.

— Очень-очень, — добавила Кэрри, предположив, что понимает вопрос Пэт правильно.

— И, продав ее, мы ни в чем не будем нуждаться?

— Конечно. Хватит на вас, и на ваших детей! — громко проговорил Артур, удивляясь, почему так явно вздрогнула Патриция.

— И вы… — она с тоской посмотрела на них, — вот вы, все трое, умные люди, считаете, что надо продать его, чтобы обеспечить наше безбедное существование?

— Разумеется! — но отвечал только один Артур.

И Роберт, и Кэролайн понимали, что Пэт к чему-то клонит.

— И мы с Лиззи и так доставили вам достаточно хлопот? Вы хотели бы покоя для себя и считаете, что он необходим нам? Все и так уже хорошо, лучше не искать новых поводов для волнений?

В этот раз промолчал и Артур.

— Хорошо, я скажу вам, в чем дело, — тихо произнесла девушка.

Она обхватила одной рукой рукоятку и провела пальцами другой по полоскам золота, спускающимся от оправы камня к клинку. При этом Патриция одновременно и надавливала на них, и поворачивала весь клинок, словно заплетая на нем невидимую косу. Танцующие слоны расступились на своем эмалевом поле — и между их бивнями образовалась щель, позволяющая подцепить ногтем то, что хранилось в полости рукояти. Патриция еще немного поколдовала над ней и вытащила сложенный к узкий прямоугольник лист бумаги.