Марта совсем раскисла, и Бруну как мог утешал её. Но они вспомнили о Кларе, о маленьком Зе, и печально замолчали оба.

Марта вернулась домой с твёрдым намерением убедить Сезара забрать своё заявление из полиции.

Сезар выслушал её и пожал плечами: от заявления уже ничего не зависит, Клементину полиция схватила на месте преступления.

Марта умоляла его подумать о Кларе, детях, но Сезар был неумолим:

—  Я не забыл, как он убил свою первую жену. Лопатой перебил ей горло, рассёк лицо. Кларе вообще не следовало выходить замуж за это чудовище. Ты пойми, Марта, он неисправим!

—  В жизни бывают разные ситуации, Сезар. И в эти ситуации может попасть любой из нас. Нельзя в жизни всё мерить одной меркой. Клементину убил жену, а Анжела —  Вилму. Но посмотри, какие они разные. Ею двигали холодный расчёт, продуманная жестокость, а Клементину совершил убийство под влиянием минуты, в порыве, потеряв над собой контроль. Он просто не владел собой, Сезар! Господи, как ты не поймёшь, что даже самый хороший человек может сорваться! А Сандра, которой ты доверился, она хоть и дочь Клементину, но похожа на Анжелу. Такая же жестокая и расчётливая.

Сезар выслушал жену. Со многим он был не согласен, но Клару было жаль. Ей и так уже в жизни довелось хлебнуть горя. А теперь ещё и это. Он решил заехать к Кларе и переговорить с ней.

Клара держалась, хотя было видно, что даётся ей это нелегко. Она бросилась ему на шею.

—  Сезар, помоги! У тебя много друзей, помоги Клементину, он погибнет в тюрьме. —  Клара горько заплакала, уткнувшись ему в плечо.

Сезар прижал к себе худенькое тело женщины. Какой бы ни был Клементину, но он очень жалел Клару.

—  Я попробую, переговорю с Александром. Что-нибудь придумаем.

—  Придумай, Сезар! —  Клара перестала плакать и старалась говорить как можно чётче: —  Иначе я вынуждена буду всё рассказать Марте.

Из спальни донёсся плач Зекинью. Клара поднялась, поднялся и Сезар.

—  Дай хоть я посмотрю на твоего малыша. Ведь я его ещё не видел.

Клара улыбнулся сквозь слёзы и вместе с Сезаром вошла в спальню, где уже хлопотала Ольга.

—  Я хотела предупредить тебя насчёт Леды, Сезар. Это, конечно, не моё дело, но будь осторожен, она очень не простая женщина. На днях я была у Лусии, интересовалась, почему Леда не стала ничего делить с Клементину, и знаешь, что она мне сказала?

—  Разговор этот долгий, как вижу, а я тороплюсь. Поедем со мной в офис, поговорим по дороге.

Разговор и правда затянулся. Они вышли из машины и прошли в кабинет.

—  Леда очень практичная. Она не захотела вступать в тяжбу с Клементину потому, что понимала, что он вместе с братьями сможет аннулировать дарственную. Ведь по-настоящему всё принадлежало Рафаэле, а не Лейле. А вот отнять акции у Анжелы ей было нетрудно, и она согласилась подписать договор, который подготовили Лусия и Александр. Ей ведь нужна власть.

Сезар не раз удивлялся способности Леды появляться в самый неподходящий момент, но сейчас, видя, как Сампайя приближается к столу, даже обрадовался: игра шла уже в открытую.

—  Ты слышала, что сказала Клара?

—  Слышала и хочу сказать, что пусть она не заблуждается: я в любой момент могу отнять у её беспутного муженька всё, что он унаследовал от сестры.

—  От своей сестры Рафаэлы. И не надо пугать меня. Вы этого не сделали не из-за доброты, а из-за корысти, боялись потерять и то, что получили от Анжелы. —  Клара поднялась и многозначительно посмотрела на Сезара. —  Я жду от тебя помощи незамедлительно!

Сезар проводил её до дверей, потом подошёл к маленькому бару, скрытому в стене кабинета, достал бутылку вина и два бокала.

—  Отличный порто. Почему бы нам с тобой не выпить, Леда? Разговор получился тяжёлым.

Леда с удовольствием придвинула бокал и сделала глоток.

—  Действительно, старый порто —  роскошная вещь.

—  Это правда, что сказала Клара? —  Сезар улыбнулся и налил ей ещё вина.

—  В общих чертах —  да! Конечно, я могла бы отсудить и долю Клементину. Но это заняло бы слишком много времени. Я женщина практичная, меня интересуют акции —  основа наследства. И потом, я здесь, рядом с тобой, и у меня есть куча времени, чтобы тебя покорить и владеть тобой безраздельно. —  Она перегнулась через стол и нежно дотронулась до его руки.

—  Ты в этом уверена?

—  Конечно! Я всегда добиваюсь того, чего хочу. —  Она поднялась и уступила место вошедшему в кабинет Энрики.

Он недовольно посмотрел ей вслед.

—  Она всегда здесь, как ни войдёшь. Окружила тебя со всех сторон.

—  Мне нужны её акции. —  Сезар салфеткой пытался уложить бокал Леды в пакет.

—  Одно дело переспать, но она ещё отравляет жизнь матери. Неужели ты настолько наивный, что не понимаешь этого?

—  Наивный, но не настолько. —  Сезар уложил пакет с бокалом в портфель. —  Я ненадолго отъеду по очень важному делу.

Лусия не могла скрыть своего изумления, когда на пороге её кабинета возник Сезар. Он протянул ей пакет.

—  На этом бокале полно отпечатков Леды. Я знаю, ты ей не доверяешь. Тогда помоги мне вывести её на чистую воду. Найди возможность определить по этим отпечаткам, кто она: Леда Сампайя или Лейла Сампайя?

Возвратившись вечером домой, он столкнулся на пороге гостиной с Лусией и растерялся. Но лицо стоявшей рядом Марты было абсолютно безмятежно. Лусия протянула ему бумажку.

—  Здесь ответ на твой вопрос, а мне пора. Счастливо! —  Она пожала руку Марте и кивнула Сезару.

Сезар сначала внимательно прочитал бумагу, убрал её в карман и лишь потом обратился к Марте:

—  Что-то случилось?

—  Случилось! —  Марта взглянула на него загадочно. —  Странная она женщина, эта Лусия. Дай Бог ей счастья. —  Марта протянула Сезару конверт. —  Посмотри!

Он открыл конверт и достал из него акции, которые год назад сам подарил Лусии. Под акциями лежала дарственная на имя Марты Толедо.

В доме было тихо. Они сели ужинать, он рассказал жене о встрече с Кларой и обещании помочь вызволить Клементину. Марта благодарно посмотрела на него.

—  А где все? —  Сезар только теперь подивился стоящей вокруг тишине.

—  Селести отвезла Гиминью в бассейн, а потом они с Энрики куда-то уехали. —  Марта горестно поджала губы. —  Я волнуюсь за них, Сезар. Они затеяли слишком опасную игру. Мне кажется, они всё время следят за Одети, уверены, что она поддерживает связь с Анжелой.

—  Они напрасно не слушаются Александра и вмешиваются в дела следствия... А кстати, где он? Сандра?

При упоминании Сандры Марта поёжилась:

—  Может, не стоит тебе говорить, но я сказала Бруну о её поступке... Теперь волнуюсь, удержится ли Бруну, чтобы не сказать об этом Александру.

Сезар поднялся:

—  Я поеду к Бруну. Мне что-то тревожно.

Он вошёл в маленький дворик в Бишиге, там играла музыка, кружились пары. Сезар увидел Сандру, она стояла, прижавшись к стене дома, в объятиях какого-то подвыпившего парня. Сандра отталкивала его руку и смеялась, и этот смех показался Сезару очень странным. «Наверное, она пьяна», —  подумал он и увидел человека, бегущего к ней. Сезар с трудом узнал в приближавшемся мужчине сына: сбившийся в сторону галстук, рубашка, незаправленная в брюки, перекошенное бешенством лицо. Александр замахнулся на Сандру:

—  Ты дрянь!

Сандра начала оправдываться, но Александр уже не слышал её. Он замахнулся ещё раз, и его кулак опустился на её смеющееся лицо.

—  Меня тошнит от тебя! Ты предала отца, теперь наставляешь мне рога. Между нами всё кончено.

—  Козёл! —  Сандра громко засмеялась ему в лицо. —  Ну что, снова ударишь меня? Будешь бить прямо здесь, у всех на глазах?..

Сезар чудом успел подбежать, когда сын уже поднял с земли валявшуюся ржавую лопату и размахнулся, чтобы ударить по смеющемуся лицу Сандры.

Он встал между ним и Сандрой, которая кривлялась в пьяном угаре.

—  Пошла вон, —  рявкнул на неё Сезар.

—  Папа, я чуть не убил её! —  Александр с рыданием прижался к отцу.

Сезар уводил Александра прочь, когда во дворе появился Бруну и силой поволок Сандру к своей двери.

Всю ночь Сезар не мог сомкнуть глаз. Мысль, а что случилось бы, если бы он не успел, кидала его в холодную дрожь. Тогда бы повторилась сцена двадцатилетней давности: погибла бы молодая женщина, а в тюрьму на двадцать лет сел бы не Клементину, а его сын.

Он ушёл на работу с тяжёлым сердцем, нужно было разобраться с Ледой раз и навсегда. Но через несколько часов вернулся домой.

—  Марта, —  позвал он жену, —  случилась беда. Я хочу, чтобы ты узнала всё от меня: Анжела выкрала Гиминью и скрылась с ним.


Клементину лежал, заложив руки за голову, и перебирал в памяти всё, что сказали ему Шерли и Адриану. Как всё замечательно у них устроилось! Мать Адриану, дона Сесилия, оказалась славной женщиной, до смерти запуганной собственным мужем. Видно, сеньор Паулу не жалел красок, описывая ужасы притона, ночного кабака, в котором пропадал их сын, охмурённый дочерью преступника. Но сначала Адриану привёл в больницу к матери саму «совратительницу» Шерли, потом привёз мать в их скромный дайнер. Сесилию накормили их фирменным «чили», её не знали куда посадить и чем ещё угостить. Дурман рассеялся, препятствий к свадьбе больше не было. День свадьбы был назначен на ближайшую субботу, а дона Сесилия взяла на себя все расходы. Клементину застонал, когда воспоминания дошли до слов Шерли: «Папа, я хочу, чтобы ты был в церкви и на свадьбе. Ты мой любимый, дорогой, единственный, я не могу без тебя!» Вся надежда была на Александра, которого Шерли и Адриану пригласили в свидетели.

Клементину уже знал от Бруну, что случилось между Сандрой и Александром. Знал он и том, что Бруну выгнал её из дома и она жила теперь у Бины. Но ему не хотелось думать о Сандре. Хотелось закрыть глаза и видеть перед собой Шерли, счастливую невесту.

Она снилась ему все ночи напролёт, а когда в субботнее утро распахнулась дверь камеры и охранник усадил его в машину и привёз к церкви, он увидел её наяву. Шерли в платье невесты, в фате шла под руку с Адриану. Он разглядел в праздничной толпе Клару и Александра, Куколку и Густиньо. Она кинулась ему на шею, и он еле успел умолить охранника снять с него наручники. Теперь он смог обнять её и сказать слова, которые вертелись у него в голове всё последнее время:

—  Ты самая красивая невеста на свете, дочка моя!

—  Хочу, чтобы ты вёл меня под венец. —  Она потянула его за собой.

Он посмотрел на свой мятый костюм и покачал головой. Но подошедшая Клара вторила Шерли и подталкивала его.

Он взял дочь за руку и торжественно повёл её к алтарю.

Священник взялся за молитвенник, когда из глубины зала донёсся знакомый низкий голос:

—  Дочка!

Клементину узнал бы этот голос из тысячи голосов. Это был Аженор.

—  Я должен догнать его, —  прошептал он Кларе и стал отодвигаться от свадебной пары. Он слышал голос жены, просившей его не нарушать церемонию, он видел непонимающие глаза Шерли —  и ничего не мог с собой поделать. Он повернулся и быстро побежал к выходу. Там он столкнулся с братьями, безнадёжно глядящими вдаль.

Клементину оглянулся: к ним приближались охранник и Клара. Охранник протянул наручники.

—  Разрешите только дочь обнять!

Краем глаза он видел, что Куколка берёт мотоцикл, который подогнал ему Дину, садится на него и приближается к нему. Клементину обнял дочь и прошептал ей на ухо:

—  Благословляю тебя и Адриану. Скажи Кларе, что со мной всё в порядке. Мне надо решить одно важное дело. —  Куколка с рёвом затормозил около него. —  А теперь извини, мне надо убежать. —  Клементину сел на мотоцикл и скрылся из виду.

Вечером он пробрался к маленькому сарайчику, сохранившемуся со старых времён и примыкавшему к дайнеру. За дверью, не зажигая света, кто-то копошился. Клементину распахнул дверь и увидел затаившихся братьев. Они развернули перед ним старый дырявый мешок и вытащили оттуда пакет, битком набитый деньгами.

—  Вот что искал отец, когда Адриану наткнулся на него!

Клементину не слушал братьев, обсуждавших происхождение денег. Он теперь не сомневался, что эти деньги отец получил за взрыв Торгового центра. Всё сошлось, но без живого Аженора эти деньги не представляли интереса. Нужен был Аженор!

Шум приближающихся машин вспугнул их: они бросились в разные стороны. Агустиньо и Куколка —  к Кларе, Клементину —  в домик Жаманты, где он укладывался спать со своей молодой женой Лузенейди.

Клементину чуть не убил его, тряся за грудки и выбивая признание. Бедный Жаманта не долго сопротивлялся.

—  Жаманта ничего не взрывал, Жаманта только подогнал грузовик и стал ждать. Так мне сказал крёстный.