И вообще, что они здесь делают? Откуда взялось любопытство к какой-то там невесте? Да еще и такую толпу собрали… Рита решила уйти, но так, чтобы это не выглядело странно после всеобщей наглости. Освободившись от объятий Димыча, который с романтикой сегодня явно перебарщивал, она подошла к шефу:

— Матвей Владимирович…

— Матвей, — поправил он, улыбнулся и глянул поверх ее головы на кого-то. Возможно, Димыч до сих пор стоял возле лестницы.

— Матвей, — покорно повторила Рита, — ты уж извини нас всех за назойливость. Мы с Димой сейчас уйдем и Иринку попытаемся с собой…

— С чего вдруг? — резко перебил он. — То есть… О, а как насчет нашего спора? Кто выиграл, ты уже выяснила?

Возможно, Рите показалось, что он осознанно тянет время и не хочет ее отпускать. Тогда Димыч прав. Или шефу на самом деле важно любой спор доводить до конца. Тогда права Рита относительно его ребяческого поведения. Про спор она не забыла и, само собой, собиралась выиграть. Но все подробности сегодняшней безумной ночи она узнает от Иринки, когда они попадут домой. Рита нахмурилась:

— Вы прямо, что ли, собираетесь спрашивать?

— Да. Давай быстрее, а то с минуты на минуту Вероника придет!

Схватил ее за локоть и потащил за собой. Игорь и Иринка снова сидели в одном кресле и матерно ворковали. Они настолько слаженно друг с другом препирались, что Рита была готова признать поражение. Но почему начальник так ее таскает, как собачонку на поводке? Рита разозлилась и с силой вырвала руку из его захвата. Матвей остановился в двух шагах от друзей, повернулся к ней. И сказал до того серьезно, что Рита окаменела:

— Извини. Я не должен был к тебе прикасаться.

Сердце заколотилось мелко-мелко, и в ушах зашумело. Димыч угадал! Она нравится начальнику — вот именно так смотрят и говорят люди, когда им кто-то нравится. В любом другом случае он удивился бы реакции, расхохотался ее нервозности или вообще не заметил бы. Но в самой этой фразе, неожиданно тихой, читался совсем другой смысл. Рита заставила себя выдавить улыбку и кивнуть в сторону друзей, напоминая о споре.

Матвей Владимирович еще несколько секунд пристально на нее смотрел, но потом отвернулся к Игорю с Иринкой и выдал:

— Вы переспали?

— Чего? — очень хором и очень закономерно удивились обвиняемые.

Но шефу, похоже, было плевать на тактичность, если речь шла о целых десяти процентах секретарской зарплаты:

— Мы с Ритой ночью поспорили. Так да или нет? Поверьте, последнее, что я собираюсь делать — осуждать. Ну же!

Игорь и Иринка переглянулись, потом вылупились на Риту. Она всячески телепатировала подруге взглядом: нет, не было такого! Даже если и было, то не было! В ее расширенных глазах даже явственно можно было прочитать и про десять процентов. Но подруга не поняла:

— Знаешь, Матвей, это уже какое-то хамство! И сегодня пока еще не понедельник, чтобы так хамить! А если и был бы понедельник, то сильно сомневаюсь, что в трудовом договоре прописано право задавать мне такие вопросы.

Матвей не собирался с ней спорить, а сразу уставился на друга. Тот трудовым договором связан не был, потому улыбнулся еще ехиднее:

— Неужто, дружище, ты забыл про гусарский кодекс? Кто ж победами хваста…

— Так было? — Матвей проигнорировал нежелание отвечать и надавил. — Прямо говори!

Игорь, по всей видимости, приятеля знал слишком хорошо, потому сразу уловил и его настроение, и возможность поиздеваться:

— Видишь ли, Матвеюшка… — он нарочно растягивал каждый слог. — Я так уважаю свою пампушечку, что ни в коем случае не стал бы рисковать и оскорблять ее чувства…

— То есть не было?!

— И этого я не говорил, — продолжал измываться друг. — Потому что ночь была длинная, а мне, чтобы чьи-то чувства оскорбить, много времени не надо.

Матвей так очевидно злился, что Рите стало смешно. Он тыкал пальцем прямо в нос Игоря:

— Все равно же расколешься. Таких балаболов, как ты, свет не видывал!

— Это я раньше балаболом был, — хохотал Игорь. — А потом встретил одну супербабу, которая меня в корне переменила!

— Вот ведь гаденыш…

— А то я не знаю, как ты от каждого спора заводишься. И у меня впервые появился способ тебя этим доконать!

Иринка рядом с ним заливисто смеялась. Тогда Матвей повернулся к Рите и прошипел:

— А ты все у этой супербабы выясни! Это приказ, понятно?

Рита просто не могла сдержаться — он так сильно волновался из-за подобной ерунды, как будто от этого выигрыша зависела вся его жизнь:

— Конечно! Вот только сначала найду в трудовом договоре пункт…

— А-а!

Он то ли застонал, то ли зарычал. Но неожиданно взял себя в руки, улыбнулся и лениво отмахнулся:

— Ладно, Рит, не переживай. Со временем сами расколятся.

Она до этого момента и не переживала. Почему он с ней всегда говорит иначе, чем с остальными? Почему даже когда кричит, то почти сразу начинает смеяться или успокаивается? Может, это и не симпатия вовсе, а просто… Рита не смогла придумать, что просто. Все-таки Димычу удалось взвинтить ей мозги до паранойи. Она улыбнулась в ответ и решительно заявила:

— Мы пойдем уже. Ирин, ты с нами? Хватит уже злоупотреблять гостеприимством! А Дима где?

И, оглянувшись, увидела, как тот открывает входную дверь. Вероника вошла и одарила Димыча безупречной улыбкой. Матвей сразу кинулся к ней, а Рита устало опустила плечи — метаться поздно. Он помог невесте снять пальто, Димыч отошел в сторону, как если бы сам посчитал себя лишним в этом кадре из романтического фильма: пара выглядела потрясающе. Вероника — стройная, высокая, в безупречном узком синем платье; черные, длинные, блестящие волосы словно утюгом отглажены. И Матвей, одетый в простую белую футболку и джинсы, совсем не выглядел на ее фоне недостаточно презентабельно. Что-то было в них обоих такое, создающее общий стиль. Словно их специально на кастинге друг к другу подбирали: блондин и брюнетка — не оттенить друг друга, а дополнить. Матвей протянул Веронике руку, она положила ладонь в его и, не разуваясь, направилась в гостиную, приветливо улыбаясь всем и никому в отдельности.

— Она мне уже не нравится! — буркнул позади Риты Игорь.

— Не волнуйся, бульдозер, — так же тихо поддакнула Иринка. — Кубики показали, что ничего у них не выйдет.

Рита обернулась и глянула на обоих предостерегающе. Они как-то синхронно пожали плечами и удосужились подняться из своего кресла на двоих. Рита понадеялась, что хотя бы Иринка оставит замечания при себе. Сейчас главное — не подставить начальника перед невестой.

* * *

В груди Матвея уже некоторое время пульсировало непонятное раздражение, причины которого он не мог понять. Списал все на рецидивирующую природную вредность, и тем себя успокаивал. Это ничего, что Дима с Ритой по углам обжимаются — им положено. Эту сцену Матвей воспринял со спокойствием памятника танку. Но потом, когда он лишь слегка коснулся ее локтя, Рита так от него шарахнулось, что непонятное раздражение всколыхнулось на полную катушку. В чем конкретно он перегнул палку? Посмел двумя пальцами, да на глазах у жениха, притронуться к ткани на рукаве? А ночью она с ним танцевала, между прочим! Танцы, между прочим, совсем невинными не бывают! В глаза ему смотрела, позволяла обнимать себя, прижимать. Это, получается, ничего страшного, а вот за локоть ни-ни? Матвей не был наивным — он прекрасно понимал, что за последние сутки успел перейти все мыслимые границы в отношениях с подчиненной, но именно ее неожиданная реакция будто ледяной водой окатила. Зачем он ее останавливал, когда собиралась уйти, Матвей и сам себе объяснять не хотел. И так ведь понятно — толпа собралась приличная, а Рита во всей этой толпе оставалась единственной, на кого можно положиться.

Вероника явилась в точное время, которое назвала. Наконец-то. Как всегда, за ее улыбкой настроения было не угадать. Матвей коротко вдохнул, настраиваясь в последний раз и постарался говорить непринужденно:

— Вот, дорогая, мои друзья!

Он представил всех по очереди, начиная с Игоря, и явственно почувствовал, что на Рите Вероника мельком глянула на него. Видимо, до сих пор считает секретаршу любовницей или дошло, что тогда ошиблась. Неважно. Важнее, что Рита на Веронику смотрит как-то виновато.

Матвей не собирался скрывать, что большинство присутствующих работают на него. Пусть как хочет, так и воспринимает. Все лучше, чем если бы это постфактум всплыло. Улыбка Вероники ни на миг не исчезла. Совершенно непонятно, о чем она думает, но в руках себя держать умеет — Матвею этого больше, чем достаточно. Находка! Где ее раньше носило?

И теперь он окончательно определился: все происходит правильно. Вся эта нелепая встреча — это ведь и есть лучшая проверка! Он сделал все возможное, а теперь просто наблюдал за происходящим. Вероника заняла высокий стул, все остальные разместились кто куда. Дима взял Риту за руку. Игорь с Иринкой вообще друг от друга не отлеплялись — пора им оформлять прописку в кресле. И, к большому удивлению Матвея, никто за пять минут ничего страшного не ляпнул. Даже Игорь был непривычно вежливым:

— Ну что же, Вероника, нравится тебе у нас? Или после Москвы любой город кажется селом?

Она подарила ему великолепную улыбку:

— Ничего подобного. Но нужно привыкнуть, это правда. Как вы обычно отдыхаете?

— Бухаем! — ответил Игорь и развел руками, словно вся компания и должна была служить доказательством. Но осекся и добавил уверенно: — Не сильно!

Вероника тихо рассмеялась:

— А по поводу села — ты это зря. Я пять лет в Лондоне жила, потом недолго в США, так что к смене обстановки привычная. В любом месте найдутся свои достоинства и недостатки.

— А-а, — сдался Игорь. — По сравнению с Лондоном у нас тут мегаполис! Так что благодари отца, что тебя наконец-то в цивилизацию вывез!

Прозвучало с открытым сарказмом, но Вероника держалась безупречно:

— Поблагодарю! Особенно когда смотришь из окна последнего этажа моего новенького отеля — очень хочется отца благодарить.

— Уела! — признал Игорь. — Кстати, когда запускаетесь-то?

— К середине декабря, — она изящно пожала плечами, а потом посмотрела на Матвея. — И вполне возможно, что к тому времени я уже не буду управляющей.

— Будешь, — ответил Матвей. — Не будешь, только если не захочешь.

Этот вопрос они между собой еще не обсуждали, но Матвей на самом деле не собирался ставить категоричные условия. Если Веронике хочется управлять отелем, то так тому и быть. Ему своих забот хватает. Но и от проблемной должности он отбрехиваться не станет, ежели звездам так будет угодно. Он выигрывает при любом раскладе.

— Вы встречаетесь? — Вероника переключилась на Риту и Диму и снова сделала вид, что секретаршу видит впервые. — Так мило смотритесь!

— Встречаются! — резковато ответила за обоих Ирина. Игорь хотел что-то вставить, но она, не стесняясь, пихнула того в бок и неожиданно вернулась к прежней теме: — Как мы тут отдыхаем? Тебе, правда, интересно?

Дальше начался какой-то бред, к которому подключились и Дима с Ритой. Про паром, который на зиму прикроют, красоту осеннего леса, грибы и даже рыбалку. Матвей не вмешивался, поскольку Вероника вполне себе искренне изображала любопытство и интересовалась деталями. Пусть трындят, это создает видимость непринужденной болтовни. Сам Матвей и слова не вставил, не говорить же о том, что катание на пароме — развлечение для школоты.

Когда в дверь позвонили, Матвей встал, чтобы открыть. В прихожую ворвался восторженный вихрь с воплем:

— Я купила коньяк!

Матвей пожалел, что не отправил блондинку сгонять в магазин в другой город. Она уже принялась стягивать пальто, тогда Матвей выхватил у нее бутылку и резко осек:

— Очень вам благодарен! На сегодня можете быть свободны… — тут полагалось вставить имя, но, к сожалению, Матвей забыл поинтересоваться, как ее зовут.

Блондинка застыла, пришлось выпихивать ее из дома силой.

— Домработница, — объяснил он всем. Проигнорировал недовольный взгляд Димы. — Так о чем вы тут?

Дима пробубнил:

— Мы с домработницей Анютой

Не очень классно обошлись.

Она нам ром несет в каюту,

А мы с порога ей: «Катись!»

Вероника почти искренне рассмеялась, Рита цыкнула, Игорь заинтересовался талантами Димы. Бессмысленный разговор о баржах, паромах, креативном отделе и осенней природе продолжался, все понемногу выпили и никаких эксцессов не случилось. А потом и собрались расходиться — все, даже Игорь, которому то Рита, то Ирина попеременно затыкали рот, едва он только пытался сойти с одобренных коллективом тем. Идеально!