Похоже, Матвей другу еще ничего не доложил. Ирина старалась говорить растянуто, чтобы снова не перейти на крик:

— Чему ты радуешься, купидонище? Не забыл, что там еще интересы моего брата? Или на Димыча тебе плевать?

— Мне на Димыча очень даже не плевать! — миролюбиво поддакнул Игорь. — Пампуша, давай уже встретимся? Когда ты на меня по телефону орешь — эффект не тот! Наори на меня лично!

Ирина не сдержала беглой улыбки. Таких романтичных слов ей никогда в жизни не говорили. Но решила не сдаваться — не потому, что не хотела встретиться с Игорем, просто для начала надо было разобраться с текущей ситуацией. Например, не оставлять Риту без присмотра. А то еще сорвется к своему Матвею на фоне зарождающейся симпатии, или тот сюда нагрянет — этому наглецу даже невеста не помеха! На Веронику тем более полагаться нельзя. Она своим «я все понимаю, я не собираюсь стоять между», как она Димычу свою позицию объясняла, только еще сильнее все испортит. Пока Рита с Вероникой на эту тему даже не заикнулись, но именно потому, что Иринка с них обеих глаз не спускала.

— Встретимся, бульдозер, встретимся, — пообещала от чистого сердца. — На выходных… возможно. Ты пока сам выясни, что к чему у твоего Матвея.

— Постараюсь, шантажистка нахрапистая!

— Уж постарайся! А то тучи сгущаются!

* * *

Матвей заехал за Вероникой в салон, где ей шили свадебное платье. Швея чуть в обморок не грохнулась, сначала рот зажала, но даже сквозь этот барьер раздавался нечеловеческий вопль:

— Нельзя! Нельзя! Невесту! Жениху! Платье!

Матвей раздраженно отмахнулся, и женщина наконец-то свинтила истерить в другое место. Вероника объясняла:

— Примета такая есть. Не обращай внимания.

— И не думал. Кстати, выглядит потрясающе.

Он не соврал. Вероника — сама по себе стройная и высокая — в жемчужном платье, расклешенном только снизу, выглядела изящной фарфоровой статуэткой. Обычно распущенные прямые волосы были небрежно заколоты вверх шпилькой, но уже можно было представить, как невеста будет выглядеть со свадебной прической — безупречная длинная шея, плавный изгиб плеч отвлекают внимание даже от восхитительного наряда. Вероника идеальна. Но бриллиант в такой огранке идеален абсолютно. Но для Риты Матвей бы предпочел другое платье… Он отогнал глупую мысль.

— Спасибо, дорогой. Я заказала нашивку тебе на карман из той же ткани. Посмотришь?

— Нет. Полностью полагаюсь на твой вкус.

— Тогда подождешь в машине пять минут? Я переоденусь и поедем ужинать.

— Конечно.

Вероника вышла из салона ровно через пять минут — хоть часы сверяй. Матвей отвез ее в ресторан, где заранее заказал столик. Они разместились в уютном закутке, частично закрытом от посторонних взглядов и сделали заказ. Вероника вдруг улыбнулась и спросила:

— Итак, Рита?

Пояснений к вопросу не требовалось. На такие темы с невестой вряд ли нужно разговаривать, но зачем она сама заводит волынку? Лишний раз подчеркнуть, насколько ей все равно? Но Матвей устал от переживаний последних дней, ему было не до ее терзаний или их отсутствия. Он морально вымотался и потому плюнул на все правила приличия, не собираясь спорить:

— Рита. И что?

Вероника на вызов в тоне не отреагировала. Пожала плечами так изящно, будто в специальной школе изящного пожимания плечами училась.

— Ничего. Она очень хорошая. Я даже думаю, что это ты недостаточно хорош для нее.

— Я знаю, какая она. Не надо мне рассказывать. Но ты не знаешь, каков я, чтобы так точно оценивать.

— Нет, Матвей, я знаю достаточно. Такие, как мы с тобой, немного недотягиваем до таких людей, как Рита или ее друзья. Не потому что сами по себе плохие, но за нами тащится шлейф из проблем. Влюбиться в любого из нас — это как вытянуть половину спички в жребии, кого съедят первым.

Именно в этот момент Матвей почувствовал единение — Вероника сформулировала очень точно! Рите или любой другой девушке пришлось бы мириться с очень многими вещами, и ни у него, ни у Вероники нет ни единого шанса, чтобы это изменить. И она говорила без сарказма, это были результаты долгих — возможно, многолетних — размышлений и наблюдений. Но она обсуждала его и Риту, будто дело было уже решенным. Хотелось бы ему, чтобы так и было…

— Вероник, не гони лошадей. Рита не отвечает мне взаимностью.

— И не ответит. Она слишком принципиальная, не знал?

— Знал, — охватило раздражение. Причиной была вовсе не невеста — она-то как раз и говорила все верно и правильно поддерживала. Матвей не собирался перенаправлять злость на Веронику. Он просто душевно вымотался, иссяк. Повторил тише: — Все я знаю. Не надо об этом.

— О-о! — с неожиданным удивлением протянула она. — Так ты уже по уши, я смотрю. Жаль, если ничего не выйдет. Вряд ли такие, как мы, способны влюбляться часто.

Наконец-то принесли заказ, а то Матвей уже был близок к тому, чтобы начать изливать невесте душу. Дескать, не влюбился он. Просто нравится ему Рита, совсем чуть-чуть. И без Риты ему теперь никак нельзя. Он и работать-то может, только когда она за стенкой. Как раньше справлялся — неизвестно, но сейчас уже и вспомнить не мог, что когда-то засыпал без мыслей о ней. К счастью, передышка помогла все это оставить невысказанным — Матвей после себя бы проклял. Зато попробовав безупречный бефстроганов, опять решил свернуть тему:

— Какой смысл все это обсуждать, Вероника?

— Не знаю, — она снова улыбнулась и внимательно посмотрела ему в глаза. — Ты мне скажи. Ведь ты не мог не думать о том, чтобы отменить свадьбу. Ну же, скажи это вслух!

— И что? — не понял Матвей ее нападки. — Если скажу, то свадьба отменится?

На самом деле, он всерьез это не обдумывал. А теперь сердце замерло. Вот бы все развалилось к чертям собачьим, Матвей сильно бы переживал, сокрушался, но притом какой-то частью души мечтал о том, чтобы все развалилось. Само собой, без его участия — чтобы не винить себя всю оставшуюся жизнь.

— Нет, — Вероника умела добивать спокойствием. — Можно отменить, конечно, но не без последствий. Если откажешься сейчас, то отец тебя разорит. А если после подписания контракта на строительство, то просто убьет.

— При всем богатстве выбора, как говорится, — усмехнулся Матвей. — Кажется, наш брак заключен на небесах.

— Это уж точно! — она тоже улыбалась, но как-то грустно. — Но твои чувства к Рите говорят о том, что ты вообще способен на чувства — хоть убей, но это еще один огромный плюс в твой список. И если бы я могла тебе с ней как-то помочь, то помогла бы.

— Помочь? Ну это уже слишком!

— Наша с тобой семья уже на любви не завяжется, потому я хотела бы стать твоим самым преданным товарищем — это намного лучше, чем любая другая альтернатива. Я очень хорошо умею расставлять приоритеты, Матвей. И хочу быть с тобой на одной стороне в любом случае. Но только при условии, что не будут нарушены интересы Риты, Иринки или Димы. Сможем так?

Ей, с таким мировоззрением, в монашескую рясу вырядиться и по Руси пешком идти. Какова была ее жизнь с отцом, если она готова клясться в вечной преданности любому, кто с ней по-человечески хоть раз поговорил? Кажется, сразу после свадьбы жену надо будет записывать на курс психотерапии — пусть хоть специалист вправит ей мозги! В данный момент Матвея заинтересовало другое:

— То есть ты исключаешь вероятность того, что мы друг друга полюбим? Сейчас… у меня этот переклин с Ритой ведь когда-нибудь пройдет! И там уже можем хотя бы попытаться.

— Пытаться? Не уверена, что любовь получается именно стараниями, — Вероника тихо рассмеялась. — Оно или само, или никак. Разве ты хотел влюбиться в Риту?

— Да не влюблялся я в нее! Переклинило меня!

Она смотрела с иронией:

— Хорошо. Разве ты хотел, чтобы тебя переклинило именно на Рите?

Матвей подумал. Он почему-то себе этот вопрос вообще не задавал:

— Нет, конечно. В смысле, я даже представить себе не мог, что повторю ошибки отца. Это такое клише, что мне от самого себя тошно.

— Вот примерно об этом я и говорю…

Разговор с Вероникой вышел одновременно и легким, и сложным. Дающим пищу для размышлений. Матвей отметил, что в последнее время она больше не предлагает постель — перестроилась на совсем другой уровень взаимоотношений. И она, черт ее дери, права! В конце концов, они вряд ли станут супругами в полном смысле этого слова, но если им придется всю оставшуюся жизнь быть вместе, то намного важнее стать друзьями. Матвей не сказал этого вслух, но себе пообещал, что будет пытаться оказывать Веронике точно такую же поддержку. Лишь бы она никогда не начала тяготиться его обществом.

Уже приехав домой, увидел пропущенный вызов от Игоря и перезвонил. С приятелем в последнее время отношения немного разладились — из-за махинаций, конечно! Но теперь Матвей пребывал в другом настроении: он вдруг подумал о том, что Игорь ему был всегда лучше, чем Матвей Игорю. Разве такие связи рушат из-за сиюминутных разногласий?

— Привет, Игорь, я сам хотел тебе позвонить.

— Ну раз хотел, значит, выбираемся в бар! Разговор серьезный.

— Завтра на работу. Приезжай лучше ко мне.

— Без проблем.

Друг явился уже через пятнадцать минут, как если бы в засаде ждал сигнального огня. И он сразу начал с главного — того, о чем Матвею тоже хотелось говорить. Как можно больше и чаще. Вообще постоянно говорить только о ней.

— Признавайся, дружище, — хитро ухмылялся приятель. — Ты вляпался, да же? Я про твою поездочку в столицу!

— Вляпался, — покорно признал Матвей. — Не пойму, чему ты радуешься. Тому, что оказался прав?

— И это тоже! Но еще я готов к решительным мерам! Если Рита еще не вляпалась, то я помогу тебе ее вляпать!

— А что потом? — Матвей все равно начал улыбаться, хоть в разговоре пока никакой конкретики не прозвучало. Возможно, ему просто надо было ощутить именно такую сопричастность. Сначала Вероника, теперь Игорь — казалось, что в такой компании и горы сворачивать можно. — Я все равно женюсь. И окажется Рита в роли Ларисы, в самом лучшем случае. Я сам пока не пойму, как к этому относиться.

Игорь серьезно обдумал ответ, потом кивнул:

— Тогда откажись от нее. Я придумаю способ, чтобы ты про нее быстрее забыл.

— И так не могу… не хочу, в смысле. Не представляю… Но, слушай, директор и секретарша — самый шаблонистый шаблон. И не угадаешь что проще: быть вне шаблона или пытаться пробить шаблон насквозь.

— Ого! — восхитился друг непонятно чему. — На самом деле, я просто так спросил — уверенность твою оценить. Значит, нам нужно найти вариант, чтобы Рита не пострадала в процессе, верно? Иначе моя пампушка мне все кишки выгрызет. Например, не жениться на Веронике для начала.

— Спятил? — настроение у Матвея снова упало. — Давай-ка что-нибудь не из научной фантастики предлагай!

— Ла-адно, — нехотя смирился Игорь. — Для начала вляпаем Риту в тебя, а потом посмотрим, куда все придет. Эх, свадьба уже так скоро! Две недели! Ну и где тут развернуться?

— Но зато я теперь почти уверен, что в Диму она не влюблена. Или разладилось у них все. Ты, кстати, не мог бы этот вопрос через Иринку свою выяснить?

— Мог бы! Уже выяснил! Но не скажу, потому что очень ее боюсь! Давай пока планировать без учета Димы. Он парень хороший…

— И ты туда же?

— Хороший, — упрямо повторил Игорь. — Но давай его пока не учитывать. Намекну только, что Рита в самом деле не очень сильно в него влюбленная! Но я тебе этого не говорил!

Матвей знал! А теперь, получив подтверждение, даже на диване усидеть не мог — постоянно подскакивал и снова падал. Да что с ним такое? Он предстоящему договору с Симаковым не радовался так, как этому подтверждению! Игорь долго сокрушался и один за одним предлагал способы, как обложить Риту по всем фронтам. Матвей только на самых нелепых из них смеялся в голос, а остальные пытался хотя бы беспристрастно обдумать.

— Так, собирайся уже, чего расселся? — Игорь громогласно отвлек его от мыслей.

— Куда?

— Следить! Ты чем меня слушал?

— С биноклем? — Матвей снова расхохотался над этим вариантом.

— Нет. Идея-то хороша, но боюсь, из-за кустов мы все равно толком ничего не разглядим. Поехали к девчонкам на чай! Я так уже по своей бомбе соскучился…

— Так ты мои интересы преследуешь или свои?

— А что поделать, если мы так удачно впервые совпали?

Матвей все-таки отказался. Атаковать нужно немедленно, время не ждет — тут Игорь прав. Но свидетели только помешают. Как бы то ни было, но друг придал Матвею уверенности в себе и настроил на то, чтобы прямо с завтрашнего утра переходить к решительным действиям.