Сабрина Пейдж - Принц Альберт

И я даже не уверена, что мне нравится принц. Он раздражает. Он богат и властен, и он убеждён, что является Божьим даром для женщин.

И он, вероятно, солгал о своей девушке, только для того, чтобы забраться мне под юбку.

Этого более чем достаточно, чтобы не питать к нему симпатии.

- По крайней мере, есть какие-нибудь милые парни? – спрашивает Рейн. – Возможно, горячий, хорошо сложенный телохранитель?

Образ Ноя, телохранителя Альби, мгновенно появляется в голове. Объективно говоря, он привлекательный. Проблема в том, что думая о нём, я ничего не чувствую: ни учащённого сердцебиения, ни нервозности, словно я на грани обморока. Нет ощущения тепла, проходящего сквозь меня, как от мысли об Альби.

- Хорошо, я расцениваю твоё молчание как «нет», - произносит Рейн, смеясь. – Очевидно, во дворце нет горячих телохранителей. Полагаю, они не нанимают полуголых чистильщиков бассейнов?

Я задыхаюсь от смеха.

– Нет. Никаких полуголых чистильщиков бассейнов.

- Но во дворце есть сексуальный принц.

- Сексуальный принц? – уточняю я. Мой голос, кажется, поднимается на октаву, или, может быть, я себе это придумываю. – Нет. Нет. Никакого сексуального принца.

- Ты уверена, что тебе не нравятся женщины? – дразнится Рейн. – Потому что ты находишься в одном месте с одним из самых сексуальных мужчин в мире, и ты, по-видимому, просто не думаешь, что он таковым и является.

- Я не думаю, что он один из самых сексуальных мужчин в мире, - протестующая ложь произносится мной сквозь зубы.

- Нет, в буквальном смысле, - произносит она. – Уверена, что журнал «People» поместил его в список самых сексуальных мужчин в мире.

Мой смех больше похож на фырканье.

– Я уверена, что из-за этого его эго стало ещё больше, чем было. И с каких пор ты читаешь «People»?

- Мы занимаемся пешим туризмом – временами случаются довольно длинные поездки на поезде и мне необходимо наверстать знания о том, что происходит в мире, - поясняет Рейн. – Кроме того, мы не говорим о моем удовольствии от изучения журналов. Мы говорим о том, что ты, очевидно, хорошо знакома с принцем.

- Это из-за того, что я знаю о большом эго? – спрашиваю я.

Я так же знаю, что у него есть ещё кое-что большое. На самом деле, огромное.

Огромное и с пирсингом.

Пульсация между ног подсказывает, что моё тело определённо помнит о произошедшем с ним, невзирая на все мои старания спрятать эти воспоминания в темных уголках своей памяти.

- В твоём голосе есть что-то, когда ты говоришь о нём.

Я прочищаю горло.

– Ничего нет в моём голосе, - произношу я. – Не выдумывай. Принц такое ничтожество.

- Ничтожество? – уточняет подруга. – Да, верно. Ты абсолютно уверена, что он горяч.

- Я не говорила такого!

- Ты думаешь, что он горяч. Желаешь поцеловать его, обнять и позволить ему засунуть в тебя свой член, - нараспев произносит Рейн, смеясь.

- Тебе двенадцать?

- Моё чувство юмора скорее тринадцатилетки, - говорит она. – Я довольно зрелая.

- Между мной и Альби ничего не происходит, - отвечаю ей.

Ничего.

Это звучит как ложь, даже для меня.

- Альби, да? – посмеивается Рейн. – У тебя даже есть прозвище для него?

- Кроме мудака, нет, - произношу в ответ. – Альби – это не прозвище. Все его так называют. Никто не зовёт его Альбертом. Кроме его родителей.

- Угу, конечно. Так это не уменьшительно-ласкательное имя для принца?

- Боже мой, Рейн. Нет. Он будет моим сводным братом, - я заставляю себя с отвращением произнести это, даже если мне не нужно этого делать. Я должна чувствовать неприязнь от одной только мысли, верно?

Продолжая забавляться, Рейн говорит:

– Как тебе угодно. Все королевские семьи женятся друг на друге, так ведь? Кузены или родные и тому подобное.

- Может быть, сто лет назад. И брак? – пищу я. – Никто не говорит о браке. Ты под кайфом?

- Определённо, - говорит она, смеясь. – Но так же это звучит, как будто я задела за живое.

- За живое? – спрашиваю я, мой голос неестественно радостный. – Нет. Ничего подобного. Определённо ты ничего не задела.

- Конечно, - говорит подруга. – Ну, если бы я была на твоём месте, я бы переспала с ним.

- Здесь ничего не происходит, Рейн.

- Хорошо, если ничего не происходит, то бросай этот скучный дворец и приезжай к нам в Прагу, - уговаривает она. – Что держит тебя там?

Это хороший вопрос.

- Я пообещала маме провести с ними на лето, - произношу я. – До свадьбы. В качестве моральной поддержки. Кроме того, я собираюсь принять участие в какой-то благотворительности. Дело не только в официальных приёмах и чаепитиях.

- Прекрасно. Я позволю тебе сорваться с крючка. Но только ради благотворительности.

- Это так великодушно с твоей стороны.

- Я щедра. Это одно из моих любимых качеств в себе.

– Это и твоя скромность, очевидно, - произношу я, смеясь.

- И это тоже, - отвечает она. – Оу! Феникс вышел из душа. Мне нужно бежать. Но предложение остаётся в силе. Будапешт, Париж, Венеция, Марракеш. Независимо от того, где ты захочешь к нам присоединиться.

- Знаешь, если ты будешь проезжать через Протровию, я уверена, что могла бы затащить тебя в резиденцию.

Рейн издаёт удушающий звук.

– Дворцы меня пугают. Слишком чопорно, подруга. Слишком много правил.

Правил, как не трахаться со своим сводным братом на троне его отца.

Такого рода правила.

- Это не так уж и плохо, - слышу свой ответ.

- Ты уже акклиматизировалась, - смеётся она. – Принцесса Изабелла.

- Пошла ты.

- Скажи это слово, куколка, - ей весело. – Ты же знаешь, я колеблюсь в обоих направлениях.

- Заткнись, Рейн.

- Позже, Белль, - промолвила она. – О, и ещё. Если ты просто случайно увидишь член принца, я хочу знать, настолько ли он большой, как выглядит на фотографиях или же камера добавляет десять фунтов.

Он больше и более впечатляющий в реальности.

- Это никогда не случиться, Рейн.

- Нельзя винить девушку за то, что она любопытна, - произносит она. – Я имею в виду, если принц является частью привилегированного общества, то его член – горячая составляющая привилегированного общества.

- Ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы игнорировать меня, - замечаю я, обращаясь к Белль.

Я удивлён этому. Ведь какая девушка будет игнорировать Европейского принца? С ней явно что-то не так. Это выводит меня из себя. Проникает мне под кожу.

Вернее, она проникает мне под кожу. Кажется это не так же, как происходило с другими девушками ранее. Женщины, с которыми я обычно сплю, начинают меня раздражать сразу же после секса. Всё в них мгновенно вызывает раздражение: голос, дыхание, то, как они смотрят на меня.

Белль проникает мне под кожу совсем по-другому. Тот факт, что она избегает меня – или понимание того, что меня послали – злит.

Я хочу ее.

Этот факт сам по себе должен быть ужасающим.

- И ничего я не игнорирую, - отстранённо говорит она. – Мы прибыли в летнюю резиденцию буквально пару дней назад. Я была занята. Ты был занят.

- Да, мы все были заняты, - говорю я. – И ты несешь чушь, Белль.

- Ничего подобного, - отвечает девушка. – Может быть, я просто наслаждаюсь своей книгой здесь, в библиотеке. И тишиной. Так или иначе, я наслаждалась тишиной. Теперь, если ты не возражаешь?

- На самом деле, возражаю, - произношу я. – Потому что все, что я хочу сейчас, так это засунуть свой рот между твоих ног. И ты удерживаешь меня от этого. А мне не нравиться, когда меня лишают того, чего я хочу.

Белль сморит на меня, ее выражение лица холодное.

– Думаю, что твоя девушка могла быть лучшим вариантом, чтобы помочь тебе с этим, не так ли?

- Какая девушка?

- Та, с которой, как думает моя мама, ты переспал в домике у бассейна, - говорит она.

- Она думает, что ты моя девушка?

Белль вздыхает.

– Нет. Она думает, что вы с Эрикой перепихнулись в домике у бассейна. Используя вибратор.

- Понимаю, - отвечаю я. Но вообще-то я ничего не понимаю. – Это расстраивает, потому что…

- Потому что она не похожа на бывшую, - произносит Белль. – Ты изменяешь ей со мной?

- Ты спрашиваешь, потому что не помнишь того, что была со мной в домике у бассейна?

Эта девушка сумасшедшая.

Какого черта я нахожу её ревность милой? Меня должно это раздражать, и это подразумевает то, что у нас отношения, вызывающие клаустрофобию.

Но все как раз наоборот.

Эрика никогда не ревновала меня к другим женщинам, не таким способом. Даже в течение тех нескольких месяцев, когда официально мы были вместе, у неё возникала проблема только с тем, чтобы я публично ни с кем другим не встречался. Она ожидала, что у меня будут «маленькие интрижки», которые, оглядываясь назад, имели бы смысл, так как у Эрики были свои собственные.

Белль снова вздыхает.

– Конечно, я помню об этом, - говорит она.

- Ты так ревнуешь.

- Я не ревную, - высказывает отрицание, закатывая глаза. – Я говорю, что не хочу оказывать содействие и поощрять изменщика.

- Ревнуешь.

- Ты меня бесишь, - говорит она. – Кстати, именно из-за этого я и нахожусь в библиотеке.

- Так ты теперь будешь избегать меня, пытаясь оградить себя от ревности?

- Не ревную.

- Ты меня обманываешь, - я сажусь рядом с Белль на диване, слишком близко для комфорта – ее или моего. Плечом к плечу с ней, и я улавливаю слабый аромат духов. Я так скучал по этому запаху, и глубоко вдыхаю его. Аромат уже отпечатался в моей голове, и он напоминает о последнем разе, когда я был настолько близко, чтобы ощутить его.

Когда я сильно обнимал ее.

Когда мой член был глубоко погружен в нее.

- Ты избегаешь прямого ответа, - произносит она. Белль смотрит на свою книгу – какой-то триллер, но я знаю, что она его не читала. Просто смотрит на страницы, притворяясь, что читает, сидя неподвижно длительное время. Грудь девушки поднимается и опускается быстрее, чем раньше, показывая моё влияние на её тело.

- Если я прямо отвечу тебе, ты скажешь, насколько мокрая сейчас?

- Нет, - отвечает она, облизывая губу. Её язык задерживается на нижней губе так, как это происходит, когда она возбуждена.

- Хорошо, - предпринимаю ещё одну попытку. – Тогда я не скажу, как тяжело мне просто сидеть рядом с тобой. Или как я хочу дотянуться и приподнять эту маленькую юбочку, которая на тебе надета, опустить свою руку между твоих ног и выяснить для себя, насколько ты влажная.

Белль закидывает одну ногу на другую, отчего ее юбка выше задирается на бедре.

– Нет. Я совсем не мокрая, - отвечает она. – И ты должен сесть в другой части комнаты, прежде чем нас кто-нибудь увидит.

- Оглянись, дорогуша, - говорю я. – Эта библиотека совершенно безлюдна. Наши родители уединились в резиденции, так что они заняты.

Белль опустила руку на моё бедро, отталкивая меня со вздохом. Если бы мой член не был таким твердым, то её прикосновение изменило бы ситуацию.

– Фуу, как мерзко, Альби, - фыркает она. – Говорить о том, что наши родители делают это, означает, что я определенно не мокрая сейчас.

- Значит, ты признаешь, что была мокрой ранее?

- Я такого не говорила.

Но она распрямляет и снова скрещивает ноги.

- Никто не побеспокоит нас.

- В этом месте еще миллион человек.

- По крайней мере, теперь ты задумываешься, чтобы позволить мне проскользнуть пальцами под твои трусики, - усмехаюсь я. – Подожди. А ты в трусиках или без?

- Я не говорила, что рассматриваю такой вариант.

- Эрика не моя девушка, Белль. Она занимает прочное место в категории «бывшая». Твоя мать и кто там ещё, которые предполагают, что мы с Эрикой использовали домик у бассейна, заблуждаются в своих мнениях, и я могу исправить это, если хочешь. Я был бы рад сообщить ей правду о том, что произошло на самом деле.