– У них там зарплаты колоссальные, – мечтательно закатил глаза Степа. – Иди сначала к летчикам, а потом уже к нам.


И вот Николай стоял на пороге новой жизни. Идти было боязно, тем более что протекцию Степан составить не мог.

– Коля, ты чего? Я ж там никто! Просто слышал, что люди требуются. Иди, не тушуйся. Попытка – не пытка. А к нам тебя легко возьмут, ты только не тяни.

Гигант в форме швейцара приветливо кивнул Николаю и густым басом спросил:

– Я могу вам помочь?

Это прозвучало не покровительственно, не снисходительно, а как-то по-доброму. К младшему научному сотруднику впервые в жизни обратились в таком тоне, поэтому он слегка приосанился и с натянутым равнодушием бросил:

– Да никак не соображу, где тут офис авиакомпании. Мне к ним по делу надо.

Совершенно некстати всплыл в памяти кадр из «Собачьего сердца»: «Мы к вам, и вот по какому делу…»

Николай снова почувствовал себя неловко, точно вломился в чужую спальню в неподходящий момент. Но швейцар неожиданно подробно объяснил ему и даже показал, куда идти.

«Наверное, денег надо было дать», – нервно подумал Коля, торопливо шлепая подметками по блестящему мрамору.

Вывеска авиакомпании выглядела солидно и многообещающе. Осторожно толкнув стеклянную дверь и с ужасом отметив, что на идеально вылизанном стекле остались мутные отпечатки его пальцев, Николай вошел в офис. Из-за высокой стойки навстречу ему расцвела улыбкой белозубая рыжеволосая красотка, в пиджачке, стилизованном под летную форму.

– Чем я могу вам помочь?

«Прямо тимуровское гнездо, – с раздражением подумал не привыкший к европейскому сервису Коля. – Все так и норовят помочь!»

Он подошел поближе, чтобы его потоптанные в общественном транспорте боты не попадали в сектор обзора рыжей феи.

– Здравствуйте, я по объявлению.

Конечно, никакого объявления они не давали, это он сразу понял по удивленно поползшим вверх красивым бровям служащей.

– Простите… – Она аккуратно тряхнула кудрявой челкой, призвав своим изумленным тоном пояснить сказанное.

– В смысле, я насчет работы, – стушевался Коля. – Мне сказали, что вам требуется курьер.

Он боялся, что рыжая сейчас надменно вскинет голову и начнет цедить слова сквозь зубы, поскольку по Колиным понятиям должность курьера мало отличалась от дворника или уборщика. Но девушка радостно сверкнула белой клавиатурой зубов и поинтересовалась:

– Вам на сколько назначено?

– Ни на сколько. – Николай постарался говорить грубовато, намекая, что не больно-то и ждет эту незамысловатую должность. Так, шел мимо, решил заскочить…

– Вы что, не созванивались с Маргаритой Викторовной? – Изумлению ее не было предела.

Коля смутился. Он так торопился занять вакансию, что даже не подумал звонить. Более того, Степка сказал просто подойти, никаких телефонов сосед ему не давал.

– Назовите себя, пожалуйста, – растерянно пробормотала девушка, – я сейчас найду ваше резюме. Вы какого числа высылали?

– Я? Высылал? Ничего я не высылал! – Николай начал раздражаться. Они разговаривали на разных языках и совершенно явно не понимали друг друга. – Какое резюме? В каком смысле – резюме?

– Ну как же. – Рыжая захлопала кукольными ресницами. – Резюме, в котором кратко рассказывается о вашей биографии. Где, когда работали, что умеете…

– То есть краткое содержание моего революционного пути, – понимающе хохотнул Коля, решив сострить. – Так сказать, жмых из моего комсомольского прошлого.

– Да, – обреченно кивнула рыжая. – Жмых.

Больше всего на свете ей сейчас хотелось вызвать охрану.

– Девушка, а вы хоть знаете истинное значение слова «резюме», которым вы тут так ловко кидаетесь в посетителей?

Ответить насупившаяся служащая не успела. По ногам потянуло сквозняком, дверь мягко чпокнула, и, благоухая ароматом дорогих духов, рядом с Николаем материализовалась высокая стройная брюнетка. Судя по ухоженной внешности и идеально сидящему строгому костюму, дама была иностранкой. Русские женщины не имели ни средств, ни времени для такой идеальной шлифовки внешности. Одно время Николаю нравились миниатюрные, темнобровые девочки с худыми плечиками и тонкими шейками. В его коллекции имелось несколько подобных брюнеточек на одно лицо, но все они были хороши именно своей юностью и свежестью. Зрелость российских брюнеток не красила, превращая либо в поросших жесткой щетиной полногрудых теток с апельсиновыми ляжками, либо в высушенных жизненными неурядицами женщин-вамп, оживляющих своим присутствием скандалы в длинных и унылых очередях. Эта дама, с точки зрения привередливого Коли, была почти идеальной, в ней сочетались все неуловимо знакомые черты темноволосых подруг из его далекой молодости.

Она уставилась на Колю с таким выражением лица, будто он привел с собой двухголового крокодила или стоял голый, прикрывшись ржавой шайкой. Впечатление на пришедшую он явно произвел сногсшибательное. Пауза затягивалась. Николай, привыкший к женскому вниманию и до сих пор пользовавшийся спросом среди одиноких сотрудниц и соседок, почувствовал себя неуютно. С подобной откровенной неприязнью малознакомые женщины на него еще никогда не смотрели.

– Маргарита Викторовна, – нарушила напряженную тишину девушка за стойкой, – вот мужчина пришел устраиваться на работу.

– К нам? – почти взвизгнула дама и захлопала глазами с такой скоростью, словно надеялась, что если проморгаться, то соринка в виде переминавшегося на ковролине мужичка исчезнет.

– К вам! – с вызовом распрямил плечи Коля. – А что удивительного? Вы ищете курьера, к вам приходят люди.

– Да. – Женщина прищурилась, то ли готовясь расплакаться, то ли расхохотаться. – Простите. Так неожиданно. Мы же не договаривались. Алиса, сделай нам кофе. Вы позволите, мне нужна пара минут, и я приглашу вас к себе. – После этой малопонятной фразы брюнетка скрылась за массивной дубовой дверью.

Николай испугался.

«Приглашу к себе… Зачем? Куда – к себе? Ох, не зря вакансию еще не заняли, что-то тут нечисто. И покраснела вся, заволновалась…»

Коля судорожно вспоминал, какие на нем трусы. Откопанные в памяти утренние воспоминания были неутешительными: он схватил с полки очередной семейный шедевр, сшитый из цветастого ситца рукодельницей-женой.

«Ничего, – утешил он себя, злясь на Татьянину экономию. – Буду изображать джентльмена. Если что…»

Что именно – «если что» – он не знал. Вряд ли тетка нападет на него, как голодная тигрица. Он, конечно, очень даже ничего, но пока что откровенно покушалась на него только Виктория Альфредовна, экономист планового отдела, чумевшая от своего женского одиночества и постоянно затиравшая его в курилке в самый дальний угол, как она говорила, пошептаться. В последний раз темой для дружеского шептания она избрала обсуждение материала на его брюках. Виктория Альфредовна бралась немедленно определить содержание синтетики в Колиных штанах, но для этого ей требовалось пощупать их с изнанки.

– Вам со сливками или без? – вежливо чирикнула рыжая.

Коля сник. Почему-то вспомнился хряк соседки по даче, которого тоже долго и с энтузиазмом откармливали.

– Со сливками. – Он нервно мотнул головой.

– Заходите! – Девица, точно цапля, прошествовала на длинных тонких ногах к дубовой двери и гостеприимно распахнула ее. Если бы там лежал большой кусок сыра, то сходство с мышеловкой было бы стопроцентным.

Николай стремительно влетел в кабинет и заметался, как муха в сачке, выискивая место, чтобы сесть. Он хотел занять выигрышную позицию: сесть высоко и спиной к окну, но, кроме длинного кожаного дивана и двух низких кресел, других мест не наблюдалось. Пришлось устроиться на диване, причем колени оказались почти на уровне плеч, а брюки задрались, оголив часть волосатой ноги и ядовито-зеленые носки с замысловатыми черными иероглифами.

Зато открывался отличный обзор на стройные ножки хозяйки кабинета. К сожалению, Коля был слишком обеспокоен своей дальнейшей судьбой, чтобы волноваться при виде ее гладких коленок. Во всяком случае Николай был не способен правильно реагировать на женские прелести, болтаясь, как комар на сквозняке, которого неизвестно куда сдует в следующую секунду.

Маргарита Викторовна смотрела на него уже с интересом. Из ее взгляда исчезло то необъяснимое изумление, которым она окатила Николая в первые мгновения их встречи.

– Итак?

Коля плохо прореагировал на побудительное восклицание, молча уставившись на брюнетку. Короткие блестящие волосы, уложенные в аккуратную прическу, навевали мысли о дорогом парикмахере, модные тупоносые туфли, красивые ноги в тонких чулках, короткая юбка, смело открывавшая стройные бедра, все это в комплекте смотрелось потрясающе. Взгляд, ищущий и немного растерянный, обнадеживал. Так заинтересованно могла смотреть лишь одинокая женщина.

Но едва только Николай по-петушиному вытянул шею и выпятил грудь, демонстрируя свое мужское внимание и понимание ситуации, как заинтересованность во взгляде Маргариты Викторовны исчезла, обдав визитера арктическим холодом.

– И на какую должность вы претендуете?

Конечно, Коля претендовал на какую-нибудь руководящую должность, но не говорить же об этом будущей начальнице.

– Хотел бы работать у вас курьером, – скромно потупившись, пробормотал он и проехался взглядом по тонкому капрону, призывно облегавшему ее ноги.

Мысль приударить за высокомерной Маргаритой Викторовной казалась ему все более перспективной. На вид ей было лет тридцать, так что насиловать свой нежный организм не придется. Таких холеных баб у него еще не было. Вот только неизвестно, как она отнесется к подобному плану. С одной стороны, вряд ли подобная красотка пасется без мужика, с другой – а почему она так поедает его глазами, словно оголодавшая за зиму мышь? Списав несколько странную реакцию женщины на собственные неотразимость и обаяние, Коля выставил кадык и застыл в гордо-крючковатой позе, как обожравшийся гусь. На стене висел рекламный плакат, с которого на Николая нахально уставился супермен в форме летчика. У мужика была потрясающая ямочка на подбородке, мощный разворот плеч и убийственно молодцеватый взгляд. Коля хрустнул костями, максимально расправив плечи, и прищурился на манер рекламного аса. В целом чувствовал он себя до одурения неудобно, поскольку диван был скользким и пятая точка постоянно норовила уехать то вбок, то к спинке, утаскивая за собою шаткое равновесие.

– Вы владеете английским языком?

В ее вопросе послышалась скрытая насмешка, но взгляд продолжал оставаться невыразительно-заинтересованным.

– Конечно, – уверенно соврал он. Из всей программы школьного английского он помнил только имя-отчество злобной учительницы, вдалбливавшей в их головы чуждое русскому человеку наречие.

Женщина вдруг легко и непринужденно выстрелила в него длинной английской фразой и выжидательно посмотрела на будущего курьера. Не желая ударить в грязь лицом, Николай степенно кивнул. Маргарита Викторовна подперла щеку рукой и скривила губы в улыбке.

– Ну, хорошо. Расскажите мне о себе.

– У меня есть диплом, – бойко начал Коля, запустив руку в выходной полиэтиленовый мешок, с облупившейся в некоторых местах краской, но хозяйка кабинета раздраженно покачала головой, и он испуганно оборвал поиски.

– Меня интересует семейное положение, хобби, персональная информация. Вы понимаете, о чем я?

Николай не понимал, но решил послушно отвечать по пунктам:

– Я женат, хобби – футбол…

– Нет, рассказывайте подробно. Я должна знать, кого беру на работу. Как давно женаты, кто жена, есть ли дети…

Вопросы были странными. Объяснить подобное любопытство могло только одно: у тетки на него далеко идущие планы, и она желает ознакомиться с инструкцией, прежде чем принимать эту пилюлю в виде младшего научного сотрудника, случайно забредшего к ней на собеседование и, судя по всему, весьма ей приглянувшегося.

Видимо, сообразив, что допрос слегка съехал с приличествующей моменту тематики, Маргарита Викторовна пояснила:

– В нашей компании принято знать о сотрудниках все. Мы работаем по западным стандартам, члены коллектива являются одной семьей независимо от занимаемой должности.

Николай понимающе хохотнул и ободряюще подмигнул краснеющей тетке. Слово «компания» воспринималось им однозначно: у них во дворе тоже была своя компания, все члены которой рубились в домино с громким треском и кряканьем. Еще у них имелась своя компания в курилке, в НИИ, но это, как он надеялся, уже осталось в прошлом. Теперь Николай хотел в компанию к этой стройноногой брюнетке и рекламному красавцу со стены. И в семью тоже хотел. Со всеми вытекающими последствиями. Коля даже зажмурился от удовольствия, представив эти самые последствия без колготок и строгого костюма. Избытком комплексов он не страдал и внешность свою ценил достаточно высоко.

– Конечно. – Николай старательно изобразил во взгляде нечто демоническое, ощутив себя мачо. – Мы обязательно будем одной семьей.