Маргоша обрадовалась, что коварное соблазнение не откладывается и финал близок, а Коля наивно полагал, будто она осчастливлена его вниманием.

«Конечно, – великодушно подумал он, – у одинокой бабы куча комплексов. Мать-одиночка с дитем, кому она нужна, когда по улицам толпами бегают молодые девки с задранными для экономии времени подолами?»

Про ребенка он слышал от девиц, со скуки обсуждавших, во сколько родила начальница, ни разу не сходившая замуж.

– Как я мог уйти, если ты попросила остаться? – интимно прогудел он, уже с интересом осматривая то, что ему предстояло взять в пользование.

Неуверенность в ее голосе придала ему смелости и нахальства. Коля резко схватил Риту за плечо и притянул к себе. От неожиданности она не устояла на каблуках и буквально рухнула в его объятья, задохнувшись в тягучем хвойном аромате и смеси каких-то вчерашних столовских запахов. Обоняние, обострившееся еще во время беременности, так и осталось на уровне охотничьей собаки, что невероятно портило жизнь. Маргошу замутило, и она машинально вывернулась из его цепких рук, раскрасневшись и едва справившись с приступом отвращения и негодования. Самодовольно оценив глубину ее румянца, Николай обрадовался: «Да, не избалована девка нашим вниманием. Вон как помидорится. Это они только с виду неприступные, крутые, на дорогих тачках, а на деле – сплошные слезы, комплексы и замазанные прыщи. Ничего, зато всю жизнь благодарна будет, что не отвернулся и пригрел».

Самомнение Коли перло, как тесто на свежих дрожжах. Он уже забыл о своем ресторанном позоре, метаниях последних дней и роскошном синяке под глазом, словно грозовая туча медленно заползавшем на непобитую часть лица.

– Я так сразу не могу, – выдавила Маргарита, с раздражением признавая Лидкину правоту: соблазнить мужика, который тебе неприятен, легко только на словах. И откуда у этой старой девы столь глубокие познания? Не иначе, как есть у нее скелет в шкафу…

– Можно и постепенно, – усмехнулся Николай. – Так меня даже больше заводит. Куда нам торопиться? Не дети.

Последний укол он сделал специально: пусть помнит, что не девочка. А стареющие кокетки на рынке любовных утех имеют невысокую котировку.

Они существовали и мыслили в разных плоскостях. Маргоша моментально вспомнила время, когда ее можно было отнести к разряду детей. И ей захотелось чисто по-женски визжать, царапать его самодовольную физиономию и делать что-нибудь еще, чтобы выплеснуть черный ураган негатива, разрывавшего ее на части.

Коля снова начал наступать на Риту, вспомнив неумный совет какого-то недалекого психолога: «Женщину надо брать силой, завоевывать, как крепость. Сначала она обороняется, а потом с радостью отдается победителю на разграбление. Она ждет атаки, а не осады».

Правильно поняв его намерения, Маргоша резво обежала вокруг стола и выставила перед собой ладошки, будто это могло как-то помешать сорвавшемуся с цепи Николаю. Он запрыгнул на стол, чувствуя себя ловким героем вестерна, но, поскользнувшись на полировке, рухнул, погребя под своим рыхловатым телом многочисленные канцелярские мелочи и разномастные бумажки, так и не долетев в прыжке до вжавшейся в стену Маргариты. Она на предельной скорости метнулась к дверям и открыла их, проигнорировав постыдный факт его падения:

– Что-то душно у нас стало.

Открытые двери давали некоторое ощущение защищенности: можно было позвать на помощь, убежать, да и он не рискнет при открытых дверях повторять свои пируэты.

Николай со старческим кряхтением разогнулся. Ковбои, конечно, тоже иногда падают с лошади, но у них это получается красиво. Шлепнуться на глазах женщины, как куль с опилками, было стыдно, но, поскольку лучшей защитой всегда считалось нападение, он капризно сообщил:

– Я, между прочим, не кусаюсь. Что ты от меня бегаешь, словно я неандерталец с дубиной? У меня нормальные мужские инстинкты, может, чуть сильнее развитые, чем у других. Я не могу спокойно реагировать на красивую женщину, если чувствую исходящие от нее флюиды.

«Сам ты… флюид», – злобно подумала Маргоша, представив, как от нее жужжащим и ощетинившимся роем несутся за Колей эти самые флюиды. Но вслух комментировать не стала, лишь виновато улыбнувшись и потупив глазки:

– Ты понимаешь, я не так воспитана. Я очень несовременная.

– Да уж, – обиженным тоном подтвердил Николай, не преминув зацепить ее еще раз: – Ты, безусловно, из другой эпохи. Современным сейчас лет по двадцать.

Это было уже незавуалированным хамством, но Рита была слишком уверена в своей привлекательности, чтобы реагировать на подобные укусы.

– Видишь ли, я считаю, что любые отношения возможны только с мужем. Внебрачные связи недопустимы. В этом моя проблема. – Она печально склонила украшенную аккуратной стрижкой головку, пряча истерическое веселье в глазах.

– Да уж, – озадаченно подтвердил Николай. – Проблема у тебя капитальная.

Он никак не мог сообразить, чем это черевато лично для него. И значит ли ее сдвиг по фазе, что у него нет шансов? А зачем же она тогда его охмуряет?

– Но как только я увидела тебя, со мной начало твориться нечто странное, ты словно разбудил меня от летаргического сна, – ответила Рита на его невысказанный вопрос, вспомнив отвратительную книжонку с примитивным любовным романом, изобиловавшим кружевными и розово-сопливыми диалогами нереально красивых героев, обнаруженную у Лидки на даче.

Лида, не реализовавшая свое женское «я», читала эту мишуру взахлеб, не признавая насмешек над своим хобби. Чем круче взбирался в гору ее торговый бизнес, начатый с помощью одного из Маргошиных благодетелей, тем примитивнее и тоньше становились мыльные самиздатовские брошюрки. Рита искренне хохотала, зачитывая вслух топорные реплики о космическом чувстве. Теперь она воочию убедилась, что Лидка не сошла с ума и подобные диалоги жизнеспособны. Более того, вполне вменяемый мужик не только согласен их слушать, но и готов верить в этот дамский бред.

– Как только я увидела тебя, то сразу поняла, что именно ты снился мне, именно ты предназначен мне судьбой. Именно ты моя утерянная половинка…

Тут Рита осеклась, испуганно подумав, что эта корявая фраза может натолкнуть Колю на воспоминания о событиях десятилетней давности. Но кавалер откровенно наслаждался ее дифирамбами, считая их вполне заслуженными. Он уже понял, в чем дело: тетка созрела и хочет замуж. Все они хотели замуж, но она была первой, которая представляла интерес. Естественно, интерес был меркантильным, но и обычная физиологическая заинтересованность тоже имела место.

«Хорошо бы взглянуть на жилплощадь, – моментально сообразил он. – А то сейчас аферисток, желающих прибрать к рукам достойного мужика, пруд пруди. Хотя, судя по упаковке, начальница явно не из нуждающихся. Но проверить надо».

Поворошив в голове эти нехитрые мыслишки, Коля улыбнулся и кивнул:

– Понял. Мы ведь еще совершенно не знаем друг друга, нам нужно познакомиться поближе. Я согласен ждать.

«Нет, это точно клиника, – обреченно подумала Маргарита. – Он согласен ждать! Вот спасибо-то. Только мне уже невтерпеж! Поскорее бы тебя, болезного, по бутерброду размазать и об пол, маслом вниз!»

Она кокетливо вздохнула и выдала, неожиданно для себя:

– А как ты отнесешься к приглашению на чашечку кофе?

Коля озадачился. Все зависело от того, где ему подадут эту чашечку. Если она намекает, что он должен пригласить ее в кафе, то дудки. Сначала зарплата, потом – разгуляево! Если Маргарита приглашает его в кафе, то во второй раз выглядеть неплатежеспособным идиотом не хочется. А вот если она намекает на кофе тет-а-тет у нее дома… А если у него дома?

– Кхм, – кашлянул Николай, в ужасе отогнав мысль об интиме втроем в их малогабаритной кухне, под аккомпанемент воплей сыновей, изображающих индейцев на тропе войны.

Это «кхм» категорически не понравилось Маргоше, вынужденной опять уговаривать туповатого мужика. Учитывая его послужной список из разбитых женских сердец, подобное поведение выглядело, по меньшей мере, неадекватным.

– Это «да» или «нет»? – требовательно поинтересовалась она.

– Дело в том, что я женат, – осторожно вывернулся Коля, виновато моргнув.

«Вспомнил, – содрогнулась от желчного удовольствия Рита. – Да уж, вот тебе и любовь до гроба!» Но вслух удивилась:

– Так я же не к тебе в гости собираюсь, а к себе приглашаю. Или у вас в семье матриархат, и ты обязан доложить супруге, куда идешь после работы?

Ситуация разъяснилась, и Коля с жаром возразил, вложив в свое короткое выступление как можно больше информации, необходимой для правильной оценки его перспективности как для брака, так и для свободной любви:

– Что ты, Маргарита! Мы с женой давно чужие люди и не интересуемся личной жизнью друг друга. Единственное, что нас связывает, это прописка и дети! Собственно, антагонизм наших отношений уже настолько глубок, что я созрел для окончательного разрыва.

Потрясенный собственным витиеватым красноречием, внезапно открывшимся в непростых обстоятельствах, Николай осторожно потрогал набухший вокруг глаза фингал и подумал, что если бы Татьяна слышала его, то немедленно втоптала бы беззащитного супруга в веселый орнамент офисного ковра.

– Неужели все так безнадежно? – с деланым сочувствием произнесла Маргоша, тщательно скрывая интерес к теме. – Печально, когда распадаются семьи. А как же дети?

– А что – дети? У них мать есть. Алиментами не обижу. Ты не представляешь, как тяжело жить рядом с неопрятной, интеллектуально неразвитой женщиной, которой от тебя нужны только деньги и плотские радости!

Колю снова понесло в дебри красивых фраз: если он не может соответствовать Маргарите в материальном плане, то нужно хотя бы обаять ее своим духовным богатством и призрачной романтикой грядущего общения.

– Да, – Рита на мгновение даже посочувствовала вероломной Татьяне, отвратительно вляпавшейся в собственную первую любовь, – я с подобными женщинами не жила, мне не понять. А что, действительно у тебя такая жена? Куда же ты смотрел, когда женился?

– Ах, Маргарита! Я женился на очаровательной, стройной блондинке, которая после свадьбы сбросила свою кроткую личину и превратилась в сварливую толстую жабу. Как дико просыпаться каждое утро, находя рядом с собой на измятой подушке вместо юного свежего лица подобие недопеченной буханки ржаного хлеба. Она, кстати, работает в хлебопекарне. И представляешь, постоянно травит меня тем, что она зарабатывает, видите ли, больше меня! А я человек умственного труда! Не в ассенизаторы же мне идти из-за денег!

«Скажите, какие мы тут корки мочим, – зло подумала Маргоша, обидевшись на упоминание о юном свежем лице. У нее лицо тоже слегка поистерлось за последние пару пятилеток. – Буханка ему недопеченная не по вкусу. Он небось и в голове не держит, что Танька по утрам тоже не с Аполлоном рядом просыпается. Вот жук навозный!»

– А какие у нее дети! – Колю волокло вперед, точно он прилип к хвосту взбесившегося рысака. – Их же стыдно вывести на улицу… – Тут он, видимо, вспомнил, что дети не только ее, но и слегка его, поэтому махнул рукой и неловко завершил так красочно развернувшийся монолог: – А в квартире постоянная грязь. И мама ее тоже не любит. У них как-то с самого начала не сложились отношения. Женщины вообще очень склочные создания.

Похоже, сегодня был не его день. Заметив, что брови Маргариты изумленно поползли вверх, Николай в очередной раз заложил крутой вираж, пойдя на уступки:

– Разумеется, не все. Бывают редкие исключения.

Пауза зависла несвежей занавеской, не давая разглядеть траекторию дальнейшего развития событий.

– Я имею в виду тебя, – на всякий случай пояснил Коля и обреченно затих, подумав, что и пояснение получилось двусмысленным: тебя – как исключение, или тебя – как склочное создание.

– Так что с кофе? – Маргоше надоели эти лирические отступления от его биографии. – Ты по вечерам кофе не пьешь? Или, наоборот, пьешь, но не кофе?

– Я все пью, – с готовностью подтвердил Николай и сразу уточнил: – Но я не пьющий, ты не волнуйся.

«Идиот ты, вот что», – устало подвела мысленный итог Рита, а вслух добавила:

– Я не волнуюсь. У меня спиртное дома есть, так что проблем не возникнет.

Всю дорогу до ее квартиры Николай озабоченно молчал, разбирая по составляющим ее последнее замечание о том, что проблем не возникнет. То же самое можно сказать петуху перед приготовлением куриного бульона, все зависит от точки зрения: у повара, возможно, проблем и не будет, а как с остальными?

– А ребенок твой где? – неожиданно спросил Николай, когда они уже поднимались в лифте.

Он вдруг озаботился тем, что этому неведомому ребенку надо обязательно понравиться, если в его планы входит не только одноразовое посещение данной жилплощади, но и последующее переселение под одну крышу с отпрыском облагодетельствованной матери-одиночки. Он знал лишь один способ приглянуться незнакомому чаду – вручить подарок. С этим пунктом Коля уже промахнулся.