– Да ладно тебе, весь офис говорит. Мне ли не знать.

– Ужас. – Он даже взмок, вспомнив, что в первый раз чуть не клюнул на ее уловки. Даже в самом страшном сне ему не могло присниться, что сотрудники в курсе ее атак. Небось еще и ставки делают, устоит он или нет.


Женитьба на Маргоше помогла Максиму сделать карьеру, но лишила возможности хотя бы изредка ходить налево. Хотя это был тот редкий случай, когда мужа вполне устраивала жена, а на пробегавших мимо прелестниц он смотрел философски, убеждая себя, что, с точки зрения анатомии, все женщины устроены примерно одинаково.

Максим приехал с периферии с целью завоевать этот гордый и неприступный город, чтобы стать его частью, его пульсом. Он знал, что сотни и тысячи таких же, как он, этот город безжалостно перемалывал и вышвыривал, не дав ни капли тепла. Но Максиму повезло, хотя то, что с ним случилось, лишь отчасти можно было назвать везением. Он заслужил, заработал, выгрыз свое счастье. Сначала, получив образование и перешагнув через гордость, он пытался ухаживать за своей начальницей, некрасивой и жесткой Лидией, но, к своему огромному удивлению, Максим вдруг с ней подружился, поняв, что за внешней неприступностью перспективной бизнес-леди скрывается забитая комплексами девушка, не познавшая любви и преданности. Но это никак не сблизило их в личном плане, а лишь отдалило, зато помогло его карьере. Молодой человек слишком уважал Лидию, чтобы позволить себе настаивать на более тесных отношениях. Начальница оценила его отступление и взамен предоставила шанс построить свою судьбу собственными руками. И Максим использовал этот шанс на двести процентов.

А потом в его жизни появилась Маргоша. Когда он уже добился того минимума, на который рассчитывал, фортуна решила подразнить его. Подруга Лидии была птицей другого полета, и Максим чувствовал себя серым домашним гусем, наблюдающим сквозь засиженное мухами окошко за летящим в небе белым лебедем, но ничего не мог сделать. Это был первый раз, когда он опустил руки, даже не рискнув подступиться к женщине, которая ему действительно нравилась.

«Не по Сеньке шапка», – решил он, хотя думать так было очень больно. Когда Рита появлялась, словно пылающая комета, он начинал задыхаться и тихо сходил с ума. Уходя, она оставляла в его груди ноющую пустоту, ее не могли заполнить ни многочисленные девушки, увивавшиеся вокруг холостого и симпатичного парня, ни друзья, ни футбол. Рита сама шагнула ему навстречу, пригласив однажды на деловой ужин. Какие у них могут быть общие дела, Максим не представлял и не ждал ничего хорошего.

Маргоша долго потешалась над его неуклюжими попытками поухаживать и поддержать беседу. Будучи весьма интересным мужчиной, он обычно чувствовал себя в обществе женщин более раскованно, а при виде нее у бедного Максима случился натуральный паралич галантности, и он даже умудрился уронить Маргошино пальто, которое поспешил снять в гардеробе.

Наигравшись подобным образом и посмаковав свою власть над Лидкиным служащим, Рита убедилась, что не ошиблась и правильно оценила его поведение, выдавшее парня с головой.

– Я старше тебя, – насмешливо предупредила она, трусливо краснея, поскольку даже при стопроцентной уверенности имелся один микроскопический шанс на ошибку.

А если Максим положил глаз на богатую бабу с целью охмурить ее и перепрыгнуть пару ступенек на социальной лестнице? Однажды Рита уже поверила мужчине и с тех пор откровенно презирала сильный пол, стараясь использовать своих партнеров и не позволяя себе влюбиться, панически боясь, что найдется какой-нибудь очередной ухарь, который использует ее. Маргоша считала, что любовь, которая дается каждому раз в жизни, у нее уже была. Никто ведь не обещал, что любовь останется на всю жизнь. Ей не повезло. И даже не хотелось думать, что может не повезти опять.

Они были вместе почти десять лет и знали, что не ошиблись и сделали правильный выбор. Чувство уже не было таким ярким, как в первые годы. Если поначалу оно полыхало, как костер, обильно сдобренный зажигательной смесью, то теперь страсть горела аккуратным керогазным пламенем, лишь изредка вспыхивая и будоража эту идеальную пару.

Максим знал, что не имеет права на предательство, поскольку уже однажды преданная женщина второй раз может и не простить, а терять Маргошу не желал. Ни одна интрижка не стоила ее слез.


– Кстати, – Рита отвлекла его от тревожных раздумий, – ты в курсе, что у Алешки поменялась девушка? С Вероникой он больше не встречается.

– Жаль, красивая девка была. И папа у нее, того… Нужный, – с сожалением констатировал Максим. – И кто теперь?

– Откуда ж мне знать, барышню нам пока не представили.

– Ты не знаешь? – хитро прищурился супруг и недоверчиво поцокал языком.

– Вот не поверишь – не знаю! Маша сказала только, что какая-то скромняшечка.

– М-да, в Мане зачах потенциал Штирлица. Она что, в шкафу сидела?

– Нет, они в дверях столкнулись. Маша после уборки уходила, а молодежь наша как раз возвращалась.

– Столкнулись, конечно же, случайно.

– Не совсем, – лукаво улыбнулась Маргоша. – Но я же не могу портить себе нервы, изводясь, с кем там мой мальчик.

– И с кем же?

– Сказала же – не знаю. Главное, что с девушкой, а не с парнем. Уже можно спать спокойно.

– Надеюсь, барышня не лимитчица? А то не хотелось бы потом отстегивать на алименты и покупать ей квартиру.

– Больной вопрос. Я хочу подождать, может, Лешка сам расскажет или в гости приведет.

– А уж мы ее с пристрастием! По пунктам! – хлопнул в ладоши Максим, словно предполагал после допроса съесть бедную девушку, как пирожок с мясом.

– Перестань ерничать! – обиделась Маргоша. – Можно подумать, я ненормальная мамаша, бегающая за ребенком с подзорной трубой и ошейником.

– Уже одно то, что ты здорового мужика называешь ребенком, свидетельствует не в твою пользу, – развеселился Максим. – Ребенок! Да мы пока ждем, что он нам барышню знакомиться приведет, он ей сам успеет ребенка забацать, и процедура знакомства уже будет для нас с тобой бесполезна. Так, чистая формальность, поскольку сделать будет уже ничего нельзя.

– Точно, у тебя критические дни! – в сердцах шлепнула его по ноге Маргоша. – Зачем ты сразу самое плохое предполагаешь!

– Разве дети – это плохо? – невинно похлопал глазами Максим. – Ты же всегда говорила, что дети – цветы жизни. Сама себе противоречишь! Зачем же отказываться от букета?

– Почему от букета? – опешила Маргоша. – Ты что-нибудь знаешь? У нее…

– Да ничего я не знаю, успокойся! Просто пошутил.

– Шутки у тебя! Дети – это ответственность, и тебе ли не понимать, в свете того, куда мы сегодня идем! Это вечный моральный гнет, страдание и страх за свою кровиночку.

Рита осеклась. Максим был лишен этого гнета по ее вине. Вернее, так распорядилась ветреная фортуна: давая правой рукой, левой она норовит забрать. У Маргоши имелось все – деньги, хороший сын, любящий муж, но в противовес к этому счастливому и благополучному набору судьба навязала ей вечное чувство вины перед любимым, которому она не смогла подарить ребенка. Врачи лишь разводили руками, и никакие деньги не помогли перетянуть весы фортуны в свою сторону. Общих детей у них не было, Максим любил Алешу, как родного, но Рита всегда боялась, что мужа у нее отберет первая же девица, которая додумается от него залететь. Она была уверена, что чужой ребенок никогда не станет для него своим.


Несколько лет Маргоша пыталась заслужить у судьбы, которая наказала ее не известно за что, прощение. Холдинг взял под крыло детский дом, затем интернат, но смягчить небеса не удавалось.

– Дура ты, Ритка, – однажды разозлилась на нее Лида. – Чего ты все недовольна? Ты что, детям помогаешь, чтобы пользу какую-то получить?

– Нет, просто я думала…

– Что ты думала, что если чужим поможешь, то своего родишь? Свинья ты, Марго, неблагодарная. Тебе что, хорошего в жизни мало? Сын, муж, бизнес! Не бывает все сразу! Больше скажу: у некоторых вообще почти ни фига нет! Посмотри на меня! Ни кожи, ни рожи, ни мужа, ни детей, только бабки, а я не жалуюсь! Потому что и денег могло бы не быть, и жила бы я со всем этим ворохом дефектов на одну госбюджетную зарплату! И жрала бы одни макароны с картошкой!

В словах Лиды была доля истины, но Маргоша считала, что, имея больную ногу, не следует утешаться тем, что у кого-то болят обе. Ногу надо лечить! И удовлетвориться тем, что у нее уже было, она не могла, хотя Максим ни разу не попрекнул ее отсутствием наследника. Она продолжала бороться. Но если изначально благотворительность являлась для нее средством достижения цели, то постепенно они с Максимом втянулись в процесс. Оказалось, что можно подарить жизнь ребенку, даже не имея возможности забеременеть. Однажды вечером Алеша вдруг выдал нечто неожиданное и совершенно неподходящее для тихого семейного ужина.

– Кстати, – он смешно шмыгнул носом и сделал умное лицо, – вы в курсе, что рак крови излечим?

– Лешка! – Маргоша даже выронила вилку от неожиданности. – Что за тема для разговора? С чего тебя вдруг понесло? Перестань немедленно!

– Лекарство нашли? – индифферентно поддержал беседу Максим.

– У нас в институте листовка висела, доноров искали. Как раз моя группа!

– Ты сдавал кровь? – ужаснулась Рита. – Да ты хоть понимаешь, что тебе могли занести какую-нибудь инфекцию? Если кто-то поленился нормально продезинфицировать иглу…

– Мама, ты отстала от жизни, там все стерильное и одноразовое, никто уже давно ничего не дезинфицирует и не стерилизует! Зато я спас ребенка!

– Какого ребенка? – простонала Маргоша, но сразу подобралась, заметив, что Максим перестал есть и заинтересованно потянулся к Лешкиной руке.

– Смотри-ка, – он задрал Алеше рукав и удовлетворенно кивнул, – донор, говоришь? Уважаю!

Возмущаться и дальше Маргоша не рискнула, хотя за сына испугалась.

– Это вредно, – неуверенно произнесла она, не желая сдавать позиции окончательно.

– Полезно, – важно сообщил Алексей и снисходительно посмотрел на неграмотную в серьезных вопросах мать. – Кровь обновляется. Кроме того, я девочку спас, маленькую, ей всего два года.

– Каким образом? Что, кроме тебя, других доноров не нашлось?

– Рита! – Максим нахмурился. – Парень сделал хорошее дело, это лучше, чем травку курить или на вечеринках колбаситься. Жму руку, сын!

В подтверждение своих слов он действительно с чувством потряс Алешкину руку и даже похлопал его по плечу.

– К нам девчонки-волонтеры приходили, рассказывали: рак крови лечится операцией. Представляете, там столько детей с такими диагнозами, им по крохам деньги собирали.

– У нас медицина бесплатная, – машинально обронила Рита.

– У нас бесплатная, только там цены на лекарства такие, что наша бесплатная медицина в подобные проекты не вписывается. Да еще для операции надо костный мозг в донорском регистре за границей покупать – семнадцать тысяч евро с доставкой! Представляешь, для семьи, которая в какой-нибудь деревне живет! Да там даже если всю деревню продать, и то столько денег не собрать.

Алеша распалился, вызывая недоумение родителей. Для парня, выросшего в тепличных условиях и не имевшего особых материальных проблем, выступление было более чем неожиданным.

– Я смотрю, ты у нас теперь в вопросах медицины подкованный стал. Может, тебя в медицинский надо было отдавать? – неуверенно улыбнулась Рита, осторожно покосившись на мужа.

– Ну и что, откуда деньги-то берутся? – нетерпеливо спросил Максим.

– Люди собирают!

– Какие люди?

– Простые, обычные. Кто сто рублей, кто тысячу. Пересылают, по почте переводят, родителям приносят!

– И получается набрать? – изумленно подняла брови Маргоша, слабо представлявшая, как можно набрать такую сумму по сто рублей у совершенно незнакомых людей.

– Не всегда. Иногда не успевают.

– И что тогда? – Голос у Маргоши дрогнул, и она пожалела, что задала вопрос.

– И откуда такие познания? – поинтересовался Максим, который тоже никак не мог осознать, с какой стати в судьбах совершенно незнакомых детей участвуют абсолютно посторонние и, судя по суммам, небогатые люди.

– Девчонки рассказали, – пожал плечами Алексей.

– Они… – Максим замялся, пытаясь подобрать слово, – из церкви какой-нибудь?

– Нет, со старшего курса, наши, из института. Клевые телки.

Родители переглянулись: представить клевых телок, занимающихся поиском доноров вместо того, чтобы пастись в клубах и устраивать личную жизнь, было сложно.

– В общем, этой девочке надо до операции дожить, а доноров, оказывается, нет. Их вообще почти нет, и с кровью проблемы жуткие, дети из-за этого умирают. Мы теперь периодически будем сдавать кровь всей группой.

Маргарита настолько удивилась горячности своего обычно спокойного сына, что на следующий день затребовала у секретаря поискать в Интернете всю информацию по данному вопросу. Оказалось, что рак крови действительно излечим, более того, к статьям прилагались фотографии детей, благополучно прооперированных и забывших свои больничные муки, как страшный сон. Но больше всего ее потрясли распечатанные старательной Людочкой фотографии малышей, которым не успели помочь. Рита даже всплакнула и решила встретиться с директором благотворительного фонда «Адви», централизованно курировавшего больных ребятишек. Ей до самой последней минуты казалось, будто такими делами может заниматься либо аферист с бегающими глазками и разъезжающий на собственном джипе, либо невменяемый фанатик с полубезумным взглядом и витиеватой речью.