– Эта модель есть вашего размера.

– Спасибо, я еще посмотрю.

Она купила несколько комплектов белья (очень скромных, исключающих саму мысль о призывности), белую шелковую пижаму – единственную вещь, в которой посторонний глаз мог усмотреть потакание ее женской слабости, купальник и теплый махровый халат. Чтобы не дрожать по утрам на лоджии.


Шурша фирменными пакетами, Ксения непринужденно сбежала по ступенькам пассажа. Летящей походкой дошла до машины Рахманова. Ксения уже чувствовала на себе его внимательный мужской взгляд.

Она небрежно пощелкала ручкой двери. Вот это странно…

Машина оказалась закрыта и пуста.

Ксения оглянулась по сторонам. И быстро отыскала его. Рахманов стоял около другого входа в пассаж. Но не один. С ним была женщина.

Они оживленно разговаривали. Рахманов игриво смеялся. Напротив них мигала розовая реклама. Но Ксении показалось, что лицо Рахманова от смеха наливается кровью. Женщина, глядя на его лицо, русалочно хохотала.

Неприятная картина!..

Женщине лет тридцать. Серые брючки так обтягивали ее попку, что казалось, вот-вот лопнут по шву. Легкая не по сезону курточка была распахнута. А под курточкой… телесного цвета облегающая блузочка!

Здорово, а?!

Женщина хохотала, будто ее щекочут. При этом она ловко встряхивала головой, и ее русые волосы эффектно разлетались по плечам.

Ксения глядела на эту откровенную картину, не в силах отвести взор. А Рахманов каков оказался! Он так увлечен беседой, что не видит ничего вокруг.

Но вот Рахманов обернулся и заметил Ксению. Но вместо того, чтобы поспешно распрощаться, они вдвоем направились к Ксении.

Это зачем?

– Познакомьтесь, Ксения, – без тени смущения сказал Рахманов. – Это Линда… А это Ксения.

Женщина по-мужски протянула руку.

– Очень приятно. – Ксения пожала интимно теплую ладонь.

– Ксения, все купили? – заботливо поинтересовался Рахманов. – Или что-нибудь еще осталось?

– Купила абсолютно все, что хотела. – Она поспешно закрыла эту тему.

– Ксения, – сказал он с расстановкой, – мы ведь хотели с вами где-нибудь поужинать? Так?

Ксения скупо кивнула. В вопросе ей почудился какой-то подвох.

– Так вот, – продолжал Рахманов. – Линда встретилась мне очень кстати! Она приглашает нас к себе поужинать при свечах!

Втроем? Вот в чем дело! Его интересуют шведские расклады!.. А Рахманов, словно в подтверждение ее мыслей, пояснил:

– Интересное имя Линда. Вам не кажется? Просто Линда на четверть шведка. Ее дед был швед.

– В нашем городке все так перемешано, – прибавила Линда. – Русские, финны, шведы. Такая вот куча-мала.

– Поэтому едем скорей! – заключил Рахманов, и его лицо вновь стало красным.

– Нет уж! – категорично заявила Ксения. – Во-первых, я совсем не голодна. А потом, я очень устала…

– Вот и отдохнем в непринужденной обстановке. – Рахманов незаметно подмигнул Линде, однако Ксения заметила его знак.

– Нет. И нет! И вообще… не хочу…

Рахманов опять подмигнул Линде. Та хохотнула.

– Не хочу, – развивала свою мысль Ксения, – и не поеду. Ни за что не поеду!

– Ну что ж… – вздохнул Рахманов, – если не хотите…

– Нет, не хочу! И не…

– Тогда… Раз-два – взяли!..

Рахманов вдруг подхватил Ксению справа.

Линда – слева. Ксения почувствовала, что ноги ее оторвались от земли. И она оказалась на заднем сиденье автомобиля. Рядом с ней плюхнулась запыхавшаяся Линда. Рахманов с силой захлопнул за ними дверь.


– Продолжим знакомство, – сказал Рахманов, трогаясь с места. – Итак, Линда. Это ведущая на нашем радио.

– И не только ведущая, – прибавила Линда, – но еще редактор…

– И еще диджей! Причем все свои обязанности она выполняет блестяще. Вот что значит человек на своих местах!

– Да ладно тебе, Рахманов, – отмахнулась Линда.

– Нет не ладно. Работника нужно стимулировать хотя бы словесной похвалой. Теперь Ксения…

– Про Ксению мы премного наслышаны, – заметила Линда. – Он про вас, Ксюш, рассказывает нам каждый божий день.

– Правда? – улыбнулась Ксения.

– А то?! И такая она. И сякая. Даже прям завидно становится. Не женщина, а одно сплошное совершенство. Верно я говорю, Рахманов?

Рахманов смущенно закашлялся.

– Ну, спасибо тебе, Линдочка. Вот уж не ожидал, что ты мне такую свинью подложишь. Сейчас я хотел бы сказать немножко о другом. Ксения вместе с тем еще и редактор одного солидного московского издательства. Вот так вот!

Линда вдруг хлопнула себя по лбу.

– Слушай, Рахман! Я ж совсем забыла…

– Линда, – попросил Рахманов. – Не называй меня Рахманом, хотя бы при Ксении.

– Это что-то новенькое! – Линда изумленно посмотрела на Ксению, потом на Рахманова. – Это почему?

– Просто не надо, и все… Мне кажется, Рахман – это большой лохматый пес.

– Офигеть! Вот что с человеком делает…

– Не ерничай, а!

– Хорошо, буду звать тебя Иваном. Подходит? Или тоже что-то не то? Иван – лапти – щи.

– Вот молодежь нынче пошла, – покачал головой Рахманов. – Ты им слово, а они тебе… Ладно, зови как хочешь.

– У меня совсем из головы выскочило, Рахманов! Как там твоя книжка про Вальку Уса?

– Вот Ксения прочла и одобрила. Так что спрашивайте в книжных магазинах страны.

– Ну ты, Рахманов, и жлоб. Такое грандиозное событие пытался зажучить? Вот жучара-то!

– Каюсь. Я сам забыл. Завертелся, понимаешь.

– Не каяться нужно, Иван. И не оправдываться. Все равно тебе не оправдаться. А проставляться! Когда?

– А прям сейчас.

– Сейчас – это само собой! Но сейчас – штрафное проставление. За забывчивость. Я еще раз спрашиваю тебя. Где? Когда? И во сколько?

– Вот мы с Ксенией подумаем. – Рахманов хитро глянул на Ксению. – И тогда ответ тебе дадим.

– Вы только не затягивайте, ребята. А то пени пойдут.

– Но на самом деле героем торжества должна быть Ксения. Ведь если бы не она читала мои бредни…

– Стоп, Рахманов. Ты что, совсем?! Ты хочешь сказать, что проставляться должна Ксения, что ль?!

Рахманов от души рассмеялся:

– Ну, Линда! Молодец! Вот какие орлы у нас работают! Горжусь!

Он остановился около супермаркета.

– Вы поворкуйте. А я сейчас. Поработаю над ошибками.

– Поработай, Ваня. Но только очень недолго.

Они стояли на широкой старинной площади, мощенной брусчаткой. Супермаркет, в ко тором скрылся Рахманов, располагался в первом этаже массивного длинного дома, напоминавшего пакгауз. Вдали, в проемах между такими же древними постройками, виднелись мачты кораблей. Правее – изящный мост перекинулся на соседний остров, тесно заставленный островерхими крышами.

– Красиво, – призналась Ксения. – И таинственно. Похоже на декорации к средневековой сказке.

– Находите? – улыбнулась Линда. – Я-то местная. Родилась тут. А вот мой муж, москвич, тоже называет наш город сказочным. Правда, вся история его появления здесь и наше с ним знакомство, действительно, напоминает сказку.

– Расскажете?

– Конечно. Митька, студентом будучи, возомнил себя великим путешественником. Каждое лето они с друзьями отправлялись в какие-нибудь новые края.

В то лето прибыли они на Финский залив, в местечко чуть севернее Пенатов. Берега там были пустынные. И даже дикие.

Поставили палатку. Надули лодку. Разожгли костерок. И сели вокруг праздновать благополучный приезд. А время к ночи.

Ребята были веселые. Выпили, конечно, на славу. И тут, как водится, вспыхнул жаркий спор. Поспорил Митька, что к утру он наловит ведро угрей.

Несусветная глупость, конечно. Приятели его залезли в палатку да в спальные мешки. А Митечка наш столкнул хлипкую лодочку в черную воду, прихватил с собой для сугрева бутылочку. И был таков.

Наутро продрали ребятки глаза. Смотрят – нет Митьки. День прошел до вечера. А Митя так и не появился.

– И что же с ним случилось?

– А случилось с ним вот что. Уплыл Митя подальше, закинул удочки. Да и уснул.

Проснулся он от несусветного холода. Ни удочек, ни мешка с едой в лодке не было. Смотрит кругом, но ничего понять не может. Берегов не видно. Где он? Отвечать некому. Принялся грести. Да не в ту сторону.

Гребет сердешный, налегает на весла. А берега все нет и нет. Нет и нет. Выбился из сил окончательно. Весло сломал! Что делать дальше – не знает.

А тут стемнело и начался ливень. Митька лег на дно лодки. И думает: вот он, последний час.

– И как же?.. Кто его спас?

– Рыбаки. Они ловили кильку. На берегу коптили ее и закатывали в банки. Получались шпроты. Утром рыбаки доставили полуживого Митеньку в свой рыбацкий поселок на острове. А там случайно оказалась я. В то лето я гостила у своей подружки. Отец ее был рыбаком.

В дверях супермаркета появился Рахманов.

– И правда, как в сказке.

Ксения взволнованно вздохнула. «Но и я здесь оказалась очень похожим образом, – подумала она. – А спаситель мой – Иван».

– Работа над ошибками завершилась успешно! – Рахманов осторожно сгрузил рядом с собой несколько увесистых пакетов. – А вы тут, слышу, сказочки сказываете?

– Вспоминаем былое, – вздохнула Линда.

– А ведь и у меня с этим городом связаны романтические воспоминания.

– Вот уж не ожидала от тебя, Рахманов! – засмеялась Линда.

– Давно это было, – начал он, выруливая с площади. – Учился я тогда на втором курсе политеха. Восемнадцать лет прожил в Питере, но никогда в этом пограничном городке не бывал.

В то время организовались мы в группу. Называлась она ни много ни мало «Насмерть». И вот решили мы дать первый свой, так сказать, выездной концерт. Естественно, подпольный. Нашли глухой ДК на Черной речке. Набралось ползала фанатов. И то много. Все сидят смирно. Чувствуют противозаконность мероприятия.

Настраиваем свою нехитрую аппаратуру. А сами волнуемся страшно. Но за двадцать минут до начала вдруг появляются сотрудники. И гонят нас! Идите, говорят, куда хотите. А тут никаких концертов не потерпим.

Как быть? Понуро выходим из ДК. А рядом платформа электрички. Подходит какой-то поезд. Кто-то и крикнул: айда, хлопцы, подальше отсюда.

Набились мы с фанатами в один вагон. И поехали. Шум, гвалт, всеобщее братание. Напряжение снято, спасибо сотрудникам.

Ехали-ехали… И оказались на конечной станции.

– Прибыли в наш милый городок, – догадалась Линда.

– Точно! И какой концертик мы тут закатили! У самого моря. Скалистый берег, вековые сосны. И ночь. А вдали прямо в море мерцают огни древнего города. Кстати, спасибо рыбакам с коптильного завода – помогли нам с электричеством. Фанаты в восторге. Притащили откуда-то три громадных бидона с пивом. Но главное – баран!

Представьте только, идет концерт. А рядом со сценой на вертеле жарится целая баранья туша. Я стою – пою о том, как мне все осточертело и смерть – единственное мое избавление. А у самого слюнки так и текут! Ну когда же, когда можно этого барана попробовать!

Все засмеялись.

Рахманов заглушил мотор и сказал:

– Приехали.

Вслед за Линдой Ксения выбралась из машины. Со всех сторон их обступали невысокие, в несколько этажей, старинные домики. Уютным мягким светом горели фонарики на стенах.

– Как хорошо тут! – призналась Ксения.

– Мне очень хотелось, Ксения, – продолжал Рахманов, – чтобы вы начали знакомство с нашим городом именно отсюда.

– Этот квартал – еще финская застройка, – сказала Линда, ведя компанию в один из домов. – Наш город отошел к России только в 1944 году. Тут все осталось по-старому.

– Самое интересное – это планировка квартир. Сейчас Ксения сама в этом убедится.

– Квартира проектирована по принципу старофинского оленеводческого чума, – пояснила Линда.

И правда. Таких квартир Ксения не видела еще никогда.

* * *

Пока Рахманов разворачивал свои покупки, Линда-экскурсовод водила Ксению по собственной квартире.

– Смысловой центр квартиры – зал со множеством дверей и массивной печью, которая в наше время всего лишь декорация. Видишь, окна под потолком, но ни одно из них не выходит на улицу. Угадай, почему?

– Ой, и правда. А почему? – удивилась Ксения.

– А потому что зал кольцом опоясывают все остальные помещения, – подсказал Рахманов.

– Конечно! – согласилась Линда. – Из зала можно попасть куда угодно. Вот дверь в Митин кабинет. Он у нас крупный радиоинженер. Поэтому ему нужен отдельный кабинет. Соседняя дверь в детскую. А рядом – наша с Митей спальня. Потом идет кухня. Далее кладовка…

Линда весело открывала перед Ксенией двери. Супружеская спальня показалась Ксении несколько мрачноватой, вся мебель была черно-чугунной, витой, а драпировка – белая и ажурная.

– Оригинальная квартира, – согласилась Ксения. – Без коридора.

– Комнаты, опоясывая зал кольцом, лишают его дневного света, – говорила Линда. – В оленеводческом чуме вопрос решался просто – отверстием вверху. Как быть тут?