Она уже ничего не могла исправить. Ей оставалось или помочь брату, сделавшись его соучастницей, или бросить Джереми в опасности.

Мариота очень любила брата. Останься она дома, то сошла бы с ума от беспокойства. Перед ней проносились бы страшные картины — Джереми мертвый на пыльной дороге или томящийся в тюрьме в ожидании казни.

Но теперь, что бы ни случилось, они будут вместе. «А как же отец и Линн?! — вспомнила вдруг Мариота. — Как они будут жить без меня?»

«Мама удивилась бы, узнав, что я ввязалась в эту авантюру». От такой мысли Мариота вздрогнула и вновь стала молиться, чтобы все обошлось, Джереми нашел желанные деньги и они вернулись домой целыми и невредимыми.

— Тихо, кто-то едет, — прошептал Джереми.

Взглянув на дорогу, Мариота заметила вдалеке какое-то пятно, и сердце ее замерло.

Вустерширская дорога была извилистой, поэтому прошло не меньше минуты, прежде чем им удалось увидеть повозку.

Она была запряжена одной лошадью. Присмотревшись, Джереми с презрением произнес:

— Это всего-навсего шорник из Ивишема. Странно, что ему тут понадобилось?

— Возможно, везет что-нибудь в Грандж, — предположила Мариота. — Линн говорила мне, что сквайр Феллоус купил новых лошадей.

— Он-то может себе это позволить, — с горечью произнес Джереми.

Шорник проехал мимо. Им бросилось в глаза его имя, написанное на повозке.

— Вот уж чего нам не нужно, так это седел, уздечек и стремян, — сказал Джереми. — Наши конюшни пусты. А ведь когда-то у деда было ровно сорок лошадей.

Они уже сотни раз обсуждали, что у них было и что осталось. Мариоте надоело слушать вечные жалобы Джереми, хотя тот и не был виноват в разорении семьи. Устремив свой взор на дорогу, она воскликнула:

— Смотри, карета!

Повернув голову, Джереми подтвердил:

— Да, ты права. И я вижу, что там две лошади!

Они ждали, затаив дыхание. Показалась пара мчащихся лошадей. Полуденное солнце освещало их гладкие, лоснящиеся шкуры. Их владелец явно не бедствовал.

Восседая, впереди правил кучер. Позади него сидел лакей, и, когда карета приблизилась, Мариота увидела их украшенные кокардами цилиндры и галуны на плечах.

Сама карета ничуть не уступала лошадям. Именно такую и рассчитывал захватить Джереми. Сердце Мариоты отчаянно забилось.

Джереми был взволнован не меньше ее. Когда лошади поравнялись с зарослями деревьев, он смело выехал на середину дороги.

Он молчал, да, впрочем, и говорить было не нужно. Неожиданное появление человека в маске и с пистолетом в руке заставило кучера на всем ходу осадить лошадей. Лакей безропотно поднял руки.

Мариота вспомнила план Джереми и о своей роли в этот решающий момент.

Если человек в карете вооружен, он без труда сможет выстрелить из окна, и ей придется вступить с ним в перестрелку.

Мариота сделала несколько шагов и с облегчением вздохнула — внутри была лишь дама, притом одна.

— Руки вверх! — властным и твердым голосом скомандовал Джереми.

Он обошел карету, встал рядом с Мариотой и приказал ей:

— Стреляй!

Она подняла пистолет и выстрелила вверх, решив, что так пуля точно никого не заденет. Джереми, не теряя ни минуты, спешился и открыл дверцу.

От испуга Мариоте чуть не стало дурно, пистолет дрожал в ее руках. Она отвела глаза от до смерти перепуганных слуг, даже не заметив, что молодой лакей сделался белее полотна.

Он поднимал руки все выше и выше, боясь, что сейчас будет убит.

До Мариоты донесся приглушенный голос Джереми. Он требовал от сидящей в карете дамы деньги и драгоценности.

Закрывая дверцу кареты, он поблагодарил даму, а затем обратился к оцепеневшему кучеру:

— Поезжай да не вздумай оглядываться, а не то будет плохо.

Кучер и не нуждался в приказах, он подхлестнул коней, и они понеслись еще быстрее, чем до этой вынужденной остановки.

Мариота перевела дыхание, а Джереми радостно объявил:

— Вот так удача! Потрясающие трофеи! Теперь можно вернуться домой и по достоинству оценить добычу.

Он уже занес левую ногу в стремя, собираясь сесть в седло, как Мариота с ужасом заметила, что из-за деревьев по ту сторону дороги выехал всадник.

Он достал пистолет и прицелился в спину Джереми.

Не найдя другого выхода, Мариота обернулась и, крикнув: «Берегись!» — спустила курок.

Она стреляла не целясь и хотела лишь одного — спасти брата.

От звука выстрела Руфус рванулся с места, и Джереми с трудом удержался в седле.

Оглушенная выстрелом, лошадь незнакомца взвилась на дыбы. Всадник неловко покачнулся и, натянув поводья, упал. Лошадь галопом помчалась прочь.

Всадник неподвижно растянулся на земле. Мариота обеими руками вцепилась в гриву Файрфлая и с ужасом прошептала:

— Я… убила его?

— Не думаю, — отозвался Джереми, — но надо проверить.

Девушка спешилась. Файрфлай успокоился и принялся щипать траву у дороги.

Джереми первым склонился над незнакомцем.

— Я его ранила? — спросила Мариота, подбежав к брату.

— Нет, пуля не задела его, — пояснил Джереми. — Но при падении он разбил голову о камень и теперь без сознания.

Мариота посмотрела на большой булыжник, потом перевела взгляд на незнакомца, впервые обратив внимание на его странную позу, и поняла, что удар был очень силен.

— Что будем делать? — растерянно спросила она.

— Не оставлять же его здесь одного!

— Нет, нет! — воскликнула Мариота. — Он может умереть по нашей вине.

Джереми без тени смущения залез в карман сюртука раненого и достал оттуда бумажник.

— Что ты делаешь? — изумилась Мариота.

— Настоящие разбойники сначала убили бы его, а потом обчистили до последнего пенни.

— Как ты смеешь!

— Теперь я разбойник, а значит, смею, — отозвался Джереми. — А теперь мы, как добрые самаритяне, спасем его и привезем к нам домой. А когда он окончательно придет в себя, отпустим с миром.

Мариота недоверчиво взглянула на брата, но, немного подумав, признала, что в его странных и даже порочных суждениях есть доля правды.

Конечно, ни один разбойник не упустит возможности порыться в карманах лежащего без сознания богача, а незнакомец, несомненно, был весьма состоятелен.

Столь же очевидно, что раненому необходим покой и нужно как можно скорее довезти его до ближайшего дома. А когда ему станет лучше, он сможет уехать.

Тщательно осмотрев бумажник, Джереми сунул руку в карман бриджей неизвестного и обнаружил там немало денег.

Он снял маску, и Мариота молча последовала его примеру.

— Ну вот, — произнес Джереми. — Цель достигнута, и мы своего добились. Возможно, я преступник, но этот человек проезжал по нашим землям, и такой случай нельзя упускать.

— Хотела бы я знать, как мы довезем его до дома.

— Нет, только не «мы», — поправил ее Джереми. — Никто не должен видеть тебя в этом костюме. Немедленно ступай домой, переоденься и будь заботливой хозяйкой, когда я принесу раненого на носилках.

— Да, но один ты его не донесешь.

— Знаю, — нетерпеливо отмахнулся Джереми. — По дороге я заметил двоих мужчин, работавших в поле у Робинсонов.

Наклонившись, он окинул незнакомца пристальным взглядом. Мариота тоже пригляделась к нему, заметив, что тот весьма хорош собой.

Неизвестный был одет дорого и со вкусом. Девушка обратила внимание на модные сапоги для верховой езды, наверняка понравившиеся Джереми.

Цилиндр, свалившийся с его головы при падении, весьма отличался от старых шляп отца и брата. Короче, весь облик незнакомца свидетельствовал о богатстве, наличии вкуса и привычки к элегантной одежде.

— Скорее, Мариота, — поторопил ее брат. — Если тебя увидят в таком наряде, мы пропали.

— Да, да, конечно, — согласилась она, подошла к Файрфлаю и, легко вскочив в седло, вскоре скрылась в чаще.

Мариота погнала взмыленного от усталости коня и, только подъехав к дому, окончательно осознала, что Джереми нарушил законы не только людские, но и Божеские.

И однако, столь волнующее приключение надолго избавило их от тягостных мыслей и забот о куске хлеба.

ГЛАВА 2

Мариота с нетерпением ждала Джереми. Ведь он твердо обещал ей вернуться вместе с раненым. Минуты казались ей долгими часами, и она боялась, как бы на обратном пути с ними чего-нибудь не случилось.

Несомненно, Джереми был прав. Они должны проявить милосердие и позволить неизвестному отлежаться в их доме.

Тем более что свидетели их нападения все-таки были. Двое мужчин, работавших в поле, видели сначала их, а потом проехавшую карету. Наверное, до них донесся выстрел, по которому можно было догадаться о происшествии. Следовательно, Джереми просто не имел права бросить раненого на дороге.

«Хорошо, что мой брат находчив, он сумел все предусмотреть», — думала Мариота.

Однако ее по-прежнему путала его бесшабашность и тяга к приключениям.

Она понимала, что брат был на волосок от гибели и лишь ее вмешательство спасло ему жизнь. Незнакомец наверняка выстрелил бы, и тогда Джереми, раненый или убитый, лежал бы сейчас на пыльной дороге. Ей не хотелось даже думать о последующем за этим громком скандале: если бы все раскрылось, отец не выдержал бы позора.

«Это не должно, не должно повториться», — твердила Мариота.

Она больше не доверяла Джереми. Удача воодушевила его, и вряд ли он устоит в будущем перед соблазном очередного грабежа.

«Мы согрешили, мама, мы грешники, — мысленно обратилась она к матери. — Но Джереми так молод, и ему стыдно ходить в старой, поношенной одежде, а праздная жизнь в поместье уже давно надоела».

Она закрыла глаза, как при молитве, а когда вновь открыла их, то увидела группу людей, направляющихся к замку.

Они приблизились, и Мариота узнала двоих сыновей фермера Робинсона, недавно вернувшихся с войны. Одного из них ранили в ногу, и с тех пор он прихрамывал.

Они несли раненого на носилках. И судя по их тяжелой походке, ноша была не из легких.

Подойдя к окну, Мариота наблюдала за ними из-за занавески, мимоходом отметив разорванную подкладку и некогда малиновую, а теперь выцветшую до тускло-розового цвета парчовую ткань.

Робинсоны медленно взобрались на пологий склон перед домом, где сквозь гравий пробивались сорняки. Прежде траву регулярно подстригали, но в последние годы она разрослась, и лужайка больше напоминала дикое поле.

Как только процессия поднялась по лестнице к двери, Мариота вышла им навстречу.

— Что случилось? — спросила она, искусно изобразив удивление.

— Мистер Джереми попросил нас принести этого человека сюда, мисс, — пояснил один из Робинсонов. — Он упал на дороге, а мистер Джереми отправился искать его лошадь.

Мариота наклонилась к носилкам и увидела жуткую царапину на виске незнакомца — след удара о камень. Ей также показалось, что у него вывихнуто плечо.

Словно угадав ее вопрос, сын фермера добавил:

— Мистер Джереми полагает, что у него сломана ключица.

— О, господи! — воскликнула Мариота. — Нам нужно срочно послать за доктором Даусоном. Вы не знаете, где он сейчас может быть?

Робинсоны пожали плечами.

— Досадно, — покачала головой Мариота. — Прошу вас, следуйте за мной и, пожалуйста, осторожнее, я покажу вам комнату, где мы устроим его.

Пока девушка переодевалась, она успела обдумать, в какой комнате лучше разместить незнакомца.

Мариота запирала анфилады комнат и залов не только из-за их ненадобности, но и потому, что ей хотелось собрать рядом всех домашних и чувствовать их постоянное присутствие. Правда, она не осмелилась предложить отцу перебраться из его кабинета в одну из парадных спален для гостей, решив, что Линн и Джереми там вполне могут обосноваться.

Сама Мариота предпочла материнскую спальню, а для Линн оставила так называемую Комнату королевы, где когда-то останавливалась королева Елизавета, по чьей великой милости замок и стал именоваться Квинз-Фордом. В честь приезда ее величества тогдашний владелец выстроил мост над небольшой, но бурной речкой, которую раньше обычно переходили вброд.

Рядом располагалась Комната короля, где после реставрации гостил Карл II. Мариота считала, что она подойдет для Джереми, но вычурная кровать с резными купидонами, коронами и голубями не пришлась ему по вкусу, и он занял другую, более строгую комнату по ту сторону холла. Так как Мариота заперла охотничий зал, Джереми перевесил себе в спальню портреты предков в охотничьих костюмах и коллекцию старинных ружей.

Таким образом, Комната короля осталась свободной, и сейчас Мариота направилась именно туда, но по дороге поняла, что носилки не пройдут в дверь.