Знаю, что окно не заперто, потому что лично убрал щеколду, когда воспользовался ванной рядом со спальней, чтобы помыть руки перед ужином.

Ужином, который казался истинной пыткой. Переглядывания с Амелией. Разговоры с Макайлой о свадьбе. Рассказы о планах моего приятеля Чейза на его грядущее торжество. Истории Кема с их отдыха в Мексике с моим братом, его женой и их ребенком, и игнорирование моего влечение к его сестре с каждым смехом. Сокрытие намерения трахнуть ее, как только стемнеет.

Если уже это не делает меня ублюдком, то мои действия сейчас обеспечат это. А то, что я не намерен обходиться одним разом, только подтверждает это звание.

Я хотел сказать Кему, но не смог. Что именно я бы сказал ему? Твоя сестра запала на меня, потому что хочет чего-то плохого, и я намерен окунуть ее в это с головой.

Именно!

Это бы прекрасно сработало.

Правда?

Нет, совсем нет, так что вместо этого я крадусь в темноте. Это мой единственный выбор.

Я вынужден.

Не могу объяснить почему.

Просто не могу оставить ее в покое, но и Кему о нас рассказать не могу, пока не пойму, чего хочет она. Чего девушка хочет от меня? Это просто интрижка, которая закончится, когда она уедет?

Когда я поднимаю окно, Амелия подпрыгивает с кровати и спешит ко мне. Ее волосы убраны в конский хвост, и она переоделась в пару черных штанов для йоги и белую, слишком большую футболку, свисающую с ее плеч, открывая вид на черные кружевные лямки ее бюстгальтера, которые являются единственным, на чем я могу сконцентрировать свое внимание.

— Что ты делаешь? — шепчет она, очевидно не ожидая, что я приду за ней таким образом. Она не понимает, что я действительно хочу ее, и что сделаю то, чего никогда не делал, чтобы заполучить ее.

— Тссс... иди обуйся, — говорю, отрывая взгляд от ее бледной, нежной кожи, чтобы поторопить ее.

Она спешит к своему чемодану и достает пару потрепанных кедов. Я слежу за ней. В каждом ее движении чувствуется волнение. А на лице румянец. И мне интересно: почему, если ей нравлюсь я, она говорит по телефону с другим.

Что ж, если она хочет меня, хочет моей испорченности, ей придется понять, что я не делюсь. Никогда не делился. И никогда не начну.

Есть одна девушка, которую Мэгги называет моей дежурной девушкой. Так она называет подругу для траха. Ее зовут Саша, мы одновременно засветились на кабельном. Встречались время от времени почти десять лет, пока я не закончил наши отношения добрых два месяца назад.

У нас было правило: пока мы вместе, никого другого быть не могло. И это работало. Рано или поздно кто-то из нас прекращал встречи, и большую часть времени мы были «в разрыве», нежели вместе. Но два месяца назад мы были вместе, и всё было круто.

Затем у Кина и Мэгги родился Пресли, и я много времени проводил в Западном Голливуде. Однажды, когда я возвращался от них, решил по пути заехать к Саше и застал ее с другим.

Когда мы расставались, меня не волновало, с кем она была, но тогда мы были вместе, и я не собирался трахать ее, когда она в то же время позволяла делать это другому. Я сказал ей об этом и ушел. Мне всё ещё предстоит ответить на все ее звонки и сообщения. Но что касается меня — между нами всё кончено.

Свободные отношения — серьезная грань.

Как я сказал, я не делюсь.

Обувшись, Амелия пересекает комнату.

— Что теперь?

Я всё ещё нахожусь с другой стороны окна, так что протягиваю ей руку.

— Давай, пойдем ко мне.

Она невозмутимо оборачивается.

— Мне выключить свет?

— Да.

Она спешит к двери и выключает свет.

Вернувшись к окну, садится на карниз. Он не высокий, но я всё же придерживаю ее, помогая спуститься.

После этого я закрываю окно и беру ее за руку.

— Иди за мной, только тихо.

Она кивает.

Не могу не улыбнуться — Амелия идеальный сообщник.

Ночь темная, воздух холодный. И мы крадемся близко к дому, словно два грабителя, готовящиеся к следующему делу. Дойдя до угла, я выглядываю, желая убедиться, что берег чист.

И это так.

Затем смотрю на Амелию.

— Побежим прямо через лужайку, потом завернем за забор. Войдем через парадную дверь.

Она оглядывается.

— Не нужно волноваться. Думаю, Кем и Макайла пошли спать. Их не было в гостиной, когда я проверяла.

— Ладно, это хорошо, — шепчу, ненавидя всё это, весь этот обман.

Это явно не лучшая идея.

Даже близко.

И всё же, держа ее руку в своей, я не разворачиваюсь, чтобы отвести ее обратно в комнату. Вместо этого я несусь по траве к дому Мэгги и не планирую останавливаться, пока Амелия не переступит порог парадной двери, а после и моей комнаты.

Где мы сможем быть одни.

Невидимые.

Сможем сделать то, за что ее брат, в конечном счете, возненавидит меня.

И я отправлюсь в ад.

Глава 23

ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Амелия

На протяжении веков женщин влекло к мужчинам с темным, мрачным взглядом, подразумевающим, что они яростны, неистовы или опасны.

Начиная от Хитклиффа в «Грозовом перевале» до вечно опасного Джеймса Бонда, женщин привлекали черты нарцисса у этого типа мужчин, потому что они кажутся более сильными, более способными

Да, я знаю это.

Узнала в классе по психологии.

И нет, меня никогда не влекло к мужчине, подходящему под это описание. До этого момента.

Дверь в спальню Бруклина открыта, и мы быстро пересекаем порог. Как только оказываюсь в его комнате, спешу к окну и смотрю вниз. В комнате Кема и Макайлы темно, если не считать слабого свечения. Надеюсь, это значит, что они в кровати, спят после долгих выходных, а не смотрят телевизор, планируя пожелать мне спокойной ночи перед сном.

— Амелия, — зовет хриплым голосом Бруклин.

Нервничая, что не удивительно, я оборачиваюсь, все еще сжимая руками подоконник. В животе взлетают бабочки. Внезапно его красивая внешность вызывает желание стать его фанаткой. Но не беспокойтесь; как и его персонаж, Кейт, я довольно осмотрительна.

Он просто ходячий секс в своих поношенных джинсах, низко сидящих на бедрах, и вылинявшей футболке «Лейкерс», облегающей мышцы груди и обтягивающей плечи.

Я молча наслаждаюсь его видом, так как раньше такой возможности не было и наконец вспоминаю, как говорить.

— Да, — отвечаю я.

Бруклин стоит во всей своей красе, оперевшись о дверь. Его рука все еще на дверной ручке, словно парень до сих пор решает — остаться или уйти. Но его взгляд направлен не на окно, а скорее на меня. И только на меня.

— Прежде чем зайти дальше, нужно кое-что обсудить.

Решительно настроенная не нервничать, я медленно сокращаю расстояние между нами.

— Да, конечно.

Его взгляд лениво блуждает по мне, когда я приближаюсь. И внезапно я жалею, что не надела что-то получше, более сочетающееся. Когда его глаза встречаются с моими, я вижу в них властный взгляд, который невероятно привлекает.

— Если мы это сделаем, — начинает он, а затем поднимает руку, ту, что не на дверной ручке, и указывает пальцем на нас двоих. — Если мы будем вместе за спиной твоего брата, — говорит Бруклин, чтобы я понимала, чем он рискует. — У меня есть одно правило.

— Какое? — мой голос дрожит, звучит неуверенно.

Он прикусывает нижнюю губу, такую полную и соблазнительную, что мне самой хочется укусить ее.

— Ты не можешь быть с другим мужчиной, пока трахаешься со мной, — заявляет он так прозаично, что на осознание его требования уходит пару секунд.

Все еще шокированная, я говорю правду.

— У меня никого нет, Бруклин.

Он смотрит на меня с сомнением.

— Правда.

— Позволь тогда прояснить: никаких контактов с другим мужчиной, который не является просто другом. Никаких.

Я смотрю на него слегка озадаченно, потому что меня раньше никто и никогда не ревновал. Никто.

В этом я уверена.

— Ты готова отказаться от другого мужчины, Амелия?

Я в шоке останавливаюсь посреди его такой знакомой комнаты, чувствуя странное волнение.

Другого мужчины?

Это вызывает у меня смешок. Лендон не «другой мужчина». Я только что познакомилась с ним. Однако полагаю, после произошедшего перед ужином в глазах Бруклина он выглядел именно так.

Еще и «сделаем это». Сделаем это? Надеюсь, это значит трахнемся, и не раз. Еще больше воодушевленная этой мыслью, чувствую, как пульс начинает учащаться.

Мы на самом деле не обсуждали, что произойдет после секса; просто оба интуитивно знали, что окажемся в этой ситуации. После дней, полных взглядов, флирта и сексуального напряжения, это было неизбежно.

Однако подобного ультиматума я не ожидала. Он, конечно, ссылается на Лендона. И нет, его просьба не нечестная.

Ответ более сложный. Готова ли я отказаться от того, кто может стать моим мистером Правильным ради мистера Такого Неправильного?

— Амелия, — зовет Бруклин, все еще не шевелясь и находясь на грани комнаты. Одной ногой здесь, другой — за порогом, словно мой ответ либо станет началом всему, либо послужит концом.

Осознав, что смотрю вниз, я поднимаю глаза и смотрю в зеркало его души. Он великолепен в необычных для мужчины смыслах. Пылкий, сексуальный и, осмелюсь сказать, привлекательный. И все же под этой привлекательностью и незнанием, как стать тем, кем он хочет быть, скрывается мужчина, который точно знает, кто он. По крайней мере, в этой ситуации.

Выбор должен быть легким. Я, казалось бы, вечность искала своего мистера Правильного. Так почему меня тянет в другую сторону? Почему мистер Такой Неправильный настолько привлекателен?

Можно ли считать безумием то, что я рассматриваю вариант коротких отношений с невероятным сексом, вместо отношений, которые могут продлиться всю жизнь?

Или нет?

Как я и сказала, выбор должен быть легким. Нужно сказать «нет», позволяя Бруклину стать огромным и злым альфа-самцом и прогнать меня за дверь.

Не хочу быть грубой, но в то время как Лендон кажется милым соседом, Бруклин — грешный плохиш. Из-за него все девушки сходят с ума по совершенно иным причинам, в отличие от причин, по которым они без ума от Лендона. Причина в том, как он смотрит на тебя — на меня — в его взгляде читается обещание удовольствия, ранее мне неведомого.

И в этом скрывается причина. Причина, по которой мое решение может быть не тем, каким оно должно быть. Во рту при этой мысли пересыхает, и я облизываю губы.

Я всегда принимала практические решения, основываясь на том, что может подумать мой отец. Воздерживалась от того, что хотела, потому как была хорошей девочкой, которая делала хорошие вещи и принимала хорошие решения.

Ради бога, посмотрите на мою работу. С самого моего первого дня там я пыталась убедить себя, что мне нравится эта работа, но если хочу быть с собой честной, скажу: я ее ненавижу.

А теперь посмотрите на мою личную жизнь. Я ходила на свидания только с теми парнями, которых одобрял мой отец. Позволяла им водить меня по ресторанам. И после достаточного количества свиданий я занималась с ними скучным сексом, притворяясь, что получила оргазм, чтобы не ранить их эго. И так продолжалось до тех пор, пока нам обоим не становилось настолько скучно, что кто-то из нас разрывал отношения.

Жалко.

Но не более.

Выбор между Лендоном и Бруклином я сделаю для себя.

И только.

Глава 24

КАК СУМАСШЕДШИЙ

Бруклин

Чувство вины очень сложно подавить.

Держа руку на дверной ручке, я жду ее ответа. «Нет» положит всему этому конец.

Никаких обид.

Никакого предательства.

В каком-то роде это будет самый легкий ответ. Для нас обоих.

Она может убежать в закат с тем Прекрасным Принцем, о котором мечтала с десяти лет, а мне останется жить своей жизнью, как и всегда.

Бунтарь.

Кобель.

Игрок.

Соблазнитель.

Голливудский принц с запятнанной короной.

Но меня больше не интересует этот образ жизни. Мысль о моей бесперспективной работе и бесконечном параде девушек вызывает желание пустить себе пулю в лоб.

Амелия смотрит на меня, обдумывая мое требование.

Всё в ней заводит меня. Ее наивность и скрывающаяся под ней сексуальная кошечка, которую я отчаянно желаю изучить. Ее заразительная энергия. Ее красота, на фоне которой все остальные женщины тускнеют. Даже ее улыбка выбивает меня из равновесия.

Она меняет мою жизнь, даже не зная того.

Да, несмотря на то, что ответ «нет» будет проще, я больше не хочу простоты. Я хочу Амелию на любых ее условиях.

К черту последствия.

Речь сейчас не о Кеме. Речь о нас с ней и об этом палящем влечении, которое нельзя отрицать.