Алина Кускова - Принц и нищенка

Безусловно, она не годилась на роль профессиональной няньки, но посидеть с детьми могла. Поиграть во что-нибудь, к примеру.

– Да у вас нет ни одной игрушки, – удивилась она.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – спохватился Сергей. – Лера, ты хотела поехать в магазин, так купи им еще пару автомобильчиков.

– Дети их положения и достатка, – желчно заметила Валерия исключительно для Юльки, – играют с настоящими автомобилями.

– А что, – обрадовался Сергей, подхватывая одного из близнецов, – хорошая идея! Айда во двор гулять!

Юлька не стала сопротивляться, поняв, что им, троим взрослым, будет тесно даже в любом дворце. Она взяла за ручку второго мальчугана и пошла следом за Сергеем. Тот проявил поразительную активность, согласившись составить им компанию. Валерия, глядя на все это, презрительно хмыкнула, вышла за ними и направилась к своему автомобилю. То, что эта вредина уезжает, Юльку очень обрадовало. Пусть даже она его законная жена! А мальчишки симпатичные, сразу полезли на водительское сиденье и принялись крутить руль. Юлька испугалась, что они его оторвут, но Сергей благодушно заметил, что ничего страшного не произойдет. У него вообще было отменное настроение. Впечатление от общей прогулки портило воспоминание об истинной профессии новоявленной нянечки. И Сергей решился с ней поговорить.

– Так вы работаете, Юля? – поинтересовался он, пока мальчишки пытались оторвать педаль газа.

– Мальчики, осторожно! Она грязная! – Юлька помнила о своих обязанностях и старалась больше всего внимания уделять подопечным. – А? Что? Да, я работаю, ночь через ночь.

– М-да. Мужики… М-да… Клиенты не достают?

– Клиенты? Нет, я на них глаза закрываю, и пусть делают все, что хотят. Мое дело – гигиену блюсти. Мальчики… Как же вас зовут, а ладно, все равно не отличить… смотрите, какой приборчик интересный! Наверняка с системой ГЛОНАСС…

– Гигиену? А как же удовлетворение от труда? – продолжал допытываться Сергей.

– Да о чем вы говорите, – рассмеялась Юлька. – Какое там удовлетворение! Так, побарахталась с дискотекой и свободна.

– Это что, теперь так называется? – тоскливо поинтересовался Сергей, начиная наконец-то замечать, что ушлые наследники Аверкина его новый автомобиль скоро разберут по запчастям.

– А должно как-то иначе? – искренне не поняла Юлька.

– Наверное, – воскликнул Сергей. – Раньше говорили «ночные бабочки» или «жрицы любви».

– Сергей! – обомлела Юлька. – Вы о чем думаете?! Вы думаете, я где работаю?

– На этой, на пане… Какая разница! Честно говоря, Юля, мне совершенно все равно, чем ты занимаешься…

– Ага, – подозрительно прищурилась Юлька, – главное, чтобы человек был хороший.

– Халосий, халосий, – защебетали дети.

– Им нужно расширять лексикон, – обрадовалась за них Юлька. – А это, мальчики, клаксон. Он бибикает. Повторите!

– Класо, класо! Бибика! Халосий!

– Какие хорошие дети, с ними никто просто не занимался, – Юлька восхитилась своими педагогическими способностями. – Так вот вы, Сергей, зря про меня плохо так думали. Я зарабатываю на хлеб честным трудом.

– Я не сомневался, что ваш труд честный…

– Я временно работаю в кафе-ресторане, посуду мою. А по ночам, потому что мне так удобно. Днем приходится свое жилище отстаивать и учиться. Есть такая профессия, знаете ли, посудомойка.

– Какая восхитительная профессия! – внезапно обрадовался Степанцов. – Самая лучшая профессия!

– Вы действительно так думаете? – очень удивилась Юлька. Потом здраво рассудила, чего можно ожидать от человека, забывшего, что такое метро. – Конечно, там есть посудомоечная машина, – осторожно начала она объяснять. – Но закладку и выкладку приходится производить вручную. Мытье тарелок и называют у нас дискотекой.

– Понятно, – Сергей улыбался и смотрел на Юлю. – А можно я тебя, Юля, поце…

– Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы, пионеры, дети рабочих! – Из окна Зои Терентьевны послышался воинственный призыв.

Сергей замолчал и тяжело вздохнул. Он собирался поцеловать Юлю, радуясь тому, что она работает посудомойкой. И совсем забыл о детях и ее бабке, заслуженной учительнице.

– Началось, – возбужденно сказала Юлька, глядя на двор собственного дома. – Сергей, останьтесь с детьми!

– Ни за что!

– Как это? Вы же обещали!

– Мы пойдем все вместе отстаивать твою собственность! – воскликнул Сергей. Помнишь, еще и детей собирались с собой взять.

– Надеюсь, дети не пострадают, – нахмурилась Юлька. – Сергей был воодушевлен и весел. – Но если возникнет хотя бы малейшая угроза их жизни…

– Юля, мы с тобой! Мальчишки! Вперед!

– Впелет! Впелет! – обрадовались те, хватая его с двух сторон за руки.

– Мы готовы, – торжественно сообщил Сергей.

– Ох, чувствую, зря я вас втянула в эту историю… – Юлька вздохнула и пошла, трое мужчин – большой и два мелких – отправились за ней.

Расстроенный прораб Хомяков мерил шагами вверенный ему двор ветхого жилища, нервно вышагивая следом за солидным мужчиной в темном костюме с папкой под мышкой. Это был представитель жилищного отдела местного муниципалитета Цыплаков.

– Вы пробовали с ними поговорить по-хорошему? – грозно поинтересовался Цыплаков, выуживая под нос Хомякову папку и раскрывая ее. – Если говорили, то они должны были подписать этот договор!

– Я не господь бог, а эти бабы настоящие чертовки, – оправдывался Хомяков. – Творят, что хотят. Смею заметить, из-за всей этой нервотрепки я похудел на пять кило и приобрел нервный тик на оба глаза.

– Смею заметить, – передразнил его Цыплаков, – вам прилично заплатили за беспокойство! Хорошо знакомый и глубоко уважаемый нами с вами господин не понимает, почему развалюха еще не снесена! А рабочие?! – он перевел грозный взгляд на троих вытянувшихся по стойке «смирно» очумевших от каждодневного безделья и игры в дурака Гайдукова, Валентина, Андрея. – Что за петушиные крики доносились из их сарая, когда мы подъехали?! Чем они заняты? Где прикрепленный к объекту бульдозерист?!

– Он рожает, – подобострастно ляпнул Хомяков.

– Рожает?! – взревел Цыплаков, понимая, что этому тупому войску ни за что не справиться с засевшими в глухую оборону отщепенками.

– Жена его рожает! – пояснил прораб. – А он на подхвате. Мало ли что…

– Значит, так, – сосредоточился разгневанный Цыпляков, оценив обстановку. – Сейчас ты, Хомяков, будешь у меня на подхвате. Мадам! – прокричал он в указанное прорабом окно. – Мадам Поливанцева Зоя Терентьевна! Я из общественной приемной! Приехал к вам, чтобы выслушать требования и найти разумное решение…

– Для кого? – едко поинтересовалась Зоя Терентьевна, высунувшись из окна.

– Что для кого?

– Для кого решение будет разумным?

– Оно станет обоюдно приемлемым, – обрадовался ее появлению Цыплаков. – В контексте статьи 85 Жилищного кодекса Российской Федерации! Пожалуйте к разговору!

Он повернулся к Хомякову и горячо зашептал:

– Как только спустится, пусть твои молодцы хватают ее под белы рученьки и тащат в мой автомобиль. Там ее закроет водитель, продержит, пока мы снесем этот сволочной подъезд. Позже скажем, что пока вели переговоры, он сам развалился. От ветхости! Старухе ничего не останется делать, как подписать договор и отправиться к черту на кулички.

– Там есть еще одна девица, – подсказал Хомяков. – С ней что делать?

– Это осложнит обстановку, – задумался Цыплаков, глядя на пустое окно. Зоя Терентьевна исчезла после его приглашения, и он ждал, что она вот-вот появится на выходе дома.

– Если возьмем бабку, то внучка кинется ее спасать, мы схватим и внучку. Только там может быть еще один парень.

– Хомяков, у тебе не развалюха, а муравейник. Сколько их там?!

– Три единицы: две женского пола, одна – мужского.

– Трое против пятерых, не считая водителя. Хорошо, что двор уже обнесли защитным ограждением, нам свидетели не нужны. Что она так долго возится?

– Тапочки ищет, старая ведьма.

Но Зоя Терентьевна искала трубу. И вскоре двор огласили призывные звуки будоражащей сознание песни. Цыплаков от неожиданности схватился за голову, а Хомяков подпрыгнул на месте, наступив при приземлении на лакированный туфель чиновника. Только привычные к концертной деятельности пенсионерки рабочие криво ухмыльнулись и расслабились. Они сразу поняли, что побоища не будет, старую даму можно было выкурить из подъезда только слезоточивым газом. Или взятием ее юной приятельницы в заложники.

Но та неожиданно появилась не из развалюхи, а со стороны коттеджа.

– Ну, коза дает, – восхищенно пробормотал шкафоподобный Валентин, глядя на Юлькино сопровождение.

– Это что еще такое, Хомяков?! – пришел в себя представитель муниципалитета, с неодобрением рассматривая гостей.

– Это вторая женская единица, – грустно пояснил он, – всяческими, большей степени непотребными, способами препятствующая сносу вверенного мне хозяйства.

– Добрый день, граждане, – Цыплаков направился к Сергею с детьми. – Вынужден вас огорчить, но это не место для прогулок. Здесь сейчас будут сносить дом. Просьба уйти за линию ограждения на безопасное расстояние и увести за собой детей и женщин.

– Дай! – мальчуган уставился на его папку. У Аверкина была похожая с чистыми белыми листами.

– Лисовать! – тут же подхватил второй.

– Прошу прощения, – начал Сергей, едва удерживая мальчишек. – Какой дом сейчас будут сносить? Этот? Но там же проживают люди!

– Эти люди нелюди, – трагично вздохнул Хомяков, вытирая лысый затылок носовым платком. – Не понимают по-человечески.

– Это вы не понимаете, – воскликнула Юлька. – Зою Терентьевну нельзя отправлять в комнату с подселением! Она заслужила отдельную квартиру потому, что она заслуженная!

– Юлия! – ответно прокричала та из окна, перестав наконец-то трубить. – Согласно гаранту молодым везде у нас дорога! Каждому по способностям! Каждому по отдельной жилплощади! Ничего не подписывай, пока они не дадут тебе достойное жилье!

– Я ничего не подпишу, Зоя Терентьевна, пока они не дадут вам отдельную квартиру! – крикнула ей Юлька.

– Как трогательно, – рассмеялся Цыплаков. – Где только на всех набраться отдельных квартир?! Дурдом на выезде. Держите ее двое, – он кивнул на Юльку.

Хомяков тут же протянул к ней свои жирные лапищи.

– Я не позволю, – нахмурился Сергей и встал впереди Юльки, – не позволю применять физическую силу в отношении слабой женщины!

– Эх, ма, – скривился раздосадованный Хомяков, – солидные люди, а такое себе позволяете! Шли бы себе гулять в сквер, там сегодня новые мусорные урны установили…

– А новые лавочки?! – прищурился Цыплаков, глядя на заюлившего прораба.

– Лавочки? Какие? А, новые? Так их пока нет. Но будут в обязательном порядке. Скоро.

Профессиональное чутье на растранжиривание без его участия казенных средств подвело Цыплакова. Он переключил внимание и не удержал папку, которую вырвали мальчуганы, оставленные на миг без присмотра Сергеем. Мгновенно договор в трех экземплярах, подготовленный для того, чтобы насильственными методами стать подписанным, перекочевал в их шаловливые ручонки. Еще через одно мгновение он превратился в груду бумажек, потому что дети не смогли поделить его по-братски. Каждый тянул листки к себе. Цыплаков взвыл белугой и принялся вырывать у них то, что осталось. Мальчишки обрадовались игре и принялись разбрасывать бумажки по сторонам, весело хохоча над тем, как ловко и быстро дядя их подбирает.

Но Сергею было не до смеха. Внезапно он со всей очевидностью понял, во что влипла Юля со своей странной бабушкой. Требовать две квартиры на одну семью, подумал он, нереально.

– Убью, – пригрозил пальцем представитель муниципалитета малым детям и зловеще зыркнул покрасневшими от повышенного давления глазищами.

– Как вам не стыдно, – укорила его Юлька, – нашли, с кем связываться! Еще угрожаете! Вы же мужчина! Должны защищать слабых и немощных.

– Он и защищает, – спохватился Хомяков, помогая подбирать пострадавший договор. – Мы защищаем немощного и слабого господина, решившего построить на этом месте центр развлечений.

– Заткнись, Хомяков, – прошипел Цыплаков, вскакивая с обрывками бумаг.

– Давайте поговорим с вами по-мужски, – предложил Сергей, понимая, что сегодняшнюю историю нужно завершить благополучным финалом, а назавтра во всем этом разобраться.

– Мы тут уже почти месяц разговариваем, – признался Цыплаков, – и все без толку!

– Вижу, вы разумный человек, – продолжил Сергей, – и мы найдем способ договориться…

Но договориться они не успели, потому что во двор дома влетел Аверкин, за которым спешила Валерия.

– Дети! Я вернулся! – закричал он и бросился к мальчишкам. – Ваш папка вернулся!

Мальчишки кинулись на него, как саранча на кукурузные початки. Юлька даже испугалась, удержится ли тот на ногах. Но папка удержался. Папка?! Так, значит, эти дети не Сергея?! Но кто ему тогда Валерия?