– Спокойно, господа, – встал между ними Сергей. – С нами дама.

– Респект ей мой и уважуха, – подмигнул Юльке Валентин, направляясь в темноте в сторону ямы. – Держись, коза, дальше хуже будет, и рыцари твои тебе не помогу-у-у-у-ут.

Бум-с!

– Свалился все-таки, – резюмировал Толик, переведя фонарь на яму. – Так ему и надо.

– Вы что делаете, убийцы?! – донеслось со дна ямы.

– Ничего подобного, там ты не умрешь! – торжествовал Толик. – Я тебе кости принесу для голодания. Это тебе, гад, за мелюзгу.

– Он что-то говорил про опасность, – нахмурился Сергей, которому все больше не нравилось развитие странных ночных событий.

– А, пусть болтает, пустые угрозы, – отмахнулся Толик. – И пусть сидит! Одним криминальным элементом будет меньше. Может, оставшихся двоих сюда заманить? Нет, нельзя. Они составят лестницу и выберутся. Хомяков, полагаю, припрется сюда ближе к утру. На рассвете припрется твой шеф?!

– Ага, – пробасил бугай со дна, смирившись с тем, что на этот раз его доставать не станут. – Ближе к обеду ждите.

– Нет, часам к трем придет, точно, – резюмировал Толик. – Пойдем к Зое Терентьевне, отметимся, разработаем дальнейший план действий, а то мы и так много времени с ним потеряли.

Толик кивнул на яму и направился к выходу. Юлька двинулась за ним.

– Юля, – остановил девушку Сергей. – Пойдем ко мне? Я думаю, тебе опасно здесь оставаться.

Юльке очень хотелось остаться с ним наедине! Еще как хотелось! Но она не могла предать товарищей по борьбе.

– Ты можешь уйти сам, – прошептала она.

– Ни в коем случае, – решительно возразил Сергей, обнял ее и повел из подвала. – Я останусь и буду тебя защищать.


– Какие страсти, – скривился в яме Валентин, устраиваясь удобнее. – Ничего ей не поможет. Раз за нее взялся Хомяк, пиши – пропала. Так, – он принялся загибать толстые пальцы, – я застрял, я выл, я держался, я их задержал. Тыща моя, как ни крути. Ушли, что ли? Хомяк! – осторожно позвал он. – Хомяков! Хо-мя-ков!

– Тихо, придурок, – в подвальном окне показалась злая физиономия прораба.

– Вы сюда не пролезете, – испугался Валентин.

– А мне сюда и не надо, – скривился тот. – Держись. Утром вернусь, тебя вытащу. В яму, что ли, попал? Ничего, там комфортнее, чем в окне.

– А вы куда?! – испуганно заорал Валентин.

– Туда, куда мне надо. Все дела я уже сделал, осталось одно маленькое премерзкое дельце…

– Вам помощник не нужен? – вяло поинтересовался бугай.

– Сиди, я сказал, и не рыпайся. Раньше рассвета не ори. А на рассвете, – Хомяков потер руки, – я пригоню технику и…

– И что?

– Много будешь знать, быстро поумнеешь. А мне умные не нужны. Мне нужны преданные.

– Я преданный, – стукнул себя в грудь Валентин. – Только, честно сказать, девчонку жалко.

– Ух, ты, жалостливый какой! – просюсюкал Хомяков. – Не боись, я ее убивать не стану. Напугать напугаю, мне без этого никак. Знаешь, какие бабки за снос этой развалюхи мне заплачены?! А Цыплакову еще больше! А вся грязная работа на мне.

– А мои деньги? – жалобно проныл бугай из ямы.

– Держи, у меня расчет всегда своевременный. Что, взять не можешь? Гы-гы. Я тебе тогда в следующий раз отдам, если не забуду. Шучу, не ори.

И Хомяков скрылся из поля зрения Валентина. Хотя какое там зрение! Ни зги не видно, только слышно. Но и этого вполне достаточно, чтобы понять – Хомяк ни перед чем не остановится. А эту белобрысую дурочку жаль. Вот старушку – нисколько, труба иерихонская. Предупредить блондинку, что ли? Но как? Выть до рассвета нельзя, а на рассвете уже будет поздно.


У Зои Терентьевны собрались при свете свечи на тесной кухне, начали пить чай и обсуждать последние события, которые та с Голубцовым пропустила. Сергей сидел рядом с Юлей и поражался сам себе. Этой необыкновенной ночью все произошедшее казалось настолько естественным, что его настоящая жизнь стала походить на вымысел. Партнеры, договора, расширение, слияние, конкуренты отошли на задний план, как малозначащие мелочи. Сейчас главное то, что рядом с ним сидит эта восхитительная девочка с огромными сияющими глазами, отвагой на милом личике и сосредоточенностью в слегка нахмуренных бровях. Ее счастье и благополучие для Сергея более важно, чем контракт с японцами на эксклюзивное производство. И ее настроение для него – мелодия, которую он, как податливая скрипка в руках маэстро, сыграет без единой фальшивой ноты. То, что у Сергея нет и никогда не было ни слуха, ни голоса, вообще ничего не значит. Сейчас такое состояние, словно в него вселился дух Супермена, и он готов преодолевать непреодолимое. Пусть только попробуют ее обидеть!

– Кому еще подлить чайку? – поинтересовалась Зоя Терентьевна, гремя пустым чайником. – Сейчас водичку налью… Ой, газа-то больше нет!

Все засуетились возле плиты, но толку от этого было чуть, синий огонек не зажигался, из горелки что-то пошипело, пошипело и смолкло. Стало понятно, что Хомяков не стал дожидаться трех часов ночи, а воспользовался моментом и перекрыл голубое топливо.

– С застрявшим бугаем был отвлекающий маневр, – горестно сказал Голубцов. – Газовый вентиль на самом деле находится на внешней стороне дома в специально оборудованном ящике с замком и пломбой. Видно, пока вы занимались рабочим, прораб пытался его вскрыть. Сделал он это незаконно, за что должен ответить перед судом и общественностью. Остается только доказать, что это сделал он, а не кто иной. Утром нужно будет позвонить газовщикам и пожаловаться. Сейчас в силу сложившихся обстоятельств на улицу лучше не выходить. К тому же у нас есть генератор, подключим его и… а где же провод?

– Провод, – спохватился Сергей. – Я его забыл в подъезде! Перед тем как…

– Ага, – желчно заметил Толик, – после того как…

– Не будем уточнять, – грозно сдвинул брови Степанцов. – Сейчас я его принесу.

– Я с тобой, – поспешила встать за ним Юлька.

– Еще чего, – схватил ее за руку Толик. – Сиди здесь, а то он опять что-нибудь забудет.


Сергей выскочил в темный подъезд, освещая себе путь мобильным телефоном. Он сбежал вниз, увидел брошенную на пол катушку с проводом, потянулся за ней и… получил удар по голове. Теряя сознание, он заметил наглую рожу прораба. Тот стоял над ним с бейсбольной битой в руках и гадко ухмылялся.

– Телефончик, – обрадовался Хомяков, подхватывая мобильник Сергея. – И кто у нас тут отражается в последних звонках? Гы-гы, я так и знал… Юлия Батьковна?

– Да, это я, Сережа!

Юлька услышала вибрацию мобильника, стоя у окна и рассматривая двор, пока другие суетились возле генератора, заливали в него бензин и пытались запустить. На экране отобразился номер Сергея, Юлька и подумала, что это звонит он.

– Это не Сережа, – передразнил ее Хомяков. – Он лежит бездыханный и больше ничего хорошего тебе сказать не может. Зато я могу. Значит так, выходишь и спускаешься вниз без единого писка. Если придешь не одна, я его добью, чтобы уж наверняка. Мне терять нечего! Придешь одна, так и быть, позволю вызвать ему «Скорую помощь». Я добрый. Поняла?

Раздумывать было некогда. С Сергеем случилась беда! Юлька опрометью кинулась из квартиры соседки и побежала вниз по ступенькам. На первом этаже она замерла, пытаясь справиться с дыханием и поискать в темноте любимого. Но тут Хомяков включил фонарь. Она увидела Сергея! Он сидел, привалившись к стене с почтовыми ящиками, его глаза были закрыты, с виска стекала струйка крови, а лицо было настолько умиротворенным и довольным, что Юлька испугалась, не отправился ли он уже на небеса. Тогда и ей незачем жить! Она открыла рот для того, чтобы завыть в полный голос и кинуться к телу любимого мужчины, как Хомяков ее опередил.

– Молчать! – рявкнул он, хватая Юльку за руку. – Не ори, дура, живой он и невредимый. Чем дольше мы задерживаемся, тем хуже ты ему делаешь.

И поволок ее из подъезда в свою машину.

Юлька не сопротивлялась, в голове билась только одна мысль – она должна сделать все, от нее зависящее, чтобы Сергей остался жив и здоров. Пулей влетела в черный джип Хомякова, тот, кряхтя, расположился рядом и дал водителю команду ехать по намеченному маршруту. Юлька стала быстро набирать номер неотложки.

Она не видела, куда ее везут, и не спрашивала зачем. Медсестра по телефону принялась задавать идиотские вопросы: как фамилия больного, сколько ему лет, какая у него страховка, известны ли Юльке его патологии. Какие патологии?! Юлька знала только одну – она патологически влюблена в Сергея Степанцова, который умирает в подъезде старого дома, а до этого никому нет дела! После этой фразы медсестра, принимающая вызов, испуганно замолчала и после секундного замешательства ответила, что вызов принят и бригада «Скорой помощи» выезжает по названному адресу.

Юлька откинулась на сиденье и отключила телефон.

– Позвонила? Правильно сделала, не хочу на себя мокруху вешать, – скорчил рожу, хотя она у него и без того достаточно противная, Хомяков. – А теперь о нашем деле.

Юлька только сейчас поняла, что ее похитили! Она повернулась к прорабу и посмотрела в его бесчестные глаза.

– Не вздумай кричать и кусаться, – предупредил он, – у меня там свои люди остались. Я пожалел парня, все-таки солидный человек, состоятельный, при деньгах – и в таком доме… Не понимаю, зачем он с вами связался? Но нищую старуху не пожалею! Мне терять нечего.

– Что вы от меня хотите?! – собрав все свое мужество, сурово спросила Юлька.

– Посидишь до вечера в моем подвале, – сосредоточенно почесал лысину Хомяков, – думаю, дольше она тянуть не станет, подпишет все, что дадут. Черкнешь сама мне на договоре автограф на память, и свободна.

– Ни за что! – выпалила Юлька, сжимая кулаки.

– А это мы еще посмотрим. Куда едешь?! – накинулся он на своего водителя. – Зачем сразу к дому едешь?! Я же сказал, покружи сначала! Нужно было ей глазищи завязать.

В это время Юлька дрожащими от напряжения руками попыталась набрать номер полиции. Но ушлый Хомяков заметил ее телодвижения и выхватил мобильник.

– Поиграла, и хватит, – рявкнул он, выбрасывая телефон в открытое окно машины. – Ты теперь моя заложница, а заложникам телефоны и прочие удобства не полагаются.


Нежный женский голос пробивался к сознанию Сергея сквозь пелену дурмана, окутавшего его с невероятной силой. Он не понимал, что случилось, отчего руки отказываются двигаться, а ноги ходить. Постепенно голос стал доноситься более отчетливо.

– … приходит в себя…

– Юля, – пробормотал Сергей, радуясь, что говорить он еще может. – Юлечка, не уходи.

И он попытался взять ее за руку.

– Терпите, Антонина Матвеевна, – сказал усатый пожилой водитель «Скорой помощи» фельдшеру, склонившемуся над Степанцовым, – он бредит.

– Юля, Юля, – ласково ответила та, – не волнуйтесь, я никуда не уйду. Мало того, вы поедете со мной. Николай Иванович, давайте носилки.

– А кто же светить-то будет? – гаркнул водитель. – Тут тьма кромешная. Сейчас я кого-нибудь позову. Люди! Есть в доме кто-нибудь?!

Когда Сергей очнулся в очередной раз, возле него суетились люди со свечками в руках. Он подумал, что умер и попал в ад, ибо только там, по его представлениям, было темно и сыро. Нестерпимо болела голова. В ушах раздавался колокольный звон. Юля! Она же была здесь, он слышал ее голос.

– Юля, – позвал он. – Юля!

– Опять бредит, – вздохнул водитель, державший носилки. Сергей видел его с одной стороны, но кто его нес со стороны головы, было непонятно.

– Юлька пропала, – удрученно сказал Толик. Это он помогал нести носилки с потерявшим сознание Степанцовым. – Выскочила и пропала! Из-за вас пропала. Это вы виноваты!

– Не огорчать больного на голову! – рявкнул на него Николай Иванович. – Пусть выздоровеет сначала, а потом будете предъявлять ему претензии.

– Не огорчай его, Анатолий, – горестно вздохнула Зоя Терентьевна, махая носовым платком вслед процессии. – Это я во всем виновата! Ах, бедная девочка…

– Что с Юлей?! С ней что-то случилось? – воскликнул Сергей и привстал.

Тут же нестерпимая боль ударила в голову с новой силой, и он отключился от бренного мира.

– Вот что вы наделали? – укорил водитель Толика, загружая носилки с больным в салон автомобиля. Загрузить-то он загрузил, но в машину Толика не пустил.

– Не нужно у меня перед носом хлопать дверью, – возмутился Толик. – Я поеду с ним! Чтобы она! Когда найдется…

– Опять?! Замолчите же наконец, – встряла фельдшер. – Дайте больному очнуться и окрепнуть.

Толик с гордым видом залез в салон и уселся рядом с носилками. Фельдшер с водителем переглянулись, пожали плечами и закрыли его. Вскоре машина тронулась с места.

– Адрес больницы запомните, Анатолий! – прокричал им вслед Голубцов.


… – А то почему я здесь, – поморщился Толик.

Впервые в жизни он ехал с бесчувственным соперником и был близок к тому, чтобы того добить. Да! В любви каждый старается сам для себя, это еще классик сказал. Так отчего же ему не постараться сделать так, чтобы Юлька к нему вернулась?! Всего делов-то – взять и…