– Здравствуй, Юля! – сказал он голосом Сергея Степанцова и широко улыбнулся.

– Здравствуй, – прошептала обомлевшая от неожиданности Юлька и остановилась.

Продолжать движение и поражаться мужскому коварству больше не было ни сил, ни возможности. Во-первых, Сергей загородил Юльке дорогу, а во-вторых, и это нужно поставить на первое место, у нее подогнулись ноги, и затряслась как в лихорадке нижняя губа. Только этого ей не хватало – заплакать! Разрыдаться на его крепком плече как самая распоследняя дура. Обманутая дура. Обманутая? Но он все-таки к ней приехал! Зачем?

– Там, – Юлька поспешила очнуться и отвлечь его внимание от готовых хлынуть бурным потоком слез, – там нашли клад!

И она показала пальцем, ах, как некрасиво, сказала бы Зоя Терентьевна, в сторону копошащихся личностей и орущего на них прораба, привлекающего своим командирским голосом внимание телевизионщиков.

– Что ты говоришь, – ответил Сергей, не сводя с Юльки восторженных глаз, в которых укрывалась многообещающая хитринка.

– Там нашли сокровища! – на всякий случай для особо непонятливых повторила Юлька.

Ей внезапно расхотелось рыдать, и в теории о том, что все мужчины непостоянны, она неожиданно нашла достойное исключение.

– Сокровища! Гору старинных монет!

– Да шут с ними. Юля, я хотел с тобой поговорить. – Сергей подхватил ее под руку и усадил в салон машины. – Какой ресторан ты предпочитаешь? Или поедем в кафешку! Ты есть хочешь?

– Хочу, – честно призналась Юлька, понимая, что в потрепанных джинсах, майке с надписью «Осторожно, работает мозг!» и старых балетках для ресторана она выглядит совершенно непрезентабельно.

– Безусловно, – начал Сергей, ведя автомобиль по шумной дороге, – нам нужно было выбрать другое место и время. Но я не хочу ждать. Юля, а ты?

– Что я?

Юля сникла, понимая, что сейчас случится неизбежное, Сергей снова попросит ее переехать в его дом. В каком качестве? Она девушка несовременная, к гражданским бракам относится настороженно. Или фиг с ним, с воспитанием?! Плюнуть на осторожность, кинуться в этот омут большой и страстной любви, чтобы захлебнуться чувствами и утонуть навсегда. Зато потом будет что вспомнить и рассказать внукам. Если она выживет, конечно.

– Ты согласна подождать до вечера или лучше прямо сейчас? – поинтересовался Сергей.

– Лучше прямо сейчас.

Пусть скажет, она откажется, и закончат с этим.

А если он скажет, а потом ее поцелует? Это ж какими стальными нервами нужно обладать, чтобы после пламенного, горячего поцелуя ни на что больше не соглашаться!

– Прямо сейчас! – обрадовался Сергей и остановил машину на пустынной в рабочий день набережной.

– Так, пейзаж приличный, погода благоприятствует, ты вообще выше всяческих похвал, – он подошел к парапету, который ласково лизала речушка, и позвал Юлю. – Жаль, только салюта нет! Но то ли еще будет.

Юля подошла к нему и вздохнула. Зачем такая романтика? Отчего нельзя было в машине сказать, мол, Юлька, бери свой скарб, все равно ты скоро станешь бомжихой, и переноси ко мне без лишних слов и междометий.

– Юлечка! – торжественно начал Сергей, взяв ее руки в свои. – Я не умею красиво говорить!

– Неужели? Мне казалось обратное, – усмехнулась Юлька, не понимая толком, что происходит.

Ну, не делает же он ей предложение в самом-то деле! Принцы не женятся на нищенках, в крайнем случае, они предлагают им пожить вместе и проверить чувства. Да что там проверять, у нее влюбленность в этого мужчину просто зашкаливает! Сейчас она поддастся его безумному очарованию, неповторимой харизме, страстному напору и согласится.

– Пусть скажет за меня… – возвышенно изрек Сергей и хлопнул себя по пустому карману пиджака, – черт!

– Черт?!

– Все отменяется, – Сергей привлек Юльку к себе и быстро поцеловал в губы. – Продолжим через полчаса!

Он усадил ее обратно в машину, сел сам, и автомобиль рванул в город, как выпущенный с космодрома летательный аппарат, мигом переплюнувший скорость звука.

– Куда мы едем? – тоскливо поинтересовалась Юлька, догадываясь, что должно было случиться что-то хорошее, но оно не случилось. – Кушать?

– Я тебя чуть позже обязательно накормлю! – искренне пообещал Сергей. – Заедем на пару минут в мой офис.


Юлька еще никогда не была внутри высоких стеклянных зданий, парящих над землей, точно корабли пришельцев с других планет. Подобное чувство человеческой ничтожности возникало у нее и в соборах с гулким эхом. Здесь же, внутри прозрачной высотки, она чувствовала себя мелким винтиком огромной неповоротливой махины, готовой раздавить всех несогласных. Сергей в отличие от нее был как дома и вел себя как хозяин этого стеклянного монстра. Они пронеслись в лифте, кабина которого произвела на Юльку неизгладимое впечатление – ни одной царапины, прошли по длинному бесконечному коридору, утопающему в зелени, и оказались в просторной комнате с тремя дверями.

– Нона! – сказал Сергей. – Это Юля, она меня подождет здесь. Юля, присядь, я быстро.

– Вам звонили! – успела крикнуть Нона ему вслед.

– Подождут, – бросил Сергей и закрыл дверь.

Он не хотел, чтобы Юля заранее увидела, зачем он заезжал. Пусть сюрприз останется полным сюрпризом. Судя по ее огромным удивленным глазищам, она пока ни о чем не догадалась. Как ловко он законспирировался, еще не поздно передумать. Передумать? Передумать и потерять такую замечательную девушку?! Ни за что! Куда он сунул кольцо? Больная голова, отсюда провалы в памяти.

– У себя?!

В приемную ворвалась безупречной красоты женщина и устремилась к двери, за которой скрылся Сергей. Нона лишь успела той кивнуть.

– Кто это? – прошептала пораженная Юлька.

– Жена босса, – хмыкнула Нона. – Сейчас устроит концерт по заявкам. Она недавно вернулась с курорта, говорят, завела себе там молодого любовника. Муж тоже времени даром не терял, подцепил очаровашку…

– Жена?! Он что, действительно женат?!

– Конечно, – усмехнулась Нона, обрадованная тем, что есть с кем посплетничать. – У них и детей целая куча. Они тут недавно бегали, орали, я чуть с ума не сошла. Нет, современной женщине дети ни к чему. Карьеру с ними не сделать, мужика возле своей юбки не удержать, за нее постоянно будут сопливые дети цепляться…

– …Я так больше не могу! – слышалось из-за двери Степанцова.

– Успокойся, Анжела. Я тебя прекрасно понимаю, – донесся его ласковый голос.

– Вот, начала, сейчас детей приплетет, – хмыкнула Нона и достала прозрачную пилочку для ногтей, принимаясь их безжалостно пилить.

У них в стекляшке даже пилочки стеклянные, подумала Юлька, стараясь отвлечь себя от криков за дверью.

– …я хочу вернуться!

– Возвращайся, я все для этого сделаю.

– Дети больше не могут без отца!

– Анжел, вообще-то они с отцом.

– Дети не могут без родной матери!

– Ну, как на это посмотреть… Они с няней.

– Серж, ты против нашего воссоединения?!

– Анжела, я всеми руками «за»!

– Мы любим друг друга, ты не должен этого забывать!

– Я отлично помню! С памятью у меня все в порядке. Куда я его положил, черт возьми?!

– Помирятся, – кивнула на дверь Нона. – Босс всегда так, нагуляется, а потом все равно к жене возвращается.

– Бабник! – выдохнула Юлька.

– Он такой, – хихикнула Нона. – Только я одна удержалась от соблазна, все остальные девчонки от его харизмы падают замертво и в штабеля складываются. Делай с ними все, что хочешь.

– Я не сложусь! – мстительно пробормотала Юлька, встала и направилась к двери.

– Ой, а что я Сергею Сергеевичу скажу?! Куда вы?

– Скажите, – прищурилась Юлька, – скажите ему, что я передумала. Не хочу ни сейчас, ни вечером.

– Вы на работу устраивались?

– Ага, подработку себе искала. Но уж лучше продолжу дальше посуду мыть.

– Ну да, – вздохнула Нона понимающе, кивнув на дверь, откуда слышался плач Ярославны, вой Анжелы то есть. – У нас не сахар.

– Уксус один!

Юлька выскочила из длинного коридора к лифту, от нее там, в кабине лифта, испуганно отшатнулась расфуфыренная дама. Юлька попыталась взять себя в руки и проанализировать случившееся. Ничего страшного не произошло. Это, наоборот, хорошо, что все так рано случилось, а если бы она узнала, что Степанцов бабник уже после того, как упала замертво?! Нужно честно себе признаться, что она была в одном шаге от этого состояния. Но каков подлец! Бросил жену и маленьких детей! Соврал, что не женат, а это дети друга! Даже друга нашел для этой роли.

– «Подцепил очаровашку»?! Я, – она повернулась к пугливой даме, – не очаровашка!

– Да уж, – выдавила та сквозь плотно сжатые губы, всем своим видом показывая, что к диалогу с Юлькой не расположена.

– Идиотка! – высказалась та.

– Прекратите обзываться, – поморщилась дама.

– Я о себе.

– Полезная самокритика.

Неизвестно, что было бы дальше, но лифт остановился на первом этаже. Юлька выскочила из него пулей, выпущенной из кривого ствола пистолета, и впечаталась в стеклянную стену, обманчиво приняв ее за дверь.

– Девушка, вам сюда, – проводил Юльку к выходу заботливый охранник.

– Мне отсюда!


– Не понял, – произнес Сергей, выйдя из кабинета и не найдя Юли. – Нона, куда делась девушка?!

– Она просила вам передать, что пошла мыть посуду.

– Посуду?! – искренне изумился Сергей. – Какую посуду?!

– Грязную, вероятно, – добавила Нона, не понимая, чего, собственно, не понимает шеф.

– Проголодалась, – решил Сергей, коря себя за то, что поддался чувствам, проигнорировав здоровый Юлин аппетит.

– Так ты поедешь со мной, Серж?! – капризно надула губы Анжела. – Я одна там не появлюсь! А у меня дети!

– Хорошо, сейчас тебя завезу и… Нона, а куда она пошла, не сказала?

– Кто?

– Девушка! Юля!

– Нет, не сказала. Но просила передать, – Нона нахмурилась, мучительно вспоминая, – про тарелки.

– Это я уже слышал. Нужно было ее сначала накормить, а потом купить ей мобильник! – в отчаянии произнес Сергей, направляясь следом за Анжелой к выходу. – Где ее искать?

Кольцо он все-таки нашел.


Аверкины мирились бурно, продолжительно и с азартом. Няня с Сергеем и детьми закрылись в столовой, пили чай и старались делать вид, что ничего особенного не происходит. Милые, как говорится, бранятся – только тешатся. Дети чмокали толстыми губами, няня подкладывала им в тарелки сырники, а Сергей каждую минуту смотрел на часы, собираясь улучить момент для того, чтобы ускользнуть из этого милого семейного гнездышка.

– Серж свидетель! Спроси у него, – кричал жене Аверкин, – у меня ничего с ней не было!

– У вас круговая порука, – старалась перекричать его Анжела. – Серж такой же гусь, как и ты!

– Степанцов не гусь! Он… он!

– Что он?!

– Он женится!

– Не верю!

– Станиславский нашлась! Да, он остепенился и женится.

– Не понимаю, на ком, он только что вернулся!

– Ты меня никогда не понимала!

Серж, поймав заинтересованный взгляд няньки, встал и подошел к двери. Аверкины выясняли отношения прямо перед ней, пришлось ее открыть и заявить о себе.

– Да, Анжела, я женюсь! – сообщил Сергей и похлопал друга по плечу. – Будь снисходителен к женщинам, дружище, и тогда они снизойдут до тебя.

– А почему он говорит о твоих женщинах во множественном числе?! – взвилась Анжела.

– Ты у меня одна! – кричал Аверкин за спиной Сергея. – Серж, стой, выступи свидетелем!

Сергей обернулся:

– На данный момент, Анжела, так и есть. Свидетельствую под присягой.

– Это правда? – всхлипнула Анжела.

– Это истинная правда, дорогая!

Чмок. Чмок. Чмок.

Сергей усмехнулся и вышел из квартиры, где, судя по звукам, произошло примирение. Теперь ему необходимо было заняться своими личными делами.

На развалинах ветхого дома было пустынно, и Сергей почувствовал в этом некую обреченность, ассоциировав развалины камня с развалинами его души, если Юля откажется стать его женой. За сегодняшний день осознание того, что он больше не может ни дня прожить без этой милой девчонки, пришло так ясно, что стало тревожно. Вдруг он ее не найдет?!

– Нашел, нашел!

Сергей вздрогнул и пригляделся. Из развалин показался Хомяков с монетой в натруженной руке. Он любовно протер ее о свой пиджак и попробовал на зуб. Разочарование исказило его пухлую физиономию.

– Медь, – констатировал он сей факт. – А должно быть золотишко.

И собрался было нырнуть обратно, как Сергей его остановил.

– Где Юля?!

– Ась? – в затуманенных глазах прораба мелькал интерес только к поиску сокровищ.

– Где жильцы этого дома?! – грозно нахмурился Степанцов. – Девушка и пожилая дама?

– А, их пристроил сам Бугор, – подобострастно сказал Хомяков. – Подарил старухе одну из своих квартир. Невиданное человеколюбие. Может, он нашел мой клад? А что? Рыл по ночам, как этот тощий придурок.