– Юлия, мы уже стали волноваться! – к ней тут же зашла Зоя Терентьевна с Толиком.

Они выглядели полными противоположностями друг другу: ухоженная аккуратная старушка и запыленный чумазый парень.

– Дорогая, ты только не принимай это близко к сердцу, – сказала соседка, – но у нас и горячую воду отключили! Анатолий не успел умыться.

– Да, Юль, отнесись к этому факту снисходительно и позволь мне попить с вами чай в таком виде. – Толик мило улыбнулся и развел руками. – Нет, если это нельзя, то я мигом сбегаю домой и умоюсь!

– Ах, – вздохнула Зоя Терентьевна, – еще неизвестно, чем закончится этот миг! Эти педагогически запущенные личности, – она кивнула в сторону строительного вагончика, – способны на любое преступление. Садитесь, Анатолий! Я позволю себе немного покомандовать у Юлии. Ты же не против?

– Конечно, нет, – пожала плечами Юля, принимаясь за выгрузку продуктов.

– Салями?! – испугалась Зоя Терентьевна, уставившись на колбасу с ужасом, словно та была отравой для крыс, любовно запакованной в натуральную оболочку. – Полуфабрикат утки по-пекински?! Юлия, что случилось?! Ты ограбила ресторан?!

– Юль, не волнуйся, я все возьму на себя! – гордо выпятил грудь Толик. – В смысле, я могу съесть салями, раз Зое Терентьевне она не подходит.

– Юлия, откуда продукты?! – повторила соседка сурово.

– Зоя Терентьевна, вы только не волнуйтесь! Это чистая благотворительность.

Юлька замялась. А что она могла сказать?! Наверняка Зоя Терентьевна посчитает этот пакет мелкобуржуазной подачкой – и будет сто раз права! Но не объяснять же ей, что на Юльку при виде рокового брюнета временно нахлынуло помешательство и она сделала то, что сделала. Влюбилась! Нет! Смалодушничала! Нужно было вернуть ему пакет. Впрочем, у нее еще есть шанс вернуть пакет, только пустой, потому что Толик, пока она раздумывала, нарезал колбасу, половину которой уже съел. Не менее плотоядно он оглядел и другие изыски.

– И кто же этот загадочный благотворитель? – прищурилась Зоя Терентьевна. – Уж не тот ли привлекательный молодой человек из соседнего коттеджа?

– Что?! – всполошился Толик. – Привлекательный сосед?! Юля! Верни ему продукты! Я отказываюсь есть утку по-пекински!

– Тогда ее съем я, – хмыкнула Юлька и села за стол.

– А я налью чая, – вздохнула старушка. – Ох, – она встала у плиты и схватилась за сердце, – закололо что-то.

Юлька сорвалась и кинулась к аптечке, проклиная свое обжорство и влюбчивость в неизвестно кого. Впрочем, имя у него красивое – Сергей, Сережа, Серж…

Пока Юлька хлопотала над старушкой, Толик, жуя, выговаривал женщинам все, что он думает по поводу благотворительности и отдельно взятых благотворителей. Суть сводилась к одному – непримиримым противоречиям между диаметрально противоположными представителями социальных слоев населения. Мало того, Толик был уверен, что Юлька позволила себе взять голландский сыр (который он находил отвратительным на вкус, доедая его последний кусок) и прочие припасы исключительно из-за психологии жертвы…

– …и с ней нужно бороться, – заключил он.

– С психологией или с жертвой? – уточнила Зоя Терентьевна, которой заметно полегчало от его длинного монолога.

– С психологий, – уточнил Толик. – Вам уже лучше?

– Да, все прошло, и я опять готова в бой!

– Давайте сначала доедим эту треклятую утку! – предложила Юлька.

– А что там еще осталось? – заглянул в пакет Толик.

– Ешьте утку, Анатолий! – строго прервала его изыскания Зоя Терентьевна. – Моему сердцу вреден лишний холестерин.

Через полчаса от продуктов остались одни воспоминания.

– Ладно, – сказал Толик, с недоверием глядя на Юльку. – Я не имею права вмешиваться в твою, Юль, личную жизнь, но…

– У меня нет никакой личной жизни, – прошипела ему та в ответ. – Только общественная!

– Это хорошо, это вселяет надежду. Тогда мы с чистой совестью можем приобщить к нашему делу твоего соседа. Нам нужно завербовать его в свои ряды! Пусть будет поставщиком продуктов.

– Он не мой! Не мой, понимаешь?

– Не злись, Юль. Учи историю революций, – улыбнулся Толя. – Вот Савва Морозов тоже был миллионером, а помогал большевикам.

– Он не был их идейным врагом, – уточнила Зоя Терентьевна. – К тому же нам срочно нужно расставить приоритеты. Что на первом месте?

– Еда! – рявкнул Анатолий.

– Неправильный ответ, молодой человек, садитесь, два! – хмыкнула бывшая учительница. На первом месте – вода. Я давно живу в этом старом доме и знаю систему водоснабжения. Горячая вода нашего дома, в отличие от холодной, закольцована с ближайшим детским садом. Отсюда следует, что ее отключили автономно. Полагаю, общий вентиль находится в соседнем подъезде, он как раз посредине, и оттуда тоже есть выход в подвал. Нужно спуститься и открыть кран. Анатолий, я предлагаю это сделать вам.

– Пойти и повернуть кран? – согласился Толик. – Легко и с удовольствием, Зоя Терентьевна!

Юля вызвалась идти с ним. Нужно же было чем-то заняться, чтобы отвлечь себя от грустных мыслей о привлекательном соседе. А мысли, как назло, постоянно возвращались к нему. Да, он идейный враг, если живет в богатом доме. Ему не понять их бед и неприятностей, у него из крана течет вода любой температуры, вместо ванны стоит джакузи, а за домом вообще есть подогреваемый бассейн. Юлька видела это излишество из кухонного окна. Принц, как есть принц, только вот она не его Золушка. Да и сказки все это – принцы женятся на принцессах, а не на замарашках.


Нужно повторять себе это чаще.

А кто достается замарашкам?

Юлька посмотрела на идущего рядом Толика. Соратник по борьбе, отличный товарищ, преданный друг. Нужно проявить к нему больший интерес, а то как-то все не до него.

– Нашел что-нибудь в подвале? – участливо спросила Юлька.

– А? – Сытый Толя засыпал на ходу. – Не-а, не нашел. Но прокопал достаточно глубоко, в два человеческих роста. Каждый раз слышал, как лопата стукалась о железо. Все, думал, что это сундук, но попадались старые кирпичи.

– Ничего, скоро найдешь, – ободрила его Юлька.

– Ты правда так думаешь?! – обрадовался Толик. – Юль, ты такая, такая…

– Толик, включи фонарик! – прервала его восторг Юля.

Они спустились на первый этаж, где царствовали потемки. Толик включил фонарь и открыл дверь в подвал. Оттуда повеяло сыростью и холодом.

– Не бойся, – Толик взял Юлькину ладонь, – я с тобой.

– Я не боюсь, – сказала Юлька, но ладонь из его руки вырывать не стала.

Откуда только берется сырость в доме, где отключена вода? Капельки даже на стенах подвала. Юльке стало как-то неприятно от мрачной обстановки с ржавыми трубами, проходящими у них над головами, чмокающей грязи под ногами и странному завыванию ветра где-то неподалеку. Вот она на самом дне жизни! Правильно, какой может быть роман у принца и Золушки? Разве что виртуальный, когда ни тот, ни другая не обременены традиционными условностями, ведь виртуальный мир подразумевает свободу. Жаль только, что виртуально поцеловаться нельзя. Может, стоит поцеловаться с Толиком? Он такой решительный, храбрый, целеустремленный. Синица в руках, одним словом, нет, все же тремя словами получается. Да и целоваться с ним совершенно не хочется. А вот с Сергеем, как только она его увидела, сразу…

– У-у-у-у-у-у!

– Что это? – нахмурился Толик, сжимая ладонь Юльки. – Это не ветер.

– Не ветер?! – испугалась она. – А кто тогда?

– Вот именно – кто!

Толик остановился и осмотрелся.

– Здесь полно призраков, – наконец-то пошел он дальше. Юлька осторожно ступала за ним. – Дом старый, со своей историей. Говорят, в этом подвале репрессированных расстреливали в тридцатые годы прошлого столетия. А после этого гитлеровцы партизан мучили…

– Так они до Москвы не дошли!

– Некоторые дошли и мучили, – упрямо сказал Толик. – Иначе откуда призраки? И это не Москва, а ближнее Подмосковье.

– А-а-а-а-а-а-а! Лю-у-у-у-у-ди!

– Жуткий голос, – передернула плечами Юлька, – словно из-под земли раздается.

– Он раздается как раз над тем местом, где я ищу клад! Юлька! Клад есть, он существует! Если есть призрак, который его охраняет, значит, есть золото и брильянты!

Толик в порыве чувств обнял Юльку и прижал к себе.

Поцеловаться, что ли, в очередной раз тоскливо подумала девушка.

– Юль, – прошептал, не разжимая объятий, Толик. – Можно я тебя поцелую?

Только хотела Юля ответить «да», как голос заорал сплошную нецензурщину.

– Мать твою! Мать твою! Е-п-р-с-т!

– Бесится, – резюмировал Толик, поворачиваясь на голос. – Чувствует, что я до него скоро доберусь!

– Толик, не нужно, – горячо зашептала Юлька.

– Чего не нужно?

– Целоваться не нужно и клад искать. Давай повернем кран и вернемся наверх. Честное слово, я не боюсь, но все это так неприятно…

– Идиот! – продолжал взывать призрак. – У-у-у-у-у-у!

– Самокритичен он, однако, – Толик поправил съехавшие на переносицу очки и вздохнул. – Не надо, так не надо. Пойдем, прогоним его от сокровищ. Он же бестелесное существо, следовательно, вреда причинить нам не сможет.

– У-у-у-у-у-у-а-а-а-а-у-у-у-у-у!

Юлька не стала больше отговаривать Толика – показывать перед ним свою трусость ей не хотелось. А она боялась, еще как. Столько легенд ходило вокруг этих старых стен, одна другой страшнее, тут любая нормальная девушка испугается. Она, прячась за его спиной, подошла к тому месту, где был зарыт клад.

– Берия форрево?! – Толик остановился возле выкопанной им ямы. – Партизаны нихьт шлиссен? Вас ист дас?

На этом его познания в иностранных языках заканчивались. Он замолчал и осветил пространство вокруг себя и Юльки.

– Говорю, что он бестелесный, – произнес Толик. – Призрак, ты где? Покажись. А лучше покажи, где зарыт клад. Затаился, сволочь, показывать не хочет.

– Вот идиот! – донеслось в ответ.

– Сам такой! – не остался в долгу Толик. – Не-а, Юль, ты послушай, существо из преисподней, а еще обзывается.

– Толик, посвети фонариком в свою яму, – подсказала Юлька.

Толик хмыкнул и перевел свет на выкопанную им траншею.

– Добрый вечер, существо из преисподней господин Хомяков! – прыснула со смеху Юлька. – Золото, брильянты сторожите?

Ее страх как рукой сняло, вместо него возник кураж, и Юльку понесло. К тому же голова прораба так потешно торчала из ямы, что не было сил себя сдерживать. Да и незачем! Сразу стало ясно, кто отключил в доме горячую воду и попался в случайную ловушку. Вот что делает судьба с теми, кого собирается наказать – оставляет один на один с совершенными им самим пакостями. Хомякову еще повезло, что Зое Терентьевне пришла идея отмыть все-таки кладоискателя, чтобы он выглядел перед будущей невестой более презентабельно. А если бы старушка плюнула на Толика? Юлька точно бы не полезла в подвал для того, чтобы искать какой-то кран. Ах, так вот и он! Как раз над ямой.

– Перст судьбы! – нравоучительно изрек Толик, указывая на прораба.

– Смеетесь?! – разозлился тот. – Еще не известно, кто будет смеяться последним!

– Пойдем отсюда, Толик, пусть он тут один радуется, – заявила Юлька.

– Сейчас пойдем, Юля, я только открою кран, и пойдем… – ответил Толик.

– Стойте! Вы не сможете так поступить! – заорал Хомяков, подпрыгивая в яме, чтобы стать выше и дотянуться рукой до края. Видимо, он так делал много раз, и все безрезультатно. – Вам самим хуже будет!

– Что? – злорадно поинтересовалась Юлька. – Подпилите у нас лестницу в подъезде?!

– Нет, вы сами это… сами не сможете жить, зная, что внизу человек умирает! – взвыл прораб. – У вас есть эта… как ее там… да как же она называется…

– Совесть, – подсказала Юлька.

– Ага! – обрадовался Хомяков. – У вас есть совесть!

– А у вас ее нет, – заявила Юлька.

– Деточка, – скривился Хомяков, – каждому свое. Нельзя же обладать всеми достоинствами сразу. Кто-то родился красивым, кто-то совестливым, а кто-то бизнесменом!

– Это вы-то бизнесмен?! – разозлилась Юлька. – Вы монстр! Пойдем, Толик, отсюда, пусть умирает. И никто не протянет ему руку помощи. По крайней мере, мы точно не протянем!

– Тогда я протяну ноги, – сокрушенно покачал лысой головой Хомяков.

– Так вам и надо!

– А как же совесть? – воскликнул Хомяков. – Человеколюбие и это, как его там… А, черт с ним! Я вам денег дам.

– Мы неподкупны, – заявил Толик, который за время пререканий успел повернуть вентиль в другую сторону, освободив ход горячей воде. – Между прочим, под вами клад. Пусть эта мысль согреет его в последнюю минуту, – пояснил он Юльке.

– А-а-а-а-а! – по-бабски отчаянно заголосил прораб.

Юлька хмыкнула и задумалась. К сожалению, признала она, совесть никак не могла позволить ей бросить человека в беде. Пусть даже этот человек был самой последней дрянью.

– Хорошо, – сказала Юлька, собравшись с духом. – Как говорит Зоя Терентьевна, мы должны выиграть в честной борьбе. К тому же его труп, – она кивнула в сторону притихшего Хомякова, догадавшегося, что шепчутся непосредственно о нем, – будет смердеть и дурно пахнуть.