Екатерина Неволина - Принц из Парижа

– Так для меня? – криво усмехнулась я. – И как же результат?

– В чем ты меня вообще обвиняешь? – обиделась подруга. – Я все это устроила только для тебя, и не моя вина, что план провалился!.. Кстати… – она немного помолчала. – А ты действительно хочешь, чтобы Беляев в тебя влюбился? Мне вдруг показалось… Ты даже на него не смотришь…

А вот это было уже не смешно! Она, которая сама предложила помочь мне наладить с Лешкой, вдруг пытается отыграть назад. Не это ли еще одно подтверждение моих подозрений?

– Ну что ты, Алисочка! Конечно, не хочу! Мне просто нравилось корчить из себя клоуна. Как я понимаю, у тебя все же своя заинтересованность. А еще эти духи… – буркнула я.

Этот проклятый запах преследовал меня. Я внимательно посмотрела на Алиску: может, она выдаст себя, но подруга или действительно ничего не понимала, или притворялась уж слишком хорошо.

– Какие духи? При чем здесь духи? – переспросила она.

– Нет, ни при чем. К слову пришлось, – я отвернулась.

Привычным движением я заправила за ухо прядь волос. Разговаривать было больше не о чем.

– Странная ты сегодня… – задумчиво протянула Алиска.

– Странная – так странная. Я пойду, поздно уже, – ответила я.

Попрощались мы очень сухо.

Я вышла из подъезда. В лицо ударила колючая крошка снега. Луна смутно белела на хмуром небе, а звезд вообще не было видно.

Я остановилась и запрокинула лицо так, что колючие мелкие снежинки тыкались мне в губы, попадали в рот.

Подумать только, мы впервые за все время знакомства почти что поссорились с Алиской! Все это время мы понимали друг друга с полуслова. Бывало, идем по улице, и все так хорошо, мы так довольны всем: и окружающим, и собой, и друг другом – что даже целовали друг друга в щеку – просто от полноты обуревающих чувств.

А теперь… Нет, лучше не ссориться с Алиской. Что я буду делать без нее в школе?..

Я с ужасом представила, что останусь одна и буду неприкаянным привидением бродить по школьным коридором, когда вдруг заметила чей-то силуэт. Кто-то стоял неподалеку от меня так пугающе неподвижно, словно затаившись, подстерегая.

И как назло, никаких прохожих.

Страх змеей вполз в душу.

«Можно побежать, авось, успею – всего-то расстояние… Но если это какой-то маньяк, он меня догонит… Хотя бы пока буду набирать этот чертов код от подъезда…» – мелькали в голове суматошные мысли.

«Не надо показывать, что я боюсь», – наконец решила я и сделала шаг.

В то же мгновение и незнакомец двинулся мне навстречу.

Крик был уже буквально на кончике языка, когда преследователь наконец вступил под свет фонаря и я смогла его узнать.

– Совицкий? Вот дурак!

Я готова была его убить.

– Жан, не сердись. Я беспокоился и решил все-таки подождать тебя. У тебя все нормально? Ты выглядишь расстроенной.

Он подошел ближе, пытаясь заглянуть в глаза.

Вот ведь привязался! Как репей, попавший под хвост собаке! Пытаешься отцепиться – и никак! При таком раскладе даже маньяк был бы, наверное, предпочтительней.

– Не твое дело! – буркнула я и направилась к своему подъезду.

Димка как привязанный двигался за мной.

Персональный телохранитель. Может, и не слишком сильный, но все равно под его защитой я чувствовала себя как-то спокойнее…

– Кстати, а что за идиотская идея с дуэлью? – спросила я, остановившись у двери, чтобы набрать код. – Как ты собираешься драться с Денисом? Может быть, ты тайный каратист и, когда никто не видит, прошибаешь мизинцем кирпичные стены?

– Может быть, – неопределенно отозвался Димка. – Если захочешь – увидишь.

– Понятно, что хочу! Не могу же я пропустить такое шоу!

– Считай, что приглашена, – ответил Димка.

Я открыла дверь и помахала ему ручкой:

– Пока, пока!

– Спокойной ночи, – грустно произнес он. И вдруг добавил: – Жан…

– Да? – Я уже успела войти внутрь, но придержала дверь и даже оглянулась. – Чего тебе?

– Жан, не доверяй Алиске.

– Что?!

Я едва не выпустила тяжелую железную дверь, и Димке пришлось подставить ногу, чтобы она не захлопнулась.

– О чем это ты? – спросила я, вглядываясь в едва различимое в неярком свете лицо.

Мы с Димкой стояли по разные стороны полузакрытой двери. Он в ночи, на темной стороне, я – в подъезде, где горела одинокая лампочка, на сравнительно светлой.

– Нет, ничего конкретного… – забормотал он, старательно отводя глаза. Да что же это творится?! Почему все сегодня избегают моего взгляда?! – Просто у меня такое ощущение… Ты открытая, а она… себе на уме. В общем, не слишком доверяйся ей, хорошо?

– Глупости! Тебя забыла спросить! – Я ногой выпихнула из щели его ногу и с грохотом захлопнула дверь перед Димкиным носом.

Так-то лучше! Что-то он подозрительно разговорчив в последнее время! Просто-таки болтлив! Но на что он намекал, говоря про то, что Алиска себе на уме? Может быть, Совицкий знает что-то… например, про нее и Беляева?.. А есть ли что-то между ней и Беляевым, или это действительно глупая досада и ревность, порожденная тем, что на меня не обращают внимание?

Я, не вызывая лифт, поднялась по ступенькам на свой этаж, и только там вспомнила, что забыла переодеться. Хорошо хоть на мне дубленка, надо будет изловчиться переодеться так, чтобы мама не заметила.

Родители смотрели телевизор и отвлеклись только для того, чтобы дежурно поинтересоваться, отчего это я так поздно.

– С Алисой засиделись, – соврала я, а потом вдруг ни с того ни с сего, совершенно не контролируя себя, добавила: – А может, вы все-таки разрешите мне завести щенка?

Папа снял очки, которые он носил исключительно дома, и посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

– Жанна, у тебя какие-то проблемы?

Не знаю почему, но это вдруг стало последней каплей в чаше неудач сегодняшнего дня. Наверное, я просто взбесилась.

– Ну конечно, – выкрикнула я, – у меня проблем нет! Ни у кого из нас нет проблем, главное! Мы не заводим животных потому, что от них запах и грязь, мы не приглашаем гостей потому, что от них шум и беспокойство! Зачем так вообще жить? Да вы и не живете вообще, так – небо коптите!..

– Жанночка, что с тобой? – Мама подошла ко мне, положила руку на лоб и с удивлением оглянулась на отца. – Холодный.

В ее тоне слышался неподдельный глубинный ужас.

– Ладно, проехали, – я махнула рукой и отвернулась.

– Жанна!

Отец редко повышал голос, но, когда он делал это, не послушаться его было нельзя.

Я медленно повернулась к нему.

– Ты немедленно извинишься перед нами, а потом уйдешь к себе и больше не станешь устраивать подобные концерты, – произнес отец уже негромко, но отчетливо. – Поняла? Исполняй.

Так он, наверное, командует собаками на своей площадке.

Но спорить с ним бесполезно и в любом случае себе дороже. К тому же не знаю, к чему вообще этот нелепый и бессмысленный бунт. Все дело в дурном настроении и неудачной вечеринке, к которой я готовилась целую неделю и на которую я возлагала столько тщетных надежд.

– Папа, мама, простите, – я дала задний ход и отступила к двери.

– А почему ты еще в дубленке? – спросила вдруг мама.

– Сейчас сниму, – пробормотала я, окончательно теряя всякое желание вступать в бесполезные споры.

– И не проявляй свои подростковые закидоны, иначе останешься без карманных денег, – напомнил папа. – Иди и помни, что, если ты закончишь полугодие хорошо, мы устроим тебе хорошие каникулы.

– Помню, – пробормотала я уже из коридора.

Собакам тоже то дают вкусный кусочек мяса, то дерут за уши и хлещут поводком по чувствительному носу. Я хотела щенка, но сама я не собака и не желаю, чтобы со мной так обращались…

Хотя при чем здесь родители? Будем честны, настроение у меня испортилось гораздо раньше, и не из-за них мне сегодня неуютно.

Я включила комп и машинально проверила почту. Вконтакте пришло несколько писем. Одно из них – от Люды Бочаровой. Я даже удивилась, с чего это она мне вдруг пишет. Сообщение было небольшим, но весьма и весьма впечатляющим:

«Я вспомнила! Лешка Беляев танцевал с Алисой Лежневой».

Минуты три я тупо смотрела на экран, а затем решилась задать вопрос:

«Ты уверена?»

Бочарова была онлайн. И ответила сразу.

«Да! Я точно вспомнила! Они целый год танцевали вместе, даже как-то победили в каком-то школьном конкурсе!» – сообщала она.

Как ни крути, дважды два получается четыре. Я долго пыталась игнорировать правила арифметики и закрывала глаза на все факты, упорно считая их случайными совпадениями. Кого я обманывала? Только саму себя!

Но зачем, зачем Алиске проворачивать всю эту сложную комбинацию? Зачем привлекать к ней меня? Чтобы надо мной посмеяться? Я представила, как они с Лешкой шепчутся и смеются – совсем как, бывало, мы с Алиской! Неужели теперь она будет смеяться без меня и надо мной?..

Но Алиска говорила, что танцевала с кем-то другим. И что? Если она обманывала меня все это время, почему бы не обмануть и сейчас. Все улики налицо: и запах, и записка – вот она, в учебнике по алгебре… лежит себе передо мной на столе. Обычный кусок бумаги. Вроде бы обычный.

«Спасибо», – машинально напечатала я, и в это время увидела, что в онлайне появился Димка. Бочарова, кажется, говорила, что он тоже занимался танцами. Вот он сейчас подтвердит или опровергнет Людины слова. Сейчас, именно сейчас все и решится.

«Ты же занимался танцами в младших классах?» – спросила я как ни в чем не бывало.

«Да», – тут же ответил Димка. Если он и удивился неожиданному вопросу, то никак не выказал своего удивления.

«Скажи, а с кем танцевала Алиса?..» – напечатала я и замерла.

За окном сквозь неплотно задвинутые занавески на меня смотрела темнота. Я знала, что сейчас там, на улице, идет злой, колючий снег. Такая же мгла и колючая злоба царили в моей душе. Не скажу, что мне было плохо. Мне было никак – словно меня засунули в холодильник и врубили режим полной заморозки. Еще немного – и я превращусь в замороженную курицу, похожую на тех, что продаются в магазине, отпугивая покупателя своим неестественно-синюшным цветом. Кстати, еще в одном мы похожи: у них нет головы, у меня, видимо, тоже, иначе как я могла быть слепой все это время?..

«Алиса, если не ошибаюсь, танцевала с Мишей Володиным, он учился с нами в первом классе, но недолго. В общем, он то ли уехал, то ли перевелся в другую школу, и Алиска стала танцевать с Лехой Беляевым, уведя его у какой-то другой девчонки», – наконец пришел ответ от Совицкого.

Ну все, вопросов не осталось. Все ставки сделаны, а карты сданы.

Алиска даже не наврала мне. Она сказала полуправду, что очень удобно – ведь запутаться во лжи легко, а чтобы убедительней врать, лучше всего не выдумывать, а использовать слегка искаженную и поданную под определенным соусом правду. Что же, придется признаться, моя подруга – отменный кулинар. Она кормила меня этой кашей на протяжении многих лет.

Но зачем? Зачем?..

«Жан, все в порядке? У тебя неприятности? Ты только скажи!» – поступило новое сообщение от Димки.

Тоже мне рыцарь, блин!

Я не ответила и вышла в оффлайн.

Было тихо. Только еле слышно, монотонно бормотал за стенкой телевизор.

Я приблизилась к окну и уставилась в темноту.

Я и темнота… Я и ночь – близнецы-сестры.

Обернувшись, я встретилась с отстраненным взглядом Гаспара Ульеля. Но мне вдруг показалось, что в его неподвижных глазах мелькнула то ли насмешка, то ли сожаление…

Алиска позвонила мне на следующий день.

Сначала, когда мама позвала меня к телефону, я не хотела брать трубку, а потом решила, что выяснять отношения все равно придется, так что лучше сделать как можно скорее, чтобы избежать непоняток.

В общем, я взяла трубку и ушла в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь, чтобы родители не услышали чего-нибудь лишнего.

– Привет! – тон у Алисы был абсолютно такой же, как всегда, словно ничего не случилось.

«Ну да, – ехидно подумала я, – она же еще не знает о своем разоблачении!»

– И тебе того же! – ответила я с сарказмом в голосе.

– Что-то случилось? У тебя опять плохое настроение? – спросила бывшая подруга.

– У меня? Ну что ты! У меня оно просто великолепное! Знаешь, случилось чудо! Я просто прозрела! Помнишь историю про богатыря Илью Муромца, который лежал на печи тридцать лет и три года, а потом встал и пошел, да еще как!.. Вот и у меня так же!

Я говорила, чувствуя, что несу какой-то бред, но слова сами собой слетали с кончика моего языка.

– И в чем же ты прозрела? – поинтересовалась Алиса, то ли не понимая, то ли делая вид, будто не понимает меня.

– Да вот, – я делано вздохнула, – представь себе, была у меня подруга… То есть не так. На самом деле она вовсе не была мне подругой, только притворялась, а сама использовала меня для своих целей.