– Ну что вы.

Гарри подошел к камину. В нем оказалось несколько обгоревших поленьев, затянутых паутиной.

– Мистер Пай, вы же знаете, что это так. – Она все еще стучала зубами.

Вокруг кривобокого стола стояло четыре деревянных стула. Гарри поставил фонарь на стол, взял один из них и с силой ударил о каминную полку. Стул разлетелся на части, спинка отлетела в сторону, сиденье треснуло.

Леди вскрикнула.

– И все же это не так, госпожа, – произнес он.

– Правда?

– Да, – ответил он, кладя обломки стула на обугленные поленья.

– Ну что ж, значит, я довольно мила. – Гарри услышал, как она пододвигает себе стул. – То, что вы делаете, выглядит довольно разумно.

Он поднес горящий фонарь к щепкам. Они загорелись, и тогда он подложил куски стула покрупнее, но очень осторожно, чтобы не заглушить слабое пламя.

– Ну вот, становится теплее, – ее голос звучал как-то очень хрипло.

На секунду Гарри застыл, представив, что могли бы эти слова означать в другой ситуации. Но он прогнал эти мысли и обернулся.

Леди Джорджина протянула руки к огню. Ее золотисто-рыжие волосы постепенно высыхали и закручивались на лбу мелкими спиральками, а на белой коже играли отблески огня. Она все еще дрожала.

Гарри прокашлялся.

– Думаю, вам надо снять мокрую одежду и завернуться в покрывала. – Он направился к двери, возле которой оставил вещи, прихваченные им из кареты.

За спиной он услышал тихий смех.

– Никогда еще мне не делали такое непристойное предложение столь пристойным образом.

– Я вовсе не имел в виду ничего непристойного, госпожа, – ответил он, протягивая ей покрывала. – Простите, если оскорбил вас.

На секунду он поймал взгляд ее голубых смеющихся глаз и отвернулся.

За спиной послышался шелест. Он пытался привести в порядок свои мысли. Ему нельзя думать о ее бледных обнаженных плечах…

– Что вы, мистер Пай. Я уже начинаю думать, что такого с вами просто не может случиться.

Если бы она только знала! Он снова прокашлялся, но ничего не ответил. Ему пришлось сделать над собой усилие и осмотреть дом. Буфета здесь не было: лишь стол и стулья. А жаль. Гарри страшно проголодался.

Шуршание у камина прекратилось.

– Можете повернуться.

Он напряженно повернулся. Леди Джорджина куталась в меха, и он с удовлетворением отметил, что ее губы порозовели.

Она высвободила руку и указала на покрывало, лежащее у камина:

– Я оставила вам кое-что. Я слишком удобно устроилась, чтобы пошевелиться, но обещаю закрыть глаза и не подглядывать, пока вы переодеваетесь.

Гарри оторвал взгляд от обнаженной руки и взглянул в ее голубые глаза.

– Спасибо.

Рука исчезла. Леди Джорджина улыбнулась и закрыла глаза.

Секунду Гарри просто смотрел на нее. Золотисто-рыжие ресницы трепетали над белой кожей, губы улыбались. Нос у нее тонкий и довольно длинный, лицо лишено нежной округлости. Ростом она почти как мужчина. Одним словом, красавицей не назовешь. И все же он не мог не любоваться ею. Этот насмешливый изгиб губ, эти брови, которые буквально взлетали, когда она улыбалась. Он не мог оторвать от нее глаз.

Он сбросил с себя верхнюю одежду и завернулся в сухое покрывало.

– Можете открыть глаза, госпожа.

Ее веки резко поднялись.

– Отлично. Теперь мы оба похожи на русских сибиряков. Жаль, что у дома нас не ожидают сани с колокольчиками. – Она погладила мех.

Он кивнул. Огонь трещал в тишине. Гарри размышлял, что еще он мог бы для нее сделать. Но в доме не было никаких продуктов. Оставалось только дожидаться рассвета. Интересно, чем обычно занимаются аристократы, сидя в одиночестве в своих роскошных комнатах?

Леди Джорджина перебирала пальцами мех и вдруг хлопнула в ладоши, будто заставляя свои руки прервать это занятие.

– Вы знаете какие-нибудь любопытные истории, мистер Пай?

– Истории?

– Ну да, истории. Легенды. Я коллекционирую их.

– Надо же… – растерянно пробормотал Гарри. Образ мыслей этих людей иногда просто ставил его в тупик. – И как же, позвольте узнать, вы их коллекционируете?

– Расспрашиваю всех подряд.

Она что, шутит?

– Если бы вы знали, какие истории люди помнят с юных лет! Лучшие рассказчики – это, несомненно, нянюшки. Кажется, я уже опросила нянюшек всех своих знакомых. А ваша няня еще жива?

– У меня никогда не было няни, госпожа.

– Ой, – она покраснела. – Но, может быть… ваша мама… рассказывала вам сказки?

Он поднялся, чтобы подбросить в огонь очередную ножку стула.

– Единственное, что я помню, это «Джек и бобовое зерно»[3].

– И больше ничего? – леди Джорджина сочувственно посмотрела на него.

– Боюсь, что нет. – Другие сказки, которые он знал, не предназначались для ее благородных ушей.

– Ну что ж, а мне недавно рассказали одну очень любопытную историю. Тетя моей кухарки. Она приезжала в Лондон навестить племянницу. Хотите, расскажу?

Нет. Ему совсем не хотелось вступать в еще более неформальные отношения с леди: сама ситуация и так уже свела их слишком близко.

– Да, госпожа.

– Давным-давно жил великий король. И был у него в услужении заколдованный леопард. – Она устроилась поудобнее. – Знаю, о чем вы подумали, но легенда совсем не об этом.

Гарри удивленно вскинул брови:

– Простите?

– Король умирает в самом начале, поэтому главный герой вовсе не он, – сказала она и посмотрела на Гарри выжидающе.

– Понятно… – Он просто не знал, что еще сказать. Но этот ответ леди Джорджину вполне устроил. Она кивнула.

– Леопард носил на шее золотую цепь и был вроде как в рабстве у короля, но, как он к нему попал, история умалчивает. Тетя моей кухарки ничего об этом не сказала. Одним словом, перед смертью король взял с леопарда обещание служить новому королю, его сыну. – Она нахмурилась. – Нечестно, правда, ведь? Я к тому, что обычно в такой ситуации принято давать своим верным слугам свободу. – И она снова заерзала на стуле.

Гарри прокашлялся:

– Возможно, на полу вам будет удобнее. Ваше пальто уже почти высохло. Можно устроиться на нем.

Леди Джорджина как-то странно улыбнулась в ответ:

– Хорошая идея.

Он положил пальто на пол, а свои вещи скрутил в некое подобие подушки.

Она встала, придерживая на себе покрывало, и плюхнулась на эту жесткую постель.

– Так действительно лучше. Вы тоже можете устраиваться: мы ведь здесь до самого утра.

О боже.

– Не думаю, что это возможно.

Она подняла к нему свой остренький носик:

– Мистер Пай, эти стулья жесткие. Пожалуйста, ложитесь здесь. Обещаю не кусаться.

Пай стиснул зубы, но выбора у него не оставалось. Это звучало почти как приказ.

– Спасибо, госпожа.

Гарри осторожно присел на некотором расстоянии от нее. Черта с два он ляжет рядом с этой женщиной, и плевать на приказ! Он обхватил руками колени, старательно пытаясь не замечать аромата, исходящего от нее.

– А вы упрямы, – проговорила она. Он взглянул на Джордж. Она зевнула.

– На чем я остановилась? Ах, да. Так вот: первое, что выкинул молодой король, – влюбился в портрет незнакомой ему прекрасной принцессы. Кто-то из придворных, или гонец, или кто-то там еще показал ему этот портрет – в общем-то, это не так важно.

Она снова зевнула, и даже со скрипом. Неожиданно этот звук подействовал на Гарри возбуждающе. А может, тому виной ее запах, который Гарри Пай все равно чувствовал, хотел он того или нет. Аромат специй и экзотических цветов.

– У этой принцессы кожа была белая как снег, губы красные как коралл, волосы черные как – ну допустим, смоль, и все такое прочее. – Леди Джорджина замолчала, и какое-то время смотрела на огонь.

Он уже начал думать, что она закончила, и мучению его пришел конец. Она вздохнула:

– Вы когда-нибудь обращали внимание, что эти сказочные принцы всегда влюбляются в принцесс, абсолютно ничего о них не зная? Коралловые губки – это, конечно, очаровательно, но что, если у нее глупый смех или она чавкает за столом? – леди Джорджина пожала плечами. – С другой стороны, современные мужчины тоже могут влюбиться в черные локоны, так что я, видимо, излишне требовательна. – Тут она широко раскрыла глаза и взглянула на него. – Ой, я не хотела вас обидеть.

– Я и не обиделся, – мрачно ответил Пай.

– Да? – казалось, она ему не поверила. – Во всяком случае, он влюбляется в эту картинку. И тут узнает, что отец принцессы отдаст свою дочь тому, кто сможет раздобыть для него Золотую Кобылу, которую держит взаперти страшный великан. И вот… – леди Джорджина повернулась к огню и подперла голову рукой, -…молодой король посылает за Принцем-леопардом и приказывает ему привести Золотую Кобылу. И что вы думаете?

– Не знаю, госпожа.

– Леопард превращается в человека! Только представьте себе! – проговорила она, закрыв глаза, – все это время под шкурой леопарда скрывался человек…

Гарри ждал, но продолжения не последовало. Через некоторое время он услышал ровное дыхание.

Поправляя валик из одежды под ее головой, он задел рукой ее щеку и замер, пораженный контрастом. Его рука была такой смуглой и грубой по сравнению с ее нежной и мягкой кожей. Он дотронулся большим пальцем до уголка ее рта. Очень теплого. Ему показалось даже, что ему знаком ее запах, будто они встречались в прошлой жизни. Или когда-то очень давно. У него защемило сердце.

Если бы только она была другой, и в другом месте, и он сам… Гарри заставил замолчать этот вкрадчивый внутренний голос и отнял руку. Растянувшись на полу рядом с леди Джорджиной, Гарри старался не коснуться ее. Он уставился в потолок, пытаясь подавить в себе все мысли, все чувства. И закрыл глаза, хотя знал, что заснет не скоро.

***

Что-то щекотало ее нос. Лица касался мех. Рядом кто-то зашуршал и затих. Она повернула голову и встретила взгляд его зеленых глаз, возмутительно ясных для столь раннего утра.

– Доброе утро, – произнесла она каким-то квакающим голосом и прочистила горло.

– Доброе утро, госпожа. – Голос его был мягким и густым, как горячий шоколад. – Прошу меня извинить.

Он поднялся. Покрывало сползло с его плеча, и, прежде чем он поправил его, леди Джорджина успела увидеть, какая загорелая у него кожа. Он тихо вышел.

Джордж почесала нос. Неужели ничто не может смутить этого человека?

Неожиданно она поняла, зачем он пошел на улицу. Ей хотелось того же. Она вскочила и натянула свое мятое и все еще сырое платье, стараясь застегнуться на все крючки. Не до всех застежек она смогла дотянуться, на талии ткань пузырилась, но, по крайней мере, платье с нее не упадет. Джордж накинула пальто, чтобы прикрыть это безобразие, и вышла на улицу. Небо затягивали темные грозовые тучи. Джордж огляделась в поисках укромного местечка и выбрала разрушенный сарай, за которым можно спрятаться.

Выйдя из-за сарая, она увидела мистера Пая, который стоял перед домом и застегивал сюртук. Он переплел свою косичку, и все же волосы его лежали не так аккуратно, как обычно, и одежда была измята. Представив, как выглядит сама, она ехидно улыбнулась. Ночевка в хижине на полу сказалась на внешнем виде даже такого безупречного человека, как мистер Пай.

– Предлагаю вернуться на большую дорогу, когда вы будете готовы, госпожа. Возможно, кучер уже ждет нас.

– Надеюсь.

Возвращались они тем же путем. Но при свете дня и спуске вниз по склону он уже не казался таким длинным. Очень скоро они добрались до подножия холма, и перед ними открылась дорога – все такая же пустынная, если не считать сломанной кареты, вид которой был еще более жалким, чем ночью.

Джордж вздохнула:

– Ну что ж, полагаю, нам придется идти пешком, мистер Пай.

– Да, госпожа.

И они двинулись в путь. Над землей поднималась отвратительная сырая дымка, пахнущая гнилой землей. Дымка пробиралась под одежду и ползла по ногам. Джордж содрогнулась. Она мечтала о чашке горячего чая, и, пожалуй, лепешке с маслом и медом, капающим на тарелку. Она почти застонала от этой мысли и вдруг услышала за спиной какое-то громыхание.

Мистер Пай высоко поднял руку и стал махать фермеру, выезжавшему из-за поворота на повозке.

– Эй, стойте! Подвезите нас!

Фермер потянул повод, и лошадь остановилась. Приподняв поля своей шляпы, он уставился на них.

– Неужели сам мистер Гарри Пай?

Мистер Пай выпрямился:

– Верно. Из владений Уолдсли.

Фермер сплюнул на дорогу, чудом не попав на ботинок Пая.

– Необходимо доставить леди Джорджину Мейтленд в Уолдсли. – Выражение лица Гарри Пая не изменилось, но голос стал вдруг ледяным. – Это ее перевернутую карету вы видели на дороге.

Фермер посмотрел на Джордж, будто только что ее увидел:

– Надеюсь, вы не пострадали, мэм?

– Нет, – ответила она с гордой улыбкой. – И все же нам нужна ваша помощь.

– Рад помочь. Там, сзади, есть местечко, – фермер указал грязным пальцем на повозку у себя за спиной.