Она поблагодарила его и обошла повозку. Увидев высоту, на которую надо было забраться, – а борта повозки доходили ей до плеча – она остановилась в нерешительности.

Мистер Пай мгновенно оказался рядом с ней.

– С вашего позволения.

Она и кивнуть не успела, как он подхватил ее за талию и посадил в повозку.

– Благодарю, – едва выдохнула Джордж.

Гарри положил руки на бортик и запрыгнул в повозку с кошачьей ловкостью. В этот момент повозка тронулась, и Гарри отлетел к противоположному борту.

– Вы в порядке? – спросила леди Джорджина, протянув ему руку.

Но мистер Пай поднялся сам.

– В порядке, – ответил он и добавил: – Госпожа.

Больше он не проронил ни слова. Джордж откинулась назад и смотрела на проплывающие мимо серо-зеленые поля с низкими каменными оградами. Они то появлялись, то снова исчезали в жутковатой дымке. После всего, что произошло, она была счастлива, что едет, пусть даже и не в комфорте. Правда, ее настораживала враждебность фермера по отношению к мистеру Паю. За этим явно скрывалось что-то личное.

Они поднялись на холм, и оттуда Джордж увидела стадо овец, пасущихся на соседнем склоне. Они казались маленькими статуями: видимо, замерзли в этом тумане. Только головы их двигались, когда они щипали кустарник. Несколько овец лежали на земле. Джордж нахмурилась. Они лежали слишком спокойно. Она подалась вперед, чтобы рассмотреть получше, и услышала, как Гарри Пай тихо выругался. Повозка резко остановилась.

– Что с этими овцами? – спросила его Джордж.

Но вместо него мрачно ответил фермер:

– Они мертвы.

Глава 2

– Джордж!

Юная леди Вайолетт Мейтленд выбежала из распахнутых тяжелых дубовых дверей особняка Уолдсли, невзирая на недовольное ворчание ее компаньонки, мисс Юфимии Хоуп.

Вайолетт с трудом удержалась, чтобы не издать возглас досады. Она любила старушку Юфи – круглую, как яблочко, низенькую, с седыми волосами и мягким взглядом. Но эта Юфи ворчит по любому поводу.

– Где ты была? Мы ждем тебя уже несколько дней… – Вдруг она резко остановилась на дорожке, посыпанной гравием, и стала наблюдать, как этот человек помогает ее сестре слезть со странной повозки.

Мистер Пай поднял на нее глаза и кивнул, не меняя выражения лица. Что это он разъезжает с Джордж?

Вайолетт прищурилась.

– Здравствуйте, Юфи, – сказала Джордж.

– Ах, моя госпожа, как мы рады, что вы наконец-то здесь, – задыхаясь, проговорила подошедшая компаньонка. – Погода сейчас столь неблагоприятна для поездок, что мы были крайне обеспокоены вашей безопасностью.

Джордж улыбнулась в ответ и обняла Вайолетт:

– Здравствуй, дорогая.

Волосы старшей сестры имели цвет абрикосового джема – на пару тонов светлее, чем ярко-рыжая головка Вайолетт – и пахли жасминовым чаем, самым любимым запахом на свете. Вайолетт чуть не расплакалась от радости.

– Мне очень жаль, что вам пришлось поволноваться. Но надеюсь, я не слишком поздно. – Джордж чмокнула сестру в щеку и отступила на шаг назад, чтобы рассмотреть ее получше.

Вайолетт резко повернулась и взглянула на повозку – старую и убогую, совсем не подходящую для Джордж.

– Что это тебе взбрело в голову путешествовать таким образом?

– О, это целая история, – Джордж сняла капюшон. Прическа выглядела ужасно даже для ее непослушных волос. – Расскажу тебе за чаем. Я умираю от голода. Мы перекусили всего парой булочек в таверне, где нанимали экипаж.

Она взглянула на управляющего и как-то неуверенно спросила:

– Не хотите ли присоединиться, мистер Пай?

Вайолетт затаила дыхание. Скажи «нет». Скажи «нет». Скажи «нет».

– Нет, госпожа, благодарю, – мистер Пай неуклюже поклонился. – Прошу меня извинить, у меня есть неотложные дела.

Вайолетт облегченно вздохнула. Но, к ее ужасу, Джордж стала настаивать.

– Уверена, что дела могут подождать полчаса, – сказала она и улыбнулась своей прекрасной открытой улыбкой.

Вайолетт пристально смотрела на сестру. О чем она вообще думает?

– Боюсь, что не могут, – ответил мистер Пай.

– Ну что ж. В конце концов, я наняла вас именно для того, чтобы вы занимались делами.

Это прозвучало довольно нескромно, но, по крайней мере, мистер Пай не будет с ними обедать.

– Если позволите, госпожа. – Он снова поклонился, причём довольно чопорно, и ушел.

Вайолетт стало почти жаль его – но только почти. Она взяла сестру под руку, и они пошли по направлению к дому. Имение стояло здесь уже несколько веков, и оно настолько вписывалось в пейзаж, что казалось его неотъемлемой частью – здание, будто само выросло среди этих холмов. Зеленый плющ вился по красному кирпичу фасаду четырехэтажного дома. Высокие окна со средником украшал дикий виноград. Многочисленные печные трубы взбирались на двускатную крышу, будто альпинисты на гору. Этот очень дружелюбный дом очень подходил по характеру ее сестре.

– Наш повар приготовил сегодня пирог с творогом и лимоном, – сообщила Вайолетт, когда они поднимались по широкой парадной лестнице. – И Юфи мечтает о нем весь день.

– О нет, моя госпожа, – воскликнула вдруг компаньонка, которая шла за ними. – Вовсе нет. По крайней мере, не о лимонном пироге. Могу, скорее, признать за собой некоторое пристрастие к мясному пирогу, что, боюсь, не очень-то пристало даме.

– Юфи, вы являетесь образцовой дамой. Мы все стремимся быть похожими на вас, – ответила Джордж.

Юфи зашагала такой гордой походкой, что стала похожа на маленькую серую курицу.

Вайолетт ощутила приступ угрызения совести из-за того, что вечно сердится на милую старушку. И дала себе торжественную клятву постараться относиться к ней добрее.

Они прошли сквозь массивные дубовые двери. Джордж приветливо кивнула дворецкому Гривсу. Сквозь окно в форме полумесяца, расположенное над дверями, струился мягкий свет, освещая стены цвета кофе с молоком и старый паркет на полу.

– Ты нашла, чем занять себя здесь, в Уолдсли? – спросила Джордж, когда они проходили через зал. – Должна признаться, я очень удивилась, когда ты решила поселиться здесь с Юфи. Странный выбор для пятнадцатилетней девушки. Хотя, конечно, тебе здесь всегда рады.

– Я рисовала, – ответила Вайолетт, стараясь придать голосу легкость. – Здесь виды совсем не такие, как в Лестершире. К тому же мама в последнее время стала совсем невыносима. Она нашла очередную опухоль на правой ноге и притащила в дом какого-то бельгийского шарлатана. Он пичкает ее непонятными лекарствами, которые пахнут тушеной капустой. – Вайолетт со значением посмотрела на Джордж. – Ты же знаешь маму.

– Да, – ответила Джордж и погладила ее по руке. Вайолетт отвела взгляд, чувствуя облегчение, что не пришлось вдаваться в дальнейшие объяснения. Кажется, их мать находится в предсмертном состоянии с тех пор, как Вайолетт родилась. Графиня не вставала с постели, и за ней присматривала сиделка. Однако симптомы менялись один за другим, и по поводу каждого из них мама впадала в истерику. Вайолетт это сводило с ума.

Они вошли в розовую комнату. Джордж сняла перчатки.

– Ну, а теперь расскажи мне, что ты имела в виду, когда писала…

– Тс-с! – прошипела Вайолетт и тайком показала на Юфи, которая в это время давала распоряжение служанке накрывать на стол.

Джордж удивленно вскинула брови, но, к счастью, все поняла. Она замолчала и просто положила перчатки на стол.

Вайолетт произнесла громко:

– Ты собиралась рассказать нам, почему тебе пришлось сменить карету на эту повозку.

– Ах да, – Джордж сморщила нос. – Вчера вечером моя карета опрокинулась. Довольно страшно, если честно. И что вы думаете? – Она села на один из шафранных диванчиков, облокотилась на валик и подперла рукой подбородок. – Лошади убежали, и мы с мистером Паем оказались одни в чистом поле, промокшие и замерзшие. Только было это не поле, а холмы, и не чистые, а сплошь в скользкой грязи.

– Вот ч… – Вайолетт поймала на себе многозначительный взгляд Юфи и вовремя поправилась: – Чудо, что вы выбрались! Как вам это удалось?

В этот момент вошли несколько служанок с подносами в руках. Джордж знаком показала, что продолжит, когда они накроют стол и уйдут. Юфи тут же налила Джордж горячего чаю.

– Чудесно! – Джордж с удовольствием сделала глоток. – Уверена, что чаем можно лечить даже самые страшные психические болезни, если только прописывать его в достаточном количестве.

Вайолетт нетерпеливо заерзала. Сестра поняла намек и продолжила:

– Так вот. К счастью, мистер Пай вспомнил, что недалеко от того места стоит небольшой домик. Там мы и переночевали.

– О, моя госпожа! Наедине с мистером Паем! А ведь он даже не женат.

Казалось, известие о том, что Джордж провела ночь наедине с мужчиной, потрясло Юфи больше, чем происшествие на дороге.

– Я уверена, я абсолютно уверена, что вы чувствовали себя крайне неудобно. – Она откинулась назад и так энергично замахала веером, что терракотовые ленты на ее чепце заколыхались.

Вайолетт с напускной досадой закатила глаза:

– Он всего-навсего управляющий, Юфи, а не джентльмен благородных кровей. К тому же, – добавила Вайолетт деловито, – нашей Джордж уже двадцать восемь. Она уже не так молода, чтобы это событие могло скомпрометировать ее.

– Спасибо, дорогая, – сухо вставила Джордж.

– Скомпрометировать! – Юфи со стуком поставила чашку. – Я понимаю, что вы довольно легкомысленны, Вайолетт, но давайте не будем бросаться такими словами.

– Хорошо-хорошо, – примирительно ответила Джордж, а Вайолетт едва удержалась, чтобы снова не закатить глаза. Ну вот, опять!

– Боюсь, все эти переживания измотали меня, – проговорила Юфи, поднимаясь. – Вы не будете против, если я пойду, прилягу, леди Вайолетт?

– Конечно, нет, – ответила девушка, едва сдерживая радость. Каждый день Юфи находила повод, чтобы вздремнуть после обеда. Вайолетт рассчитывала, что ее компаньонка не изменит своей привычке и сегодня.

Юфи закрыла за собой дверь, и Джордж вопросительно посмотрела на сестру:

– Итак? Твое письмо было невероятно драматично, дорогая. Слово «дьявольский» ты использовала дважды, что кажется совершенно невероятным, принимая во внимание, что ты писала из Йоркшира – самого не дьявольского места из всех, что я знаю. Надеюсь, это действительно очень важно: мне пришлось отклонить несколько приглашений, включая приглашение на осенний карнавал. В этом году он обещает быть полным сплетен и скандалов.

– Да, это очень важно, – ответила Вайолетт и, наклонившись над столом, прошептала: – Кто-то травит овец на земле лорда Грэнвиля!

– Действительно? – подняла брови Джордж и откусила кусочек пирога.

– Да! – выдохнула Вайолетт. – И отравитель из нашего графства. А может, прямо отсюда, из Уолдсли!

– Мы видели несколько мертвых овец сегодня утром.

– И что, тебя это совсем не волнует? – Вайолетт вскочила с места и зашагала по комнате. – Прислуга только об этом и говорит. Местные фермеры болтают про какую-то ведьму, а лорд Грэнвиль заявляет, что если преступник действительно из Уолдсли, то ты за это ответишь.

– Неужели? – Джордж запихнула в рот остатки пирога. – А почему он решил, что кто-то намеренно травит овец? Может, они съели что-нибудь? Или, что более вероятно, это вообще эпидемия?

– Все эти овцы умирают внезапно, по несколько сразу…

– Значит, точно эпидемия.

– А рядом с мертвыми овцами нашли ядовитые растения. Срезанные!

Джордж придвинулась к столу, чтобы подлить себе чаю. Однако она уже начала испытывать некоторое беспокойство.

– Но ведь никто не знает, кто отравитель?

Вайолетт помотала головой.

– Так с чего же тогда они решили, что это кто-то из Уолдсли?

– Следы! – Вайолетт эффектно застыла перед сестрой, подбоченясь.

Джордж подняла бровь. Вайолетт нетерпеливо наклонилась к ней и продолжила:

– Я написала тебе после того, как фермер, арендующий у лорда Грэнвиля землю, нашел у себя десять мертвых овец. Рядом с ручьем, разделяющим ваши владения. И там он видел грязные следы. Они вели от мертвых животных к берегу, там исчезали и появлялись уже на твоей стороне.

– М-да. – Джордж взяла еще кусочек пирога. – Все это звучит не слишком убедительно. Я к тому, что кто-то из владений лорда Грэнвиля мог специально перебраться через ручей, оставить следы в Уолдсли, а потом вернуться.

– Джордж! – Вайолетт уселась рядом с сестрой. – Ни у кого на земле Грэнвиля нет причины травить овец. А вот в Уолдсли найдется кое-кто, у кого она есть.

– Да? И кто же это? – Джордж поднесла пирог ко рту.

– Гарри Пай.

Джордж так и замерла с куском пирога у рта. Вайолетт победно улыбалась: наконец-то на сестру подействовали ее слова.

Джордж аккуратно положила пирог обратно на тарелку.

– И какая причина могла заставить моего управляющего убивать овец, принадлежащих лорду Грэнвилю?