Она подхватила губами одинокую слезу, покатившуюся по его щеке. А ему было слишком больно, чтобы испытывать сейчас унижение из-за своей слабости. Она прижала его к себе еще сильнее, и Лазару захотелось спрятаться внутри нее.

Спустя мгновение она прижалась лбом к его лбу. Он не открывал глаза, боясь встретиться с ее проницательным взглядом.

— Я знала, о, я знала, кто ты, с тех первых минут в тоннеле, но не смела поверить.

— А я и не ожидал этого от тебя.

— Лазар ди Фиори, я никогда ни в чем не откажу тебе.

Он судорожно вздохнул и посмотрел на девушку. В ее темных глазах, опушенных ресницами с золотистыми кончиками, светилась неистовая решимость и еще что-то похожее на любовь… или по крайней мере жалость. Лазару не нужна была ее жалость, и он отвернулся.

Аллегра нежно обхватила его лицо ладонями и снова повернула к себе, встретившись с ним взглядом. Лазар насторожился. Она задумчиво провела кончиком пальца по его бровям, потом по губам.

Он нахмурился, ожидая ее приговора. Уголки полных губ Аллегры опустились, как у матери, осуждающей ребенка.

«Какой замечательной она будет матерью», — невольно подумал Лазар.

Бессмысленно!

Но он бы с радостью увидел, как она носит его ребенка. Жизнь. Воссоздание. Вот чудеса, которыми Аллегра вдохновляла его.

Бесполезно!

Ни одной женщине Лазар никогда не позволял по-настоящему узнать его. Но Аллегра видела Лазара в самые черные мгновения его жизни — и спасла от них. После этого не было смысла что-то скрывать от нее, и теперь она уже слишком хорошо знала, что он собой представляет. И конечно, эта девушка не захочет его. И он не мог винить ее за это. Особенно теперь, когда она поняла, что Лазар готов в любой день прострелить себе мозги.

«Для такого человека есть только два подходящих места, — тоскливо размышлял он. — Кладбище или море».

Она прижала ладонь к его щеке, и Лазар увидел ее глаза, полные слез.

— Я слишком боялась поверить тебе и молю: прости мне мою трусость, — наконец заговорила Аллегра.

— Конечно, дорогая.

— Ты такой хороший! — Ее голос дрогнул.

— Нет, вовсе нет. — Лазар устало прижался щекой к ее ладони.

Она наклонилась вперед и поцеловала его в губы.

— Я теперь в твоем распоряжении, Лазар. Я обещаю и готова помочь тебе всем, чем могу. Я больше не подведу тебя.

— Ты веришь мне?

Аллегра энергично кивнула:

— Да, и я верю в тебя.

Посмотрев на нее, он подумал, не настал ли подходящий момент для того, чтобы соблазнить ее, но боль в душе мешала ему. Он хотел лишь быть рядом с ней и так близко, чтобы можно было прикоснуться.

Еще раз поцеловав его в лоб, Аллегра отстранилась, и Лазар увидел в ее глазах новый, жаркий огонь. Ее прекрасное лицо было безмятежным, но изящные темные брови были решительно сдвинуты.

Этот взгляд выражал неистовство и ангельское спокойствие, и это заворожило его. Аллегра поднесла к губам его запястья и горячо поцеловала их. Потом обхватила руками плечи Лазара и пристально посмотрела на него.

— Ты больше не один. Понимаешь? Мой дорогой, давно утерянный друг, ты должен все рассказать мне, и клянусь, вместе мы все исправим.

Теперь она понимала. Лазар не выбирал такую жизнь; это судьба уготовила ее для него, и он оказался выброшенным с острова Вознесения вовсе не из-за безответственности или жажды наслаждений. Это была невыносимая боль и утрата. Шутя, он старался превозмочь эту боль. Несчастный, благородный человек не мог простить себе того, что выжил, когда вся его семья погибла.

Как же она могла усомниться хотя бы на секунду?

Все чувства Аллегры обострились до предела, когда она вглядывалась в его полные тоски глаза, темные и хранящие тайны, как ночное море. Затаив дыхание, девушка смотрела на его губы, словно могла заставить их произнести все, что она хотела услышать, всю историю его жизни в мельчайших подробностях.

Но она слышала лишь громкое поскрипывание корабля.

Ее Принц был явно встревожен. Он избегал ее пристального взгляда, и она уже собиралась подтолкнуть его к признаниям мягкими увещеваниями, когда один из матросов пришел ему на выручку, забарабанив в дверь.

— Гибралтар в четырех лигах, кэп! Вы подниметесь наверх?

— Да! — с облегчением откликнулся Лазар. И все же Аллегра чувствовала, что в нем борются противоречивые желания: облегчить душу и ускользнуть от признаний. — Я должен идти.

— Можно мне с тобой? Лазар поднес ее руку к губам:

— Буду рад.

Он взглянул на навигационную карту, задул лампу, и они подошли к двери каюты. Большая теплая мозолистая рука Лазара нашла в темноте руку Аллегры, и их пальцы переплелись.

— Подожди, — прошептала она. — Я столько всего наговорила в последние дни, что хотела бы извиниться… Лазар коснулся ее губ, заставляя замолчать.

— Возможно, это то, что мне следовало услышать. Мало кто осмеливается критиковать меня, даже когда я не прав. Ты честна и говорила то, что думаешь. Надеюсь, ты всегда будешь поступать так. — Он обвел ее губы пальцем. — Каждому кораблю нужен компас,

Похвала обрадовала Аллегру, и она поцеловала палец, прижимавшийся к ее губам. Он улыбнулся в темноте.

— Долг зовет. — Лазар открыл дверь. — Позволь показать тебе, как действуем мы, пираты.

Она следовала за ним, ощущая, что идет в тени легенды.

Как же Лазар сумел сделать это? Господи, как же он выжил? Когда Аллегра думала обо всем случившемся с ним, ей не верилось, что такое могло происходить с ее любимым Принцем. Неудивительно, что его благородное сердце дрогнуло и он пощадил ее семью. Вспоминая те страшные минуты на крепостной стене, она нахмурились и опустила голову.

Теперь Аллегра верила в Лазара так, как верила ее мать в короля Альфонса. Значит, ей придется смириться с тем, что во всем виноват отец.

Видя, как деловито Лазар отдает указания, ничем не выказывая свою душевную боль, девушка мечтала о том, чтобы искупить грехи отца. Теперь все объяснилось — терзания Лазара, то, что он вел жизнь изгоя и преступника, а также беспорядки и анархия, царившие на острове Вознесения. Когда Лазар вернется на родину, там снова наступит мир. Остров и несчастный капитан воспрянут, когда Лазар займет по праву принадлежащий ему трон.

Аллегра не сомневалась: это огромное дело ему по плечу. Милость, которую Лазар проявил к ее семье, свидетельствовала о том, что он будет справедливым королем. То, что он, пережив такие ужасы, остался добрым и мягким и даже умел смеяться над собой, говорило о глубине и силе его характера. Лазар воплощал в себе все, в чем отчаянно нуждался остров Вознесения.

«Он будет сильнее короля Альфонса», — радостно подумала Аллегра. Ради него она была готова на все: сразиться с чудовищем, решить самую трудную задачу.

Слава Богу, что она проявила осторожность. Как хорошо, что Лазар не знает, что она увлеклась им. Теперь они станут просто друзьями. Добрыми друзьями. Союзниками.

И никем более.

Эта мысль оставила в ее душе неприятный осадок, но Аллегра была уверена, что все к лучшему. Лазар принадлежит острову Вознесения и австрийской принцессе, а не ей. Если Габсбурги ничего не имеют против него, Лазару понадобится этот альянс для того, чтобы вытеснить Геную с острова Вознесения. Что касается самой Аллегры, то, позволь она себе любить Лазара, это приведет лишь к ненужным терзаниям. Нет, Аллегра не повторит ошибку, полюбив человека, недосягаемого для нее. Лучше быть другом Лазара, и пусть принцесса Николетт надорвет себе сердце, пытаясь приручить его.

А она, Аллегра, больше не приблизится к этому страстному человеку. Зачем, ей знать, какого блаженства она лишает себя? Ей не нужны такие муки.

«Вполне понятно, почему он не взял меня силой, — грустно подумала девушка. — Сын короля Альфонса не способен на это».

Аллегра вдруг вспомнила его слова о том, что он знает, как чувствует себя человек, над которым надругались. Насколько она знала, только женщину можно изнасиловать. Наверное, Лазар просто образно говорил о своих многочисленных трагических потерях.

Какие жестокие утраты!

В детстве Аллегра пережила потерю матери, но Лазар потерял всю семью, дом, королевство, наследство — весь его мир рухнул. Ее поражала его сила. После того, что пережил Лазар, Аллегра никак не могла винить его в том, что когда-то он пытался свести счеты с жизнью. Сейчас же она от всего сердца благодарила Бога за то, что ему это не удалось.

Когда они приблизились к Гибралтару, Лазар приказал погасить все лампы, поскольку им предстояло пройти вблизи британских пушек, установленных на южной оконечности Испании. Аллегра различила огоньки гарнизона на видневшемся вдали полуострове.

Вся команда замерла в напряженном молчании. Даже весла были обернуты в тряпки, чтобы приглушить плеск.

Когда Аллегра шепотом спросила, зачем нужны такие предосторожности, Лазар пояснил, что если их задержат здесь англичане, то генуэзские корабли скоро нагонят их и придется сражаться. Если же они потерпят поражение, то всех их повесят.

Задрожав, Аллегра обратилась с мольбой к Господу пощадить их. Если ее Принц думает, что она позволит повесить его, то он просто глупец, яростно подумала она.

Каждый гребок весел приближал их к выходу из Средиземного моря.

Аллегра повернулась к востоку: там, вдали, оставался остров Вознесения, и она на время попрощалась с ним, пообещав вернуться.

Лазар, не отрываясь от штурвала, притянул девушку к себе. Стоя рядом и даря друг другу тепло, они в напряженной тишине смотрели, как «Кит» ведет остальные шесть кораблей через узкий пролив.

Редкие облака помогли им, скрыв луну, и за два часа пролив был пройден — маленький флот Лазара вышел в Атлантику незамеченным. Вся команда с облегчением вздохнула, матросам раздали фляги с ромом. Тут и там на залитой лунным светом палубе раздавались взрывы смеха.

Когда семь кораблей снова разошлись в просторных и более холодных водах Атлантического океана, Лазар приник к Аллегре в долгом, жарком поцелуе. Она обвила его шею руками, забыв о своем решении быть с ним более сдержанной. Ее заразило ликование Лазара.

Кто-то снова зажег рядом лампу, и, когда Лазар отстранился и посмотрел на нее, Аллегра увидела, что на его губах играет дерзкая ухмылка пирата.

— Моя маленькая пленница, ступай в нашу постель и немного отдохни. Тебе понадобятся силы, когда я спущусь.

— А разве ты не всю ночь простоишь на вахте?

Лазар осмотрел палубу критическим взглядом опытного капитана.

— Я постою у руля еще несколько часов, а потом приду к тебе.

О Боже!

— Не жди меня. Я тебя разбужу, не сомневайся.

— А я и не засну, — пробормотала Аллегра. — Я, наверное, полистаю еще записи отца…

— Зачем же тебе сегодня ночью забивать голову такими вещами? — Он нежно обхватил ладонями ее лицо. — Мы оба ждали этого, Аллегра. И время пришло.

— Но я думаю, что не…

— Нет, не думай, Аллегра. Доверься чувствам. Знаешь, я ведь вижу сигналы, которое подает твое тело. Твои глаза темнеют, когда ты смотришь на меня. Соски напрягаются под платьем, устремляясь навстречу моим губам. Уступи чувствам, Аллегра. Теперь уж ничто не стоит между нами.

— Но…

— Аллегра, ты готова стать моей. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и не могла солгать, сказав «нет».

— Ты ведь и сейчас желаешь меня, да, любовь моя? — спросил Лазар, соблазняя ее своим глубоким, завораживающим голосом. — Ты думала, что испытала наслаждение, когда я любил тебя руками и губами. Но когда мы сольемся, когда я проникну глубоко в твое лоно, ты поймешь, что все это было лишь прелюдией.

Ее ресницы задрожали, и она оперлась о поручни, чтобы не упасть.

— Иди вниз, — прошептал он. — Выпей бокал вина. Я не задержусь.


На сердце у Лазара было легко, когда он передал штурвал Харкорту. Бросив еще один взгляд на палубу, Лазар направился вниз. Он ликовал, но его лицо оставалось спокойным.

От блаженного ощущения, близости душ — его и Аллегры — у Лазара слегка кружилась голова. Удивление не покидало Лазара. Морские битвы, налеты, дуэли — все это было не так страшно, как то, что он сделал. Сейчас Лазар испытывал невероятное облегчение от того, что Аллегра узнала большую часть правды о нем.

Он шел по темному коридору, зная, что каждый шаг по уютно поскрипывавшим доскам приближает его к каюте, где он лишит невинности Аллегру. Открыв дверь, Лазар растерянно остановился.

— Ах дорогая! — устало воскликнул он.

Аллегра сидела на ковре, прислонившись к креслу, и крепко спала, а вокруг нее лежали горы бумаг. У Лазара сжалось сердце.

«У нее шея заболит», — подумал он.

Лазар закрыл и запер дверь, подхватил девушку на руки и осторожно уложил на койку. Ее юбки зашуршали, когда она повернулась на бок. Лазар, сев рядом, посмотрел на Аллегру.

— Отнесите им пироги, — властно сказала она во сне. Лазар улыбнулся.