Диана Гроу - Принцесса гарема

– Эй, мальчик, – мягко позвал его Эрик, подойдя поближе.

Мальчик испугался и поднял факел так высоко, как только позволяла ему худенькая ручонка. – Пожалуйста, не забирайте ослика, сэр. Он принадлежит моему хозяину, и он побьет меня, когда вернется и обнаружит, что ослик пропал.

В янтарном свете факела Эрик увидел, что мальчик был непомерно худым и чуть старше, чем предполагал Эрик, судя по его маленькому росту.

Плохая еда не дает ребенку развиваться, подумал Эрик. Но, по крайней мере, этот ребенок был все еще жив и, насколько мог судить Эрик, проживет и следующую ночь. В Миклогарде было полно таких заброшенных маленьких душ, которые либо остались сиротами, либо брошены своими семьями на произвол судьбы. Они были вынуждены жить на улице и искать средства к существованию, порой продавая свои юные тела за жалкие серебряные монетки. Наиболее предприимчивые из них служили мальчиками-проводниками, освещая ночью дорогу для богатых господ. Эрик восхитился тем, как мальчик Иоролея за жизнь.

– Мне не нужен твой ослик, – он взял византин из свoeгo кошелька и подбросил его в воздух. Глаза мальчики сверкнули, следя за полетом монетки. – Я хочу дать вот от византин мальчику, который примет от меня сообщение и сможет убедить человека, которого он привел сюда, выслушать его.

– Я могу это сделать, – мальчик едва не подпрыгивал от возбуждения.

Эрик подозревал, что один византин сможет прокормить не только этого мальчика, но и двенадцать его оборванных друзей в течение целого месяца.

– Каким будет ваше сообщение, генерал? – Эрик не поддался на столь откровенную лесть.

– Скажи Маркусу Трофимусу, чтобы он не искал союзника в почитателе Пророка. Сегодня ночью около дома его поджидает смерть. Пусть он переночует в ксеноне Феофила, если хочет увидеть утро. Иди с ним, мальчик, ибо тебе тоже грозит смерть.

Глаза мальчика расширились, как у совы.

– Сможешь это запомнить? – спросил Эрик.

Когда мальчик повторил сообщение слово в слово, Эрик кинул ему монету и повернулся, чтобы уйти. – Покажи ему монету, тогда он поверит тебе.

– Но что мне сказать ему, если он спросит, кто передал послание?

– Скажи ему, один из воинов императора. Варяг, – подчинившись внезапному порыву, Эрик добавил – Хаукон Готтриксон.

Хауку это не причинило бы вреда, потому что он сей час воевал с сарацинами в далекой Антиохии, а ему имя замутит воду, если мальчика позднее станут допрашивать.

– Не подведи меня, парнишка, – Эрик повернулся и исчез в темноте узких аллей города.

Луна исчезла за самым большим из семи холмов Миклогарда, и только мелкие звездочки освещали eму путь. Эрик шел по извилистым окольным улочкам, пока не добрался до богатого дома Маркуса Трофимуса, с которым соседствовали маленькие лачуги.

Эрик притаился в темноте, пытаясь обнаружить, затаившегося убийцу. Он весь пылал от гнева. Если бы дело касалось только Трофимуса, то он был бы не слишком озабочен тем, чтобы остановить убийцу. В конце концов, вопрос о том, кто будет сидеть на византийском троне после Болгаробойцы, не слишком занимал его. Но какое животное может убить ребенка? Когда он осмотрел окрестности еще раз, ему вдруг пришло в голову, что этой ночью он тоже был убийцей. Единственной разницей между ним и тем, кого он намеревался убить, был мотив. Один из них хотел лишить жизни двух людей, другой – защитить их.

Эрик уже привык к тому, что его называли убийцей. Смерть брата не давала покоя его душе, хотя он до сих пор плохо помнил, что произошло в тот день. В ярости берсеркера многие воины часто забывали про действия, которые они совершали. Для него забвение оказалось благословением.

На поле брани действовали другие законы. Убивай, или убьют тебя. И хотя ему приходилось носить клеймо убийцы, Эрик еще никого не убивал тайком. Но если бы он бросил вызов сегодня ночью, то шум борьбы мог бы привлечь соседей или слуг в доме. Даже если бы он сумел убить этого человека, то как бы он объяснил причину? Этим бы он поставил под риск свою секретную службу в доме Мохаммеда. Если убийца окажется достойным противником и Эрик отправится в Вальхаллу, то что станет с Валдис?

Нет, ему нельзя думать о ней. Если бы человек всегда думал о том, что он может потерять, он никогда бы не решился на морские путешествия, никогда бы не поднял меч, защищая правое дело. Ему нужно сосредоточиться па том, что он задумал.

Шорох из обвитой лозой беседки в саду рядом с домом Трофимуса привлек внимание Эрика. Сверкнул блеск металла. Он нашел своего врага.

Эрик осторожно двинулся вперед, беззвучно приближаясь к своему сопернику сзади. Он будет не убийцей, а палачом, решил он. Если бы здесь находился судья, то он бы без сомнения вынес обвинительный вердикт этому человеку.

Человек стоял в тени беседки, ожидая появления безоружных мужчины и мальчика. И если бы он не убил их этой ночью, то сделал бы это следующей. Его жертвы были обречены. Убийца не заслуживал жалости и пощады. Он сам никого бы не пощадил.

Эрик подобрался уже так близко, что слышал дыхание мужчины и ощущал запах его пота. Настолько близко, что мог просунуть гладий через виноградную лозу и проткнуть ребра мужчины, прежде чем он догадался бы о существовании Эрика. Один удар, и дело сделано. Эрик начал вытаскивать свой меч. И обнаружил, что не может этого сделать. Его оружие было слишком тяжелым для убийства тайком.

Нет, решил он. Даже если он умрет, он пойдет на риск. За время своего изгнания он восстановил свою поруганную честь, и его душа немного успокоилась. Разве мог он нарушить это зыбкое равновесие расчетливым убийством?

Он нарочно наступил на сухую лозу. Мужчина в беседке вздрогнул от раздавшегося звука. Эрик предпочел бы иметь сейчас в руках свой боевой топор. Для его большой руки всегда больше подходила гладкая рукоятка топора, чем римский короткий меч, но он привык носить с собой гладий, когда выходил в город.

Что толку теперь об этом сожалеть. У него не оставалось времени размышлять о неверном выборе оружия, он уже ступил на этот путь и должен пройти по нему до конца.

Мужчина вышел на открытое место. Он уже вынул меч из ножен. Лезвие хищно блеснуло в тусклом свете звезд.

Эрик двинулся вперед, быстро вытащив и свое оружие, но мужчина оказал ему сокрушительный отпор.

Эрик был удивлен силе убийцы и даже вынужден был отскочить назад, когда мимо его живота проскользнуло второе лезвие.

Эрик отступил, ища выгодную позицию. Враг предупреждал каждое его движение, внимательно наблюдая за ним, сузив глаза. По крайней мере, мужчина не закричал, как опасался Эрик. В его интересах было убить Эрика без лишнего шума, чтобы не спугнуть настоящую жертву.

Эрик подавил клич воина, клокотавший в его горле. Нельзя, чтобы этот танец со смертью сопровождался диким криком берсеркера.

Кровь стучала у Эрика в ушах, она заглушила все звуки ночи, хор насекомых, завывание собаки. Он почти не дышал и каждым волоском на коже ощущал присутствие противника. Он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение, ощущая, как напряглись его мускулы, готовясь к настоящему бою. Его тело наполнилось живительной влагой.

Хотя он знал, что это тело всего через несколько мгновений может превратиться в груду остывающего мяса.

Убийца занес над ним свой кривой меч. Эрик глубоко вздохнул и бросился в яростную атаку.

Валдис резко вскочила на постели, проснувшись от ночного кошмара. Локи залаял, неуклюже свалившись на пол от ее толчка. Она быстро схватила маленькую собачку на руки.

– Тс-с-с… тихо, – отчитала ее она. – Ты слишком много шумишь. Они могут забрать тебя у меня, а я не выдержу, если потеряю и тебя.

Она забралась обратно в кровать, успокаивая Локи и радуясь, что не причинила вреда собачке, нечаянно столкнув ее. Она глубоко дышала, слушая, как колотится в груди сердце.

Вчера она долго не могла заснуть, когда Эрик покинул ее, чтобы остановить убийство. Когда она погрузилась в сон, вернулся старый кошмар. Прошло уже несколько недель с тех пор, как этот сон снился ей в последний раз. Эрик пробирался по тому же самому коридору, и Валдис пришлось бес помощно смотреть, как кто-то ударил его сзади. Она не видела лица убийцы, но зато явственно различала, как капает кровь с лица Эрика. Этот сон заставлял ее сходить с ума от беспокойства. Она не верила, что может действительно обладать способностями предсказательницы, но этот сон казался таким реальным, что она подумала, что кто-то из мира духов может посылать ей предупреждение.

Если бы только она могла увидеть лицо того, кто напал на Эрика!

Внутри у нее все сжалось от страха. Зачем кто-то посылал ей сигнал без подсказки, как избежать этой катастрофы? Каким-то образом ей нужно было сделать так, чтобы этот сон никогда не сбылся. Ей срочно нужно увидеться с Эриком. Она встала с постели и распахнула ставни. Серое бледное небо уже окрашивалось в розовый цвет. Она выглянула во двор, где суетились слуги. С кухни доносился аромат свежеиспеченного хлеба. Валдис глубоко вздохнула. В саду служанка срезала розы, чтобы украсить ими роскошную комнату хозяина.

Около бассейна Валдис увидела уникальное изобретение под названием водяные часы. Дамиан показывал ей такие же в императорском дворце, объяснив, как нужно определять по ним время. Валдис не понимала, зачем подсчитывают минуты. Разве нужно было людям что-то иное, кроме биения собственного сердца, чтобы помнить об утекающей реке часов и дней? Однако она знала, что время будет течь медленно, пока она снова не увидит Эрика.

Валдис до сих пор не оправилась от ночного кошмара. Волнение сжимало ей грудь. Если она не могла увидеть Эрика, то могла, – по крайней мере, вырезать для него руническое послание. Она попросит его прийти к ней как можно скорее, чтобы предупредить Эрика. Это был риск, но злой сон убедил ее, что ждать нельзя.

У нее не было стиля и таблички, поэтому пришлось импровизировать. В ее комнате стояла ваза с ароматными |розами. Она вытащила одну из них и стала обрывать листья и шипы со стебля. Он был достаточно крепким, так что Валдис смогла высечь руны на его поверхности с помощью ножичка. Как только она закончила свое послание, дверь раскрылась, и на пороге появился Дамиан Аристархус. Валдис уронила розу за стул, надеясь, что цепкие глаза евнуха этого не заметят.

– Ты рано, – она встала, почтительно приветствуя своего бывшего хозяина. – Я не ждала тебя так скоро.

– Я принес целебные травы для поддержания твоих сил, – сказал Дамиан специально для Публиуса. Толстый евнух возвышался позади него, открывая щербатый рот в широком зевке и не заботясь о том, чтобы его прикрыть.

– Я пытался объяснить достойному главному евнуху, что мы, простые люди, не живем по императорским часам, но он меня не послушал, – объяснил Публиус с хмурым видом. – Пожалуйста, не утомляй Валдис. Ей нужно сегодня отдохнуть, чтобы быть свежей к вечеру. Хозяин хочет ужинать с ней, – он выжидающе посмотрел на Валдис. – Тебе разрешается выразить свое удовольствие.

– Я благодарю хозяина за эту честь, – Валдис почувствовала, как внутри нее все затрепетало от страха. Ужинать с хозяином означало остаться с ним наедине без покрывала. А, по словам Публиуса, многие мужчины считали, что женщина, вкушающая пищу, выглядит крайне возбуждающе. Мурашки пробежали по ее коже. Но я не стою его внимания.

Публиус издал смешок.

– Очень похвально, у тебя изысканные манеры. Твоя скромность ему понравится. Не жалеешь, что продал ее, Дамиан? – Публиус зевнул еще раз и почесал свой огромный живот. – Ну что же, оставляю вас с вашими травами и мазями. Ты знаешь выход.

Публиус вперевалку подошел к двери и закрыл ее за собой, удовлетворенный тем, что может вернуться и постель, и тем, что его коллега-евнух Дамиан был не способен посягнуть на добродетель его подопечной, как и сам Публиус.

– Вот, выпей. Правда, это должно тебе помочь. Это настой из трав с мятой, который помогает при падучей болезни, – как только щелкнул замок, он подошел к двери и стал слушать, как удаляется Публиус, прежде чем продолжить. – Молодец, тебе удалось завоевать доверие Мохаммеда.

– Да, но какой от этого толк? Ты и я прекрасно знаем, что я не обладаю никакими способностями. До сих пор мне сопутствовала удача, – Валдис сделала глоток настоя и обнаружила, что он подслащен медом и гораздо вкуснее, чем она ожидала. – Но я не могу рассчитывать только на везение.

– Делай то, что обычно делают все женщины. Слушай больше, говори меньше. Затем скажи ему то, что он хочет услышать, когда он позволит тебе заговорить, – Дамиан ходил по комнате взад-вперед. – Теперь сядь и расскажи мне обо всем, что произошло вчера вечером. Как ты так быстро завоевала доверие Мохаммеда?