Гэлен Фоули - Принцесса и воин

— И мы не хотим с ней ссориться, — поспешил вставить свое слово Гейбриел. Он вежливо улыбнулся представителю султана. — Если посол в состоянии помочь нам, то он, я уверен, это сделает.

— Гм-м! — София высокомерно тряхнула головой, но почувствовала, что ее роль в этой маленькой драме подошла к концу. Пора было уступить сцену ее талантливому партнеру.

Сухо попрощавшись, она повернулась и, даже не оглянувшись, вышла из комнаты.

Но, проходя мимо Гейбриела, она незаметно для остальных подмигнула ему с явным удовлетворением.

Когда дверь Картографической закрылась за ней, она на мгновение прислонилась к ней спиной и глубоко вздохнула. Судя по реакции посла, у нее не создалось впечатления, что убить ее пытались турки. И это была, несомненно, хорошая новость.

— Ваше высочество? — К ней подошел Тимо, с беспокойством вглядываясь в ее лицо. — С вами все в порядке?

Она с улыбкой взглянула на него.

— Все в полном порядке, мой старый друг. Идем. Я хотела бы отдохнуть в своих апартаментах.

Он щелкнул пальцами, подавая знак остальным. Они построились, и София легкой походкой вернулась в свои раззолоченные апартаменты в сопровождении отряда своих верных греков.

* * *

Гейбриел, стоявший в сторонке, сделал шаг вперед и, заложив руки за спину, подошел к мужчинам.

— Прошу прощения, джентльмены, за вторжение принцессы. Я не смог ее остановить. Ее высочество ужасно расстроена. Я надеюсь, что вы с пониманием отнесетесь к тому, что бедная девушка совершенно потеряла голову из-за покушения на ее жизнь.

Грифф настороженно посмотрел на него, а турецкий посол, несколько успокоившись, кивнул.

— Я уверен, что ее высочество пожелала бы, чтобы я заверил вас, что Каврос заинтересован в дружбе с великим султаном Махмудом. Именно поэтому, — добавил он, — мы считаем, что было бы уместно предупредить султана о любых возможных новых интригах со стороны Янины. Мы, конечно, желали бы избавить его светлость от любого беспокойства… или неудобства. Это на тот случай, если Порт-Сублайм еще не осведомлен о такого рода деятельности.

— Султан Махмуд гордится тем, что знает обо всем, что происходит на подвластных ему территориях, — сказал в ответ посол, с возмущением подняв подбородок.

— Несомненно, сэр, — отозвался Гейбриел, скромно склонив голову.

— Если нам станет известно, что затевается нечто подобное, мы сразу же доберемся до сути дела, уж будьте уверены.

— Господин посол, это все, о чем мы просим. Мы были бы чрезвычайно благодарны за любую информацию, которую вы сможете нам предоставить. — Он сделал паузу, потом продолжил: — Кстати, сэр, позвольте показать вам изображения на лезвии. Они очень необычны. — Гейбриел выдернул кинжал из крышки стола и показал его турецкому послу. — Видели ли вы подобные символы когда-нибудь прежде?

Гейбриел напряженно следил за выражением лица турка и заметил, как тот побледнел, увидев странные маленькие знаки у основания лезвия, не имеющие отношения к выдержке из Корана, выгравированной на ручке.

— Нет. Я никогда не видел такого, — ответил посол. — Можно мне взять это с собой, чтобы показать знающим людям? Возможно, кто-нибудь из них сможет определить, что это означает.

Гейбриел кивнул:

— Разумеется, сэр. Мы были бы очень благодарны. Стараясь, чтобы не заметили его испуг, турецкий посол поднялся с кресла и откланялся.

— Заверьте ее высочество, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы собрать всю возможную информацию, которая способствовала бы более надежной ее защите.

— Мы благодарим вас, сэр, — сказал Гейбриел и поклонился турку на восточный манер, прижав руку к сердцу.

Посол раскланялся в свою очередь, пожелал Гриффу доброго вечера и поспешил уйти.

Гейбриел подумал, что было бы весьма любопытно узнать, что известно этому человеку о символах, изображенных на кинжале. Судя по всему, эти загадочные знаки сильно встревожили его.

Как только закрылась дверь, его всегда вежливый зять обрушился на него в совершенно нетипичном для него приступе гнева.

— Какого черта ты устроил этот балаган?

Гейбриел рассвирепел.

— Прошу прощения?

— Ты ждешь, чтобы я поверил, будто эта девчонка самоуправствует, не считаясь с тобой? Ты участвовал в этом представлении, и не отрицай этого! Неужели ты не понимаешь, какой катастрофой это могло обернуться?

— Но ведь все обошлось, — сдержанно сказал он.

Грифф сердито взглянул на него, но несколько сбавил тон.

— Гейбриел, ты не можешь позволять этой девушке выступать подобным образом. Боже милосердный, поскольку ты рос с такой вспыльчивой особой, как твоя сестра, можно было бы подумать, что ты сумеешь получше справиться с принцессой!

— Справиться с ней? — У него даже лицо побагровело от обидных слов родственника. — Я думал, что моя обязанность — защищать ее, Грифф.

— Да, от себя самой, если потребуется, а также от потенциальных убийц.

— Извини, старина, но тебе не кажется, что ты слишком высокомерно относишься к ней?

— Ты так считаешь?

— Не надо недооценивать эту женщину. Ее высочество — это не просто хорошенькая девушка, родословная которой соответствует нашим целям. Она молодая — это правда, но очень храбрая, и у нее больше мозгов, чем у иного мужчины.

— Вот как? — оказал Грифф и, сложив на груди руки, пристально посмотрел на него. — Только не говори, что и ты попал под ее обаяние.

— Конечно, нет! Что за глупости! — сердито пробормотал Гейбриел. Вопрос в лоб смутил его; он возразил автоматически, но не совсем честно. — Я просто подумал, что тебе следует относиться к ней более справедливо, вот и все.

— Не забудь, что София не одна рискует собой. Для нас тоже очень многое поставлено на карту. Нельзя, чтобы она, ни в чем толком не разобравшись, предъявляла обвинения союзникам Англии…

— Она не виновата, это была моя идея, — признался Гейбриел. — И она сработала, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты видел, как отреагировал посол, увидев изображения на лезвии? И ты все еще думаешь, что у Софии нет веских оснований подозревать турок?

— Не знаю. Все возможно! — в смятении воскликнул Грифф. — Али-паша кажется наиболее вероятным подозреваемым, но зачем бы ему делать это? Конечно, этот мерзавец выигрывает от нового договора гораздо больше, чем мы. Что касается султана Махмуда, то я вообще не вижу, какая ему польза от того, что он причинит вред девчонке.

Гейбриел, прищурив глаза, задумался.

— Скажи, а что за человек этот султан?

Грифф пожал плечами.

— Махмуд широко известен как реформатор. Он удивительно восприимчив к западному образу жизни. Конечно, он предпочитает нам французов, но является сторонником мирного сосуществования. Если он и доставляет кому-то проблемы, так это русским. Они все еще грызутся из-за контроля над Дарданеллами.

Гейбриел кивнул.

— Но если бы мы имели дело с его предшественником, — медленно сказал Грифф, — с его единокровным братом Мустафой Четвертым, я бы наверняка с большим доверием отнесся к обвинениям Софии. Тот был опасным и злобным религиозным фанатиком. Он предал своего единокровного брата, султана Селима, еще одного реформатора, чтобы взять власть в свои руки. Он убил его в гареме.

Мустафа окружил себя визирями и шейхами, которые хотели искоренить все западное влияние и вернуть Оттоманскую империю во мрак Средневековья. Но Мустафа, к счастью, правил страной совсем недолго. Сторонники нынешнего султана Махмуда уничтожили его. Я не могу представить себе, зачем, имея у власти столь разумного человека, как Махмуд, Порт-Сублайм вдруг предпринял бы такую авантюру, как попытка прибрать к рукам Каврос.

— Да, что-то не похоже, — согласился Гейбриел. — Возможно, посол сможет пролить какой-то свет на все это. Не думаю, что поведение Софии так уж сильно его обидело.

— Откровенно говоря, она дошла до грани, правда, не переступила ее.

— Не забудь, что ее пытались убить, Грифф. И мы пока не знаем кто и почему. Она боится.

— Ей очень повезло, что у нее есть ты, — искоса взглянув на него, сказал Грифф. — На сей раз все сошло с рук, но будет лучше, если это не повторится. А как твой родственник я напоминаю, что ты тоже должен быть осторожнее и не преступать роковую черту, мой друг.

Гейбриел осторожно взглянул на него. Все-то этот человек понимает.

— Я поговорю с Софией, — заверил его Гейбриел. — Сообщи мне, если посол узнает что-нибудь интересное, хорошо?

Грифф кивнул, не сводя с него проницательного взгляда, и Гейбриел ушел.

Шагая по замку в направлении королевских апартаментов, он чувствовал себя виноватым перед своим родственником из-за того, что не рассказал ему откровенно о своих чувствах к Софии. Но он и сам был не уверен ни в своих, ни в ее чувствах или даже в том, позволят ли ему оставаться в этой должности, если станет известна правда. Перестав копаться в собственных эмоциях, он задумался о более практических вопросах: права ли София, уверенная в виновности Али-паши, или прав Грифф, настаивавший на том, что Ужасный Турок не рискнет нарушить свой новый договор с Британией. Потом он вспомнил недавно возникшие подозрения относительно того, что один из ее греческих телохранителей, возможно, оказался предателем.

Он не хотел поднимать эту тему в разговоре с Софией после всего, что ей пришлось пережить, потому что знал, что это ее расстроит, но на карту была поставлена ее безопасность.

Он напомнил себе о том, что следует добавить к охране Софии нескольких английских солдат из гарнизона замка в качестве дополнительной зашиты на тот случай, если ее грекам нельзя будет верить. И еще он решил прочесть записи в вахтенном журнале, который вел Леон, покойный глава службы безопасности. Если тот что-то знал или подозревал, то, возможно, делал какие-то записи, которые могли пригодиться.

Несколько минут спустя Гейбриел добрался до апартаментов Софии и насторожился, увидев четверых греческих телохранителей, стоявших, как обычно, на посту перед ее дверью.

Он ничем не выдал свои подозрения.

— Она у себя?

Нико кивнул, и Гейбриел с некоторой иронией заметил, что эти смуглые греки смотрят на него с недоверием. Он громко постучал в дверь, собираясь с силами перед явно трудным предстоящим разговором.

Дверь открылась, и он оказался лицом к лицу с томной блондинкой, которую видел с принцессой раньше.

Гейбриел поклонился.

— Я полковник Найт, мэм.

Молодая женщина улыбнулась, окинув его взглядом.

— Я знаю.

— Я хотел бы поговорить с ее высочеством, если можно…

— Конечно, полковник. Она вас ждет.

— А вы… леди Алекса?

— Она самая, — ответила она, явно довольная тем, что ее знают.

— Рад познакомиться, — сказал он и отвесил поклон, держа руку на эфесе шпаги.

— Я тоже, полковник, — улыбнулась блондинка.

Он нахмурил брови и заговорил с ней более деловым тоном.

— Насколько я понимаю, вы находились с принцессой в ночь нападения. Надеюсь, вполне оправились после того страшного происшествия?

Она искоса взглянула на него.

— Очень любезно, что вы спрашиваете об этом.

— Если вас не затруднит, я хотел бы поговорить с вами…

Стоявший поблизости грек кашлянул, причем звук напоминал сдавленный смех.

Приподняв бровь, Гейбриел окинул их взглядом, и похотливые ухмылки на их физиономиях заставили его задуматься над тем, чем именно занималась леди Алекса с телохранителями.

— …о событиях той ночи, — добавил он.

— С удовольствием, полковник. Я в вашем распоряжении, — сказала она, изогнув свое соблазнительное тело таким образом, чтобы он мог полюбоваться пышными грудями.

Будьте уверены, именно это он и сделал. Наверное, его либидо слишком долго подавлялось, стиснутое железными рамками добрых намерений.

— Алекса, дай человеку пройти! — приказала ее высочество откуда-то из глубины апартаментов.

Голос ее звучал несколько раздраженно — да это и неудивительно.

Леди Алекса, хихикнув, открыла ему дверь, окинув его одобрительным взглядом, когда он проходил мимо.

— Одну минутку, полковник. Чувствуйте себя как дома, — крикнула София из смежной комнаты, в которую вели несколько мраморных ступеней.

Справа от него вокруг белого камина была расставлена группа кушеток и кресел, обитых полосатым атласом. Он вдруг замер, увидев прямо перед собой в дальнем конце комнаты огромную кровать под балдахином. Боже милосердный! Он находился в ее спальне!

Гейбриел изо всех сил старался не глядеть на кровать, но его мысли направлялись именно туда, куда не следовало. Желания, разбуженные ее соблазнительной подружкой, расцвели пышным цветом, превратившись в необузданное вожделение, когда подлинный объект его мечтаний оказался рядом.