Юлия Галанина - Принцесса лилий

— Хорошо, я покажу вам настоящие танцы альмей! — пообещала госпожа Фатима, ушла и вернулась уже в звенящем подвесками наряде.

Снисходя к невежеству неверных, она не стала пугать общество своим голым животом. Опять же, понимая, что грубые уши не оценят тонкостей изысканных мелодий, сочтя их заунывным воем, госпожа Фатима выбрала самую простую, незатейливую мелодию, в которой упор был сделан на ритм, на четкие удары барабана. Под которые госпожа Фатима лихо закружила перед камином. Зрелище все равно было незабываемым.

— А ты так можешь? — спросил пират у Жаккетты.

— Конечно!

— Покажи!

Жаккетта тоже быстро переоделась в восточный наряд — как и госпожа Фатима.

Встала напротив альмеи, и, к восторгу зрителей, они начали плести узоры танца под затейливую мелодию, выводимую Масруром, то сходясь почти вплотную, то расходясь в разные концы зала.

В это время на двор Аквитанского отеля въехал экипаж. Из которого выбрался виконт в сопровождении людей, несущих объемные сундуки.

— Проводите меня к хозяйке дома, — надменно велел он выбежавшей Аньес. — Я привез важные вести и подарки для новобрачных.

Аньес, робея перед странным гостем, повела его в малую гостиную. Путь туда лежал мимо большого зала. Виконт лишь на мгновение остановился в проходе, разглядывая, как отчаянно танцует, звеня подвесками, разошедшаяся Жаккетта. А потом шепнул что-то своим людям и неторопливо продолжил путь, не обращая внимания на кряхтенье позади. Подарки были весьма тяжелыми.

— Какими судьбами, виконт? — ахнула баронесса, когда Аньес доложила о незваном госте и Волчье Солнышко вошел в гостиную.

— Не мог не попрощаться с вами перед отъездом, милые дамы, — галантно сказал он. — Возможно, вы еще не знаете, но герцогиня во Францию выехала сегодня.

— Как сегодня? — ахнула Жанна. — Ведь собирались через два дня.

— Увы. Пришло известие, что дата отъезда герцогини стала известна австрийцам, которые, конечно же, сделают все, что в их силах, чтобы не дать заключить этот брак. Поэтому решено было выезжать прямо сегодня, не тратя ни минуты лишней на сборы. Герцогиня Анна надеется, что ее придворные дамы, которых не успели вовремя предупредить, догонят ее уже в замке, который назначат местом королевского бракосочетания.

— Как, как это могло просочиться к австрийцам? — пылая праведным гневом, воскликнула баронесса де Шатонуар. — Боже, какое несчастье!

Жанна промолчала, вспомнив новенький экипаж баронессы, словно свалившийся с неба.

— Сделанного не воротишь, — бодро сказал виконт. — Сейчас герцогиня покинула Бретань или выехала бы двумя днями позже — какая, в сущности, разница. У Франции все равно хватило бы сил отстоять свои завоевания. А герцогиня, я думаю, не хотела портить ваш, дорогая Жанна, праздник. Поэтому и не стала вас огорчать. Лишь я на правах старого друга решил принести это известие — вместе с подарками новобрачным, меня ведь так тронула история бедной девушки, которую вы рассказали.

— Виконт, вы просто обязаны вместе с нами выпить за здоровье новобрачных! — пылко предложила баронесса. — Тем более, — усмехнулась пикантно она, — оно им вот-вот понадобится. Скоро их поведут на брачное ложе, так пожелаем же им успеха!

— Охотно, — сдержанно согласился виконт. — Наливайте.

В большом зале к этому и правда дело шло. Госпожа Фатима, немного уставшая, решила уступить дорогу молодости и, остановившись, хитро сказала:

— Правильно танцуешь, правильно! Почти как альмея. Продолжай, мой цвэточек! А я пойду, провэрю свадебное ложе… Во всем нужен порядок!

Она накинула на себя белое покрывало, чтобы разгоряченное тело не прохватили сквозняки, гуляющие по коридорам. И, мелодично звеня подвесками на каждом шагу, удалилась.

Виконт в гостиной с удовольствием сидел с дамами, развлекая их последними дворцовыми сплетнями. Был он так мил и обворожителен, что баронесса де Шатонуар убедилась — все, что рассказывали о виконте, гнусный навет. Не может такой воспитанный молодой человек быть безумным. Не может.

А Жанна никак не могла решить, что же делать. Умом она понимала, что надо бы крикнуть стражу и связать виконта, пока есть возможность. Потому что ничего хорошего его визит не сулит.

Но как это сделать? Вот он сидит за столом, само очарование, и помимо воли голос его обволакивает и убаюкивает.

— Знали бы вы, милые дамы, как я тогда мучился от скуки в этом хваленом Риме, — вспоминал виконт. — На святейшего отца, хоть он и наместник Бога на земле, сил уже смотреть не было. Какие-то ордонансы, буллы и протоколы, сплошная канцелярия, латынь, пыль и тоска. Я начал подозревать, что меня очень скоро так же начнут грызть, как старую бумагу, книжные червячки.

— Какие ужасы, виконт, вы говорите! — взмахивала ладонями разрумянившаяся баронесса.

— Клянусь шляпой понтифика! — пылко восклицал виконт. — Я чувствовал себя заживо погребенным под большой горой документов. И тут появились вы — и вдохнули в меня новую жизнь. Это изящество, элегантность, истинно наш — французский — шарм, который никогда не понять ни римлянам, ни генуэзцам, ни миланцам, ни венецианцам, ни даже блистательным флорентийцам! И когда я увидел вас, милые дамы, в римских гостиных, я понял, что ничто меня более не удержит на чужбине, что пора возвращаться домой, в милую Францию.

— Это так трогательно, виконт, так трогательно, — кудахтала расчувствовавшаяся баронесса.

— И вот мы снова сидим вместе, за бокалом прекрасного вина, и так хочется остановить это мгновение, чтобы наслаждаться им вновь и вновь, — разливался виконт.

С улицы прозвучал негромкий, но различимый свист.

— Но, к сожалению, мне пора. Наш молодой король поклялся сестрице де Боже, что не забудет меня в Бретани, когда будет покидать ее. Она всегда так трогательно обо мне заботится, моя дражайшая родственница Анна. Она очень умная!

Волчье Солнышко пошел к двери, а потом картинно хлопнул себя по лбу ладонью и вернулся.

— Ну вот же, совсем забыл, увидев столь приятных особ.

Он с усилием поднял один из принесенных сундуков (тот, который поменьше), водрузил его на стол, достал связку ключей на круглом кольце и открыл замок.

— Я надеюсь, новобрачные будут рады этим подаркам. И не забудут в вихре семейной жизни их скромного дарителя. А я буду вспоминать тот чудесный обряд в соборе, что наполнил мою душу благостным умиротворением и умилением.

В сундуке лежала серебряная, украшенная чернением, посуда: подносы, тарелки, тазы, кубки, чаши для омовения рук, чаши для фруктов, соусницы, кувшины. Это был богатый дар.

Баронесса, ахая, стала вынимать кубок за кубком и выставлять на столе.

А виконт, небрежно бросив связку ключей на парчовую скатерть, удалился.

Жанна кинулась к окну — и увидела, как вместительный экипаж виконта покинул Аквитанский отель. Она постояла молча у окна, потом поспешила в большой зал.

Там пили за новобрачных. Жаккетта в восточном костюме и рыжий пират принимали со всех сторон поздравления.

Ничего не понимая, Жанна вернулась в малую гостиную.

Баронесса любовалась расставленной на столе посудой.

— Если это подарки в малом сундуке, то воображаю, какие богатства нас ждут в большом! — воскликнула она.

Жанна взяла ключи и начала подбирать их к замку большого сундука. Это было небыстрым делом.

Наконец она нашла ключ, вставила в скважину, провернула.

Крышка открылась, и под ней обнаружился еще один сундук. Пришлось подбирать ключи к нему.

— Вот теперь узнаю Волчье Солнышко, — сквозь зубы процедила Жанна. — А то сегодня он был прямо не виконт, а розовый сироп.

Под крышкой второго сундука обнаружился третий.

Жанна достала и его. Кляня виконта на все лады, вставила тугой ключ в замок, провернула с третьего раза.

Крышка поднялась, и Жанна увидела мирно лежащие на алом бархате два черных, разукрашенных узорами черепа. Мужской и женский.

* * *

Баронесса продолжала ахать за спиной.

Жанна медленно опустила крышку, провернула ключ в замке, а потом тихо сняла ключ с кольца и спрятала у себя на груди.

— Что там? — поинтересовалась баронесса.

— Набор дорожных сундуков, — объяснила Жанна. — Очень мило. Наполнит их богатством, разумеется, супруг новобрачной. Только вот досада — не могу подобрать ключа к последнему, третьему. Наверное, ключ остался у виконта… Я, пожалуй, спущусь в зал, сообщу об изысканных подарках.

— Конечно, моя дорогая, — милостиво разрешила баронесса. — Но как же жаль, что такой галантный кавалер нас так рано покинул…

— Раз Ренн опустел, то, разумеется, королевскому родственнику здесь тоже делать нечего, — мудро сказала Жанна. — А вы, госпожа де Шатонуар, последуете за герцогским двором?

Вопрос застал госпожу де Шатонуар врасплох.

Ответила она не сразу. Но, обдумав что-то, осторожно сказала:

— Я не люблю пышных празднеств… Пожалуй, дождусь сначала известий о том, что королевская свадьба состоялась, а потом уже, когда все успокоится, понемногу переберусь во Францию…

Жанна окончательно уверилась, что внезапный отъезд герцогини Анны — дело рук баронессы, которая явно выпытала и передала австрийцам то, что так тщательно скрывали. И теперь она хочет узнать, кто победил в борьбе за жену, император Максимилиан Австрийский или король Карл Французский, — и тогда уже поехать ко двору победителя в новеньком экипаже, как всегда, держась на плаву.

Вслух она сказала:

— Я так беспокоюсь за герцогиню Анну. Война разорила земли, и на дорогах сейчас так неспокойно…

— Господь не оставит сироту, — лицемерно сообщила баронесса де Шатонуар. — Не волнуйся, моя девочка. Это вредно для цвета лица.

Когда Жанна спустилась вниз, выяснилось, что молодожены уже на брачном ложе. Большой Пьер им самолично рассказал, что там делать, на тот случай, если они не знают и запутаются. А теперь стоит у дверей на страже. Это сообщил Жерар. Жанна коротко рассказала ему о визите виконта.

И вдруг поняла, что только чудом Волчье Солнышко не увидел своего беглого оруженосца.

— Что случилось? — Жерар испугался за резко побледневшую Жанну. — Тебе плохо?

— У меня сердце леденеет при мысли, что он мог тебя увидеть, — призналась она. — Что бы он тогда сделал — представить страшно! Ты знаешь, что он прислал в подарок на свадьбу? ДВА черных черепа! Один жениху, другой — невесте.

— Вот гад. — Жерар обнял Жанну, посадил на скамью. — Где он только их берет? Ничего, не бойся, он уже уехал.

— Я не пойму, зачем он приезжал, — призналась Жанна. — Черепа — это так, милая шутка.

— Утро вечера мудренее. Усилим караулы. Я лично встану.

— Это хорошая мысль, — обрадовалась Жанна. — И еще… Держись от баронессы подальше, ладно?

— Буду держаться, — пообещал серьезно Жерар. — Эту почтенную даму я, признаться, боюсь.

У Жанны камень упал с души при словах «почтенная дама». Чары баронессы на Жерара не действуют, какое счастье! Но пусть уж лучше постоит в карауле, так надежнее…

— Ты сегодня такая красивая, — признался Жерар. — Как ангел.

Жанна грустно улыбнулась.

Не желая портить брачную ночь молодоженам, она решила отложить рассказ о Волчьем Солнышке до утра.

Ей пора было возвращаться к баронессе.

В зале веселье уже угасало. Самый пик пришелся на поучения Большого Пьера. А теперь всех тянуло ко сну, а кто-то уже и спал прямо под столом.

Утром выяснилось, что пропала госпожа Фатима. Первым встревожился Масрур. Он поднял на ноги Жерара. Они осмотрели весь Аквитанский отель — госпожи Фатимы нигде не было. Стали вспоминать, когда видели ее в последний раз.

Получалось, что госпожа Фатима танцевала перед обществом, потом отправилась проверить комнату молодоженов. Потом ее никто ни видел.

Масрур стал серым от ярости и тревоги за госпожу.

Жерар пошел будить Жанну, понимая, что все это так или иначе связано с посещением Аквитанского отеля Волчьим Солнышком.

Жанну всю ночь мучили кошмары, главным героем которых был виконт. Поэтому, узнав о похищении госпожи Фатимы, она не то чтобы обрадовалась, но как-то успокоилась. Теперь хотя бы стало понятно, почему приезжал виконт, почему в соборе вел себя так тихо.

Только зачем ему пожилая альмея? Он что, совсем извращенец?!

К этому времени проснулись и молодожены. Узнав о происшествии, рыжий пират принялся опрашивать тех, кто встречал виконта, чтобы восстановить события вечера. Испуганная, похожая на мышку Аньес рассказала, как вела Волчье Солнышко по Аквитанскому отелю.