Юлия Галанина - Принцесса лилий

Настала пора приступить к главному священнодействию.

Жанна надела свежую рубашку, и Жаккетта принялась облачать госпожу в королевский подарок.

— Удивительно, до чего щедр наш молодой король, — не сдержала удивленного возгласа баронесса де Шатонуар, увидев затканный золотыми лилиями бархат глубокого, как небо, голубого цвета.

— Роскошный дар, — подтвердила Жанна, гладя рукой шелковистую поверхность юбки.

Жаккетта туго зашнуровала на ней расшитый золотым шнуром лиф и начала возиться с рукавами, добиваясь, чтобы рубашка выглядывала красивыми складками.

Волосы у Жанны были еще распущены и волнами струились по спине.

— Такая красота обязательно должна быть увенчана гербом с лилиями! — авторитетно заявила баронесса.

— Вы опять? — возмутилась Жанна.

— Молчу, молчу, — как-то подозрительно легко отступила баронесса. — Тем более что мне тоже нужно одеваться.

Это стремительное отступление встревожило Жанну не на шутку.

Покой и умиротворение в душе, вызванные ласками Жерара, стремительно улетучивались. Придворное платье сдавило, словно оковами. Неуверенность, страх, отчаяние — все вернулось.

«Надо дожить до Королевского совета, — сказала сама себе Жанна. — Не раскисай. Надо дожить до Королевского совета». У нее почему-то озябли руки — не то от волнения, не то от прохлады в комнате. Жанна принялась их растирать, согревая пальцы. «Надо дожить до Королевского совета».

Управившись с платьем, Жаккетта прикрыла госпожу простыней, чтобы не испортить королевский наряд, и приступила к прическе. Начала она с малого: костяным гребнем, не спеша, стала расчесывать локоны госпожи.

Жанна поняла, что ужасно, просто жутко не хочет идти одна — ну то есть с баронессой — на бал.

— Давай ты тоже пойдешь, — взмолилась она.

— А что я там делать буду? — возмутилась Жаккетта.

— Ты что задумала, девочка моя? — услышала разговор из-за ширмы баронесса. — Опять проказы с восточной красавицей Нарджис?

— А почему бы и нет? Это придаст балу особую изюминку.

— Там будут танцы. А я не умею, — попыталась отвертеться Жаккетта.

— Я тебя научу, — пообещала Жанна. — Прямо сейчас!

— А платье?!

— Твое свадебное!

Жаккетта не смогла расстаться с такой красотой и поэтому взяла свадебное платье с собой в путешествие (как и наряд рыжего пирата). И сейчас искушение надеть его вновь начало подтачивать ее решимость.

— Оно же в сундуке. Его только встряхнуть и расправить… — расширяла брешь в ее обороне Жанна.

— Хорошо, — решилась Жаккетта, про себя подумав, что если они обе будут на балу, глядишь, виконт тоже там объявится, а это позволит Масруру без помех проникнуть в дом.

Жанна немного успокоилась. Жаккетта плела ей косы, перевивала ими локоны, укладывала в замысловатые узлы, а Жанна, полузакрыв глаза, снова и снова переживала поцелуи и объятия Жерара.

— Ты, моя девочка, спишь на ходу, — недовольно заметила баронесса, облачившись в парадное платье. — Но прическа твоя, должна сказать, просто чудо. А вот я надену берет, почти такой же, какой был на госпоже регентше в день свадьбы.

— А дамы говорят, это был тюрбан, — невинно заметила Жанна.

— Бессовестно врут! — величественно отрезала баронесса.

* * *

Когда Жаккетта надела праздничный наряд, Жанна начала показывать ей простейшие шаги паваны.

— Ты не обязана все знать, — объясняла Жанна. — Ты же Нарджис. Пусть другие в гальярде летают, а ты спокойно гляди на них, наслаждайся зрелищем и не смущайся.

— Хорошо, — пообещала Жаккетта, старательно про себя повторяя: «Шаг. Точка. Шаг. Точка. Шаг, шаг, шаг, точка».

— В паване тебя ведет кавалер, а ты лишь смотри, вперед вы идете, назад или поворачиваете.

— Я перепутаю! — испугалась Жаккетта.

— Ну и что? Это придаст балу особое веселье. А то ведь скучно, когда все всё знают. — Жанна понемногу успокаивалась, к ней возвращалась и язвительность, и ехидство. — Можешь сказать, что умеешь танцевать только конский бранль, — и все будут, я думаю, в полном восторге, как в Риме.

— Ага, я поняла, кем вы меня видите — посмешищем на этом вашем королевском балу! — обиделась Жаккетта.

— Не сердись, — сбавила тон Жанна. — Но мы же и не будем скрывать, что танцевать европейские танцы ты не умеешь, а твоя кормилица-крестьянка могла тебе только конский бранль показать. Ты пойми, что для французов мы — свита королевы Анны — все как один: неотесанные бретонцы. Так что мы в совершенно равном положении.

«Ага, как же!» — тут же подумала Жаккетта.

Но промолчала.

— Пора спускаться, — решительно объявила госпожа де Шатонуар. — Надеюсь, угощение в этот раз будет достойным.

Замок Ланже был полон музыки, вьющихся флагов, вымпелов.

Даже дым из каминных труб поднимался, словно салютовал молодоженам.

Столы решили накрыть внизу, в гвардейском зале, а танцевать в свадебном.

Ради такого важного дела не пожалели лучших восковых свечей — они сияли в больших люстрах в обоих залах.

Жаккетта во все глаза смотрела и даже не верила: она видит совсем рядом и короля, и королеву, и саму госпожу де Боже! И одета она ничуть не хуже всех этих важных господ.

А уж краше госпожи Жанны и вовсе сыскать здесь трудно! Та больше похожа на ангела, спустившегося прямо с неба в райских одеяниях, на которые просыпался дождь из золотых лилий. Правда, на печального ангела.

А вот дьявола, то есть Волчье Солнышко, пока нигде не видно.

Жаккетта встревожилась.

— Господин виконт появится, вот увидишь, — шепнула ей Жанна, которая тоже, несмотря на томный печальный вид, зорко глядела по сторонам. — Только он появится самым последним, могу поспорить.

Луи Орлеанский, сказавшись нездоровым, в празднике не участвовал. Об этом шепотом говорили друг другу придворные.

Когда весть дошла до Жаккетты, она обрадовалась. Конечно, было маловероятно, что принц Орлеанский узнает ее — но все равно как-то спокойнее, когда вот так, без него.

И Жаккетту неожиданно начали терзать какие-то загадочные не то угрызения, не то удивления: «Ну ладно шейх, спасибо госпоже Фатиме, это понятно. Мессир Марчелло опять же, это тоже. Но получается, еще и два принца лилий, Орлеан и Бурбон — для деревенской девушки это как-то… В общем, чудеса, да и только!»

А между тем бал открылся.

И открылся он величественной паваной.

Перед Жаккеттой возник, словно его черти принесли, незнакомый кавалер. Пришлось встать с ним в пару.

— Я плохо танцую, — честно предупредила Жаккетта.

Подумала и добавила:

— Потому что с Востока.

Павану, на удивление, она станцевала хорошо, ни разу не запнувшись, лишь чуть-чуть отставая от остальных.

Впрочем, на их пару никто особо и не смотрел, все взгляды были устремлены на Жанну да на юную королевскую чету.

Когда павана завершилась, Жаккетта сочла свой священный долг исполненным и сбежала из зала, решив разузнать, куда все-таки подевались мужья. Ее и госпожи Жанны. Законные, между прочим!

Законные мужья, обрадованные, что госпожа Шатонуар отсутствует, с чувством и толком подкреплялись в комнате баронессы, вольготно расположившись у камина.

Жаккетта быстро рассказала им про бал и про то, что виконта пока нет.

— Не волнуйся, маленькая, — утешил ее рыжий пират. — Мы сейчас подойдем, будем в комнатах, примыкающих к свадебному залу, ошиваться. Не должны его пропустить.

— Ладно, тогда я пошла, — обрадовалась Жаккетта. — А то госпожа Жанна, чего доброго, как бы в обморок там не упала от страха.

И она поспешила обратно.

Если в залах и примыкающих к ним покоях освещение было ярким, то в остальной части замка, наоборот, весьма умеренным.

Спускаясь по довольно крутым ступенькам лестницы, идущей внутри слабо освещенной башни, Жаккетта столкнулась с высоким человеком, который поднимался. Влетела ему в объятия, чуть не треснувшись лбом о массивный медальон на золотой цепи, висящий на груди.

— Ну вот и славно, — насмешливо сказал Волчье Солнышко. — На ловца и зверь бежит. Госпожа Нарджис у меня в руках.

Пока Жаккетта раздумывала, что делать: завизжать и начать брыкаться, виконт отпустил ее и галантно предложил руку:

— А я как раз вас разыскиваю, чтобы пригласить на танец.

— Я не умею! — взвыла Жаккетта.

— Вы умеете! — решительно заявил виконт. — К тому же мне приятно пройтись вот так вот с вами под ручку, когда на вас, госпожа Нарджис, свадебное платье, и вообразить себя э-э-э… молодоженом. Может быть, я завидую своему кузену королю, может быть, это моя давняя заветная мечта…

— Ага, щас, рассказывайте, — начала хамить Жаккетта. — Вы никогда и в мыслях не держали меня к алтарю повести!

— Кто знает, кто знает… — протянул загадочно виконт.

— Чего знает? — окрысилась и начала качать права Жаккетта. — Вы про опекунство какое-то дурацкое речь вели! Я все помню!

— Был неправ, каюсь, уже понял свои ошибки, — забормотал виконт, вводя ее в зал. — Безмерно страдаю, если что.

— Не врите! — сурово отчеканила Жаккетта.

— Не буду, — пообещал ей виконт, проходя мимо Жанны и мило ей улыбаясь.

Жанна побелела.

На счастье Жаккетты, гальярду (когда пары в зале скачут самым причудливым образом, требующим длительных занятий) она пропустила и сейчас снова была павана, чтобы во время неторопливого шествия танцоры могли отдохнуть и привести себя в порядок. Единственная сложность этой паваны заключалась в том, что кавалер время от времени переводил даму с места на место, галантно поддерживая рукой за талию.

— Видите, как чудесно все сложилось, — мурлыкал он, а Жаккетта даже сквозь плотный корсаж чувствовала его железные пальцы. — Мы прекрасная пара, госпожа Нарджис, любо-дорого посмотреть. Только госпоже Жанне почему-то не нравится, даже странно.

Жаккетта тоскливо думала, что после этой паваны у нее останутся синяки на талии. Хотела в отместку наступить виконту на ногу, но он очень ловко их убирал. Жаккетта гадала, что же будет, когда павана закончится.

— Мне решительно не хочется с вами расставаться, — заметил виконт.

«А мне — хочется!» — подумала Жаккетта.

Павана длилась и длилась, колонна шествовала по залу и туда, и сюда. Кавалеры с дамами ходили простыми и двойными шагами, семенили на цыпочках «флери-флери», передвигались легкими скачками вперед и назад, Жаккетте казалось, что эта пытка уже никогда не закончится.

И тут она увидела, как в зал вошел и встал у входа рыжий пират. Пройти мимо которого теперь было нельзя. И который с большим интересом разглядывал танцующих.

Волчье Солнышко тоже его увидел.

— Какая досада, — вздохнул он. — Сплошные помехи. Госпожа Нарджис, я жду вас на рассвете у старого донжона. Одну, разумеется. Если вам, конечно, не безразлична судьба госпожи Фатимы. И упаси вас боже кому-нибудь проговориться — от этого госпожа Фатима сильно пострадает. Вы меня поняли?

— А как же! — буркнула мрачно Жаккетта. — Дурак бы не понял.

— Вот и славно. До свидания.

Павана закончилась, виконт раскланялся, Жаккетта в ответ тоже. Как и подобает кавалеру, Волчье Солнышко подал ей руку и отвел прямехонько к рыжему пирату. И удалился.

— Надеюсь, он не назначил тебе никаких секретных свиданий на рассвете у старого донжона? — поинтересовался рыжий пират.

— Конечно, назначил, — удивилась Жаккетта. — А ты откуда знаешь?

— Тоже мне, тайна. Госпоже Жанне не говори, она и так напугана до полусмерти. Пойдешь на свидание?

— Наверное, надо сходить. Он обещал про госпожу Фатиму сказать, — решила Жаккетта. — Хлыст у Жерара попрошу — и схожу.

— Я, конечно же, буду поблизости с арбалетом, — сказал рыжий пират. — А может быть, и раньше этому господину ноги переломаю. Сейчас ему мимо меня не пройти.

— Ты что, с ума сошел? — испугалась Жаккетта. — Здесь же король и все остальные!

— А я нечаянно, — улыбаясь, сказал рыжий пират. — Чисто случайно.

Тут вышел на середину зала, прямо под люстру, распорядитель бала, грянул о пол жезлом, приглашая всех в пиршественный зал к первой перемене блюд.

Виконт тоже понял, что рыжий пират ждет его у выхода из зала. Но в бой вступать не стал. Он подал руку госпоже де Боже и, прикрывшись регентшей, как щитом, покинул свадебный зал.

* * *

Столы в гвардейском зале накрыли длинной буквой П, буфет ломился от закусок.