Молча беру его руку и брызгаю на каждый палец растворителем.

– Минут десять-пятнадцать, и они легко отвалятся, – сообщаю ему, закрывая флакон.

– Спасибо, – он улыбается, как-то даже смущённо.

– Теперь ты поговорил?

– Нет. Я кое-что сделал, очень плохое, – медленно и нехотя признаётся Рафаэль.

– Использовал мои тампоны? – Усмехаюсь я. Закатывает глаза и цокает.

– Лучше бы тампоны, но нет. В общем, я сегодня с утра был зол, как и весь день меня дерёт отвратительное самочувствие. Саммер подмешала мне ту же хрень, что и тебе, но я смотался от неё, и она пришла сегодня. Я не выдержал, понимаешь? Меня это настолько задолбало, что я сорвался. Я сказал ей, что ты и Сиен выдали мне некоторые тайны, но зато я узнал, что Саммер была замешана в состоянии своей сестры.

– Ты что сделал? – Сглатывая, переспрашиваю его.

– Я, по-моему, подставил вас, но у меня есть оправдание. Я хочу вылезти из этого дерьма, оно мне не нужно. Все эти ваши тайны, какие-то ужасающие события прошлого меня не интересуют. Уже не интересуют. Словно болото мне засосало, но я останавливаюсь и не желаю больше участвовать в этом, – Рафаэль подскакивает с кровати, размахивая руками, а затем подавленно вздыхает.

– То есть ты поругался с Саммер и упомянул о том, что мы тебе её сдали? – Уточняю я.

– Ага, – кивает он.

– Прости, Мира, я был не в себе. Меня просто бесило всё, и Саммер оказалась не в то время и не в том месте. Я не хотел, но другого варианта, чтобы напугать её, у меня не было. Я ни черта не представляю, какие дела вас связывают, и не хочу. Она дала мне двое суток, чтобы я приполз к ней на коленях, иначе обещала уничтожить вас. Я же ей дал сутки, чтобы она исчезла отсюда. Я…я не знаю, что мне делать теперь. Если нужна помощь, то я готов, – добавляет он.

Господи, что же ты натворил? Ты даже не понимаешь, в какую ситуацию меня поставил.

– Для чего ты ходил к Сиен?

– Чтобы предупредить её о том, что сделал, и, возможно, попросить совета, как выпутаться из этого дерьма. Но она выставила меня. Осталась ты. Я не представляю, что ещё может выкинуть Саммер. Да я не понимаю, вообще, какого хрена ввязался в это! – парень зло взмахивает руками, и у него отлетает несколько ногтей.

– Ты понимаешь, что Белч убьёт тебя, если ты хоть пальцем тронешь Сиен? – Прищуриваюсь я.

– Прекрати, Мира, она меня не интересует, – Рафаэль раздражённо передёргивает плечами.

– Ну да, как же я забыла о твоей любви к глупышке, – фыркая, поднимаюсь с кровати.

– Ты издеваешься? – Цедит он, явно ещё больше вскипая от этого упоминания.

Странным образом сказанное вызывает во мне всплеск радости и улыбку.

– Немного.

– Слушай, я не знаю… скажи, насколько компромат, который она держит у себя, чудовищен? Что там такого, раз ты и Сиен продолжаете держать её рядом? Ты же не из тех людей, которые готовы терпеть неугодного человека. Ты ликвидируешь таких. Так почему оставила её? Что ты сделала, Мира? Поделись со мной, я обещаю, что помогу тебе, и отец твой ничего не узнает, – он делает шаг ко мне, а я от него.

Легко сказать, доверься. Именно плоды этого «доверия» я сейчас и пожинаю.

– Тебя это не касается, – сухо отвечая, направляюсь к окну и, обнимая себя руками, смотрю на дорогу, по которой прогуливаются студенты из братств и сестринства.

Слышу, как подходит ко мне и останавливается рядом.

– Хочешь, обниму тебя?

Удивлённо поворачиваю к нему голову.

– С чего бы это мне хотелось?

– Ну вроде как поддержка, и, таким образом, я покажу тебе, что бываю придурком, – натягивает улыбку.

– Бываешь? Да ты полноценный идиот, мон шер, считающий себя умелым манипулятором. Ты только раздраконил Саммер, она думает, что ты поможешь ей поправить финансовое положение её семьи, – усмехаюсь я.

Плюхается на подоконник и смотрит в одну точку. Это довольно необычно, Рафаэль, правда, переживает о том, что натворил. Он удручён происходящим, и даже могу сказать, что немного паникует.

Мой взгляд проходится по его взлохмаченным волосам с выгоревшими кончиками, по красиво изогнутым ресницам, резко очерченной верхней губе и упрямому подбородку с ямочкой. Ну то, что он как безумный качается, видно не только по развитым мышцам, но и по выступающим венам на его руках. Оли другой, более ухоженный, с аккуратно подстриженными волосами и причёской, без единого волоска на лице. А этот идеальный представитель бедного мира, но, наверное, там он считается довольно красивым. Хотя сломанный и кривоватый нос указывает именно на его плачевное финансовое состояние, как и татуировки говорят о том, кто он на самом деле. Что они означают у них? Какая-то метка или клеймо, свидетельствующее о том, насколько дно бывает ужасным?

– Как считаешь, это поможет? – Голос Рафаэля вырывает меня из задумчивости, и я непонимающе ловлю его тяжёлый взгляд.

– Что поможет? – Хмурюсь я, проклиная себя за то, что посмела смотреть на него так долго, да ещё и оценку давать.

– Ты слушала меня? – Недовольно поджимает губы.

– Нет.

– Мира, – он издаёт стон и поднимается, оказываясь, слишком близко ко мне, отчего я отступаю на шаг и сглатываю неприятный ком, а моё сердце сбивается с ритма.

– Если я пойду к ней и признаюсь, что у меня ничего нет, то она успокоится?

– То есть ты готов пойти и сдать себя. Сказать ей, что беден и играл с ней, обманывая всех, и хочешь лишь зацепиться за кого-то, как делает это она? – Недоумеваю я.

– Точно, – кивает он.

– Ты шутишь? – С сомнением спрашиваю его.

– Ни капли. Мне плевать, как ко мне относятся. Меня не заботит, что обо мне скажут и как обо мне думают. Я тот, кто я есть, и не стыжусь, что у меня нет миллионов, чтобы покрывать свои тёмные делишки. Да, я подставлю твоего отца и, вероятно, тебя. Но ты можешь сказать всем, что ничего не знала об этом, и меня вышвырнут отсюда. Я справлюсь, всегда справлялся, к тому же я скачал все аудиозанятия, поэтому смогу сам учиться и хотя бы немного развиваться, – Рафаэль настолько серьёзен, что меня это пугает. Неужели, он, действительно, согласен разрушить свою жизнь и будущее, ради того… ради чего? Зачем, если он понимает, что другого шанса не будет? Вчера он это чётко сказал, а сейчас стоит напротив меня, весь из себя такой решительный герой.

– И для чего ты это сделаешь?

– Как для чего? Господи, принцесса, ты же не тупая, так включи немного голову, – возмущается он.

От этого удивлённо приоткрываю рот.

– Для чего? Чтобы ты не пострадала, как и Сиен. Это моя вина, что Саммер решилась на глупые мысли обо мне. Я раскаиваюсь из-за одноразового секса с ней, ты это хочешь услышать? Да, мне противно, что я, поддавшись длительному воздержанию, оттрахал её, потому что сперма мне в мозг била. И сейчас готов тоже кого-то трахнуть, я всего лишь парень. Самый обычный парень, который ни разу не видел столько красивых девушек, готовых забраться ко мне в трусы. Я не против, но ни хрена не думал, что все здесь больные, – Рафаэль обходит меня и сжимает кулаки, отчего оставшиеся пластиковые ногти, отлетают, но он не обращает на это внимания. Его грудь быстро вздымается, а рисунок на шее, словно оживает, играя чёрными мазками сухого дерева с довольно острыми шипами.

– Ходят полуголые, смотрят на меня и в своих мыслях уже целую порноиндустрию развели. А я? Чёрт, да я как будто в рай для извращенца попал. Сделали из меня мишень для фотосессий и отвратительных комментариев. Что не о чем больше думать? Я хочу здесь учиться без всех этих заморочек, только бы меня не трогали, не разговаривали со мной, я проживу и так, в одиночестве! Я всегда был один, и меня это не пугает! Но нет же, надо было тебе уколоть меня, и всё, остановиться я не смог! Ну что ты смотришь на меня, как на привидение?! – Замолкая, хватает ртом кислород от немного поспешной и ненормальной речи.

– Хм, ты разошёлся, – стараюсь не улыбнуться, а ведь это его ещё больше злит.

– Разошёлся? Да я задолбался! Неужели я о многом прошу? Нет. Оставьте меня в покое. Вы все и понятия не имеете, кто я на самом деле! И я…я…чёрт, прости, я не хочу бросать здесь всё из-за больного желания Саммер оседлать мой член. Но я готов пойти и сдать себя, ради тебя. Не думал, что ваш мир такое дерьмо, – успокаиваясь, он опускает голову, и столько печали в его голосе, столько разочарования в себе, что это действует на меня.

Медленно подхожу к нему, и наши глаза встречаются. Он сейчас выглядит, как побитый щенок, уставший от вечной борьбы. Это так знакомо. Это так глубоко трогает меня, толкая меня дотронуться до его щеки и ласково погладить её. Завтра я пожалею об этом. Я обо всём пожалею, но, возможно, завтра будет намного хуже, чем сейчас. Завтра всё завершится или же начнётся. Не знаю. Но в эту минуту, когда он опасливо наблюдает за моей рукой, и его зрачки расширяются, я снова вижу в нём человека. Обычного попавшего в собственную ловушку человека, готового распрощаться с будущим, чтобы помочь мне.

– Ты можешь продолжать учиться, мон шер, потому что крайние меры очень опасны. Если ты расскажешь о том, кто ты есть, то мой отец поплатится за своё стремление всегда быть в курсе моей жизни и убедиться, что я следую его правилам. Но когда правда о тебе дойдёт до ушей родителей всех студентов, то они взбунтуются, тебя выбросят, меня тоже, акции отца упадут, и это приведёт к кризису. Я привыкла бороться, так что твоему обучению здесь ничего не угрожает, – убираю свою руку, но он хватает мои пальцы и прижимает к своему плечу.

– Но Саммер угрожала, Мира. Что она может сделать? – Шепчет Рафаэль.

– Уничтожить нас, не наших родителей, а именно нас. Наше будущее, наше настоящее, разрушить полностью наши жизни. Но это не пугает меня, просто придётся на время отстранить Саммер от нас, чтобы понять, как действовать дальше, – стараясь, не обращать внимания на то, как близко мы стоим, и какой жар идёт от его кожи, превращая металлический запах крови, в густой и сладкий аромат наивкуснейшего аперитива перед плотным ужином. Натягиваю улыбку и, кажется, стараюсь даже не дышать.

– Отстранить?

– Не переживай, я решу эту проблему. Мне не впервые, – аккуратно освобождаю пальцы и поправляю манжеты рукавов на рубашке.

– Это выглядит, словно – не парься, я прикончу её ещё до утра, – хмыкает Рафаэль.

– Я не убиваю людей, а всего лишь мешаю им жить и шантажировать меня. Мной невозможно манипулировать, мон шер, я всегда найду способ сделать это сама, – зачем-то произношу.

– Это я уже понял. Только будь осторожна, и если решишь, что готова мне доверять, то я буду рад помочь тебе. И если нужно, то я попрошу Белча защитить Сиен.

– Он и так в курсе того, на что способна Саммер, как и я. Но порой ничего не помогает, а только ответ в той же манере, что и у нападавшего. Ты прав, это болото, из которого не выбраться и уже поздно останавливаться. Тебе придётся двигаться, чтобы не умереть, мон шер. Ты будешь бултыхаться в нём, и ничто тебя оттуда не вытащит. По себе знаю, ты уже влез в этот мир, и просто так он тебя не отпустит, – горько приподнимаю уголок губ.

– А если исчезнуть? Взять и исчезнуть? – Парень приближается ко мне и, похоже, действительно верит в то, что это возможно.

– Я пыталась, как видишь, и до сих пор здесь. Так что не мечтай, это плохо отразится на цвете кожи.

– Почему ты ненавидишь свою жизнь, Мира? Что не так? Ведь по моим наблюдениям ты должна быть счастливой, – его пальцы касаются моих волос и с особой нежностью убирают прядь с лица. Это опасно, я никому не позволяю такого, а сейчас меня словно молния поразила, и она отражается в его глазах.

– Я счастлива. Как можно не быть счастливой, когда у тебя куча денег, и можешь себе позволить всё, чего пожелаешь? – Отвожу взгляд и отмахиваюсь от следующего воздействия на меня.

– Но…

– Так, ты разбросал свою «листву», поэтому пришло время для спячки. Уходи, Рафаэль, я хочу принять ванну и отдохнуть, – перебивая его, опускаюсь на корточки и собираю накладные ногти с пола.

Он подходит ко мне и, видимо, решается помочь, а я быстро ищу вариант оскорбить его, показать ему, что ничего не изменилось. Я ненавижу его, потому что он последний урод, решивший унизить меня вчера. Я буквально терпеть его не могу, ведь…

Вздрагиваю, когда его руки сжимают мою голову, и он целует меня в макушку. Мурашки мгновенно появляются на коже, щекоча её.

– Будь осторожна, принцесса, я волнуюсь за тебя, – его шёпот проникает под твёрдую оболочку сопротивления и забирается в сознание.

Моргая, поднимаю взгляд, когда Рафаэль уже стоит в дверях. Он улыбается мне, кивает, а затем исчезает, оставляя после себя шоковое состояние.

Господи.

Падаю на ягодицы и слышу своё сбившееся дыхание. Почему нет никакого отвращения? Что со мной происходит? Я ведь не поддаюсь на его лживые заверения, верно? Он подставил меня и Сиен, заботясь только о своей заднице! Но что-то не так, я чувствую себя слишком одиноко в этом большом мире, мне требуется нечто странное, и я не могу понять, что это такое.