«Мира, я хочу с тобой поговорить, надо обсудить всё, и я принесу свои извинения. Я посчитала, что тот парень напал на меня, потому что ты рассердилась. Но мне сказали, что твоей вины в этом нет. В десять минут первого жди меня внизу. Я не могу смириться с нашей ссорой».


– Это масло я создала и подарила ей ещё летом. Она прислала мне это сообщение, когда я была у Оли. Я не возвращалась в дом, но уверена, что Саммер знала о ликвидации камер. Только масло указывало бы на меня, как и наши недомолвки. Когда она упала, мне пришло оповещение о письме. В одно и то же время. Возможно, я и дура, но улики оставлять – это слишком примитивно и глупо. Я поняла, что ты нашёл флакончик, как и узнала аромат. Предполагаю, что Саммер подстроила своё падение, чтобы уничтожить меня. Другого у неё не оставалось, потому что после того, как она попросила себя избить и подставить меня, я бы вышвырнула её отсюда, – добавляет Мира, отбрасывая мобильный на кровать.

У меня ступор. Руку дерёт от удара. Грудь дерёт от меткого выстрела точных и чётких подтверждений моего идиотизма. Голову дерёт от различных мыслей, начиная с того, чтобы наорать на неё и прикончить за то, что заставила меня пережить, заканчивая самым невозможным окончанием того самого страха, который живёт во мне так долго.

Я вижу сейчас напротив себя одинокую и сильную девушку, готовую идти до конца, даже если в неё будут бросать камни. И она дойдёт до финиша, в этом я не сомневаюсь. Но, кроме этого, она защищает Сиен, которая даже не представляет, что в сердце Миры для неё есть место. Она заняла его, вытеснив всех других. Ценное место, которое никогда не будет принадлежать другому. Мне. И в момент осознания всего мозаика складывается, и я отталкиваюсь, вмиг обхватывая Миру своими руками, и крепко прижимаю к себе.

Глухой и сдавленный стон. Её пальцы хватаются в мои плечи, до боли сжимая их, а я качаю её в своих руках, потому что слов не могу подобрать, как глубоко я восхищён и как мне страшно оттого, что я чувствую. Но мне это необходимо в эту секунду. Ощущать хрупкое тело Миры, самой законченной и отъявленной стервы, оказавшейся просто жертвой, но сумевшей стать победителем. Самой. Без чьей-либо помощи.

– Дура… какая же ты дура, принцесса, – выдыхаю я, проходя ладонью по её спине и зарываясь в волосах. Её дыхание обжигает мою кожу сквозь рубашку. Чувствую её дрожь и теряю контроль над собой. Одновременно радуясь тому, что Мира не такое чудовище, какой видят её другие, и какой она хочет казаться. Она живая. Она такая маленькая и сильная. Она такая невероятная. Она – огромный затерянный мир, в котором есть сердцебиение.

– Прости меня… прости, что на некоторое время поверил во всё это дерьмо. Прости меня. Я не знаю, кто ты, вообще, такая. Ты моё преступление, – шепчу я, касаясь губами её волос.

Обхватываю её бледное лицо. Губы дрожат, а глаза огромные и потерянные. Влажные, словно ещё немного и расплачется.

– Больше так не делай. Предупреждай меня, потому что я согласен быть твоим соучастником. Я хочу им быть. Я хочу всё знать, не для кого-то, а только для себя, чтобы больше понять тебя и мотивы твоих мыслей. Я хочу забраться в твою голову и потеряться в ней. Дай мне шанс это сделать. Дай…

– Хватит, отпусти меня, – шепчет она, упираясь в мою грудь.

– Я же могу тебе помочь. Я был там, где законы лишь пыль. Я могу…

– Нет, закрой рот! – Выкрикивая, с силой отталкивает меня, и оттого, сколько вложено боли в её голосе, я отшатываюсь.

– Хватит, – сглатывая, она облизывает губы и выставляет вперёд дрожащую руку.

– Хватит всё это говорить! Хватит дотрагиваться до меня! Прекрати думать, что ты можешь быть кем-то для меня! Нет, понял? Ты ничтожество! Ты урод, которого я до глубины ненавижу! Меня тошнит от тебя так же, как и в тот момент, когда ты оказался здесь, в моей комнате! Ты разрушаешь мой мир! Именно ты, своими словами, своими руками, этими проклятыми бедными глазами! Я рождена в роскоши и богатстве, а ты никто и зависишь от меня и моей лжи отцу! Не смей больше дотрагиваться до меня! Я запрещаю тебе входить в мою спальню! Я запрещаю тебе говорить со мной! Я запрещаю смотреть на меня! Не приближайся ко мне, макака расписная! Не пачкай меня собой!

Кричит. Задыхается. Мотает головой. Я ни разу не видел её такой жестокой. К себе жестокой. Она как будто паникует оттого, что пытается скрыть от меня. Ей удаётся меня задеть. Она прекрасно умеет бить меня не прикасаясь.

– С этого момента ты больше никогда не посмеешь подойти ко мне. Никогда. Ты мне не друг. Ты мне никто. И лучше оставайся таким до конца, иначе я тебя в порошок сотру. Я копаю на тебя, и найду то, чего ты на самом деле боишься. Я отыщу твоё слабое место, начиная с матери и брата. Если ты ещё раз дотронешься до меня, оставишь на моей коже отпечаток своей бедной грязи, то поверь мне, плебей, я умею изводить людей до сумасшествия. Пошёл вон отсюда, урод. Вон, иначе я вызову охрану и скажу им, что ты насильник. Чтобы исчез отсюда, когда я выйду из душа, когда отмоюсь от твоего дыхания и смрада. Исчезни из моей жизни навсегда, иначе я за себя не ручаюсь, – бросая последнее слово, Мира сбегает в ванную комнату и щёлкает замком.

Почему ты это сказала? Почему? Ведь я был самим собой сейчас! За что ты так меня ненавидишь? Из-за денег. Тебе удалось унизить меня. Только это тебе и удаётся.

Сглатывая горький привкус во рту, разворачиваюсь и, вылетая из комнаты, сбегаю вниз по лестнице тихого дома, словно пережившему траурные минуты. Это так и было. Со мной точно. Я ни черта больше не понимаю, по какой причине тогда она рассказала и показала мне всё, если настолько глубоко презирает меня. А мне больно. В груди всё давит, а адреналин завышен.

Глотаю ртом прохладный ночной воздух, кручусь на месте и так хочу исчезнуть. За что?

Замечаю фигуру, приближающуюся ко мне, и лучше бы этого не произошло, ведь я так подавлен, как никогда, в своей жизни. Приезд сюда это какое-то жестокое испытание меня на прочность в другом мире, когда в первом я вроде бы выиграл, но здесь всегда буду проигрывать, потому что беден.

– Белч? – Сипло произношу я, узнав парня.

– Уйди с дороги, Раф. Я убью её, – рычит он. Ладони сжаты в кулаки. Лицо бледное. Глаза блестят сумасшедшим блеском жажды расправы.

– Нет, – качаю головой, перекрывая ему путь в дом. Пусть Мире я противен, но всё равно не могу позволить ему совершить самую ужасную ошибку.

– Не нарывайся, Раф. Мне нужна она. Эта сука, – шипит он, дёргаясь в мою сторону.

– Тогда мы будем драться, или ты пойдёшь со мной, и я тебе кое-что расскажу. Ты успокоишься, а затем решишь – стоит ли это, вообще, чего-то, – встречаю уверенно его бешеный взгляд. Нападёт, и это хорошо. Мне не терпится хотя бы кому-то набить морду, выплеснуть из себя эту боль, застрявшую в груди вместе с её словами. Мне это так нужно.

Глава 25

Рафаэль

Мы стоим друг напротив друга, каждый считает, что поступает верно. Но верно ли это, никто из нас никогда не поймёт, пока не пройдёт собственную дорогу, состоящую из потерь и разочарований. Этого в моей жизни было достаточно, я так думал, но, видимо, у судьбы другие планы на меня. Она желает извести меня до потери любых фантазий о том, что где-то бывает хорошо. Нет такого. Иллюзия, чтобы между нашими мирами всегда была война.

– Ты хочешь ударить меня за эту суку? За ту, что чуть не убила Саммер? – Зло цедит Белч.

– Нет, я хочу ударить тебя, потому что ты нападаешь, не разобравшись, так же, как и я. Буквально несколько минут назад я это уже прошёл, так хотя бы позволь помочь тебе. Как оказалось, я ничтожество, – отворачиваясь, чувствую, как внутри всё падает в бездну. Мне так обидно, словно я маленькая девочка. Но там, среди отбросов, наркоманов и преступников я знал свои права и умел за себя постоять. Сейчас же у меня, действительно, ничего нет, я завишу от желаний богатых, играющих по своим правилам людей, не считающихся со мной.

– Сиен…

– Не здесь, Белч, – качая головой, показываю ему идти за мной.

Наверное, я специально увожу парня подальше от дома сестринства, чтобы самому не натворить чего-то похлеще.

Почему всё самое страшное случается ночью? Почему не днём открываются подробности человеческих душ? Почему ночью ты становишься слабее? Почему ночь так мощно умеет манипулировать любым человеком?

– Сигареты с собой? – Сдавленно спрашиваю его, располагаясь на столе в лесной зоне.

Белч молча протягивает пачку и зажигалку. Закуривая, пропускаю в себя грязный и горький дым, оседающий в лёгких. Пусть отравит к чертам, ведь это место намного ядовитей, чем обычный никотин.

– Ты же должен понимать, Раф, что сегодня Мира чуть не убила Саммер. Сначала синяки на лице, теперь сотрясение, перелом руки и вывих стопы или что там у неё. Это только начало, следующей будет Сиен. Мира убирает их, чтобы они не рассказали всем её тайны, – низко произносит парень, и я, моргая, концентрирую на нём взгляд.

– Они трое связаны между собой. Они скрывают подробности той ночи. Но, помимо этого, сестринство поработило их. Скажи мне, пожалуйста, что сделают с Сиен родители, если вдруг узнают о некоторых неподобающих подробностях её жизни здесь. О грязных подробностях, – пальцы дрожат, поднося к губам сигарету.

– Хм, какое это…

– Просто ответь мне, – настойчиво перебиваю его.

– Ну, скорее всего, они её заберут отсюда, вероятно, отлупят хорошенько, а потом продадут какому-нибудь старому уроду, чтобы получить прибыль. Она младшая в семье, поздний и неожиданный ребёнок, – нехотя, произносит он.

– Тогда Мира сказала правду. Не она толкнула Саммер. Не она намазала лестницу. Это была сама Саммер. Она хотела подставить Миру, и всё бы получилось, если бы я не спрятал улику. Флакончик из-под масла. И…

– Что? Ты защищаешь её, даже зная о том, что Мира лживая сука? – Зло шипит Белч.

– Возможно, она и лживая, да и с сукой я абсолютно согласен. Только вот Саммер переслала видео родителям Сиен, на котором она раздевается перед парнями, взрослыми парнями моего возраста, и они лапают её. Думаю, продолжение не нужно тебе рассказывать. Это всё было снято в прошлом году, и Мира перехватила это видео, внеся изменения данных в направлении компромата, обеспечив этим пребывание здесь Сиен, как и незнание её родителей о произошедшем. Я смотрел его. И оно было у Саммер. Насколько я, вообще, понял из разговоров девушек, то Мира всегда защищает Сиенну. Поэтому вряд ли ей что-то угрожает со стороны Миры. Сиен даже ударила её, а принцесса только ушла. Это дерьмо, которое тянется с прошлого года, может быть очень опасным в руках Саммер. Избиение – фальшивка, это уже доказано видеозаписями с видеокамер в доме сестринства, Мира только пощёчину ей дала за то, что та посмела угрожать. Да и те синяки явно не смогла бы оставить маленькая ладонь Миры. Саммер подстроила своё падение, чтобы обвинить её. В первый раз не удалось, она на второй. Видео должно было указывать на то, что Мире надоели подруги, и она желает от них избавиться. Но вот это ложь. Мира хоть и жестокая стерва, но Сиен… она для неё особенная, – замолкая, отбрасываю от себя бычок.

– То есть ты убеждаешь меня в том, что Мира ни при чём? Она не ждала Саммер внизу, чтобы насладиться её падением? Она не била её? Мира не свихнулась от страха быть униженной тем, что передала Саммер её сестра? Ты уверяешь меня, что Эмира Райз – грёбаный ангел?! – Повышая голос, парень дёргается в мою сторону, а я спокойно и как-то даже устало смотрю на его недоверие. Мне тоже сложно принять тот факт, что сука оказалась с душой.

– Ангелом её назвать довольно сложно, но Сиенне Мира не угрожает. И я видел сообщения от Саммер, с местом и временем встречи, именно тогда она упала. Масло ей подарила Мира ещё летом. Да сам подумай, смысл прятать флакончик в комнате на видном месте, если ты собираешься покалечить ту, кто уже писала на тебя заявление о физическом насилии. Какой бы Мира злобной ни была, она не глупая. Я на этом уже попался и наорал на неё. Я испытал столько отвращения к ней и непонимания, как можно так поступать с человеком, чего ей неймётся, и смысл, вообще, всей этой войны, что сейчас… Белч, просто поверь мне – Сиен в безопасности, пока Мира стоит во главе. Ты помнишь, я спрашивал тебя о наркотике для изнасилования? – Он кивает в ответ на мой вопрос.

– Так вот, я это уточнял не просто так. Перед этим Мире кто-то подсыпал его в пиццу, затем в дом пришли два парня. Они выдали себя, сказав, что их шантажировали «Адской неделей» и наказаниями, вынудив их напасть на Миру в ту ночь. Я скептически поначалу отнёсся к словам Миры о том, зачем она вызвала рвоту, но потом всё подтвердилось. Она едва могла пошевелиться, ей было сложно поворачиваться, и я был с ней. И я уверен, что за всем этим стояла Саммер, она убеждала меня покинуть дом и развлечься с ней, но я не пошёл. Затем она сделала то же самое со мной, поэтому я тебе написал. Сбежал от неё и действовал под чем-то похожим на то, что дала ей Саммер, но очень и очень слабым, что принесло мне жуткую головную боль и тошноту, но не зависимость и ломку. Сначала резкий скачок адреналина, затем пьяное и невменяемое состояние, провалы в памяти, и я очутился на лужайке в роли местной шлюхи. В общем, у меня есть достаточно веских причин считать – Мира жертва в этих ситуациях, и она никогда бы не подставила Сиен. Да и ты поступил некрасиво сейчас.