– Я ненавидела тебя, – выдыхает Мира.

– Знаю, возможно, завтра ты снова будешь это делать, – быстро киваю я.

– Нет, я… не тебя ненавидела, а заставляла себя это делать, потому что все мои планы полетели к чертям. Я отца ненавидела за то, что он снова приставил ко мне надзирателя. Ненавидела то, что вновь моя клетка закрылась, и ключи он отдал такому, как ты. Мало того, появилась Флор, и я… не знаю, но всё, что ты говоришь просто безумие. Откуда ты такой? Как ты смог сохранить в себе доброту, когда находился у самой низшей ступени развития? – Она разглядывает моё лицо, вызывая в груди ошеломляюще громкие удары сердца.

– Понятия не имею, но я рад, что прошёл через всё это дерьмо, чтобы увидеть в тебе то, что заставит меня улыбаться. Вероятно, это, действительно, безумие, потому что я хочу первый раз в жизни подумать о себе и о том, что тоже умею чувствовать нечто странное к девушке вроде тебя, – поднимая руку, дотрагиваюсь до её щеки, ласково проводя по коже. Она замирает, задерживает дыхание, и это такой прекрасный момент, чтобы коснуться её губ. Вот она, идеальная минута, необходимая, чтобы не позволить завтрашнему дню всё разрушить. Вот оно то, чего я так сильно хотел всё это время. Поцеловать её. Узнать, какое послевкусие останется в сердце. Услышать, как будет зашкаливать пульс и отдаваться барабанной дробью в ушах, как…

Мира подавляет зевок, опуская голову. Класс.

Молодец, Рафаэль, ты тормоз. Ты просто самый тупой неудачник, профукавший такой шанс!

– Прости, видимо, мои внутренние часы дают сбой, – слабо улыбаясь, Мира ускользает из моих рук, и я чувствую такое разочарование в себе. Ну как так можно было? Всё ведь было настолько чувственно и нежно! Признания, честность и мы с ней одни. А может быть, я защитил себя от глупого и ненужного поступка, который заведёт меня в очередной тупик? Но я так хочу впиться в её губы, дотронуться до этой девушки, услышать низкий и полный сексуальной мольбы стон. Увидеть, как она запрокинет голову и позволит мне целовать её шею. И эти мысли я должен засунуть куда подальше.

– Тогда поехали, – натягиваю улыбку и поднимаюсь с лавочки.

– Машина недалеко, я написала шофёру, чтобы ждал нас, – соглашается она и встаёт.

– Отлично, – мрачно бубню я отворачиваясь. Не хочу, чтобы увидела, как сильно я подавлен сейчас, как вымотан и как желаю совершить очередное сумасшествие по отношению к ней.

– Спасибо, мон шер, – она обхватывает мою руку и заставляет посмотреть на неё. – Знаешь, не хочу возвращаться. Ненавижу это место.

– Но ты ведь не одна, Мира. Ты возвращаешься со мной. Я буду рядом, точнее, через стенку, если ты захочешь просто поговорить или покричать, выбирай что угодно, – растекаюсь в лужицу от её мягкой улыбки. Тянусь снова к её лицу и заправляю прядь волос за ухо. Чёрт, мне так нравится до неё дотрагиваться. Нравится, как она реагирует на меня и привыкает ко мне. Боже, что я делаю? Я не могу влюбиться в неё. Не могу, но кто-то разве меня спросил об этом?

Убираю руку, опасаясь думать в таком ключе, но Мира держит меня, вызывая внутри сдавленный стон из-за её близости. Пожалуйста, пусть завтра ничего не изменится. Пусть всё останется там, где мы с ней остановились, и не рухнет в очередной виток адского пути. Пожалуйста, я больше не могу отвергать то, что чувствую к ней. Не могу забыть о том, что узнал и как отреагировал на это. Не могу видеть в ней ту самую избалованную стерву, которую тоже заставлял себя ненавидеть. Не могу. Я устал думать о своей семье, как бы это жестоко ни выглядело, но я задолбался вырывать зубами возможность выживать. Я хочу подумать о себе хотя бы недолгое время, оторвать для себя кусок нового и непередаваемого ощущения. Я хочу делить боль Миры, переживать с ней и ещё больше тонуть в её глазах, в её спокойном и красивом голосе. Хочу вновь чувствовать себя дома. Хочу простого обычного человеческого счастья. И пусть это будет взаймы, но оно станет самым лучшим воспоминанием об этом времени. Я всего лишь парень, который ни разу за всю свою жизнь не наслаждался разговорами с девушкой, испытывающей противоречивые чувства, и которую очень боюсь. Страх может убить, и я знаю об этом. Так, возможно, это именно то, что мне суждено? Но зато я умру, зная о том, что не струсил и взял от этого шанса всё, что возможно. Нашёл самого себя в ней, в моём самом жутком и порочном кошмаре.

Глава 41

Мира

Оглядываю усталым взглядом толпу студентов, отрывающуюся повсюду. Слышен плеск в бассейне, визги, грохот музыки буквально разрывает мои барабанные перепонки, чувствую вонь алкоголя, дезодорантов, духов, пота. Голова кружится от этого. Мне бы снова вернуться… туда… в молчаливый парк и слушать жаркий и горячий шёпот, чувствовать, как кожа покрывается мурашками. Замерзать и согреваться от одного его взгляда. Боже, что со мной происходит? Почему я сделала это? Как так получилось, что не могу весь день выкинуть из головы Рафаэля и наши разговоры, крики и споры? Честно, я клянусь, что ни разу так не вела себя. Обычно я очень сдержана, даже холодна с Оливером, а с ним, с неподходящим парнем, превращаюсь в незнакомую истеричку, которая не знает, как скрывать свои чувства. Да, именно так, я боюсь, страшно боюсь, что он повлияет на меня, и это отразится здесь, в мире, где я не имею права проявить слабость.

– Детка, я искал тебя, – Оливер обнимает меня за талию, вызывая приступ паники. Меня резко начинает мутить, вызывая жуткое желание оттолкнуть его, закричать и запретить дотрагиваться до меня. Но я терплю, поворачиваю голову к нему и выдавливаю из себя улыбку. Пьян. Снова пьян.

– Нашёл, – сухо отвечая, аккуратно снимаю с себя его руки и поворачиваюсь к нему.

– Мира, ты такая красивая… такая просто чертовски сексуальная, – меня обдаёт смесью виски и травки, которую он курил недавно, а, помимо этого, запах духов одной из девушек прилип к нему. Он пытается притянуть меня к себе, поцеловать и снова уложить в постель. Не хочу… как бы это ни было страшно признавать, я больше не могу так. Не могу притворяться, что он вызывает во мне желание секса. Я не возбуждаюсь рядом с ним, а ему всё равно. Но мы пара, я сама этого попросила, сама согласилась. И ведь раньше, этим летом, он вызывал у меня интерес и симпатию, или же я просто выдумала, чтобы мне было немного легче здесь находиться.

– Оли, милый, сегодня «Ночь Свободы», – напоминаю, избегая его объятий. Вокруг нас мигают огни доставленных и установленных прожекторов, создающих имитацию клуба. В нашем доме находится больше ста человек, которые толкаются и танцуют, флиртуют и развращают кислород, отравляя меня. И мои действия остаются незамеченными. Оливер лишь пошло ухмыляется, желая сказать что-то ещё, но подлетает Белч и утаскивает его от меня к новой бочке с виски.

Радуясь возможности побыть одной и исчезнуть отсюда, протискиваюсь среди толпы студентов и, взбегая на второй этаж, сталкиваюсь с Сиен.

– Ты куда? – Удивляется она, держа бутылку дорогого шампанского и два бокала.

– Ты меня не видела. Я больше не могу, голова от них болит, – шепчу я, направляясь к себе в комнату. Сиен идёт за мной. Как только мы оказываемся за дверьми, вздыхаю и стягиваю с головы украшение, подходящее к платью. Музыка отдаётся по полу, сильно вибрируя.

– Рафаэль здесь? – Интересуется она, поглядывая на закрытую дверь.

– Понятия не имею, – стараясь казаться равнодушной, пожимаю плечами и иду в спальню.

Но всё же бросаю взгляд на дверь его спальни и юркаю в свою, но Сиен не оставляет меня, а входит следом и прикрывает дверь.

– У нас времени не было обсудить то, что случилось вчера, Мира, – несколько осуждающе произносит она. Боже, и здесь очень громко! Негде спрятаться, конечно, здесь не так сильно давит виски, как внизу, но всё же.

– А есть что обсудить? – Усмехаюсь я, сбрасывая босоножки.

– Ау, ты и Рафаэль. Рафаэль и ты. Одни. До начала пятого утра абсолютно одни, и приехали вместе, – возбуждённо размахивает руками Сиен, ловко удерживая бутылку и бокалы.

– И?

– Мира, не заставляй меня называть всё своими именами, – хмурится она.

– Я не заставляю, но не вижу причин для обсуждения. Да и нечего. Мы были в клубе до этого времени, потом он позвонил мне и вынудил уехать, – беззастенчиво лгу.

– А вот у Белча другая информация, – прищуривается подруга, медленно подходя ко мне.

Что? Да не дай бог этот придурок что-то сказал ему! И ещё говорят, что девушки сплетницы. Парни похуже будут! Вот же козёл!

– Такого рода приматы обожают выдумывать чушь и хвалиться ей перед друг другом. К тому же, по данным сайта, он сегодня встречался со своей Джульеттой, – едко бросаю я.

– Ревнуешь? – Хихикает Сиен.

Она что, выпила? Я? Ревную? Кого? Его? Глупости! Я всего лишь терпеть не могу Флор, и только.

– Так, всё. Иди туда, куда шла, а меня оставь одну. Побуду здесь, пока весь этот разврат не закончится, – зло шиплю я, указывая ей на дверь.

– Ладно-ладно, не кипятись. Не хочешь признаваться, что тебе нравится Рафаэль, твоё право, но вспомни, что сегодня за ночь, Мира, и не упусти шанса. А это, – подруга показывает на бутылку и бокалы, – оставлю тебе, вдруг вы с ним нечаянно встретитесь и решите немного расслабиться.

Она оставляет всё на письменном столе и довольно улыбается.

– Ты рехнулась, Сиен? О чём ты, вообще, говоришь? Я встречаюсь с Оливером, у нас всё серьёзно, мы любим друг друга, а Рафаэль никто для меня, – возмущаюсь я от такого явного намёка на выдуманные ею планы в отношении меня.

– Ага, вот и посмотрим, как предан тебе Оливер. Сегодня прекрасная ночь, чтобы проверить это, – усмехается она, направляясь к двери.

– Он никогда не позволит себе измены, – заступаюсь я за него. Ложь.

– Мира, прекрати, уж кто-кто, а я в курсе вашей «любви», – девушка делает кавычки пальцами в воздухе, вызывая у меня шумный вздох.

– Это ты прекрати сводничать. Рафаэль никогда не станет для меня тем, кто заменит Оливера. Никогда, поняла? И Белчу тоже это скажи! Он трахался с Саммер! Он встречается с этой дурой! Он, вообще, отвратительный и безобразный тип, слишком многое себе позволяющий! – Вскрикиваю я.

– Ты права, Мира, Рафаэль никогда не станет таким, как Оливер, потому что он лучше его. Ты продолжай бегать от себя, но факт того, что ты привезла его в клуб, когда об этом никто не знал, говорит сам за себя. То, как ты вела себя, и то, как он смотрит на тебя сегодня и как улыбается, будто он на седьмом небе от счастья, и вокруг него поют ангелы. Это очень красноречивое доказательство того, что вы не были раздельно всю ночь, – бросаясь разумными замечаниями, Сиен подходит ко мне, а я упрямо поджимаю губы.

– Он просто идиот, вот и улыбается, – бурчу я.

– Мира, не надо этого с собой делать. Подумай, стоит ли прошлое твоего будущего. Вообще, стоит ли Оливер всего, что ты делаешь для него, что прощаешь ему? Нет. Если бы он, действительно, тебя любил и уважал, то не рассказывал бы, скольких собирается уложить сегодня в постель. Оно тебе надо, скажи? Зачем? Саммер нет, а Рафаэль новенький, он парень, который не отказывает себе ни в чём, кроме одного, – Сиен делает паузу, в которой я вопросительно выгибаю бровь.

– Он отказывает себе в честности по отношению к тебе. Девочки сказали, что вчера здесь была та женщина, а потом вы оказались вместе. Если это произошло, то между вами всё изменилось. И не говори мне, что ты запретила Оливеру трогать Рафаэля лишь потому, что волнуешься за затянувшуюся отсидку в карцере первого. Не поверю. Возможно, действительно, пришло время что-то менять не только в себе, но и в окружающем мире. Разреши себе хотя бы немного развлечений, – она целует меня в щёку и выбегает из спальни, оставляя меня ещё более подавленной, чем раньше.

Этот придурок всё рассказал Белчу, раз Сиен сделала такие красноречивые выводы? Господи, зачем я, вообще, вчера поделилась с ним своими откровениями? Дура. Просто дура, не умнее, чем Саммер. Слава богу, она улетела к родителям, и я могу передохнуть без неё. И мне следовало бы заняться оборонительными действиями, распланировать их, чтобы больше она не смела мне угрожать, но нет, мои мысли возвращаются к нему. К Рафаэлю.

Я не видела его сегодня, была занята приготовлениями к вечеринке, которую мы устраиваем очень редко, практически никогда. Я была полностью поглощена официальной частью церемонии посвящения в сестринство одной девушки, которую мы приняли. Затем, к нам пришли братства с дарами, и начался ад, в котором грохочет музыка, мимо льётся алкоголь, и стены пачкаются грязными от закусок руками. Как же меня всё это раздражает! Невероятно сильно, а ещё сильнее то фото, на котором Рафаэль обедает вместе с Флор. Что он в ней нашёл? Правда, что? По мне, так безобразная мокрица с безжизненными волосами и отвратительным вкусом, как и генами. Ненавижу её, всей душой ненавижу. И нет, я не ревную. Ни капли.