– Не рассчитал? Я убью тебя, Рафаэль! Я тебя сейчас придушу! – Визжу я, заскакивая на кровать, но он быстро прыгает с неё, оказываясь на полу.

– Успокойся, ладно? Мира, пожалуйста, не кричи! – Выставляет руки вперёд.

– Не кричать? Да ты радуйся, что я ору, это продлевает тебе жизнь! – Сжимая руки в кулаки, топаю ногами по кровати.

– Мира…

– Какой же ты мудак, Рафаэль! Как ты мог со мной так поступить? Неужели, я заслужила такую жестокость? – Перебивая его, спускаюсь с кровати, а к горлу подступает комок из слёз.

– Нет, я…

– Да я, когда увидела, как тебя выбросило из седла, чуть не рехнулась от страха! Я побежала к тебе и подвергла себя опасности, когда ты лишь играл! И твой обморок тоже игра! Всё это было игрой для меня, после того, как ты легко трахался здесь с какой-то шалавой! Ненавижу тебя! Ненавижу так сильно, что готова уничтожить прямо сейчас! Ненавижу! – Задыхаясь, делаю глоток спёртого воздуха, смерив лживого парня взглядом.

– Господи, а я себя винила за всё. Я снова оказалась в ситуации, в которой из-за меня человеку больно. Когда у тебя лишь была затея окрутить меня, взяв за рога. Боже, это отвратительно и гнусно, а я же отпустила тебя, смирилась со всем, даже эту суку Флор сюда впустила, но ты… как ты мог? Как ты, вообще, посмел, заставить меня испытывать к тебе жалость? – С отвращением шиплю я.

– Как? Как спрашиваешь? Просто! Вот взял и сделал! Да-да, сделал и не думал о том, что ты бросишься под эту грёбаную лошадь, а сам, действительно, отключусь! Я сделал это, чтобы ты дала мне один шанс! Я решился на это, потому что знаю, ты хочешь того же, что и я! Но я не думал, что всё обернётся вот так, Мира! Я не планировал этого! Я должен был просто упасть за ограждение, но слишком сильно ударил лошадь, и она понесла меня! Я пытался исправить всё, отказаться от этой затеи, но было уже поздно! Я не удержал поводья из-за удара по голове! Я…

– Ты не бился головой, Рафаэль! Ты разыграл всё это! Не лги хотя бы сейчас! – Вскрикиваю я, жмурясь оттого, что он продолжает делать из меня дуру.

– Я не лгу, Мира! Я не лгу сейчас, у меня уже была шишка! И когда ударился о металлическую балку, то именно по ней, я отключился! Она уже была у меня, понимаешь? Я подстроил, чёрт возьми, это, действительно, звучит ужасно, но утром меня не было, потому что я встречался с Белчем, чтобы он ударил меня по голове, и всё выглядело правдоподобно. Но он тоже не рассчитал своих сил, меня тошнило уже тогда, когда мы просто шли шагом на лошадях, и злился я из-за головокружения и оттого, что ничего не могу видеть чётко, понимаешь? Я даже и не подозревал о том, что Белч наградил меня сотрясением, хотя оно не впервые! Я не хотел верить в это!

– Вспомнил о вере, козёл? А где она была у тебя, когда ты решил подвергнуть меня опасности? Где она была, когда ты всё это только планировал, чтобы трахнуть меня? Где была твоя чёртова вера, когда я просила прощения, и моё сердце чуть не рассыпалось на части из-за тебя и от страха за твою никчёмную жизнь?! Где, чёрт возьми, она была? А в заднице она была, Рафаэль, потому что ты лживый и гнусный урод! – Указываю на него пальцем, пока меня колошматит внутри, отчего даже воздуха не хватает.

– Значит, моя жизнь уже никчёмная, а не ты ли убеждала меня, что это не так, а, Мира? Так что сейчас ты тоже лжёшь, играя роль обиженной принцессы, которую никто не просил нестись на лошадь и подвергать себя опасности.

От его настолько оскорбительных слов визжу и резко запрыгиваю на Рафаэля, ударяя кулаками по плечам.

– Ненавижу тебя! – Кричу я и с силой хватаю его за волосы, пытаясь вырвать их, пока он от неожиданности просто замирает, удерживая меня за ягодицы.

– Я имею право быть обиженной! Я испугалась за тебя, урод! Из-за тебя я плакала! Ненавижу тебя! Хочу, чтобы ты, действительно, упал под лошадь! Ненавижу! – Я ору так громко, что голос срывается, а руки беспощадно бьют парня по голове и плечам. Даже не вижу, куда обрушиваю на него удары, пока он не отталкивает меня от себя, и я падаю на кровать, несколько раз пружиня на матрасе.

– Ты рехнулась, Мира? Ты, вообще, обалдела и начала бить меня? А если я тебе врежу? Если я тоже ударю тебя за то, что ты заставила меня пережить? – Рафаэль накрывает меня своим телом. Сдуваю волосы с лица и воинственно смотрю на него. О, нет, так просто он не отвертится за то, что сотворил со мной.

– Это меньшее, что ты заслуживаешь. А ну слезь с меня, грязный бабуин. Немедленно слезь с меня, – замахиваюсь, чтобы снова его ударить, но в этот раз он ловко успевает перехватить мои руки, сжимая запястья, пригвоздив их к кровати.

– Да, я поступил, как идиот, но скажу в свою защиту, что ты не оставила мне выбора. Ты не хотела мне отказывать, но сделала это из-за своих рогов и ублюдка, который тебе их наставляет. Ты испугалась своих эмоций и желания, и поэтому виноваты оба. Если бы ты не ушла с ним, хотя бы сказала мне, что подумаешь, то ничего этого не было бы, и даже меня сейчас не мутило бы. Но нет, ты же у нас стерва и не можешь быть честной. Так что вот тебе, Мира, вся правда, и пусть это больно, но мне не лучше, – со злостью шипит в моё лицо.

– Ага, значит, мой отказ так повлиял на тебя, что ты на следующий день привёл подружку и трахал её здесь? Твои слова просто напрочь лишены логики, Рафаэль, и это приносит ещё больше отвращения к тебе. Отпусти, немедленно слезь, иначе меня вырвет прямо на тебя, – дёргаюсь под ним. Я думала, что он снова мне что-то скажет, начнёт извиняться, но парень отталкивается и уже стоит у изножья кровати, смотря на меня блестящим от злости взглядом.

Поднимаюсь с постели и поправляю футболку, а затем волосы.

– Ты предал меня, Рафаэль, когда я пыталась быть милой и доброжелательной к тебе. Я смирилась со всем, но ты заставил меня пережить ужас, который навсегда останется в моей памяти. Ты чуть не погиб из-за моего отказа. Неужели в тебе нет ни капли инстинкта самосохранения? А как же твоя семья? Что они делали бы, если бы ты остался калекой или, вообще, умер? Что было бы с ними? Ты о них подумал? А обо мне немного подумал? Ты даже не представляешь, как паршиво я себя чувствовала, когда тебя забрали в медицинский корпус. Ты просто законченный эгоист, думающий только о себе и о своём члене. Но я не собираюсь быть трофеем, ради какого-то глупого желания переспать со мной. Ты и Белчу всё рассказал, а он кузен Оливера. Чёрт, да ты просто балбес, раз не понимаешь, чем это всё грозит тебе! – В отчаянии делаю попытку вскрикнуть, но голос сипит, в нём так слышны горечь и боль, которые я не могу контролировать. Мне безумно обидно, что всё это он сделал не из-за меня, а из-за себя и своих желаний. И это очень глупо.

– Я всё просчитал, но Белч ударил меня сильнее, чем следовало, потому что торопился. А потом всё пошло кувырком, Мира. Я не думал в тот момент, как и ты, когда бросилась ко мне. И это подтверждает, что ты так же увлечена мной, как и я тобой. И не секс на первом месте у меня, а вот такие беседы, твоя нежность, ласка и смех. Мне плевать, чем это грозит для меня, я выберусь. Я всего лишь хотел добиться твоего согласия подумать о нас. О тебе и обо мне. Возможно, это очень эгоистично с моей стороны, но я впервые в жизни сделал что-то для себя. Только для себя и того, что происходит со мной, когда ты рядом. Это плохо? Наверное, да. Но мне не жаль, что я сделал это. Мне ни капли не жаль, даже если бы я погиб или остался калекой, то узнал бы, как ты боишься за меня, и твой отказ не имел бы никакой силы. Я бы всё повторил снова, ради тех минут, которые пережил рядом с тобой. Это была моя идея – упасть с лошади, чтобы ты за мной ухаживала и тем самым ненадолго привязала себя ко мне. Белч предлагал соблазнить тебя, но не это главное для меня, а эмоции и чувства между нами, – Рафаэль замолкает и потирает затылок, кривясь на боль от шишки.

– У тебя очень красиво выходит обманывать. Твои слова так мягко укладываются в драматичную речь, и я бы могла им поверить, если бы ты не притащил сюда ту девушку. А так, это всё полная чушь, я не попадусь. Тебе не удастся обмануть меня снова, потому что сейчас мне противно оттого, что моё волнение было игрой для тебя, мой страх был смешон, и ты, наверное, внутри хохочешь над тем, насколько я глупа, раз позволила себя обмануть. Это будет на твоей совести, а свою я очищаю. Потому что ты не стоишь того, чтобы ради тебя я разрушала свою жизнь. Возможно, если бы ты поступил иначе, то я бы ответила «да», потому что сама это поняла, а не из-за чувства вины. Думаю, ты найдёшь ту, кто тебе будет проверять зрачки, я больше в этом не участвую. И сделай одолжение, не приближайся, не трави меня вонью своей лжи, мне её достаточно, – мучительно сложно ставить точку сейчас, но такого с собой я больше не позволю сделать. Рафаэлю больше не удастся издеваться надо мной и заставлять так отчаянно бояться за другого человека. Нет, я оборву эту связь прямо сейчас, ради себя.

Молча разворачиваюсь и направляюсь к двери, слышу, как парень толкает стул и тот с грохотом падает на пол. Хватаюсь за ручку и нажимаю на неё, хотя внутри желаю, чтобы он убедил меня в том, что это не было игрой. Но ничего не происходит. Тяжело вздыхая, делаю шаг из его спальни в тот момент, когда до меня доносятся отвратительные и знакомые стоны.

– Да ты издеваешься? – Возмущённо оборачиваюсь, считая, что он снял свой секс на камеру и решил показать мне, как он в нём хорош. Но Рафаэль поворачивает ноутбук и отходит, на котором видно, что идёт запись голоса, а не порно.

– Ничего не было, – тихо произносит он.

– Что? – Переспрашивая, вхожу обратно в спальню и закрываю за собой дверь.

– Ничего не было, Мира. Белч помог вытащить аудиозапись и нарезать её так, чтобы голос выглядел правдоподобно. Я наговорил свои стоны и то, что помогло бы сымитировать настоящий секс, а Белч наложил его на эту дорожку. Это была его идея. Он считал, что таким образом ты приревнуешь, и мы снова поругаемся, а оттуда перейдём к честным признаниям. И я просто облил себя водой, ожидая, когда ты придёшь. Никого здесь не было, потому что ни одна девушка меня не возбуждает так, как ты. И даже если бы это случилось, то я бы представлял тебя. Но план Белча провалился, потому что ты даже не кричала, когда вернулась. И я пытался как-то помочь тебе наорать на меня, обозвать меня или сделать что-то такое, что заставило бы мою кровь вновь забурлить от адреналина, но ничего. Ты была уже другой, очень странной и одинокой. И тогда я решился на крайние меры. Я чувствовал, что теряю тебя. А сотрясением меня одарил Белч сегодня. У меня, действительно, жуткая тошнота, головная боль и размытое зрение. Вот как-то так, – Рафаэль выключает запись и захлопывает крышку ноутбука.

Ошарашенно прикладываю руку ко рту и судорожно выдыхаю. Моргаю, боясь поверить его словам, но именно это я слышала вчера, как и весь дом. Именно эту запись.

– Ты идиот, – шепчу я.

– Не отрицаю, Мира, но в любви и на войне все средства хороши, и я испробовал их. Да, вероятно, это было ошибкой для других, но никак не для меня. Я попробовал и мне плевать, каким придурком буду выглядеть, и как ещё ты меня унизишь, какие слова придумаешь, и как глубоко буду раскаиваться. Я новичок, понимаешь? Новичок в жизни и в отношениях, особенно с такими девушками, как ты. Но я до сих пор надеюсь, что ты простишь меня и подумаешь, что заставило тебя броситься под лошадь. Я или ответственность за ту ношу, которую ты взяла на себя с моим обучением. Пожалуйста, дай мне шанс, – он медленно приближается ко мне, а я отхожу на шаг, обескураженная, потерянная и скорбящая внутри оттого, что этот парень натворил ради меня.

– Нет, ты играл моими чувствами, Рафаэль. То, что ты сделал, в голове не укладывается. Я не прощу тебя ни за твоё представление в манеже, ни за эту порнографию. Нет, мой ответ нет, – категорично заявляю, прижимаясь спиной к двери.

– Ну, почему ты не видишь очевидного, Мира? Почему считаешь, что тоже играю, когда я не один из вас? Почему ты жестока ко мне и к себе одновременно? Только из-за собственного страха быть привязанной ко мне? Открою секрет, принцесса, ты уже привязана ко мне, и я к тебе с такой же силой. Это неправильно, согласен, но я добиваюсь тебя любыми способами, даже готов смириться с Оливером, только бы попробовать тебя всю. Буквально всю. Твои мысли. Твои чувства. Твои опасения. Твои мечты. Твои губы. Всё, мне мало только секса, который не стоит на первом месте, но отрицать бесполезно, я хочу тебя. Хочу ласкать тебя, видеть в твоих глазах возбуждение, слышать, как ты издашь свой первый стон только для меня. Я хочу всё это. Так позволь всему идти так, как идёт. Я всё понимаю и принимаю тебя, Мира, такой, какая ты есть. Мне нравится это, – он тянется рукой к моей щеке, но я отворачиваюсь. Сейчас сдать позиции легче лёгкого, потому что я уже его простила. Это так неприятно, но меня отчего-то перестаёт волновать то, что он всё подстроил. Меня больше трогает то, с какой болью и с каким желанием он говорит со мной. Не помню, чтобы Оливер спрашивал меня о том, как прошёл мой день, или как я отношусь к некоторым вещам. У нас с ним нет ничего общего, как и с Рафаэлем, но первого я бы никогда не простила за такое, тогда как второй слишком глубоко забирается в моё сердце, и я так боюсь боли, когда узнаю нечто ужасающее о нём, и о его очередном способе обладать мной.