– Ты мне ещё не рассказал, кто тебя, вообще, надоумил прибегнуть к таким методам, – укоряю его, стоящего позади меня.

– Ты. С того момента, когда ты отказала мне, я слышал только «да». И я не силён в том, что касается девушек. Я уже говорил тебе, что у меня их, в принципе, не было, только секс, поэтому попросил совета у Белча. К слову, он очень хочет, чтобы вы с Оливером разошлись.

– Что? – Изумляюсь я, но при этом переношу записи в «Ворд».

– Он с самого начала пытался убедить меня в том, что я должен приударить за тобой. Но я этого не делал, пока… – Рафаэль замолкает, а я сглатываю, ожидая продолжения.

– Пока?

– Пока ты не начала приходить в мои сны, и та ночь… когда мы были в Женеве, она многое для меня значит, – от его признания сердце снова радостно колотиться.

– Мне тоже понравилось. Прости, если тебе кажется, что веду себя по-идиотски… хотя нет, я так себя и веду, но… это сложно. Мне сложно всё объяснить, я сама не понимаю, что меня останавливает, ведь ты… весь ты… у меня коленки дрожат от тебя, – шёпотом признаюсь и делаю грамматическую ошибку, отчего приходится стереть слово и напечатать его заново.

– Ты боишься, что я причиню тебе боль? – Он уже рядом, его дыхание колышет волосы на щеке, и я вновь сбиваюсь.

– Да, этого я и боюсь, – тихо подтверждаю.

– Я не могу оторваться от тебя, Мира. Ты мой магнит, а я чувствую себя куском металла. И я хочу, очень хочу остановиться, но не могу. У меня в голове долбит чёртов извращенец. А теперь, зная, что ты не отвергаешь меня, я просто с ума схожу. И боль… я постараюсь не причинять тебе её. Я буду стараться стать лучше для тебя.

Поворачиваю к нему голову, понимая, что вряд ли мне удастся закончить список, потому что всё во мне кричит прекратить отталкивать свои мысли и поговорить с ним.

– Я знаю, но существуют обстоятельства, и они…

– Не думай о них. Здесь и сейчас только ты, и я. Думай о нас, о том, что ты желаешь, и что я рядом. Я ведь рядом, Мира, – мягко перебивая меня, Рафаэль поворачивает стул вместе со мной к себе.

– Оливер был твоим первым и единственным, верно? – Спрашивает он, зачем-то опускаясь на колени.

– Да, – сглатывая, наблюдаю, как Рафаэль стягивает с себя футболку, бросая на кровать.

– Что ты…

– Он принудил тебя? – От его вопроса меня бросает в холодный пот, и я отрицательно качаю головой.

– Но тебе не понравилось, – заключает он, и я чувствую, как его ладони, едва касаясь, поднимаются от моих ног к коленям.

– Нет. Меня это не возбуждало. Никогда. Было даже неприятно, потому что у меня… я покупаю смазку, чтобы он ничего не заметил, – сдавленно вытягиваю из себя постыдное признание.

– Даже так, – с некой злостью бросает Рафаэль, немного выпрямляясь и раздвигая мои ноги, толкает кресло на себя. Теперь его торс между моих бёдер.

– И никто раньше не вызывал в тебе желания, – не понимаю, это вопрос или утверждение, да и сложно сейчас сконцентрироваться, ведь он накрывает мои губы своими, легко целуя.

– Нет, я… мне это было неинтересно, – выдыхаю.

– Расслабься, Мира. Просто расслабься и получай удовольствие. Обещаю, что сегодня мой член не окажется в тебе, но не могу гарантировать этого завтра, – выхватываю взглядом его наглую усмешку и не успеваю отреагировать на такое красноречивое обещание, как Рафаэль обхватывает моё лицо, впиваясь в губы жадным поцелуем.

Его рот третирует мой, настолько жёстко, что я теряюсь и замираю, прислушиваясь к своей реакции. Моему телу нравится, оно загорается, становится очень чувствительным. Хватаю Рафаэля за волосы, притягивая ещё ближе, отпуская всё плохое, что могло бы быть, и только растворяюсь в его языке, ласкающим нёбо. В его горячем и порочном дыхании. Наши губы словно борются, доказывая кто сильнее, передавая друг другу пальмовую ветвь первенства. Кислорода не хватает. Отклоняюсь назад, с шумом втягивая в себя воздух, и насыщаю кипящие лёгкие. Рафаэль опускается поцелуями ниже, его руки уже развязывают халат. Не даёт возмутиться, и снова его зубы кусают мою губу, всасывая в себя, вырывая из груди томительный стон. Моей кожи касается прохладный воздух. Его пальцы пробегаются по моему телу и обнажают грудь. Но я даже не думаю останавливать его. Мне настолько хорошо, что в голове сильно бьётся пульс, в висках стучит, и шум накрывает меня.

– Чёрт, я тащусь от тебя, Мира, я тащусь… – сквозь мутную призму восприятия происходящего, слышу приглушённый голос Рафаэля. Открываю глаза, бесстыдно наблюдая, как он с наслаждением сжимает мою грудь, зажимая соски между пальцев.

– О, господи, – пальцы впиваются в ручки стула от сладостных импульсов, прошедших по телу.

– Ты прекрасна, принцесса, мать твою… да я кончу… кончу прямо в штаны из-за тебя, – шепчет он. Его губы смыкаются на соске, вызывая бурный восторг и тягучую… приятную тяжесть между бёдер.

Язык играет то с одним соском, то со вторым. Рафаэль кусает их, втягивает в себя, сжимает руками, стискивает до боли…

Задыхаюсь, перемещая руки на его голову, и с силой вонзаю ногти в кожу, вырывая из его груди хриплый стон и рычание, с которым он с новым притоком извращённого наслаждения облизывает сосок, превратившийся в один из самых чувствительных нервных окончаний. Боже, как хорошо… как хорошо, чёрт возьми.

– Блять… Мира, я не могу остановиться. Хочу, чтобы ты увидела проклятые искры… – шипит Рафаэль, освобождая от своего натиска мою грудь, и наши губы встречаются. Притягиваю его к себе, забираясь языком в его рот, и с ума схожу от его обнажённой спины, от его аромата… от всего, что сейчас происходит во мне. Мало… моё тело двигается. Между бёдер всё горит и пульсирует с такой же силой, с какой я обхватываю губами его язык и втягиваю в себя. Стон. Его стон, и это лучший подарок на Рождество. Ответ Рафаэля: его руки, пробегающие по моей спине, снимающие с меня халат и останавливающиеся на ягодицах.

А я его целую. Целую так, словно это первый и последний раз для меня. Я чувствую, как он возбуждён. Он стальной. Большой. Сильный. Мощный. Трусь о его член, скрытый тканью брюк, издавая стон, тонущий в нём.

– Держись, – бросает Рафаэль и резко подхватывает меня за ягодицы. Тихо вскрикиваю, утыкаясь в его шею, когда он встаёт, и мы моментально оказываемся на кровати. Целую его подбородок, пока не нахожу губы, и по новой. Языки переплетаются. Ногти царапают его спину. Я двигаюсь, сотрясаясь в сладких импульсах трения о его член. И больше нет ограничений для меня. Безумная. Голодная. Незнающая никогда такого горячего пика возбуждения, где всё становится бессмысленным, кроме громких вздохов, вырывающихся из моей груди.

Его губы опускаются по шее вниз, пока во власти не оказываются ноющие соски, жаждущие его грубой сладости. Хорошо… я тону. Пальцы пробегаются по животу. Спазмы. Слабые. Вкусные. Спина выгибается, а его зубы кусают грудь. Едва он касается моего клитора, спрятанного под трусиками, и это совершенно сбивает моё дыхание. Всхлипываю, кусая губу. Отодвигает пальцами ткань и нажимает на комок нервов. Тело трясёт, по нему пролетают чёртовы искры, которые он хотел. Я хотела.

– Да… господи, да… мон шер, Рафаэль… боже… да, – шепчу я и, хватая его за голову, тяну на себя.

Ищу его рот, а его пальцы ласково поглаживают мои складки, играючи раздражая и без того болезненно чувствительную верхушку клитора.

Не понимаю больше, где я и кто я. Знаю только, как мне хорошо, и не желаю расставаться с этим ощущением. Меня трясёт. Бросает из стороны в сторону. Поцелуи рваные. Его пальцы, слишком изводящие меня. Скользит по клитору.

– Я хочу… сними штаны, – прошу. Рафаэль приподнимается с меня. Дышит тяжело, удивлённо приподнимает брови.

– Уверена? – Хрипит он.

– Да. Да… я…

– Я обещал тебе, Мира, и у меня есть идея, – загадочно улыбаясь, поднимается с меня и, цепляя трусики, снимает их.

Мне так жарко. Внизу есть люди. Всё равно. Я смотрю, как Рафаэль облизывает губы и, не сводя с меня глаз, тянет за шнурок. Миллиметр за миллиметром его штаны опускаются, демонстрируя мне выпуклые вены, а затем его член, выпрыгивающий упруго из-за резинки штанов. Мамочка. Он такой красивый. Такой… сильный. Такой возбуждённый и весь блестит. Оливер другой. Он бледный, а здесь… у Рафаэля настолько крупный и головка розовая.

Шумно выдыхаю, когда мой взгляд, наверное, напуганный и восхищённый поднимается по татуировкам и достигает горящих глаз.

– Весь твой, – шепчет Рафаэль. Поднимаюсь к нему и встаю на колени на кровати. Его рука хватает меня за шею. Смотрим в глаза друг другу. Голые. Не только телами, но и душами. Сердцами.

– Я не чувствую отвращения, – тихо признаюсь и тянусь к его губам.

– Это лучший комплимент за всю мою жизнь, принцесса моя… моя… – его голос дрожит, и это снова поднимает внутри меня желание большего. Хочу его. Хочу ближе. Хочу дольше. Хочу настолько сильно, что горло саднит от жажды закричать, чтобы все узнали, какая я сейчас счастливая.

– Ты готова? – Отрываясь от моих губ, спрашивает Рафаэль.

– Да, готова, – киваю я, отодвигаясь дальше и позволяя ему забраться на кровать. Такое чувство, что он не обращает внимания на качающийся из стороны в сторону член, но я-то вижу. Всё вижу. Мои глаза прикованы к нему, заставляют облизывать губы и сглатывать вязкую слюну.

– Иди ко мне. Будешь сверху, как ты и любишь, – поддевая меня, протягивает руку, и я за неё хватаюсь. Рафаэль раздвигает мои ноги, и теперь мне страшно. Меня разорвёт. Я хрупкая. Худая. А он… такой весь большой. Мамочка.

– Не думай, Мира. Не думай, а просто садись, – поднимаю голову на Рафаэля.

– Но я…я…не смогу… я…

Приподнимает хитро уголок губ, заставляя меня замолчать, и резко надавливает на мои бёдра, отчего я падаю прямо на его член.

– Теперь двигайся, – подсказывает он и, продолжая держать меня, медленно ведёт вперёд на себя, отчего это массирует мой клитор, оживающий от бархатистого и горячего прикосновения.

– О, боже, – выдыхаю, опираясь на грудь Рафаэля.

– Никакого проникновения. Наслаждайся, я твой в любом понимании этого слова, – шепчет он.

– И так тоже можно? – Опускаю взгляд, наблюдая, как мои бёдра скользят по его члену.

– Как захочешь, так и будет, девочка моя… как, чёрт возьми, ты захочешь, – он дёргается подо мной, вызывая бурный восторг от ответа на мой резкий толчок вперёд.

– И тебе хорошо? – Интересуюсь я, понимая правила игры, в которой веду, седлаю его, контролирую. Какая власть! И я хочу упиваться ей.

– У меня стальной стояк, Мира, и в голове я представляю, как вхожу в твою маленькую, тугую… мать твою… очень тугую дырочку, – выгибается, когда я отклоняюсь назад, ощущая сладкую муку обоих. Это просто вау!

– Она растягивается… от моего члена, капающего смазкой в тебя. А ты течёшь, как сейчас. Ты вся мокрая и стонущая. Сжимаешь мой член… и я трахаю тебя… трахаю тебя в любых позах и местах… трахаю до тех пор, пока ты не закричишь от оргазма. И он будет моим… ты будешь моей, – от его слов я двигаюсь быстрее и, немного наклоняясь вперёд, стискиваю подушки.

Вряд ли я смогла бы описать то, что со мной происходит. Его член полностью в моей смазке, она буквально льётся из меня, превращая в кого-то другого. Очень жадного, очень ненасытного монстра.

– Хочу лизать тебя, – Рафаэль приподнимает голову, хватая мой сосок, раскачивающийся под ним.

– Да, – издаю стон, скользя по его члену.

– Хочу лизать, не останавливаясь… хочу дожить до той минуты, когда мой член будет у тебя во рту, а я буду тебя лизать. Мой язык будет буравить тебя, кусать клитор, а твой кружить вокруг головки моего члена…

– О, боже, да… продолжай, – прошу я. Всё внутри сжимается в упругую пружину, обвязанную цепями, вынуждая меня двигаться резче, практически трахая его. Я его трахаю! Я!

Рафаэль обхватывает руками мою грудь, продолжая играть с сосками, сминать до боли кожу, а я с ума схожу. Мои бёдра дёргаются вперёд и назад, а клитор горит от трения его членом. Чёрт, мало… мало мне!

– Твои губы растянутся, когда ты возьмёшь в рот. Хочу видеть твои горящие от похоти глаза… хочу, мать твою, тебя, Мира. Ты берёшь меня собой изнутри… – шепчет Рафаэль, и я затыкаю его, как это было раньше со мной. Целую в губы, ладонями обхватывая лицо.

– Я… мне хорошо… мне так хорошо, – всхлипываю, совершая рваные фрикции и ощущая, как звенья цепи распадаются, распаляя меня всё сильнее.

– Больная… но моя, – руки Рафаэля проходятся по моей спине, вызывая мурашки, и он хватается за мои ягодицы.

– Теперь моя очередь руководить тобой, – его пальцы до боли впиваются в мою кожу и сильнее надавливают на разведённые складки и клитор. Обхватываю его голову, кусаю за шею. Стонет, а я дышу им. Дышу тем, что мне всегда было и будет запрещено.

Рафаэль быстро двигает моим податливым телом, и я понимаю, что ни черта не знаю о том, на что способна. Он что-то бормочет, целуя меня в волосы, а мой язык непроизвольно облизывает его шею. Целую его, издавая стон за стоном от его грубых толчков и распространяющейся пустоты внутри. Я хочу, чтобы он заполнил меня. Насадил на себя и разорвал к чертям. И эти мысли нарастают с такой же силой, как и пульсация внизу живота, пока всё не взрывается. Рафаэль успевает найти мои губы и впитать в себя громкий крик, а тело сотрясается в сладком и невообразимо мощном разряде, проникая в мою кровь искрящимися молекулами похоти и наслаждения. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Меня трясёт, пока я всхлипываю в его губы. Как же хорошо! Как же хорошо! Мне никогда так хорошо не было! Моя кровь никогда так сильно не бурлила в ушах! А бёдра никогда так сильно не сжимались, принося разрядку и освобождая меня!