Стащив кусок хлеба, Даша пошла к своей лошади. Дашка гуляла в стороне, рядом с ней носился жеребенок, а неподалеку стоял высокий конь с нехорошими злыми глазами. Увидев Дашу, конь занервничал, прижал уши и недовольно фыркнул.

– Чего это он? – спросила Даша Глеба, крутившегося поблизости.

– А у них любовь, – расплылся в довольной улыбке конюх.

– У кого? – не поняла Даша, до недавних пор относящая это слово исключительно к людям.

– У твоей Дашки и Затока.

– И давно? – Что-то она не замечала, чтобы в ее лошадь кто-то был влюблен.

– Так со вчерашнего дня. – Глеб похлопал по шее недовольно дернувшегося коня. – Как его под седока поставили, так он и стал за Дашкой ходить.

– Под какого седока? – напряглась Даша.

Вопрос этот можно было и не задавать. Вчера только одному человеку меняли лошадь. И был это…

Не хватало только, чтобы Вадим теперь всю дорогу за ней ехал. Да она с ума сойдет!

– Ой, а как-нибудь прекратить их любовь можно? – испуганно прошептала она.

– Как же ты ее прекратишь? – захохотал Глеб. – Это же любовь!

Объяснение было убедительней некуда. Вот это она попала! Выходит, что теперь ей постоянно придется быть рядом с Вадимом. Ничего себе положеньице!

Глеб же по-своему понял Дашино волнение.

– Да ты не бойся, – попытался он успокоить ее. – Заток смирный. Особенно наседать не будет. Так только походит, и все. Что случится, я все время рядом буду. Если Заток задурит, я его отгоню.

– Спасибо, – вздохнула Даша и погладила по морде свою лошадку, которая тоже была не в восторге от новоявленного кавалера.

Заток действительно оказался на редкость верным спутником. Он безотрывно следовал за своей дамой, чуть ли не упираясь ей в хвост носом. А Даша вся извелась. Теперь она чувствовала на себе взгляд Вадима. Или ей только казалось, что Вадим на нее смотрит? Повернуться и проверить она не могла. Еще не хватало, встречаться с ним глазами.

Даша до того измучилась, что снова чуть не вывалилась из седла, когда прямо у них над головой загремело, а потом шарахнул такой оглушительный гром, от которого все лошади вздрогнули.

– Ну, теперь начнется, – с какой-то радостью крикнул Глеб, проезжая мимо. – Пошли, пошли! – закричал он на вставших лошадей. – Впереди крутой подъем, его нужно пройти до того, как дорогу размоет.

– Ходу! – с другой стороны колонны отозвался Сергей. – А то придется пешком идти!

Всадники затрусили веселее, но Дашина лошадь даже не думала двигаться с места. Испугавшаяся кобыла стояла, закрыв глаза, и изо всех сил делала вид, что ее здесь нет.

– Обходи!

Сергей хлестнул по крупу лошадь Риты, вслед за ней потянулся оставшийся хвост кавалькады. Они огибали застывшую Дашку, прижавшегося к ней жеребенка и, естественно, не желающего никуда идти Затока с Вадимом.

– Слезай! – продолжал командовать Сергей. – Ее надо немного в поводу провести. Сейчас она оклемается, тогда сядешь на нее обратно.

Даша послушно бросила стремена и сползла на землю. Под ногами уже изрядно чавкало. Дождь все настойчивей барабанил по ее накидке.

– Не стоять! Двигаться! – Сергей поскакал вперед, подгоняя еле плетущуюся цепочку.

Даша оглянулась на Вадима. Но он все так же безмолвно сидел в седле, только теперь его лицо было скрыто длинным козырьком кепки, с которой капали резвые дождинки.

Ну что же, идти так идти.

Кроссовки немилосердно скользили на мгновенно раскисшей земле, лошадь через шаг пыталась сойти с тропинки и затеряться в ближайших кустах, скакавший кругами жеребенок разбрызгивал грязь. Через десять минут Даша была похожа на небольшое коричневое привидение. Даже лицо у нее было в грязи.

– Слушай, я, пожалуй, сяду, – повернулась она к Вадиму. – Я не могу больше идти.

Вадим никак не отреагировал на эти слова – из-под козырька не раздалось ни единого звука.

Даша с трудом вскарабкалась в седло. Почувствовав на себе всадника, коняшка зашагала бодрее. Но сорок восемь копыт, прошедших перед ними, сделали свое черное дело – лошадь начала скользить. И без этого неуверенно сидевшая в седле Даша вцепилась в переднюю луку. Побуксовав немного на месте, она снова начала подниматься.

– Эй, вы там живы?

Конь Глеба чуть ли не на крупе сползал вниз, но самого всадника это, видимо, нисколько не смущало. Он лихо осадил жеребца перед самым Дашкиным носом.

– Гони ее, гони, а то не подниметесь!

Сверху на них уже лился настоящий поток, по земле бежали грязные ручейки.

– Не жалей!

Глеб перегнулся через седло и хлопнул лошадь по покатому заду. Испугавшись резкого движения, его лошадь большими прыжками стала забираться в гору, а вот Дашка его примеру не последовала. Вместо того чтобы подниматься наверх, она стала оседать вниз.

– Куда! – раздалось сзади.

Капюшон не позволял оглянуться. Но и без того было ясно, что там происходит. Дашка сползла на плетущегося Затока, и теперь они вместе скатывались вниз.

– Держи! – надрывно кричал сзади Вадим.

«О, как заговорил! – злорадно подумала Даша. – Это будет даже похлеще, чем кипятком обливать».

Ей почему-то совершенно не было страшно. Что с ними может произойти? Ну, съедут они вниз, ну, вновь поднимутся – велика печаль.

Вадим ее спокойствия не разделял.

– В сторону поворачивай! В сторону! – раздавалось у Даши за спиной. При этом Затока повернуть Вадим не мог. Упрямый конь не хотел расставаться с дамой своего сердца даже под угрозой быть раздавленным этой самой дамой.

Наконец Дашка перестала скользить и сделала два натужных прыжка вверх, а потом вдруг вздернула задними копытами, отчего Дашу бросило на переднюю луку седла. Жесткий край врезался в ребра. От боли глаза застилали слезы. Она еще пыталась держаться за гриву и за повод, но вскоре оказалась на земле. Рядом прочмокал копытами перепуганный жеребенок. Тревожно заржала лошадь.

Даша попыталась встать, но поскользнулась и плюхнулась в самую грязь. И тут что-то ее дернуло и потянуло вниз. Даша сбросила с головы капюшон. В ее кулаке все еще был зажат повод, а так как Дашка продолжала скользить вниз, то она тянула за собой и упавшую наездницу. А за спиной у Дашки барахтался несгибаемый Заток. Сидящий на нем Вадим выглядел не самым лучшим образом, он был весь облеплен грязью и из последних сил держался в седле.

«И чего мы сюда полезли? – вяло подумала Даша, разжимая кулак. – Сидели бы на месте, вообще ничего бы не произошло».

– Не отпускай! – обрушился на нее сверху крик. – Держи повод! Сейчас выберемся.

Налетевший сверху Глеб чуть не затоптал ее.

– У, морда! – погрозил он кулаком то ли Затоку, то ли Вадиму.

И вдруг лошадь перестала тянуть Дашу за собой. Она еще немного побарахталась в грязи и наконец встала.

– Да уведи ты его! – махнул Глеб рукой в сторону Вадима. – Видишь, кобыла пугается! Она сейчас упадет.

Лошадь взбрыкнула, норовя попасть по навязчивому ухажеру. И Даша поняла причину своего падения. Ее коняка начала пятиться, потому что ей не нравилось столь близкое соседство Затока. А дальше уже все пошло «по накатанной», то есть вниз.

Глеб своей лошадью оттеснил Затока подальше от Даши. Почувствовав в Мамае противника, Заток ринулся в бой. Маленький ходкий Мамай стал взбираться наверх, но Заток не дал ему это сделать. Взметнулись в воздух копыта, раздалось возмущенное ржание. Перепуганная Дашка вновь стала карабкаться в гору. Она пулей пронеслась мимо Даши, вырвала из ее рук повод и помчалась наверх. Откуда-то снизу раздался беспомощный голос жеребенка.

Даша вновь поскользнулась и плюхнулась на землю. В двух шагах от нее Заток с Мамаем продолжали выяснять отношения. Они топтались друг против друга, возбужденно вскрикивая.

– Да хорош ты! – Глеб махнул сорванной с головы шапкой прямо по морде Затока, и тот сразу же перестал прыгать. – Все, пошли наверх. Давай, давай, погоняй!

Еле державшийся в седле Вадим послал Затока вперед, и тот послушно потрусил наверх.

– Ха! – вдруг заливисто захохотал Глеб. – Какая ты красивая! Да тебя сейчас мать родная не узнает. Во, вымазалась!

И без этих слов Даша чувствовала себя последним поросенком. Она была мокрой и грязной с ног до головы, даже в глазах у нее были вода и песок.

– Давай руку, – Глеб все еще довольно улыбался.

– Нет уж, – Даша с трудом встала, промокшая одежда неприятно холодила тело, в ногах хлюпало. – Как-нибудь без ваших лошадей обойдусь.

И чуть ли не на четвереньках начала взбираться наверх.

Поднимая фонтанчики брызг, мимо проскакал Вадим.

«Мог бы и помочь», – подумала Даша, глядя вслед исчезающей за пеленой дождя фигуре.

– Тогда держись за стремя! – не отставал от нее Глеб. – Пока наверх поднимемся, обсохнешь.

Даша немного поколебалась. При других условиях она ни в жизнь не стала бы слушаться какого-то мальчишку. Но сейчас другого выхода не было. Надо было как-то подниматься наверх.

Она взялась за холодную сталь. Мамай покосился на нее и пошел неспешным шагом. Всадники шли и шли, пока не попали в плотную пелену тумана. Дождя больше не было. Да и зачем здесь нужен был дождь, когда они словно плыли в мельчайших крупинках воды.

А потом на Дашу свалился Юрка.

– Сядешь на мою лошадь, – решительно заявил он.

– Чего это? – лениво сопротивлялась Даша. После тяжелого подъема у нее было одно желание – упасть и умереть.

Но вся группа рвалась идти вперед, в отличие от Даши они успели отдохнуть. И ей ничего не оставалось, как быстро переодеться в сухие штаны, сесть в седло и снова двигаться вперед.

– Еще чуть-чуть пройдем, и ага, – подбадривал своих подопечных Леха.

Все вяло соглашались, потому что у них тоже не было выбора.

Ага так ага.

Даша опять оказалась в хвосте колонны. За ней шагал только упрямый Заток с молчаливым седоком. Юрка встал спереди. Он поминутно оглядывался на сестру, посверкивая в ее сторону нехорошим злым глазом. Отставший во время тяжелого подъема жеребенок вскоре к ним присоединился.

Так они и шагали унылой компанией.

Туман густел, вокруг ничего не было видно. Уставшей Даше не хотелось ни на что смотреть. Она мечтала об одном – закрыть глаза и хотя бы мысленно уплыть в прекрасное будущее, когда можно будет растянуться на своей кровати и врубить телевизор.

Даше показалось, что она всего на секунду закрыла глаза, но, когда открыла их, Юркиной лошади впереди не было.

– Эй, погоняй, – раздался сзади крик Глеба, и слегка задремавшая Даша вздрогнула. – Давайте быстрее. – Конюх возник из тумана. – Я посмотрю, где все, а вы от меня не отставайте.

Мамай протрусил вперед. Даша хлопнула Дашку по бокам. Лошадка недовольно мотнула головой, прибавляя шаг. Сзади фыркнул Заток.

Минут через десять они догнали ушедшую вперед колонну.

– Все в порядке, – вернулся Глеб. – Через час будем на месте.

– Хорошо бы, – зябко передернула плечами Даша. – Уговорите вы меня в следующий раз на поход, – привычно заворчала она. – Я вам такой поход устрою…

И замолчала. Перед ней ехала толстая Лена. Ее высокий крепенький конек бежал резво, словно и не было тяжелого подъема, а вслед за ним изнурительного спуска.

– Юра! – на всякий случай крикнула Даша. А вдруг у нее галлюцинации, и это никакая не Лена, а брат. – Юра!

– Чего опять? – рядом тут же возник Глеб.

– А Юрка где? – забеспокоилась Даша. Она никогда не думала, что может так волноваться из-за своего ворчливого братца. Но вот он исчез, и сразу как-то стало тревожно. – Куда его унесло?

– Да куда он денется, – бросил Глеб, уходя вперед по колонне. Вскоре он вернулся, брови его были недовольно сдвинуты. – А когда он отстал?

Даша натянула повод, и Заток ткнулся в Дашкин круп.

– А разве он не с вами? – подъехал к ним дядя Коля. Он выехал из тумана, как огромный лайнер. Вокруг него клубился белый дым.

– Ну, чего, так и будем стоять? – раздался недовольный голос.

Из-за того, что Вадим все время молчал, Даша забыла о его существовании. А тут у него вдруг голос прорезался.

Глеб бросил взгляд на Вадима и сполз с седла.

– Пересаживаемся, – скомандовал он. – Вы идите за всеми. А мы вас сейчас догоним.

– Я с вами, – толкнул своего коня вперед дядя Коля.

– Зачем? – замотал головой конюх. – В тумане мы можем потеряться, а вдвоем мы быстро его отыщем. Слезай с коня, – повернулся он к Вадиму, – а то он не уйдет без Дашки.

Вадим нехотя перекинул ногу через луку седла. Ему явно не нравилось, что им командует маленький пацан.

– Дядь Коль, мы скоро, – пообещала Даша, разворачивая свою лошадь. – Юрка! – зычно крикнула она в туман, но крик завяз, как в вате. – Может, подождать, когда туман рассеется? – неуверенно предложила она.

Глеб запрокинул голову, словно мог что-то увидеть.