Бедная Лилли, она может похудеть и покра­сить волосы, но в длину-то она никогда не вытя­нется. Во всяком случае, она никогда не будет ростом пять футов семь дюймов, как Кира.

Интересно, может, Майкл об этом и хочет со мной поговорить сегодня вечером? Может, он и правда узнал, что Лилля занималась Этим Де­лом с Джеем Пи?

Господи, надеюсь, это не так. Если Лилли сделала Это и рассказала Майклу, я об этом столько наслушаюсь!


Ну вот, оказывается, надо написать на фран­цузском сочинение о друге из 200 слов.


Un autre soir palpitant, et mes camarades et moi nous sommes installйs devant la tйlй. Les choix ont paru interminable, les, chaines, san fin. Avec le cable, n’impote quoi a йtй possible. Et qu’est-ce que nous avons vu? La chaine des nouvelles? La chaine des sports? La chaine des “rock-video”? non – la chaine douz. Oui! La chaine religieuse et ridicule –


61 слово есть, осталось написать еще 139.


По дороге в класс я встретила в коридоре Лану. За летние каникулы она нисколько не изменилась, разве что стала еще противнее, если такое вообще возможно.

Ах да, и, похоже, у нее появился маленький клон — Псевдо-Лана — девчонка выглядит точь-в-точь как она, только ростом чуть пониже.

В общем, когда я проходила, Лана посмот­рела на мою голову, ткнула своего клона лок­тем в бок и засмеялась.

— Смотри, Питер Пэн! — завопила она так, чтобы все в коридоре ее слышали,

Что ж, это радует: не знаю, как Лана про­вела лето, но она сумела сохранить обаяние и остроумие, которыми славится по всей нашей школе.

Неужели я с этой прической правда похожа на Питера Пэна?


Est-ce que je vraiment ressemble Peter Pan dans cette coupe de cheveux?


7 сентября, вторник, обеденный перерыв

Поймала Лилли возле буфета и спросила на­прямик, занималась ли она летом с Джеем Пи Этим Делом.

Ее ответ меня совершенно не удовлетворил: «Так я тебе и рассказала, болтушка!»

Признаюсь, меня это задело. Я честно хра­ню все секреты, которыми она делилась. Я же никому не проболталась, что в пятом классе она утащила из маминой тумбочки книжку « Счаст­ливая проститутка», принесла в школу и на перемене зачитала нам вслух самые сексуаль­ные места. А тот случай, когда она сказала су­масшедшему Норману, что если он достанет ей билеты на Avenue Q, она пришлет ему свои вьет­намки на платформе от Стива Мэддена, и Норман достал для нее билеты. Но она так и не по­слала ему босоножки от Стива Мэддена, пото­му что у нее их сроду не было.

Еще я никому никогда не рассказывала, что однажды Лилли забросила мою куклу на кры­шу загородного дома ее родителей, и я не виде­ла ее до следующего лета, когда Майкл стал чистить водостоки и выбросил ее во двор, У бед­ной Землянички не было глаз, их выгрызли белки, а лицо расплавилось на солнце и засты­ло в немом крике. Я очень любила эту куклу, ее вид меня потряс — на всю жизнь запомню это зрелище, Я тогда жутко рассердилась, но не рассказала об этом ни единой живой душе.

Я не хотела показать Лилли, как сильно меня задела ее реплика, поэтому небрежно по­жала плечами и сказала:

— Как зсочешь. Я знаю, что ты трогала Бо­риса сама знаешь где. Он рассказал Тине.

Если бы Лилли вырвало, это был бы подоба­ющий ответ, но она только подняла взгляд к потолку и заметила:

— Ты еще такая незрелая.

— Честное слово, Лилли! — Тут я не сдер­жалась, обида таки прокралась в мой голос. — Не могу поверить, что ты мне не рассказала,

— Подумаешь какое событие! О чем тут рас­сказывать??

— О чем? Ты ТРОГАЛА эту штуку!

— Тебе обязательно обсуждать этот вопрос посреди кафе?

— А где нам еще это обсуждать? За столом, сидя рядом с твоим парнем?

— Ну ладно, — сказала Лилли, — Ну трога­ла я, что ты хочешь об этом узнать?

Мне не верилось, что мы ведем этот разго­вор над чанами со сметаной и тертым сыром. Но в этом виновата Лилли. Нормальная девчон­ка на ее месте могла бы рассказать об этом, ког­да она у меня ночевала или я у нее. Но нет, толь­ко не Лилли. Она хранила свою страшную тай­ну до тех пор, пока о ней не проболтался не кто-нибудь, а сам Борис.

Дело в том, что хотя мне было ужасно нелов­ко, меня почти что тошнило и все такое... все-таки мне было любопытно.

Да, я знаю, это гадко, но мне хотелось знать. Наконец почти все пошли за горячим, и побли­зости от нас никого не осталось.

— Ну, — сказала я, — для начала, какой он на ощупь?

Лилли пожала плечами.

— Кожа.

Я уставилась на нее, открыв рот. — И это все? Просто кожа?

— Ну, он же состоит из кожи, — сказала Лилли. — А ты думала, на что он похож?

— Не знаю. — Трудно судить о таких вещах, когда это прикрыто джинсовой тканью. Да еще и когда ширинка на пуговицах, с массой закле­пок. — В любовных романах, которые читает Тина, говорится, что это похоже на теплый ат­лас, покрывающий стальной стержень желания.

Лилли немного подумала, потом пожала пле­чами и согласилась:

— Ну да, это тоже есть.

— Ну все, — сказала я, — теперь меня точ­но вырвет,

— Надеюсь, не в соус гуакамоле? Теперь ты от меня, наконец, отстанешь?

— Нет. Майкл назначил мне встречу в ки­тайском ресторанчике, ты знаешь, о чем он хо­чет со мной поговорить?

— Может, о том, что он хочет, чтобы ты его потрогала?

Я подняла ложку из сметаны и замахнулась на нее, она взвизгнула и засмеялась.

— Я правда не знаю, летом я Майкла почти не видела, он был ужасно занят этим своим дурацким инженерным проектом.

Я опустила ложку. Я знала, что Лилли гово­рит правду. Майкл и правда был занят продви­нутым курсом по теории управления. Когда я спросила, что это вообще такое, он объяснил, это все связано с роботами. Его последний проект — робот-рука, которую можно исполь­зовать при проведении операций, не вскрывая грудную клетку, на бьющемся сердце и все та­кое. Конечная цель, как объяснил Майкл, — сделать робота-манипулятора для хирургии.

Вот так. Мой парень делает роботов. КРУТО!

Когда мы с Лилли вернулись к столику, мне было трудно даже просто посмотреть в лицо Бо­рису, хотя он теперь стал почти симпатич­ным — он больше не носит скобки на зубах, ему сделали лазерную операцию по исправлению зрения, он ходит к дерматологу и все такое.

Но все равно. Стоит мне на него посмотреть, как я вижу руку Лилли в его брюках. Прямо с заправленным свитером.

— Боже, Миа! — закричала Линг Су, как только я села, — что ты сделала со своими волосами?

Не такие замечания хочется слышать, ког­да сделаешь стрижку!

— Я была у стилиста в «Астор-Плейс», — сказала я. — А что, тебе не нравится?

— Да нет, нравится, — быстро ответила Линг Су. Но я заметила, как она переглянулась с Перин, у которой, должна заметить, волосы еще короче, чем у меня. А у меня стрижка довольно короткая.

— А по-моему, Миа смотрится классно, — сказал Джей Пи.

Он сидел на другом конце стола, напротив Лилли. Вообще-то он и сам неплохо смотрелся. Его вечно спутанные светлые волосы стали местами еще светлее — выгорели на солнце. Он провел большую часть лета на Мартас-Виньярд (у его родителей там дом), совершенст­вовался в виндсерфинге. И это окупилось. Ну конечно, если потрясающий загар и хорошо прорисованные мышцы на руках что-нибудь стоят.

Но я на него не смотрела, нет, потому что у меня уже есть парень, и у него тоже муску­листые руки и потрясающий загар.

Только, наверное, Майкл этим летом не осо­бо загорел, потому что был очень занят проекти­рованием робота. Но он все равно сексапильнее, чем Джей Пи.

Который, кроме того, парень Лилли.

Или вроде того,

Джей Пи кивнул в мою сторону и сказал:

— Очень gaminesque.

— Я знаю, что это значит, — радостно ска­зала Тина. — Это значит, как Одри Хэпберн в фильме «Римские каникулы».

— Вообще-то я думал скорее о Кире Найтли в фильме «Домино», — уточнил Джей Пи, — но твой вариант тоже годится.

Приятно, что мои друзья так меня поддер­живают. Во всяком случае, некоторые. Просто не верится, что Лилли не хочет говорить, зани­мались ли они с Джеем Пи Этим Делом. Если да, то по их виду этого не скажешь. Ведь, наверное, если парень и девушка отдали друг другу свое Драгоценное Сокровище, они хотя бы жмут друг другу ноги под столом.

Но они ничего такого не делали. Самой ин­тимной сценой, которую мне доводилось ви­деть, была сцена, когда Джей Пи давал Лилли откусить от своего шоколадного батончика. Я сама давала ей откусить от моего батончика. Но это вовсе не означает, что я собираюсь от­дать ей мое Драгоценное Сокровище.


7 сентября, вторник,

класс Талантливых и Одаренных

Ну, знаете, это уж совсем несправедливо. Мало того, что меня посадили в начальную груп­пу по писательскому мастерству, а не в продви­нутую, так еще у меня отвратное расписание уроков. Вот, взгляните. Нет, вы только посмот­рите на это!


Урок 1 домашняя комната

Урок 2 введение в писательское

мастерство

Урок 3 английский

Урок 4 французский

Ланч

Урок 5 ТО

Урок 6 физ-ра

Урок 7 химия

Урок 8 основы высшей математики


Физкультура, потом химия, а потом еще и математика! Хоть бы один интересный урок после обеденного перерыва! Неужели я прошу слишком многого? Хотя бы ОДИН УРОК, КО­ТОРОГО МОЖНО БЫЛО БЫ ЖДАТЬ С РА­ДОСТЬЮ! Но нет, начиная с 13.25 — сплошная тоска!

Честное слово, это ужасно неправильно. Интересно, с какой стати они записали меня по математике на продвинутый уровень? Это меня-то!

Короче, учитывая, как плохо я сдала тест по математике, может» удастся уговорить папу не устраивать мне в этом году уроки принцессы, а вместо этого позаниматься с репетитором ма­тематикой?

А репетитором моим может быть Майкл!!!!!

А что, вполне возможно. Он же занимался со мной алгеброй и геометрией, и я сдала оба предмета. Так почему бы папе не нанять его в репетиторы по основам высшей математики? Может, он позанимается со мной и химией? Говорят это очень трудный предмет.

Ну вот, Лилли хочет поговорить со мной на­счет школьных выборов. Говорит, сегодня на общем собрании планирует выдвинуть меня в президенты.

Честное слово, я прямо не знаю. Конечно, она сама разработала налгу платформу и все такое. Мне остается только баллотироваться. Но в прошлом году у меня ни минуты свободной не было, а ведь я очень хочу стать романистом. Или сценаристом. Или даже писать короткие рассказы. Неважно — главное, мне обязатель­но нужно время, чтобы хоть что-нибудь писать! Я имею в виду, что-нибудь, кроме дневника и научной фантастики,

А еще Майкл. В прошлом году я с ним почти не виделась, потому что мы оба были очень за­няты в школе. Кроме всего прочего у меня есть еще принцессовские дела, не говоря уже о ма­леньком братике. В этом году чем-то придется пожертвовать. И я думаю, что это будет школь­ное правительство.

Почему Лилли сама не может баллотировать­ся в президенты? Я понимаю, она думает, что все ее ненавидят, но это не так, Я уверена, все уже забыли, что она когда-то пыталась угово­рить попечителей удлинить учебный день на один урок, чтобы втиснуть в расписание обяза­тельные занятия латынью.

Но как ей сказать, что я не хочу баллотиро­ваться? Особенно теперь. Ведь она уже заказа­ла семьдесят пять футболок с надписью «Голо­суй за Миа» и обдумывает, как бы сдать школь­ную крышу операторам сотовой связи. Она хо­чет на заработанные деньги купить для школь­ной библиотеки ноутбуки, которыми ученики смогут пользоваться бесплатно.

Черт, как же это трудно, быть ответствен­ным человеком.


7 сентября, вторник, химия

Ой, Кенни Шоутер тоже в этом классе. Не­ужели в нашей школе нельзя записаться на научный курс и не столкнуться там с Кенни Шоутером?

Похоже, что так.

За лето он ухитрился вырасти еще больше. Теперь он такой же высокий, как Ларс.

Но, к несчастью для него, весит он, кажет­ся, даже меньше, чем я.

Он только что сел рядом со мной. Интерес­но, захочет ли он, чтобы мы снова делали лабораторки вместе? Это было бы неплохо, потому что, если бы в прошлом году мы не делали вме­сте лабораторные по науке о Земле, я бы их за­валила. Или, по крайней мере, получила оцен­ку похуже.

Ой, в класс только что вошел Джей Пи. Он тоже будет ходить на химию!

Слава богу! Будет хоть один нормальный че­ловек, у которого я смогу спросить, что к чему. Кенни, конечно, умный и все такое, но между нами всегда какая-то неловкость. А все из-за того, что он меня бросил, решив, что я влюбле­на в Бориса Пелковски. Это было давным-дав­но, я думала, все забылось, но нет, неловкость между нами еще осталась. Она все еще чувству­ется каждый раз, когда Кении делает для меня домашнее задание.