Впрочем, в своем сочинении я не стала писать о том, как все взбесились из-за улиток. Однако я чувствую, что моя работа все равно произведет впечатление на мисс Мартинез.

Я хочу сказать, я же использовала много литературных аллюзий и всего такого. Может быть, при поддержке мисс Мартинез я даже начну в этом году писать для школьной газеты что-нибудь более серьезное, чем статьи о нашем кафетерии. Может, я даже напишу роман и его напечатают, прямо как та девчонка, которая написала всю правду про ребят из ее школы, и за это ей все объявили бойкот, и ей пришлось учиться в школе через Интернет или что-то в этом роде. Вообще-то, если честно, вряд ли мне бы это понравилось.

Но я не возражаю, если мне больше не придется писать про мясные закуски.

Этого только не хватало, Лилли опять прислала мне мгновенное сообщение. Она что, не знает, что уже двенадцатый час? Мне нужно лечь спать вовремя, чтобы завтра выглядеть на все сто для…

Стоп. Я хотела сказать «для Майкла». Но завтра в школе я его даже не увижу. Тогда какая мне разница, как я буду выглядеть?


ТлстЛуи: Что тебе?


ЖнскПрава: Господи, какие мы обидчивые. Ты уже поговорила с моим братом?


ТлстЛуи; Да.


ЖнскПрава: Меня от вас обоих тошнит. Хотя ты ведь и сама об этом знаешь, правда?


Бедная Лилли. Она так долго встречалась с Борисом, что все еще никак не привыкнет к тому, что у нее нет бойфренда, который каждый вечер звонит ей пожелать спокойной ночи. Правда, когда Майкл звонил, он еще не собирался ложиться спать, но он знал, что я собираюсь. Майклу не нужно ложиться спать пораньше, хотя он и взял в этом семестре восемнадцать обязательных часов занятий, чтобы можно было закончить курс за три года вместо четырех и у него бы был один свободный год до того, как я начну учиться в колледже, а он – в аспирантуре, и мы могли бы вместе поработать в «Гринпис», спасая китов. Он нарочно выбрал занятия, которые начинаются после десяти, чтобы можно было выспаться.

Когда человек способен так хорошо спланировать все заранее, им можно только восхищаться. Во всяком случае, меня это очень впечатляет, я-то сама с трудом планирую даже что мне есть каждый день на ланч.

Но Майкл планирует все просто великолепно. Когда он в выходные заселялся в общежитие в Колумбии, у него бы на все про все ушло с полчаса, не больше (если бы лифты не сломались), так здорово он все организовал. Я приходила вместе с его родней, чтобы помочь, ну и посмотреть его комнату, ну и повидаться в, первый раз после возвращения из Дженовии и все такое. Не знаю, сколько Колумбия берет со студентов за общежитие, но оно мне не особенно понравилось. Комната Майкла очень тесная, а окно выходит на вентиляционную шахту.

Но Майклу абсолютно все равно. Его только одно волновало – достаточно ли в комнате розеток для компьютера. Он даже не заглянул в ванную и не поинтересовался, какая на душе занавеска – вонючая из винила или еще более вонючая резиновая (Я заглянула и посмотрела: резиновая. Б-р-р!)

Странные они все-таки, эти мальчишки.

Его соседа по комнате я еще не видела, потому что он еще не вселился, но на двери уже висит табличка с именем Ду Пак Сан. Надеюсь, Ду Пак окажется хорошим парнем и у него нет аллергии на кошачью шерсть или еще на что-нибудь. Потому что я рассчитываю проводить в их комнате ОЧЕНЬ МНОГО времени.

Но все-таки мне было немного жалко Лилли – ну, понимаете, у нее нет настоящей любви и все такое – и поэтому я решила ее немного подбодрить.


ТлстЛуи: Но ведь это, наверное, здорово, когда вся квартира в твоем распоряжении? Я хочу сказать, ты же об этом давно мечтала. Теперь Майкл уж точно не выпьет всю колу и не съест все печенье.


ЖнскПрава; Ничего подобного! Теперь на мне лежат все домашние обязанности, причем не только мои, но и Майкла! А кто, по-твоему, теперь ухаживает за Павловым?


ТлстЛуи: Можно подумать, Майкл тебе за это не платит.


ЖнскПрава: Всего двадцать баксов в неделю. Я вычислила, это получается примерно по доллару за один совок Павловских какашек.


ТлстЛуи: Какая гадость!!!


ЖнскПрава: Плевать, Можно подумать, ты просто обожаешь убирать за Толстым Луи.


ТлстЛуи: У Толстого Луи какашки маленькие и аккуратненькие, как и он сам. И у Рокки тоже.


ЖнскПрава: Ну, и кто теперь говорит гадости, младенцелизательница несчастная?


ТлстЛуи: Будем считать, что я этого не слышала. Послушай, как ты думаешь, может, директриса Гупта потому написала в своем письме, что нам запрещается носить под юбками шорты, что Лана в прошлом году все время носила под школьной юбкой спортивные шорты Джоша, чтобы все видели, что он - ее собственность?


ЖнскПрава: Понятия не имею, и мне все равно. Вот что, насчет завтрашнего…


ТлстЛуи: Что?


ЖнскПрава: Ладно, неважно. Спокойной ночи.


ТлстЛуи: ????????????????


ЖнскПрава: Соединение прервано.


Честное слово, я уже сейчас могу сказать, что быть второкурсницей – это не подарок.


8 сентября, вторник, домашняя комната

О ГОСПОДИ!

Я так и думала, возвращаться в школу будет ужасно тоскливо. Я хочу сказать, школа – это всегда тоска, а без Майкла так просто зеленая тоска.

А еще сегодня утром было как-то тоскливо: подъезжаем к дому Лилли, а Майкл с розовой от недавнего бритья шеей меня не ждет. Ждала только Лилли, она была совсем без макияжа, вместо контактных линз на глазах очки, а в волосах десять тысяч заколок. Теперь, когда Лилли потеряла истинную любовь, она почти не пытается следить за собой. Бабушка была бы в шоке.

И между прочим, у меня даже меньше поводов следить за собой, чем у Лилли, но я хотя бы утром голову вымыла. Я хочу сказать, у меня же все равно есть бойфренд, хотя он теперь и учится в другом месте. А Лилли еще нужно встретить парня ее мечты.

Если она хотя бы не ПОПЫТАЕТСЯ выглядеть чуть более привлекательной, не побегут ли от нее люди, как побежали от последнего альбома Бритни?

Но Лилли я об этом говорить не стала, такие вещи никому не приятно выслушивать с утра пораньше. Кроме того, как заметила Лилли, у нас у обеих первым уроком физкультура. Зачем принимать душ до физкультуры, если тебе все равно придется принимать его после?

Логично.

Но я подозреваю, что потом Лилли пожалела, что не приняла душ перед физкультурой, потому что когда мы подъехали к школе и стали выходить из лимузина, там была Тина Хаким Баба, она как раз выходила из СВОЕГО лимузина. Тина разохалась: «Ой, господи, как же я рада вас всех видеть!», тактично не упомянув ни единым словом ни про очки Лилли, ни про ее волосы. Пока мы все радостно обнимались, из машины Тины вышел парень. Я как его увидела, так чуть было не ахнула: «Вот это да!» Потому что я хоть и занята, но я же не слепая и не мертвая, а этот парень был такой весь из себя высокий мускулистый блондин и все такое.

А потом он подал Тине руку, и тут я увидела, что это БОРИС ПЕЛКОВСКИ!

БОРИС ПЕЛКОВСКИ ЗА ЛЕТО СТАЛ КЛАССНЫМ ПАРНЕМ!!!!

Понимаю, это звучит как полный бред, но иначе не скажешь. Тина сказала, что учитель музыки объяснил Борису, что у него улучшится осанка и он станет лучше играть на скрипке, если будет заниматься с гантелями. Борис начал заниматься и в результате набрал, наверное, фунтов тридцать чистой мускулатуры.

Плюс к тому ему сделали лазерную операцию по исправлению близорукости, так что теперь ему не придется, играя на скрипке, то и дело поправлять очки.

А еще он больше не носит скобки на зубах и вырос, наверное, дюйма на два, а может, и больше, потому что теперь он такой же высокий, как Ларс, и почти такой же широкоплечий.

А еще в его волосах появились такие светлые блики, Тина говорит, это от солнца в Хэмптонсе.

Честное слово, он как будто побывал в реалити-шоу с превращениями, где из всех парней делают красавчиков.

Правда, в одном он не изменился – по-прежнему заправляет свитер в брюки, только поэтому я его и узнала. Ну и дышит он по-прежнему через рот. Честное слово, я прямо так и начала: «Привет, как тебя… Борис???»

Но мое удивление – это просто ерунда по сравнению с тем, как удивилась Лилли. Она, наверное, с минуту таращила на него глаза, а потом он заговорил: «А, девочки, привет». У него даже голос изменился, стал вроде как глубже, как у того парня, который играет в кино Гарри Поттера.

Как только Лилли это услышала, она обернулась, узнала Бориса, втянула щеки… и просто взяла и пошла в школу, не сказав ни слова.

Но позже, когда я встретила ее перед самым звонком в женском туалете, она успела слегка подкрасить губы блеском, вставить контактные линзы и вынуть из волос часть заколок.

Как только Лилли вышла, я схватила Тину за руку и говорю: «Господи, Тина, что ты с ним сделала?» Шепотом, конечно, и на ухо, чтобы Борис не слышал.

Но Тина клянется, что она тут ни при чем. А еще она просила при Борисе ничего такого не говорить, потому что он еще сам не понял, что стал классным парнем. Тина старается, чтобы он как можно дольше этого не понимал, потому что она боится, что как только он это поймет, то сразу бросит ее ради какой-нибудь стройной девчонки.

Но Борис ничего подобного сроду не сделает, потому что всякий раз, когда он смотрит на Тину, его глаза так и светятся любовью. Это очень заметно, особенно теперь, когда он не носит эти ужасные очки с толстыми стеклами. Вот это да! Кто бы мог подумать, что всего за пару месяцев можно так сильно измениться!

Может, Тина и не зря волнуется. Теперь, когда нет ребят, которые в прошлом году учились в выпускном классе, в школе осталось много совершенно потрясающих девчонок, у которых нет парней. Взять хотя бы Лану Уайнбергер. Я, конечно, не думаю, что Борис когда-нибудь заинтересуется Ланой, но я видела, как она, стоя у питьевого фонтанчика, обратила на него внимание и уже согнула палец, чтобы поманить его, дескать, иди-ка сюда, но потом поняла, кто это, и вместо того, чтобы поманить, сунула палец в рот, как будто при виде Бориса ее потянуло на рвоту.

Так что, похоже, кое-кто за лето совсем не изменился.

Шамика слышала, что между Ланой и Джошем все кончено. Видно, их любовь не пережила испытание расстоянием. Лана проводила лето с семьей в Ист-Хэмптоне; а Джош – в Саут-хэмптоне. По-видимому, четыре мили, которые разделяют эти два места, для них слишком много, особенно если учесть, что осенью Джош уезжает в Йельский университет, и то, что этим летом на Лонг-Айленде были очень популярны бикини-танга.

Извините меня! Для меня четыре мили – ерунда, ничто. Четыре тысячи миль не хотите? Именно столько отделяет Дженовию от Нью-Йорка, и все-таки мы с Майклом ухитрились видеться этим летом.

Бедная, бедная Лана, мне ее так жаль. Нет, не жаль. У меня есть бойфренд, а у нее нет – такое в моей жизни впервые. Я знаю, принцессе не полагается злорадствовать из-за несчастья другого, но тем не менее хи-хи-хи.

В том, что Джош у нас больше не учится, есть и еще один плюс. В этом году я наконец-то смогу нормально залезать в свой шкафчик, потому что они с Ланой не будут целоваться прямо возле моей дверцы.

Хотя, надо сказать, тот парень, который занял бывший шкафчик Джоша, тоже очень симпатичный. Наверное, он перешел в нашу школу по обмену, потому что я его раньше не видела. На первокурсника он тоже не похож: я видела у него на подбородке щетину. И это в восемь утра. Кроме того, когда он, пытаясь засунуть в шкафчик спортивную сумку, нечаянно пролил на мой ботинок немного кофе с молоком и после этого сказал «извини», я заметила, что он говорит с южным акцентом, как тот парень, с которым Одри Хепберн в фильме «Завтрак у Тиффани» собиралась сбежать, пока не образумилась (или наоборот, пока не спятила, как считает моя бабушка).

Сидеть и слушать объявление за объявлением – это такая скука! Сегодня днем состоится собрание, поэтому седьмой урок у нас будет сокращенный. Ну и что из этого? У мистера Дж. (у Фрэнка, у Фрэнка!) вид такой же усталый, как у меня. Богом клянусь, я люблю Рокки всем сердцем, почти так же сильного, как Толстого Луи, но какие же у этого ребенка легкие! Пока ему кто-нибудь не споет песенку, он ни за что не перестанет плакать, честное слово.

Днем это не страшно: после того как я посмотрела фильм «Перекресток», меня стал волновать вопрос, что я смогу спеть, если мне придется петь под караоке, чтобы во время путешествия автостопом заработать на ночлег в мотеле, поэтому любовь Рокки к песням дает мне возможность потренироваться. Думаю, у меня в арсенале есть «Милкшейк», а еще я работаю над песней Шании Твен «Черт, я чувствую себя женщиной!». Но когда Рокки поднимает крик среди ночи… у-уф. Я его люблю, но, честное слово, даже мне, младенцелизательнице, как меня абсолютно несправедливо называет Лилли, потому что я-то не слизала с Рокки весь мех, как та рыжая панда из «Планеты животных» – со своего малыша, даже мне хочется сунуть голову под подушку и не обращать на этот крик внимания.